ИСПОВЕДЬ
... "Ох и тяжела служба у попа,
как шапка Мономаха!"...
Тяжёлым составом, страна с горы несётся
Бездомных, нищих уже давно не считают,
Не видят Правители, как народу живётся,
Да нет, не живёт народ а едва "выживает".
Магнаты и воры "процветают" в офшорох,
И все законы и конституция, на их стороне,
Что лучше мы зажили, брехня и разговоры,
И льются слёзы и водка по Великой стране.
Было у меня своё дело да небольшая рента,
Продал дом родовой, влез в жёсткий кредит,
Но после "помощи", премьера и президента,
Задушили "поборами", и мой бизнес закрыт.
Как дальше семью содержать, детей кормить,
От "мудрых" законов у нас, хоть волком вой,
Друг уговорил, в местную церковь "сходить",
Исповедаться и приобрести душевный покой.
Вот я пришёл в приход с непокрытой головой,
Святое место, алтарь, святые лики с потолков,
Образам "поставил" свечку, мозолистой рукой,
И в молитве, душой раскрыться был уже готов.
Но когда под рясой, я приходского иерея увидал,
То был сражён, как молнией, конкретно наповал,
Поп святую книгу, крест святой, в руках держал,
Которыми, телеса продажных женщин, обнимал.
Я был свидетелем тому, в недалёком прошлом,
Как легко он отпускал грехи бандитам и ворам,
Как же так Господь, зная о его деяниях пошлых,
Позволяешь ему позоря, осквернять свой храм.
Я понимаю, что по канонам-заповедям свыше,
Нам всем родившись во грехе- нельзя грешить,
Душой уметь не только всех просящих слышать,
Но простив обиды, сердцем обидчиков любить.
Что весь мир, который вокруг себя ты видишь,
Который сердце, плоть и душу твою "ласкает",
Всё чем живёшь и что осязаешь, чем дышишь,
Это по воле Господа, тебя бережёт и прощает.
Нет, не получится, исповедаться такому иерею,
Ещё "причастие и прощение", принять от него,
Свой "Храм Христа", в "ноющей" душе имею,
И в него, покуда я живу, не "допускаю" никого.
Да что мы, есть у нас над всей страной собор,
Оклады там в рубинах, образа тяжелы от злата,
Монах там причащает "царей", воров богатых,
И вся Отчизна видит, какой они для нас позор.
Ну проснись же Родина, ты от хмельного гнёта,
Повыгоняй из Божьих храмов, Иуд и торгашей,
Чтобы общаться с Богом, я приходил с охотой,
Мог приобщить к Вере и к святому, своих детей.
Чтобы, как наши предки, я внуков смог своих,
Учить любви к Создателю и ко всему живому,
Что не бывает на земле, бед и горестей чужих,
И к дому Бога, относились как к родному дому.
Пусть помилует, мой Бог меня, и пусть простит,
За то, что с тяжёлым сердцем из прихода я ушёл,
В тот порочный мир, где жизнь мою съедает быт,
Для души успокоения, в нашей церкви не нашёл.
И снова "погребён" я, в этой "канаве", с головой,
В современном мире, где нас "быдлом" называют,
Где даже родному брату, ты становишься чужой,
А стариков-родителей на волю Господа бросают.
Где стиснув зубы, к лучшей доле все стремятся,
К "наибольшему куску", раздвигая всех локтями,
Где дети разучились беззаботно и весело смеяться,
И чаще смотрят на родителей, голодными глазами.
Где Фемиду и суды, уже не скрываясь подкупают,
Где бесправными и зоны и тюрьмы и КПЗ забиты,
И где конституция с законом, только НАС карают,
Где добро с любовью, и с участием совсем забыты.