По его расчетам, он углубился в Пустошь не слишком далеко – на пару сотен километров от силы. А значит, стоит выбираться тем же путем – сканеры окружающего пространства показывали невысокое скопления каменных глыб.
Галанин набрал на клавиатуре несколько команд.
Хищный контур истребителя озарился сполохами пламени корректирующих двигателей – корабль начал медленный разворот. Киберсистема корабля просчитала оптимальный курс среди бескрайнего моря каменного крошева; на секунду включился маршевый двигатель и истребитель рванулся вперед, филигранно проскочив между громадными угловатыми глыбами.
Маневрирование продолжалось несколько часов, Глеб не отрывал взгляда от информационных экранов, при необходимости внося коррективы. Судя по показаниям датчиков, через пару часов он должен выбраться на относительно чистое пространство, где можно включить маршевую скорость и поскорее убраться из этого мрачного места. И он уже предвкушал этот момент, когда на экране вспыхнуло экстренное сообщение системы дальнего обнаружения: «Внимание! Обнаружен рукотворный объект».
Через мгновение на обзорном экране появился огромный – в несколько сот километров – астероид. Далекое отсюда Солнце подсвечивало изломанные контуры каменного великана желтоватым светом, от чего на поверхности появились длинные угловатые тени.
Глеб нахмурился, рассматривая открывшуюся мрачную картину и недоумевая по поводу сообщения системы. Он уже собрался запросить подтверждение данных, когда…
То, что появилось на экране, заставило его замереть с открытым ртом.
Истребитель продолжал двигаться заданным курсом, но киберсистема внесла коррективы, направив машину по пологой дуге, обходя препятствие.
Огромный диск потерянной станции появился внезапно, скрытый ранее широкой каменной грядой. Семикилометривый диск казался чуждым вкраплением на иззубренной поверхности астероида своими правильными контурами. Тусклым бликом сверкнули остатки параболических антенн, в некоторых местах броня зияла глубокими рваными пробоинами, в которых лежали глубокие контрастные тени.
Глеб не верил собственным глазам.
- Отмена прежнего курса! – рявкнул он.- Режим барражирования! Сканирование обнаруженного объекта!
Истребитель заложил крутой вираж – станция, исчезнувшая за изломами каменной поверхности, вновь показалось на экранах обзора.
«Проверка по системе «свой-чужой» провалена. Несоответствие опознавательных кодов!»
Глеб нахмурился – неприятный холодок зародился в груди. Он уже и забыл, что, прежде чем «нырнуть» в Каменную Пустошь, ввел в киберсистему указанные в документах коды и активировал непрерывную их передачу в автоматическом режиме.
«Саратога» приближалась – до нее было теперь не более десяти километров.
«Внимание! Замечена активность на поверхности объекта!»
Сработали оптические умножители, увеличив покатый, обшарпанный бок станции. Глеб ясно различил, как, дрогнув, разошлись сегменты бронеплит, и на подающем суппорте выдвинулось спаренное электромагнитное орудие.
«Активирован орудийно-ракетный комплекс! Осуществляется наведение на цель! Вероятность попадания – 97 процентов!»
Глеб похолодел, холодная испарина залила лицо. То, что считалось байкой на уши легковерам, через десяток секунд превратит его в пар…
- Маневр уклонения!- заорал Глеб, внутренне прекрасно понимая тщетность этого действия.
Водрузив непослушными руками на голову гермошлем, он загерметизировал скафандр.
Рев двигателя оглушил Глеба.
Галанин, казалось, услышал, как натужно взвыли гироскопы, выводя истребитель по крутой параболе из зоны возможного обстрела.
Сознание помутилось, перегрузка навалилась чудовищной плитой.
Сдвоенный росчерк снарядных трасс протянулся к ускользающей машине. Огненные цветки разрывов полыхнули совсем рядом, щедрый дождь осколков ударил по броне барабанной дробью.
Машину ощутимо тряхнуло. Истребитель, повинуясь командам киберсистемы, заложил противоракетный маневр. Разрывы происходили все ближе.
Глеб мутным от боли взглядом различил на экране несколько сообщений о повреждениях - броня в нескольких местах оказалась пробита, несколько блоков аппаратуры было повреждено.
На какое-то мгновение орудие станции смолкло.
Глеб, хрипло дыша, едва он успел осознать это, когда страшный удар сотряс корабль – управляющий компьютер «Саратоги» потратил пару секунд на расчет поправок и произвел прицельный выстрел.
Скрежет раздираемого металла и свист улетучивающегося в пространство воздуха слились в единую страшную симфонию гибели истребителя.
Пульт управления полыхнул золотистыми искрами коротких замыканий, на уцелевших экранах злыми алыми строчками вспыхнули сообщения о критических повреждениях. Киберсистема перешла в аварийный режим, в последней тщетной попытке спасти машину. Сбитый с курса прямым попаданием истребитель начал хаотично вращаться.
«Повреждение реактора! Опасность взрыва! Активировано экстренное катапультирование пилота!»
Глеб едва успел прочитать сообщение, когда из пола кабина поднялись лепестки спасательной капсулы, заключив кресло пилот-ложемента в тесный герметичный кокон. Жесткий удар аварийной катапульты швырнул капсулу по пологой дуге.
Тут же заработал встроенный миникомпьютер – капсула отработала реактивными двигателями, гася энергию стартового выброса и стабилизируя полет.
Галанин ничего этого не видел – сознание провалилось в бездну глубокого обморока. Тело пилота безвольно распласталось в кресле, сжатое дугами амортизационного каркаса.
Едва ощутимый укол в шею вернул Глеба в реальность – сработала система жизнеобеспечения скафандра.
С трудом открыв глаза, Галанин постарался сфокусировать взгляд.
Растрескавшаяся поверхность астероида медленно проплывала справа внизу. Истребитель, превратившийся в изуродованную глыбу металла, медленно дрейфовал в нескольких километрах левее. Из рваных пробоин в броне истекал зеленоватый дым - охлаждающий контур реактора был поврежден, но взрыва не последовало. Видимо, киберсистема успела погасить реакцию деления ядер урана .
Глеб откашлялся, чувствуя во рту противный металлический привкус. Сознание было пустым и гулким - ни мыслей, не чувств.
Он вновь ощутил комариный укус инъектора - система метаболической коррекции чутко отреагировала на состояние пилота, впрыскивая стимулятор.
Предательская пелена в мозгу исчезла почти мгновенно.
- Сканирование окружающего пространства!- отдал команду Глеб. Голос в тесном пространстве капсулы прозвучал глухо и хрипло.
На экране появились строчки сообщений. Быстро пробежав их взглядом, он произнес:
- Курс на астероид! Посадка в километре от объекта!
Эти слова вырвались сами собой. Глеб знал, что теперь его единственный шанс выжить – добраться до станции. Системы вооружений «Саратоги» не будут вести огонь по спасательной капсуле – подобные директивы не закладывались ни в одну программу из-за низкого приоритета таковых целей.
И это сейчас спасло ему жизнь…
Астероид на имел осевого вращения – огромная каменная глыба всегда была повернута к Солнцу одной стороной. Медленно снижаясь над изломанной поверхностью, Глеб теперь смог хорошо рассмотреть ее. Согласно показаниями датчиков сканирования, астероид был около пятисот километров размером. Поверхность покрывали глубокие расселины, трещины и десятки кратеров от попаданий метеоритов. В некоторых местах вздымались каменные утесы самых невероятных форм и размеров, образуя чуть ли не целые горные хребты в миниатюре. Все это напоминало картину безумного художника-сюрреалиста. Солнечный свет далекого светила, похожего здесь на крупную ярко-белую горошину, заливал каменную поверхность, устраивая обманчивую игру черно-белых тонов.
Спасательная капсула плавно скользила в сотни метрах от поверхности, время от времени подправляя полет включением реактивных двигателей.
Галанин с тревогой смотрел на индикаторы уровня топлива – его в баках было совсем немного, и красный столбик указателя медленно полз вниз. Миникомпьютер непрерывно вел сканирование в поисках удобной площадки для посадки, маневрируя среди изломов каменного царства.
Темный контур станции, с высоты казавшейся небольшим, сейчас рос с каждой минутой. Скоро бронированный корпус «Саратоги» заслонил почти весь экран обзора, почти полностью закрыв панораму звездного неба.
Басовито взвыли двигатели; капсула зависла над выбранным местом и плавно пошла вниз. Небольшой толчок, с глухим щелчком выдвинулись грунтозацепы, зафиксировав положение.
«Посадка успешно завершена».
Глеб отстегнул страховочные ремни, откинул в сторону дугу амортизационного каркаса и осмотрелся. Смотровые триплексы давали не слишком хороший обзор, но Галанин решил не торопиться покидать нутро спасательного аппарата и тщательно проанализировать обстановку.
До станции, согласно показаниям лазерного дальномера, было девятьсот метров. Но даже с такого расстояния «Саратога» выглядела исполином - темный корпус вздымался на сотни метров в высь и казался сплошным темным монолитом. Солнечный диск скрылся за ним и на ту сторону, где оказался Глеб, легла густая черная тень, и разглядеть в ней что-то было невозможно. Галанин еще раз обежал взглядом безжизненную каменную поверхность и активировал процесс разгерметизации.
Натужно взвыли насосы, откачивая воздух, и через минуту крышка обзорного блистера медленно поднялась вверх. Мутным облачком взвихрилась, истаивая в вакууме, остаточная атмосфера.
Глеб ощутил, как скафандр, соприкоснувшись с жутким холодом безвоздушного пространства, стал тугим и жестким. Оттолкнувшись от кресла пилот-ложемента, Галанин едва не вылетел из капсулы со скоростью пули – гравитация была ничтожной. Вовремя ухватившись за дугу амортизационного каркаса, он погасил инерцию движения.
Он стоял на поверхности, едва касаясь ее носками ног, словно бы находился по горло в воде. Рассчитывая каждое движение, Глеб двинулся в сторону станции. Расстояние в километр Галанин покрыл чуть больше чем за минуту, приноровившись совершать длинные прыжки, перескакивая метеоритные кратеры и каменные гребни.
Открывшаяся картина заставила замереть.