Воспоминания и размышления. Картошка

         

        Воспоминания и размышления. Картошка и другие растения.

        «Здравствуй, милая картошка – тошка – тошка – тошка – тошка … Пионеров идеал-ал-ал….».  Эти слова из песенки двадцатых годов двадцатого столетия я слышал в исполнении отца, но дальнейшие слова её в моей памяти не сохранились.

Картофель был основным продуктом потребления подавляющего числа населения СССР во время войны. Сейчас невозможно представить себе обед без картофеля, но когда-то в истории России были отмечены картофельные бунты против её насильственного насаждения.

Во время войны картофелем засаживался любой свободный участок земли, и земля всегда отзывалась на труды человека урожаем, на отдельных участках большим, на других – скромным. У земли сила урожая, как и у человека, разная.

Картофель сажала каждая семья. Для этого нужен был клочок земли, семена и труд человека с лопатой в руках. Других инструментов просто не было. В качестве семян использовали не только клубни картофеля, но его очистки. Это картофельная кожура с проросшими «глазками». Пропаганду метода посадки картофеля «глазками» вёл академик Лысенко. В моей домашней библиотеке эта небольшая брошюрка сохраняется до сих пор.

Каждая семья стремилась помимо усадебного участка иметь, так называемый, приусадебный участок, который находился, как правило, под высоковольтной линией электропередач, или на далёкой окраине посёлка. Всё это делалось для того, чтобы более-менее сытно пережить зиму.  Обеспечить народ городов и рабочих посёлков продовольствием брало на себя социалистическое государство, но оно никогда, особенно во время войны, с этой задачей не справлялось.
На огородах высаживали в основном картофель. В малых количествах: морковь, репу, бобы и горох.

Особым успехом пользовалась в нашей семье калега (турнепс). Калега, круглая, как тыква, помещалась в русскую печь после того, как там образуются потухшие, но горячие угли. Калега при такой температуре прогревалась так, что превращалась в сладкую кашу. Это был деликатес.

Построить парник, а тем более теплицу, в наших лесных посёлках даже никто и не заикался, чтобы не вызывать к своей семье внимание недремлющих органов.
Из картофеля сейчас кулинары делают сотни разнообразных блюд с использованием различных ингредиентов. Самым главным составляющим при подготовке продукта из картофеля было молоко. Но для этого надо было иметь в домашнем хозяйстве корову. Коровы во время войны в нашей семье не было, она появилась сразу после войны.

Картофельные блюда не отличались многообразием и чередовались почти в одной и той же последовательности: картофель варёный в «мундире», чищенный варёный картофель с солью, картофельное пюре на воде, жареный картофель на постном масле, печеный картофель в русской печи или голландке. Но ещё делались картофельные лепёшки.

Это почти мгновенный метод утоления голода. Бралась в руки целая не чищеная картофелина и разрезалась на ломтики. На горячей плите сметались тряпкой остатки глины-замазки, которые сыпались из швов печки, сажи из дымохода и на это место клались ломтики картофеля. Раскалённая плита быстро поджаривала одну сторону ломтя, далее следовал его переворот, и буквально через две-три минуты картофельная оладья была готова. В детстве такая недожаренная картофельная оладья была особенно вкусной.

Главное в той жизни было пережить зиму. Для этого делалось все возможное, что можно было взять из огорода и леса. Из огорода тащили сотни ведер картошки в домашний погреб. Всю картошку перебирали. Мелкую скоту, гнилую мыли, срезали саму гниль, а остатки картофелины терли на крахмал. Это была посильная детям работа, но не любимая. Остатки клубня надо было тереть до как можно маленького остатка, чтобы было меньше отходов, которые шли на корм скоту. От этой работы пальцы на руках были всегда истёрты в кровь. Но зимой из этого картофельного крахмала варили кисели.

Летом перед бабушкой и мной ставилась задача насобирать и засолить грибов кадушку литров на сорок, насушить грибов как можно больше, чтобы хватило варить грибной суп. Ещё на зиму солили кадку капусты, которую завозили в наш магазин осенью.

Самые полуголодные были месяцы апрель-июнь, когда запасы продовольствия заканчивались. Тут переходили на подножный корм. Мы с парнями уходили в лес, где из-под снега появлялись первые цветы подснежники, мы съедали эти душистые лепестки, в которых ощущалось слабое наличие сахара. Затем из земли появлялись головки «пестиков», это хвощи, мы ели и собирали эти «пестики» до тех пор, пока они не вырастали в высокие стебли, а их головки не начинали дымить пыльцой. Ели лесную кислицу. Особенно ценились молодые побеги елки, пихты, сосны, жевали серу хвойных деревьев.

Вы спрашиваете, как воспринимал желудок всю эту пищу? С большой потребностью и жадностью. Мы не задумывались над внутренним строением нашего организма. Если что-то болело внутри детского организма, то диагноз был один: болит живот. Живот болел то ли от недоедания, то ли от глистов. Когда у меня болел живот, я жаловался на эти боли бабушке. У неё было одно народное средство – клубок шерстяных ниток.

Бабушка находила этот клубок и командовала:
- Ложись на пол животом. Клади клубок под живот. Да не так, клади под самый пупок. Попал? – лежи, терпи, сейчас начнет тукать.

Действительно, через некоторое время в животе в районе пупка начинало что-то тукать, как удары сердца, и боль уходила.

Такую процедуру я исполнял и на улице во время детских игр, но вместо клубка шерстяных ниток я подкладывал свой собственный кулак. Ребята собирались вокруг меня с интересом и насмешками. Мне было не смеха, когда болел живот, тем более что боль через некоторое время прекращалась.

Другая беда полуголодного существования – вши. Боролись с ними кардинально. Парней в школе всех поголовно стригли наголо. Помню, однажды мы с Борькой Сидоровым, моим дружком, решили не подчиниться приказу директора школы. Выводы последовали незамедлительно. Директор выстроил в линейку всю школьную принадлежность, вывел нас перед строем учащихся и учителей, прочитал нотацию о вреде вшей в жизни учащихся и выгнал нас вон до тех пор, пока мы острижем головы.

С девчонками миндальничали. Их редкие волосы и жидкие косички были заполнены этими живучими насекомыми. За наши стриженые мальчишечьи головы мы с лихвой отыгрывались перед девчонками на уроках. Насекомые без всякой совести и страха ползали в их головах, а мы, наблюдая гонки насекомых, смеялись. Никакие гребешки и регулярные чесания женских волос не спасали головы от вшей.

Вши копошились в верхней и нижней одежде, здесь тоже была борьба за нормальное существование.

Железная дорога боролась с этим явлением решительным образом. В кассе билет на поезд не продавали, если у пассажира не было справки из бани. Человек, собиравшийся в путь, должен был идти в баню, сдать всё наличное бельё в прожарку. Баня содержала специальную комнату, где нагнеталась такая температура, которую не выдерживали насекомые. При встряске накалённой одежды вши сыпались ворохом. Такая мера защиты действовала временно.
Боли в животе и вши исчезли сразу, как только исчезла карточная система, и наладилось нормальное продовольственное снабжение.

В конце 60-х – начале 70-х годов прошлого века на нашей эстраде была модная песенка: «Антошка, Антошка пойдем копать картошку…» На что ленивый Антошка отвечал: «Это мы не проходили, это нам не задавали…»

Нашему поколению пришлось пройти такие уроки, хотя нам их тоже не задавали.
Мне, кажется, что люди, прошедшие в детстве трудовое воспитание более приспособлены к жизни, чем поколение занятое только интернетом, телевизором, планшетом…

Может я не прав, у каждого поколения свои проблемы и свой опыт существования.