Предисловие
Здравствуйте, мой любезный читатель! Начну с самого простого. В нашей жизни есть определённый порядок вещей. Это сказывается во всём: в гармонии Вселенной, Солнечной системы, Земли, природы и также в существовании, в деятельности человечества. Благодаря этому феномену, мы имеем право и способность, жить. Каждое утро, проснувшись, под влиянием этих условностей мы встаём, выполняем какие-то действия, необходимые нам и для нашей пользы. Проведя целый день в трудах и заботах, под вечер, уставшие, с чувством выполненного долга, мы ложимся спать. Задумывались ли вы когда-нибудь над тем, что человек, в цепи общего мироздания, выполняет свою, определённую функцию?
Живя в своей стране, каждому гражданину необходимо, чтобы отношение к нему было человеческое, законное и справедливое! Выполняя обязанности на работе, чтобы начальники видели старание и заслуженно оценили. Придя в магазин, смогли купить лучшие, качественные, по низкой цене товары! Если обслуживание — то по высшему разряду! Главное — чтобы любили и уважали! Ваша победа — это ваша победа. Это показатели внутренней самооценки, которые дают возможность человеку быть спокойным, уверенным, и, конечно же, счастливым. Я ничего не пропустил?
Совсем другое дело, когда нарушаются общепринятые законы! И это всё непосредственно начинает сказываться на вас! На работе принижают по непонятным причинам. Результативных достижений на благо предприятия, или фирмы — не замечают. Чуть что, не разбираясь в сути вещей, наказывают незаслуженно. Записывают в чёрный список проштрафившихся работников. Идёте в магазин — и тот самый, нужный товар, безвозвратно испорчен, вам ничего не достаётся! При покупке обыкновенной вещи, переплачиваете втридорога! У вас что-то заболело? Пошли на приём к врачу, там кого-то пропускают без очереди, а вы томитесь в ожидании, пересиливая боль. И не знаете, когда вообще вас примут. Приходит квитанция с домоуправления, а там, всё новые и новые пункты с астрономическими цифрами, за какие-то счётчики, ОДН, ОПУ и т.д. С каждым месяцем, сдирают деньги всё больше и больше, непонятно за что. Ничего нового не делается для благо и улучшения вашего, и без того шаткого, положения. Появляется ощущение, что всё направлено против вас. Невольно появляются фобии. С негодованием воспринимаете любую, даже самую незначительную несправедливость. Становитесь злым, раздражённым, нервным.
И как поступите в таком случае? Каково будет ваше отношение ко всему этому? Спрячетесь от всех и больше никогда не покажетесь на глаза людям? Вы же знаете, что вас и так не замечают в обычной жизни, а тут вовсе забудут. Возьмёте чистый лист бумаги и напишете заявление об увольнении с работы? Хотя доподлинно известно, что на ваше место быстренько найдут другого человека, который заменит вас, и вы с этого ничего не выиграете. Если найдёте работу в другой фирме — то непонятно, как сложится дальнейшая судьба. Смена организации и рабочего места, нынче очень больной и серьезный вопрос. Начнёте возмущаться, требовать к себе человеческого отношения? При испорченном товаре, требовать справедливости и чтоб нарушитель понёс заслуженное наказание? Будете сильно возмущены? Мы же знаем, что непосредственно, для вас, должно быть всё в лучшем виде? Качественного обслуживания заслуживает любой человек, невзирая на его отношения к происходящим событиям. Это норма человеческой жизни.
Как они сделают, это уже другой вопрос. Потому что мы точно знаем, что каждый должен выполнять на своём месте свою работу, качественно и добросовестно!
Заранее прощу прощения, что, чисто гипотетически, говорю: ВЫ, ВАС. Я ни в коем случае не имею в виду конкретно вас. Создавшаяся обстановка требует варьировать этими выражениями.
Я думаю, что любую перестройку, в первую очередь, надо начинать с себя. Я не говорю, что вы плохой, или хороший человек. Эта оценка здесь неуместна. Тем более никого не сужу. Я вас призываю к размышлениям. Хочу просто спросить: «Скажите-ка мне, мой любезный друг, что вы делаете для того, чтобы было справедливо и качественно? Вы всегда честно поступаете на работе? Вы добросовестно относитесь к выполнению своих служебных обязанностей? Не хитрите со своей совестью? Не обманываете своих сослуживцев? Не нарушаете законов, даже незначительных? Не воруете на работе, живя по принципу: «На работе ты не гость, унеси хотя бы гвоздь?» Если это присутствует, то по какому праву вы требуете, чтобы в отношении вас поступали по-другому? Если вы поступаете в отношении кого-то так же. Вы же сами являетесь одним звеном в цепи этих самых нарушений. А! Я понял! Вы особенный, а остальные так, шелуха, пушечное мясо! Если это так, то конечно это совсем другое дело! Тогда действительно, вы, наверное, правы!»
Нужна не малая сила воли, чтоб это осмыслить, осознать и понять, чтобы выдержать такой натиск обрушившихся проблем. И, в конечном итоге, предпринять правильные меры для улучшения своего положения и насущных дел.
Моё повествование будет касаться как раз этих вопросов.
Пролог
Наступило августовское утро. Солнце, оторвавшись от зубчатого горизонта, тихонечко поднимается на безоблачное небо. Следом яркий свет захватывает всё больше и больше лица домов. Те, в ответ выставив свои многоэтажные груди, как бы в назидание, оставляют за собой длинные тени, сохраняя влажную прохладу ночной тишины. И тут же лучи, бесцеремонно обскакивая друг друга, несутся по улицам и дворам, превращая сумрак в весёлую игру светотеней. Уверенные в своей силе, обшарив стены строений, проникают в окна и там снова пытаются пробиться насквозь, но натыкаются на непреодолимые препятствия. При своей прямоте не могут проходить по лабиринтам комнат и коридоров. Такова их сущность и природа. Понимая своё бессилие, квадратами устраиваются на полу, заигрывая с местной обстановкой. Атмосфера замкнутого пространства вступает в фазу нагревания. Духота, как воздух в воздушном шаре, начинает давить на стены и окна, пятиэтажного панельного дома, пытаясь вырваться наружу. Начинается жаркий день, возможно во всех отношениях.
Вдоль стены стоит двухсекционная стенка. На её полках, соревнуясь своим видом, красуются книжки разных размеров и цветов. Некоторые истрепались и потёрлись от частых касаний человеческих рук. Другие весёлые, новенькие, блестят яркими переплётами твёрдой обложки, словно только что прибыли из магазинов. Это новое и старое, смешавшись в бытности жилой комнаты, несёт собой информацию, возможно, доселе нам неизвестную. В своём развитии человек часто ограничивается общими понятиями и знаниями. Часто не вникая суть дела умело пользуется этим в повседневной жизни. Другие же осмысленно подходят к бытию жизни, к своей профессии, постигая свойства и особенности профессионализма. Вглядываясь в торцы этих книг, видишь множество незнакомых слов. Вот они красуются своей таинственностью и загадочностью: «Инженерные фортификации…», «Минирование…», «Устав…», «Основы подрывного дела…», «Наставление…», «Инструкция…» и т. д.
У противоположной от окна стены стоят два кресла. Повернувшись друг ко другу в пол оборота, смотрят, каждый в своём направлении, чертят незримую линию, возводя вершину треугольника, как раз на середину дивана. Возможно, ищут консенсус между собой, или же, при исчезновении полумрака, задумались о насущности наступающего утра. Может даже ждут сидельцев, чтобы снова подставить продавленные сидушки гостям. Замерев в такой непривычной позе, боятся пошевелиться. С появлением лучей начинается другое измерение и им не пристало жить самостоятельной жизнью, так-как они всего лишь составляют интерьер комнаты. Скомканные покрывала показывают, что хозяева долго сидели на них, возможно до глубокой ночи. Видимо, уставшие, разделись и легли спать, забыв поправить. Об этом так же говорят брошенные на них вещи, лежащие грудой. Штанины трико свисают, почти касаясь пола.
Между столами приютился старенький журнальный столик с кучей газет и журналов, плотно уткнувшись своим задом к стене. Теперь, потрескавшимися глазами поперечины, смотрит молчаливо на квадратные лучи, лежащие на полу. Терпеливо ожидает новую партию свежепечатанной прессы.
Совсем одиноко, в углу, между окном и стенкой, на полированной тумбе, взгромоздился старенький телевизор с выгнутым экраном. Захватив серой массой линию светящихся лучей, отражает мир уличного пейзажа и демонстрирует текущую жизнь. Ему хочется нырнуть в это пространство цветов и зелени.
Напротив, с другой стороны окна, торшер, поблёскивая висячими сосульками по периметру абажура, похожего на люстру под потолком, зонтиком висит над головой и строго охраняет сон своего хозяина. На стареньком диване в застиранной тельняшке спит мужчина средних лет. Он, запрокинув голову назад, так, что край подушки оказался на шее, досматривает последние кадры ночного сна. Лёжа на спине, одну руку запрокинул за голову, другую засунул за поясницу. Наполовину седая голова, волосы прилипли к высокому лбу. Короткая причёска. Его поза в какой-то степени напоминает статую Лаокоона работы Паоло Андреа Трискорни, скульптуру эпохи Античности.
Неожиданно прозвенел будильник. Открыл глаза, откинул одеяло, вскочил с постели, умылся, оделся, прошёл на кухню.
Жена суетилась около плиты:
- Ты уже готов? – мельком взглянув на меня, как обычно добавила, - Возьми ложку!
Выдвинул ящик кухонного стола, взяв ложку с ножом, стал нарезать хлеб.
- Может, полетишь на самолёте, завтра? Мы бы провели целый день вместе! Я как раз отдыхаю! Сходили бы на рынок! Нужно купить постельное бельё, такое, какое нравится нам обоим! Помнишь, я тебе говорила? Потом на Набережную, давно уже хотели покататься на теплоходе! – она поставила сковородку на стол и добавила, – Это так далеко! Чем трястись сутки до Москвы, потом с пересадками до Клайпеды! И вообще, почему именно в Литве? Можно же встретиться в Москве! Мне кажется, что там, для всех было бы удобнее!.. – посмотрев на меня, присела за стол и стала рассуждать, держа на весу ложку.
Я взял её маленькие ручки, несильно сжал:
- Нет, на поезде! Мне необходимо в Москве кое с кем встретиться из числа бывших сослуживцев! Побуду полдня в столице! Ты же знаешь, что это дань памяти! И именно в Клайпеду! Но сначала, после всего этого вороха информации, надо собраться с мыслями!
- В такую даль! – с сожалением высказала она.
- Мы, всегда были вместе!.. И теперь с нами не будет Альгиса!... Надо обязательно посетить его!... Это глупая смерть в дорожно-транспортном происшествии!... Ты не знаешь, сколько раз он меня выручал!... Благодаря ему сейчас стою пред тобой живой и невредимый!... Тут возник его образ: «Худощавое, мускулистое лицо, с тонкими чертами, наклонилось надо мной. Светло-голубые глаза, смотрели тревожно. Без головного убора, растрепанные, пепельного цвета волосы, выгорели на солнце. Чёлка, прилипшая ко лбу, в маслянистой жидкости. Среди них запутались крупинки песка, камешек и эта же, вязкая жидкость на самом кончике волос и около ушей. Его лицо было в копоти и в поту, масляный нагар виделся даже на шее. Альгис усадив меня на землю, похлопал по плечу левой рукой. Другой держался за окровавленную шею. Голова гудела трубой органа нижнего регистра. В ушах звон. Сейчас он был похож на рыбу, вытащенную из воды. Встав на корточки, что-то говорил или кричал. Но никаких звуков кроме зуммера не было слышно. Смотрелось смешно. Поймав себя на мысли, невольно улыбнулся, вместо улыбки из-за боли лишь вытянулась вниз левая сторона губ. Попытался подбодрить его. Вдруг он резко дёрнулся в сторону, отпустив меня. Я, не усидев на месте, ударился спиной обо что-то неровное. Боль резанула между лопаток. Альгис, вскинул автомат, произвёл несколько коротких очередей влево верх, в сторону гор. Примерно в метре от меня, увидел, как языки пламени вылетали из ствола и делились на несколько частей в пламегасителе, резко пропадали, но выстрелов не слышал. Хотя ощущал всем своим телом и болью в голове. Потом снова и снова. Меня каждый раз обдавало теплом ударной волны. Я закрыл уши ладонями и зажмурил глаза. Перестав стрелять, мой товарищ, забыв про меня, вскочил и перебежками затерялся за подбитой техникой. Что-то случилось. Лежа между камней, посмотрел туда, но ничего не увидел. Стал озираться по сторонам. Вокруг никого не было. Я остался один. Как будто все вымерли, меня забыли. Глаза наткнулись на автомат, который валялся около ноги. Схватившись за антабку, потянул его к себе. Сцепившись за ствол, попытался встать, упираясь прикладом об землю, ничего не получилось. Наверное идёт бой! Надо пойти и помочь ребятам! Они нуждаются в моей помощи. «Ре-бя-та! Вы где! Есть кто жи-вой!..» Теперь, я был похож на ту рыбу. Открывал рот, кричал, но звуков не слышал. Совершенно не владел обстановкой. Тихонечко подполз к укрытию, кое-как уселся и опёрся плечами об колёса БТР. Чтоб не рухнуть на острые камни, расставил пошире ноги. Знал, что снизу никто не пойдёт. Закинув ремень за шею, взявшись за пистолетную рукоятку левой рукой, правой рукой за цевьё, принял изготовку для стрельбы. Повернув голову направо, в сторону ствола, упёрся взглядом об край подбитой боевой техники. Теперь был готов выстрелить в первого, кто появится из-за БТР. Но так долго удерживать автомат не смог. Может приготовить гранату? Пощупал, граната была на месте. Это меня успокоило. Началось ожидание. Чувствовал, как уходят силы. Руки слабели, глаза закрывались. Клонило ко сну. Удерживая автомат левой рукой, правой на всякий случай продёрнул палец в кольцо гранаты. Почему-то становилось хорошо и никуда не хотелось идти, или бежать, что-то делать. Вот так бы лежал и лежал… Неожиданно откуда-то выскочил Альгис, наклонился, вырвал из рук автомат с гранатой, резко взяв за руку. Ну что, что ему надо? Мне было больно, хотелось что-то сделать, может даже сделал, или попытался, но Альгис, никак не среагировал. Он легко забросил меня на себя и потащил. Даже не потащил, а почти побежал. Был ли с нами ещё кто-то, сказать не могу. Теперь я видел только спину и пятки ботинок, которые попеременно пропадали и камешки разных калибров, под его ногами! Устал! Боялся, как бы он не споткнулся и не уронил меня. Я был беззащитен. Думалось, что это никогда не кончится! Возможно, терял сознание! Голова неимоверно болталась, но сил держать её не было!..»
Жена положила руку на то место, туда, куда когда-то хлопал Альгис. Пальцами щёлкнула перед глазами. Я очнулся от воспоминаний, потрогал за шею. Посмотрел на неё.
- Э-эй! Ты где? – смотря снизу в глаза, тревожно спросила она.
- Это последняя дань нашему боевому товарищу и другу! – мельком взглянув на неё, отведя в сторону взгляд, задумчиво произнёс, – Что ребята скажут, если их командир не приедет? Нет! Мне надо обязательно поехать! Не поехать, просто не могу! Даже не уговаривай! – замахал руками и слегка усмехнулся.
- Ты мне никогда не рассказываешь про свою службу! Это иногда меня пугает! – продолжая смотреть на меня так же, – И я ничего о тебе не знаю! Но знаю одно, что ты всё равно поедешь! Буду, как всегда, ждать! Возвращайся поскорее! Перед выездом из Клайпеды обязательно позвони! – прижала руку к своей щеке, покорно попросила она.
- Может, когда-нибудь расскажу! Но лучше тебе не знать этого! Это всего лишь работа и часто секретная! Я тебе об этом уже говорил!.. Не волнуйся! Я же уже давно уволился и больше командировок не будет! Это всего лишь обычная, частная поездка! Как только приеду, сразу отзвонюсь! Там будут, и Щипцов, и Арсенин! Обязательно передам им от тебя привет! Кстати, Дамирович тоже будет, и ему передам! Договорились с ребятами собраться вместе!.. Ну что? – и я взялся за её предплечья руками.
- Клайпеда! Клайпеда! – произнесла она задумчиво, - Как это далеко! Заграница! Просто немыслимо!.. – увернувшись, ухмыльнулась и с задором добавила – Хм!.. Увидишь море! Там же восхитительные пляжи!
Я засмеялся. Она улыбнулась в ответ, обняла за шею и прижалась ко мне. Немного простояв, засобирался:
- Ну, всё, мне пора! Иначе опоздаю! – Нежно обнял в ответ, поцеловал её в губы. Взял заранее приготовленную сумку, спустился по лестнице. Уже на улице, остановившись напротив дома, помахал рукой. Она, как обычно, стояла у окна, увидев, на прощание послала воздушный поцелуй и тоже замахала в ответ.
Добравшись до железнодорожного вокзала, купив билет на первый проходящий, встал на платформе, около лестницы.
Сколько раз я проходил здесь, чтобы уехать! Навсегда остался неприятный осадок расставания. Я ненавидел этот вокзал за его способность разлучать нас с нашими любимыми, отправлять в командировки, на боевые задания и даже в отпуска. За то, что он был последней точкой отсчёта, возможности, видеть лица родных и близких мне людей. И началом долгого пути разлуки. Отъехав отсюда, продвигаясь по бескрайним просторам различных территорий и ландшафтов, медленно приближал время возвращения. А если там, в далёких краях, встречал земляка, то радовался от души и считал его чуть ли не близким родственником. С удовольствием делился последними новостями родного края и обсуждал общие, интересующие темы. Конечно же, мечтал поскорее вернуться сюда. Это торжественный момент, когда подкатываешь к вокзалу, выходишь из многолюдного, замкнутого пространства вагонных перегородок, живущей дорожной жизнью, на простор платформенной полосы и проходишь по ней. Спустившись по лестнице привокзальной площади, смешиваешься с торопящимися людьми, которые снуют, решая свои бытовые проблемы, и живут совершенно другой жизнью. Нужно подойти к остановочному комплексу, сесть в автобус №40. В пути с интересом наблюдать из окна за улицей и домами, находить изменения за время своего отсутствия. Приехав, выйти из автобуса, пройтись по знакомому двору, неожиданно появиться в дверях родной квартиры, когда обязательно все будут дома…
Громкоговоритель предупредил о приближении поезда. Ещё раз оглянулся вокруг, как бы очередной раз прощаясь и, печальный, направился к лестнице. Пройдя по подземному переходу, пошёл к вагону. Зайдя в купе, закрыл за собой дверь. Наступила долгожданная тишина. Были ли у вас такие моменты? Как часто это происходило? О чём вы думали в этот момент?
Наконец-то остался один. В этот миг никого не хочу ни видеть ни слышать. Только я, один, со своими мыслями. Желательно, чтобы до самой Москвы.
«Как же так?.. Почему Альгис?.. Совсем недавно мы попрощались и разъехались по военным гарнизонам. Командировки закончились, служба тоже. Пройдя сложный путь офицера-разведчика, выполняя всевозможные задания, всегда возвращались на базу. Мы исполнили свой долг! Мы выжили!.. Мы победили!.. И, если надо будет, снова пойдём и выполним поставленную задачу!.. А теперь?..»
Это всё не укладывалось в голове! Наверное, всегда очень тяжело осознавать такие моменты, когда захватывает чувство потери! Не спеша засунул свою сумку под сиденье. Присел за столом, уставился в окно, не видя перед собой ничего. Из головы не выходили слова Олега:
- Крепись братка!.. Альгис погиб в ДТП!.. Под Белой Церковью!.. Ехал, после соревнования!.. Нужно было передохнуть, хоть немного!.. Его просили!.. Вся команда осталась!.. Ребята уговаривали, но он куда-то спешил и выехал один, вечером!.. – выпалил на одном дыхании и тревожно смотрел на меня.
- Что случилось?.. – Олег развёл руками. Мы молча пожали друг другу руки. Я не выдержал, обнял его…
- Ребята, собираются встретиться на Родине Альгиса! – отпустив меня, сказал друг.
- Все в Клайпеду? – посмотрел на друга.
- Да, все в Клайпеду! – подтвердил Олег.
- Я немедленно выезжаю!– задумавшись, произнёс сурово, посмотрел на Олега, пожал ему руку.
«Альгис! Альгис! Как же так? Почему именно ты?..»
«Выстраиваем оборону на позиции! Приходится копать землю, если это можно назвать землёй. Закончилась вода. Уже прошло полдня. Нахожусь в палатке, изучаю карту местности. Подзываю к себе Альгиса:
- Да, командир! – как обычно обращается ко мне, хотя ходим в одинаковых званиях. Я всего лишь для него старший в группе.
- Альгис смотри! – показываю ему на карту, тыча карандашом, – Вот здесь в кустах пробивается родник! Мы находимся здесь, примерно на расстоянии полутора километров! Нужно собрать фляжки и сходить за водой! Извини, ни одного человека дать тебе не могу, сам понимаешь! И никого другого послать тоже не могу! Только ты сможешь это сделать лучше всех!
- Не волнуйся! Сделаю, всё будет в лучшем виде! – он пожал, как обычно, мне руку, улыбнулся и пошёл выполнять задание.
Прошли долгих три часа, он должен был уже вернуться! Возможно, где-то задержался и скоро будет здесь!
Время девятнадцать часов. Мы терпим. Можно конечно заказать. Но родниковая, свежая вода намного вкуснее той, что нам привезут. Альгиса нет! Надо что-то делать! Я стал сильно волноваться. Могло что угодно произойти. Корил себя за то, что принял решение необдуманно и никого ему не дал в помощь. Как я мог так поступить со своим другом и товарищем. Доложить командованию? Нет! Я верил в Альгиса. Волнения не проходило. Его всё нет. Я взял двух бойцов, мы выдвинулись к роднику. Совершили марш-бросок. Прибыли на место, никого не встретили. Родник высох. Только следы от когда-то протекающей воды. Что-то произошло, и вода ушла. Теперь, пробиваясь по недрам земли, ищет свой выход. Или нашла себе подземное озеро и скапливается в глубине, до которой нам никогда не добраться. А может, нашла другой путь и выходит чуть пониже? Журчит себе, а мы даже не слышим. Обойдя вокруг, ничего подобного не заметили. Значит, Альгис пошёл к другому роднику. Но куда? Поблизости я ничего подобного не знал. Где его искать? Что он предпринял? Если бы на него напали, то он всё равно бы оставил хоть какой-то след. Осмотрев внимательно место, ничего подобного не обнаружили. Удручённые вернулись обратно. Альгис ещё не появлялся. Решил дождаться до полуночи и тогда, если его не будет, доложить по команде. Примерно 23:30 неожиданно, из-за скалы появляется Альгис. На шее болтается автомат, на ремне несколько фляжек и полный рюкзак живительной влаги. Вид был у него уставший. Измождённое долгим переходом, мокрое от пота лицо и светящиеся глаза.
- А что, вода уже никому не нужна? – разводя руками, улыбаясь, негромко выговорил он.
- Ты!.. Наконец-то!.. Брат!.. – я первым подбежал к нему, помог снять вещмешок, фляжки, тряс руки и хлопал по плечу. Тогда у меня проступили слёзы на глаза от радости. Он, медленно сначала присел, потом улёгся на камни, расстегнув все пуговицы.
- Ну что ты! Всё же нормально! Я вернулся! Обещал же! Подумаешь, немного задержался! – и пожал мне в ответ руку.
- Это я от радости! – оправдываясь, вытирая слезу.
- Дал бы лучше мне попить, чем сырость разводить! А то, с того момента, как набирал воду, в рот не брал! – говоря в рифму, заулыбался он.
- У тебя же, целый вещмешок был? – удивился, протягивая свою фляжку.
- Бы-ыл! Так не мои же фляжки! – с интонацией проговорил он.
- А чего тогда из своей не пил?
- Хм! Из своей! Так я же, дурья башка! – ударил ладошкой себя по лбу, – Свою фляжку первым наполнил и второпях положил на самое дно! – тут он открутил крышку и сделал жадно несколько глотков.
- Достал бы! Это же не сложно!
- Ага! Достал! Это только говорить легко! Пока достанешь, сложишь, знаешь, сколько времени пройдёт? – оторвавшись от горлышка, подмигнув, проговорив снова с интонацией, держа на весу фляжку, залился смехом. В ответ все громко захохотали.
Потом, сидя в палатке, с юмором рассказывал, как он пришёл к высохшему роднику, выходил на дорогу. Как останавливал гражданскую машину. Поинтересовавшись, где можно добыть воды, сел в машину и попросил довезти его. Тот ехал и постоянно боязливо косился на его автомат. Когда прибыл до родника, примерно через десять километров, выгрузился, оглянулся, а машины уже след простыл. Только пыль столбом от бешеной скорости. Как набирал воду из слабой струйки родника и снова ловил машину. Ехал обратно и боялся пропустить тропу, где вышел на дорогу. Как разговаривал с водителем, спрашивая то место, а тот, почему-то ничего не понимал по-русски. И он тогда от злости начал разговаривать на литовском. Того вообще перекосило от страха и удивления. Видя его состояние, начал над ним издеваться, и перешёл на украинский язык. Видать водитель слышал украинскую речь и ответил что-то на своём. Альгиса это развеселило, видя, что попутчик подал голос, он тогда обратился на немецком. Водитель залепетал ещё сильнее, округлив свои чёрные глаза, даже запел, потом резко остановился и на ломанном русском испуганно сказал: «З-здес! Пры-ры-ехалы! Тропа! Вы-сох-шый а-рык!» Альгис по-дружески хлопнул водилу по плечу: «Рахмат! Дуслык – Дружба!» Тот быстро-быстро заморгал от удивления и тихонечко тронулся с места. Чуть отъехав, дал газу и потерялся за поворотом. В эту ночь все дружно гоготали, слушая его рассказ. Некоторые моменты переспрашивали и снова смеялись до упаду. Вот такой был Альгис!»
С чего же всё началось? Перед глазами всплывает другая картина: «Жаркий месяц августа. Нас построили в казарме. Первое знакомство. Так как в училище поступал с армии, в звании сержанта, был назначен командиром отделения. После общего построения, выстраиваю своих подчиненных в одну шеренгу. На правом фланге стоит высокий, на вид флегматичный юноша с непонятной, трудно выговариваемой фамилией. Неумело пришитые погоны, не подогнанная форма одежды, пилотка на голове сидит, как тюрбан, звёздочкой немного в сторону прикреплена криво. Ремень туго натянутый чуть ли не на груди. Юбка гимнастёрки из-под ремня вылезает, как попало. Потом в процессе ознакомления я узнаю что, ещё с детства, Альгис занимается каратэ. В этот период в стране вышел запрет на занятия этим видом восточного единоборства. Мы, прикрываясь спортивной секцией боевое САМБО, продолжали заниматься. Это, как раз нас и сблизило на начальном, ознакомительном этапе. За годы учёбы сдружились ещё крепче. Были, конечно, и другие виды спорта, практически всё время проводили вместе: тренировались, участвовали на соревнованиях, ходили в увольнение.
По окончании училища, нас разбросало по военным гарнизонам. Потом начались командировки. В одной из таких командировок я снова встретил своего однокурсника.
- Командир! – услышал знакомый голос около КПП.
- Альгис? Какими судьбами?.. – удивился и в то же время обрадовался своему бывшему подчиненному и другу.
- Я здесь!..
- Так я же, тоже!..
Не было предела радости. Мы снова были вместе. Теперь нас объединяла боевая работа. Он всякий раз просился ко мне. Самые сложные задачи разрабатывали и выполняли сообща. Всякий раз мою группу усиливал своей. Я ему доверял как самому себе.
Один раз нужно было совершить глубокий рейд. Разработав до мелочей, обсудив все детали, вышли на задание. Уже через несколько суток, выполнив успешно задачу, ускоренным маршем возвращались на базу. Головной дозор доложил о приближающемся противнике: в нашем направлении по узкой тропе шёл отряде «чехов», примерно в таком же количестве, как и мы, может, даже чуть больше. Разойтись незамеченным было невозможно. Но и огонь открывать тоже нельзя. Выбрали план внезапного нападения. Посадив двух снайперов на всякий случай, выбрав удобную для засады позицию, быстренько рассредоточились на скалах. Приготовив штык-ножи, залегли и стали ждать. Наверное, это самый тревожный и неспокойный момент в жизни каждого разведчика, да и любого, кто спрятался и поджидает свою жертву. Лежишь на скале, плотно прижавшись к ней, как будто мы единое целое. Перехватываешь нож, перебираешь пальцами. В своих бойцах уверен, они не подведут. Главное, чтобы всё произошло так, как задумали. Чтобы не было этих незапланированных вводных. Как хорошо что Альгис рядом. Так же лежит и посматривает на меня. Ждать пришлось недолго. Продвигаясь бесшумно, они сровнялись с нами. По условленному сигналу, сверху бросились на них, завязался рукопашный бой! Одолев одного, я направился в левую сторону по краю, идущих на нас «чехов». Альгис, оказавшись рядом со мной, неожиданно дёргает меня за ремень, я чуть не падаю. Краем глаза вижу, как мимо меня пролетает нога бородатого в камуфляже. Хватаю его за ногу и кулаком наношу удар по шее. Из-за неуравновешенной стойки падаю на камни. Пока барахтаюсь и пытаюсь встать, Альгис точным ударом ноги в челюсть валит рядом стоящего верзилу. Вонзает нож в грудь бородатому. Подаёт мне руку. Быстро вскакиваю. Оказавшись на другой стороне, пробиваемся между духов к нашим. Нас окружают рослые, упитанные, широкоплечие «чехи». Мы вдвоём, их пятеро или шестеро. Альгис почти вровень с ними. Я ниже на целую голову. Происходит момент немой сцены. Наши взлохмаченные, пропотевшие лица, напротив сытых, угрожающе страшных, бородатых рож, с наглой усмешкой предвкушения кровавого пира. Становимся спина к спине. Они самоуверенные, нападают на нас. На меня бросается «чех» с ножом, одетый в камуфляж без ремня, в берцах, примерно 35 лет, с крепким торсом и с короткими, азиатскими ногами. Уворачиваться от ударов нельзя, откроется спина Альгиса. Ставлю блок, отражаю удар, выбиваю нож. Он бросается ко мне на шею. Сцепившись, оба падаем на камни. Его положение хуже, чем моё. Застряв между двух валунов, пытается выбраться. Выворачиваюсь и ломаю руку своему сопернику, при этом поглядываю постоянно на Альгиса. Вскакиваю на ноги. Закрываю спину. Он быстро справляется с пятью духами один, нанося только удары. Противник, не ожидавший такой прыти, в замешательстве. Я участвую только на подхвате! Бой был коротким и результативным. Тогда всё закончилось без единого выстрела!..»
- У вас здесь свободно? – кто-то прерывает мои размышления. Резко смотрю в его сторону. В дверях стоит мужчина лет примерно 50-ти, среднего роста. Наполовину седая голова. Короткая причёска с редеющими волосами, мускулистое, приятное лицо . Тёмно-синяя футболка, заправленная в чёрные джинсы и белые кроссовки. В нем видится уверенность, накачанный, крепкий торс. Проницательный взгляд карих озорных глаз, и добродушная улыбка, то ли надуманная, то ли настоящая.
- Да, конечно! – говорю ему с печалью и опускаю свои глаза. Я нахожусь в каком-то оцепенении, никак не могу избавиться от этого настроения. Для меня он кажется лишним. Встряхиваю головой.
Он внимательно смотрит, улыбается:
- Как скажешь, командир! – и занимает место на нижней полке.
Меня передёргивает! Точно так же говорил Альгис! Снова смотрю на него:
- Почему командир? – с недоумением смотрю, словно разговаривает со мной Альгис.
- Вид у вас такой, как у военного! Вы смотрите теперь на меня как на призрака! – снова улыбается мой попутчик. Чувствую себя неуютно, ощущение, что он читает мои мысли. Мне этого не надо. Мне вообще он не нужен.
Он складывает свои вещи, готовится к дальней поездке. Вскоре поезд трогается с места, тихонечко катит к берегу. Мы какое-то время молчим, смотрим, как мелькают стойки моста, на речку, которая тихонечко бежит с глубокими думами о бытие жизни. Хочется чтобы так продолжалось долго. Проехав Каму, после проверки билетов, взглянув ещё раз назад, обращается ко мне:
- В гости или ещё куда? – как будто старый знакомый, спрашивает меня.
- На встречу боевых друзей! – прикусив нижнюю губу, оценивающе смотрю на него.
- Стало быть, в Москву! Приятно встретить военного! А что так печально? Встреча же всегда радость! – смотрит мне прямо в глаза, и у него улыбка.
- А если встреча на кладбище! – кое-как выговариваю я, на глаза проступают слёзы. Отворачиваюсь в сторону окна. «Почему ему всё это говорю. Кому какое дело до моих дел, проблем!.. Что нельзя просто тихонечко ехать и ничего не говорить! Ну всё, будет донимать до самой Москвы!.. А может развеет мои мысли и мне станет легче?..» То ли внешний вид, то ли говор приятного баритона, но что–то располагает к нему. И я понимаю, что «насчёт помолчать», скорей всего, бессмысленная затея.
- М-да! – цокает он языком, – По себе знаю, как тяжело терять своих боевых друзей! – какое-то время смотрит через окно вниз, словно замирает.
Потом поднимает посветлевший взгляд:
- Разрешите представиться! Светлов Николай Евгеньевич! Офицер запаса! Служил в РВСН! Потом в милиции!.. – протягивает руку, для рукопожатия и обезоруживающая улыбка. Он, явно не собирается играть в молчанку. Мне приходится с этим мириться.
- А вы куда едете? – представившись, вяло пожав руку, спрашиваю его.
- Еду домой, к родителям, на Родину! Давно не виделся, аж целых три года!
- К родителям, это хорошо! Здорово, что они у вас живы! Что так долго не ездили, не навещали? Были в командировке? – пытаюсь поддержать разговор.
- Так получилось! – говорит грустно, опускает голову. Его настроение меняется. Происходит немая сцена: он, нагнувшись вперёд, смотрит вниз под ноги, я, удивлённый внезапным его поведением, - на него.
- Вы, смотрю, на пенсии форму не теряете? Ходите в тренажёрный зал? – меняю тему разговора.
- Я не на пенсии! – поднимая взгляд, спокойно отвечает он.
- А что так? – недоверчиво спрашиваю.
- Не дослужил! Уволился в 90-ые из армии!
- Не мудрено! Смутные годы развала лихих 90-ых, когда денег не платили, многие уволились с Вооружённых Сил! Да, были тяжёлые времена!..
- По неподписанию контракта! – негромко уточняет он.
- У нас многие грамотные офицеры тоже не подписывали контракт! Был приказ об их увольнении до Нового года! Потом дослуживали в милиции! – продолжаю я.
- Вот и я тоже! – так же, удивляя своей грустью, подхватывает, наклонив, немного в сторону, голову.
- В 90-ых, вначале 2000-ных, происходит много кадровых изменений, милиция превращается в организацию, которая сжирает саму себя! Это сложный период для МВД! Я читал! Период, когда там творился беспредел! Вы, наверное, тоже попали в эту мясорубку, раз так говорите?
- В общем, да! – неопределённо отвечает он.
- Не дали дослужить? Попробовали бы в пожарники!
- Бесполезно!.. – произносит удручённо.
- Почему?.. – снова удивляюсь я.
- Я осужденный! – и лицо становится каменным.
- В смысле?! – опешил, смотря на него.
- Мотал срок и освободился! – так же продолжает он.
- Вы меня разыгрываете? По вам не скажешь! За что же вас так? – усомнившись, спрашиваю его. Передо мной сразу встаёт картина камеры: зеки сидят на нарах с перекошенными бандитскими рожами. У всех на теле татуировки. А он сидит передо мной и у него чистая, загорелая кожа.
- Возможно! Но это так! Я «оборотень» в погонах! Я бывший «ЗК!» - акцентируя на последнем слове, меняя голос, медленно произносит он.
- По какой статье? – сочувственно интересуюсь.
- В наше время! – поправляется, – Особенно в наше время, нельзя зарекаться от тюрьмы и сумы! Был бы человек хороший, а за что всегда найдут!.. – продолжает он, не отвечая на мой вопрос.
Я, обученный не за страх, а на совесть выполнять свои поставленные задачи, перестаю понимать его. Как можно пойти против законов, находясь на таком ответственном посту по защите своей Родины, своего Отечества. Как же честь, достоинство? Я перестаю его слышать, голос куда-то отдаляется. К моему настроению, возникает неприятное ощущение от услышанного. Слово «ЗК», «оборотень» в погонах, режет уши и заставляет быть к нему внимательным и осторожным. Мы, с детства, знаем прописную истину, что дыма без огня не бывает. «И кто знает, может предо мной сидит настоящий маньяк. С таким телом ему сам чёрт не страшен. Наверное, именно такие нарушают законы, втираясь к доверчивым гражданам. Что можно от него ждать?» Во мне играет интерес и настороженность. Я смотрю на него теперь совсем по-другому, наши взгляды встречаются. Становится ещё неуютнее. Он перестаёт говорить, отворачивается к окну с холодным стеклянным взглядом. Просидев так некоторое время, как бы в пустоту говорит:
- Я бы, наверное, на вашем месте так же себя повёл! Вас прекрасно понимаю! Мы не так воспитаны! – потом минуту помолчав, продолжает, – Что было, то было! Всё это не вернуть вспять! Как бы это не банально звучало, я не совершал этого преступления! Не считаю себя виноватым, и мне не в чем виниться! Это ваше право осудить и даже ненавидеть! У каждого должно быть своё мнение, на любое действие или явление! У нас в стране это не запрещено! Но вы меня можете не бояться! Я для вас всего лишь попутчик и не больше! Приеду к своей станции, выйду из вагона и, возможно, больше никогда не увидимся! А пока нам придётся эти сутки находиться вместе! Конечно, если не захотите поменять купе или вагон или высадиться раньше! Я не в обиде! – он нервно зыркнул на меня и снова отвернулся в сторону окна.
- Я же пока ещё ничего не сказал! – отбиваюсь я.
- И не надо говорить! Иногда слова бывают лишними!..
- Но слово обозначает мнение человека, который говорит это слово! А несказанное ничего!..
- Иногда, молчание говорит о многом, а слова, сказанные впустую, - ни о чём! Я думаю, вы не будете спорить со мной, что в наше время, в обязательном порядке надо проверять каждое сказанное слово, любую информацию на точность и правдивость! Тем более, если не владеешь обстановкой! Иногда лучше промолчать, чтоб не выглядеть в дурном свете! – он посмотрел на меня с широко раскрытыми глазами, – Может я вам сказал неправду! А, вы поверили!
- Думаю, что вы правдивый человек! И вы мне не солгали! – тоже, смотря в глаза, отвечаю я.
- Спасибо за доверие! Да! Вы правы! Я, офицер! Негоже друг другу говорить ложь! И горжусь этим! – отводит свой взгляд в сторону, на какое-то время, как будто забывается. Снова обращается ко мне, – Вот, к примеру, по вашему мнению, чем отличается офицер от остальных людей? Независимо, он офицер запаса, или офицер в отставке? Вы прекрасно знаете, что офицеров бывших не бывает!
- Ничем! Он такой же человек!.. – начинаю я свои путанные объяснения, акцентируя на первом слове.
- Нет! Не такой же! Офицер– это образ жизни!.. – не даёт мне договорить мой собеседник.
- Офицер – это профессия! Это защитник Родины, Отечества!.. В нём достоинство и честь!..
- Вот вбили вам в голову, блин! – с досадой говорит мой собеседник, – И вы, никак не хотите заглянуть глубже и понять, саму сущность этого слова! Вы поймите одно, что теперь, до конца своих дней будете офицером! Если вы хороший человек, будете гордиться этим! Будете поступать так, как вас учили по своему внутреннему убеждению! И осознавать своё место в жизни как офицер! Поехали на кладбище? Был ли ваш товарищ, или друг, кому едете, офицером? Если да, то он поступал, как офицер? Мне не надо отвечать! Вы ответьте это самому себе! И тогда скорей всего поймёте, кем он был и кем являетесь вы! Поймите одно, что по профессии офицер всегда ходит между жизнью и смертью! Задача одна – победить смерть и не дать погибнуть своим подчиненным и гражданским лицам! Он всегда поступает так, как надо, по своему убеждению и знаниям! Это настоящий офицер!
- Но офицер офицеру рознь! Вы, говорите про настоящих, хороших офицеров! Но есть и другая сторона этой медали! А те, кто поступает не так, они что - не офицеры? Они же тоже носят и звания и поступают по своему усмотрению! И считают себя офицерами!
- Хорошо! Есть такое понятие как форма и содержание! Приведу вам для наглядности и сравнения другой пример! В последние годы Средства Массовой Информации кишели статьями про «оборотней» в погонах! Да и сейчас не лучше! Читая статьи, я ужасался размахом криминализации и коррумпированности Министерства Внутренних Дел! К сожалению, это тоже офицеры, только по форме, но не по содержанию! И, конечно, тоже с гордостью носят погоны, стремятся расти по карьерной лестнице! Только вот есть одна неясность, как они стремятся и какими путями добиваются? Они наживались и наживаются, думая, только о себе и о своих карманах! Где тут достоинство и честь, в конце концов? Но это одна сторона! С другой стороны, мне совершенно не понятна позиция Министра Внутренних Дел Грызунова! То есть тот человек, который создаёт условия для успешной деятельности этих офицеров! Это «офицер» высшего эшелона, так сказать эталон для всех остальных! Но, к сожалению, это тот человек, который совершенно не понимает сущности выше сказанных слов! Коснёмся коррумпированности и криминализации МВД! Меня, как военного человека, офицера, учили, что за всё в своём подчинённом подразделении, - и за личный состав, и за дисциплину, и за порядок, отвечает командир! Я спрашивал и с меня спрашивали! Вас, скорее всего, учили так же! Будучи командиром, я за этим строго следил, поддерживал порядок, проводил необходимые мероприятия! Если возникала какая-то обстановка, идущая в разрез воинским законам и уставам, я анализировал и принимал все необходимые меры для устранения этих недостатков! Считай что Министр такой же командир! Алгоритм его действий должен быть идентичным! Но вместо того, чтобы проанализировать и приступить к наведению в своём ведомстве порядка, он стал кричать на всю страну, показывая неспособность управлять своим подразделением! Но самое смешное то, что все его поддержали, и он стал героем дня! Теперь, когда об этом все узнали, ему бы необходимо оправдать себя: начать работать, засучив рукава, чтобы показаться в лучшем свете! Тут опять промашка: его работы не видно! В органах внутренних дел начинается чистка! Пущенный на самотёк процесс проходит безобразно! Это даёт возможность другим службам нагреть на этом руки! Сюда вмешиваются и суды, и прокуратура! Каждый начальник на своём месте делает так, как ему выгодно, или так, как у него получается! Основное направление: начинают освобождаться от неугодных! В число неугодных почти всегда попадают добросовестные и правдивые сотрудники милиции, офицеры, которые мешают воровать и нарушать законы! И ещё, самое смешное то, что на силовые структуры, с Москвы, спускают план: сколько сотрудников милиции надо наказать, уволить, осудить! Этот клич усугубил и без того не лучшее положение его ведомства! Министра за это надо было снять с должности с записью о неполном служебном соответствии, чтобы его больше не принимали на службу в государственные органы! Наказать за самоустранение, за халатное выполнение своих служебных обязанностей и возложенных на него правительством задач! Но этого не произошло. Правители, словно с шорами на глазах, ничего не видели! Есть одна поговорка: «Если звёзды светят, то это кому-то надо!» Они в упор не видели бездеятельность чиновника, несостоявшегося как министр! Дальше дошло до абсурда, его избрали в Государственную Думу и он стал спикером нижней палаты! Не понятно как он туда попал! Понятно, что после развала милиции он успешно развалит и этот орган! Что, в принципе, на сегодня и произошло! Благодаря ему милиция стала мальчиком для битья и объектом насмешек! Каждый милиционер давал присягу на верность этому государству! Государство, со своей стороны, обещало обеспечить всем необходимым и всеми бытовыми условиями сотрудников милиции! Но обещаний своих не выполнило! Но тем не менее! Милиция, брошенная на произвол судьбы, где денежное пособие выплачивается в мизерных размерах, где каждый милиционер, пытается выжить в этом несправедливом мире! Милиция, которая находится между наковальней и молотом! С одной стороны начальство, требующие показатели раскрываемости и план, который надо выполнять. С другой стороны народ, который постоянно жалуется на действия сотрудников милиции, считая, что в их действиях кроется преступный умысел. Особенно после того, как министр внутренних дел посоветовал гражданам противостоять действиям милиционеров. Тем не менее, не надо забывать, что порядок в стране поддерживался этой самой милицией! И если нарушаются законы, то первая инстанция и самая действенная, является снова милиция! Вот я вам нарисовал штрихами наше положение дел на сегодня! Не взирая ни на что, я пошёл туда добровольно! Я видел, что моё место там, на самом сложном и ответственном участке! Но такие люди сегодня им совершенно не нужны! Такие становятся поперёк их понимания службы в милиции! Такие мешают им обогащаться безнаказанно и расти по карьерной лестнице!.. Это моя, офицерская точка зрения! А как бы вы поступили? – наклонившись вперёд, вытянув перед собой руки, поставив их локтями на стол, эмоционально заканчивает свой монолог попутчик.
- Я тоже, на своём месте, выполнил свой долг до конца!.. – слегка обиженно произнёс я, – Ладно, Николай!.. Это не мой уровень!.. Наверху тоже сидят не глупые люди!.. У меня нет желания дискутировать на эту тему!.. Я не судья, чтоб осуждать или оправдывать!.. Вы, взрослый мужчина и сам прекрасно знаете что делаете! Просто вас задели, вот вы и всполошились! – пытаюсь погасить эту наболевшую тему и жар своего собеседника.
- Вы не судья, я не судья, и они не преступники! Как всё хорошо и как всё гладко! В своё время они меня осудили, теперь настало моё время! – он замолчал на какое-то время, переведя дыхание, собираясь мыслями, резко бросил на меня взгляд и продолжил, – Да, наверху сидят неглупые люди! Такие неглупые! – иронизируя мои слова, – Что в свободное от службы время, приходилось таксовать по городу, на своей старой шестёрке. Купил же машину, на деньги, полученные по увольнению с Вооружённых Сил! (На большее просто не хватило!) Тех денег, которые мне выплачивали в милиции, растягивали на полмесяца жизни! А как остальные полмесяца? Мне нужно было хоть как-то кормить свою семью! Но, тем не менее, я работал честно и исправно выполнял свои обязанности!
- Система, разработанная грамотными, знающими людьми, всегда рассчитывает все нюансы для жизни своих работников! В этот сложный период всем было сложно!.. Я, тоже, получал продукты пайком!..
- Система да, рассчитывает! Но как эти предписания исполняются? Любое указание должно обеспечиваться всем необходимым для его точного и неукоснительного исполнения! К примеру, положенная форма не выдавалась из-за отсутствия на складах, как таковых! И, чтобы соответствовать сотруднику милиции для выполнения своего функционала, мне приходилось покупать за свой счёт! Нет положения: «сначала обеспечь, потом потребуй», оно забыто напрочь. Теперь требуют завышено, а обеспечивают ничем!
В этот момент мне нечего было сказать. Я только развёл руками в ответ. Он, понимая свою правоту, продолжил дальше:
- После развала Советского Союза, была создана система на уничтожение органов, которые держали порядок во всей стране! Только благодаря труду самоотверженных работников, этот мир ещё живёт и держится! Но вот парадокс, честные, добропорядочные работники, стали лишними в их свете! Я был осужден системой, в которой работают такие же люди, как мы с вами! Это система, которая создала все необходимые условия для вольготной жизни псевдоофицеров! Но, кроме всего, эта система создала ещё предпосылки! Популисты, карьеристы и другая нечисть, тут же приспособились к ней! В первую очередь они начали выживать настоящих! И я результат деятельности этой системы! Находясь в заключении, сначала это всё сильно меня злило! Я про себя говорил: «Вы наказали меня ни за что! Ладно я, но вместе со мной также получили наказание жена и дети! А их за что? Но, тем не менее, я вам прощаю! Идите с миром! Но, после моего прощения, с вами разберётся сама жизнь! Любое деяние не остаётся без внимания, будь то хорошее или плохое! Самое жестокое наказание - это наказание жизнью! Тут пощады не бывает никогда! Они втоптали меня в грязь, но я не испачкался! А вот они, не влезая в грязь, уже по уши испачканы! Вообще-то они из грязи даже не выходили! По сути, мне их жаль! Но потом мой гнев прошёл! Поэтому, простил всем своим обидчикам! Но рана всё равно кровоточит! Нет-нет, да и напоминает о себе! Мне это сделать было нелегко! – не отрываясь от окна, медленно и внятно произнёс он, как бы в пустоту.
- Ситуация не всегда подвластна нам! Иногда приходится выполнять все её условия! Или принудительно, или добровольно! Вы же военный человек и прекрасно знаете!..
- Ситуация!? Условности!? Я бы сказал, что люди стали пленниками условностей, которые когда-то придумали сами для себя! – воскликнул он.
- Условности бывают разные! Одни помеха, другие в помощь!
- Верно! Но я немного о другом!
- О другом? О чём?
- О том, как остаться человеком при любых ситуациях и условностях! Быть офицером! Как вы говорите, с честью и с достоинством! О том, как каждый должен на своём месте поступать, делать то, чему он учился! Делать это добросовестно! Делать, невзирая ни на что, жить своей головой! Соглашаться или нет - это одно! Главное - всегда быть самим собой!
- Но ведь!.. – хотел возразить я.
- Да, да, друг мой! Невзирая на законы, возможно даже ломая старые стереотипы прогнившей системы!
- Вас за это осудили? Вы не выполнили закон? – я посмотрел на него.
- Тот закон, который предписан, я выполнил от и до! Ими, негласно придуманный закон, для меня не существует! И никогда не будет существовать! Я буду делать так, как положено!
Наши взгляды встретились. Он отвернулся и пристально посмотрел в окно, как будто что-то увидел. В его блестящих глазах отражались столбы, линии электропередач стоящие вдоль дороги. Я увидел, как в телевизоре: кусты, деревья, которые стояли, заманивая вдаль. Появилось ощущение, что в его глазах отразился его мир, возможно доселе мне незнакомый. Лицо сделалось суровым и немного грустным. В это время, позабыв свои горести, видел, что его стихия больше, ярче и сильней. Так же силу, которая отражалась на его лице, но не злую, скорей всего добрую. О чём он думал тогда, можно только догадываться. Он положил руки на стол, словно ученик. Снова посмотрел на меня. Затем, чуть наклонившись, начал свой удивительный рассказ о жизни простого человека, ставшей жертвой существующей системы.
Наверное, при других условиях, при другом отношении к таким офицерам, его жизнь была бы намного лучше. Он бы принёс много пользы. Но по стечению обстоятельств, жизнь начала бить его ниже пояса. Благодаря его мужеству и стойкости, он выжил, прошёл все испытания, при этом остался настоящим человеком. Его можно смело назвать героем нашего времени. Какова его роль, каков его опыт, и что он собой представляет, судить не мне. Даю вам, на ваше обозрение, историю жизни одного, по моему мнению, настоящего офицера.
Возможно, вам это покажется бредом, вы скажете, что это ложь. Ни в коем случае не собираюсь доказывать, что я вам рассказал истинную правду. Может что-то для вас будет полезное, вы извлечете из этого для себя урок. Возможно, даже кто-то узнает в этом повествовании самого себя или знакомых. Какие-то сюжеты, если будут искажены, заранее прошу прощения, так как меня тогда рядом не было и излагаю только из рассказанной им истории.
Итак, передаю его рассказ, услышанный в поезде: «Пермь – Москва», одним летним днём.
Продолжение следует...