СИНОПСИС
Экспериментальный моно спектакль - фильм в формате 5D - «Океан Пустоты». Главной и единственной героиней спектакля (фильма) могут быть третьего пола актер (актриса), кто без истерического надрыва, без вульгарности и без стремления нравиться всем и обожания себя, естественно создает образ уставшей от “изощренной изысканности” современных благ "героини" неопределенных лет и занятий, которая словно сталкер, голосом сирены вводит зрителя в иной портал мировосприятия - в таинство Мистерии молчания души - в астральный мир зазеркалья, сновидений и фантасмагорий, где исчезает грань между полами, иллюзией и реальностью; грань между добром и злом, между жизнью и смертью. Зрителя приковывает героиня неожиданностью меняющегося образа и духовная "шизофрения". Это - витальный магнетизм классического образа Иды Рубинштейн в синтезе с пластичностью манер Андрея Миронова; это - изысканность интонаций Иннокентия Смоктуновского с обреченностью «декадентской мадонны» Зинаиды Гиппиус; это - надломленность взгляда Веры Холодной и Петра Чайковского; и дерзость воззрений Джордж Санд, и - звенящий поэтический нерв Беллы Ахмадулиной и Его..., - что в едином целом – «океан пустоты» - антология образа героини.
Главное актерское качество этой роли – аристократичное умение держать паузу – красноречиво молчать, музыкально говорить и светиться глазами, руками... Для просмотра спетакля-фильма в формате инновационных технологий необходимо использование: 5D, лазер, арома-катриджи, 3D панели (во всем пространстве зрительного зала – стены, потолок, пол) и т.п.. Пространство зрительного зала заполняется голографическими образами-миражами: слонов, звезд млечного пути, парящими над зрителями птицами и парусным кораблем, призрачными двойниками героини (во всех ипостасях и размерах), которые словно привидения наблюдают сверху, глядя в глаза каждому зрителю. Мощные вентиляторы с арома-картриджами, создавая иллюзию ветра, в соответствующие тексту моменты в зрительный зал направляют потоки различных араматов (осенних листьев, трав) и ароматные вихри засушенных лепестков роз или капли дождя, в сопровождении звуковых эффектов. Над зрительным залом также бушует феерия лазерных инсталляций, а по кругопанораме зала на 3D панелях сменяют друг друга: природные пейзажи, города, космос, дно океана и т.п. в соответствии с текстом героини. Зритель растворяется в безумном упорядоченном хаосе всего действа при просмотре спектакля-фильма. Причем, не будет двух зрителей, увидевших одинаковый визуальный ряд и ощутивших тождественные эмоции. Поэтому на просмотр этого спектакля-фильма можно приходить множество раз, всякий раз воспринимая инновационное действо, как перформанс - под новым углом на панорамном экране зрительного зала в 360 градусов, сидя на комфортном крутящемся кресле (или на мешке, или лежа на коврике для йоги…), погружаясь в различные музыкальные произведения, сопровождающие спетакль-фильм, как это было в немом кино, («тапёр» для каждого нового просмотра выбирал «музыкальный фон» по своему наитию (контингенту, погоде, времени суток…). Спектакль-фильм «Океан Пустоты» - это портал в иную сферу не проявленного бытия бесполых бессмертных ангелов, в иное временное пространство астральных символов странствующих душ.
ПЬЕСА для инновационного (экспериментального ) театра в II действиях
I ДЕЙСТВИЕ (сосредоточение)
Звучит музыкальное исполнение баркаролы из оперы «Сказки Гофмана» Жака Оффенбаха «flower duet» Natalie Dessay. Запах ароматических палочек (ваниль).
Сцена не освещена.
Зазвонил стационарный телефон. Луч прожектора на сцене осветил антикварный письменный стол с черным телефоном и только руку героини с трубкой. Сонным манерным голосом героиня тихо произносит в трубку:
- Да! Алло! Алло! Перезвоните, вас не слышно.
- ...
С каждым новым телефонным звонком музыка становится тише, а луч увеличивает на сцене радиус освещения, показывая все отчетливее рядом со столом, утонувшую в глубоком кресле изящную женщину, сидящую лотосом, в коротком черном кружевном пеньюаре, с ноутбуком на коленях. Голос героини становится все более напряженным и низким.
-------------------ЗВОНОК (отвечает раздраженно)
- Да!
- …
- Алло! Я вас слушаю!
- ...
------------------------- ЗВОНОК (грустно)
- Да
- …
- Это опять вы!
- Вы уже вторую неделю звоните и все молчите. Неужели не нашли еще слов?
- …
- Я понимаю, что молчание — золото, но копите это добро без меня. Мне чужого не надо. Своего вдосталь.
-------------------------ЗВОНОК (приветливо)
- Да! Алло!
- …
- Это вы…
- …
- Ну, о чем помолчим сегодня?
- …
- Я как раз тоже хотела об «этом» же.
- …
- Я молчала об «этом» в детстве… и в юности… и потом… и сейчас. Думала, что так и промолчу об «этом» одна всю свою жизнь. И ведь надо же, нашелся собеседник‚ или правильно - сомолчальник?
- …
- Оказывается, не зря говорят: “Они понимали друг друга молча”.
- …
- Вы, наверное, считаете меня чересчур болтливой. Но я хочу вам сказать, что ничего нового, то есть я думала в «этой» теме может возникнуть что-то новое, какие-то иные вариации, если мы помолчим вместе.
- …
- Молчание — это пространство замкнутой сферы, попадая за границу которой уже не имеет значения, как и с кем молчать, ведь там возникает иное временное измерение пространства. Иной раз минута молчания, кажется, длится вечность и взрывает все чувства, но и бывает, что молчание дарит покой и благостность, - а такого всегда мало. Это я поняла.
- …
- Вы тоже так считаете?
-
- Тогда звоните еще. И мы помолчим опять о чем-нибудь.
--------------------ЗВОНОК (устало)
- Да!
- …
- А, это вы! Здравствуйте!
- …
- Извините, но у меня сейчас молчать нет времени. Позвоните попозже.
---------------------ЗВОНОК (радостно)
- Алло!
- …
- Наконец-то! Я уж думала, что Вы обиделись, и не позвоните сегодня. А мне так хотелось с Вами помолчать.
- …
- Да, в этом шумном мире столько дел накапливается, пока я с Вами молчу … Не понимаю, почему же мне так нравится «это» делать только с Вами.
- …
- Сегодня “о грустном” молчать не хочу. Давайте о другом.
- …
- Можно и об этом.
- …
- Спасибо Вам. Звоните в любое время. Мне никогда еще не приходилось так близко общаться с кем-либо.
----------------------ЗВОНОК (кокетливо)
- Да! Слушаю Вас!
- …
- Это Вы? Здравствуйте! К счастью, Вас я не слушаю. Это, наверное, можно назвать “внемлю”.
А вообще-то замечательно, что Вы умеете молчать. И хорошо, что именно по телефону.
- …
- Вы заставили меня снова взглянуть на себя и вокруг и постепенно вывели из какого-то оцепенения. Скучно жить, когда все ясно, как божий день. Когда нет тайны. Но я не хочу спешить к ее разгадке. Ведь давно позвонила бы тогда на АТС или поставила б определитель номера, и все стало бы ясно. Меня бы разочаровал любой вариант, уверяю Вас. Будь Вы хулиган или робкий влюбленный, скучающий пенсионер, или злобная соперница. А так у меня есть возможность занять свое воображение.
- …
- Вы красиво молчите - честно, ничего не требуя взамен и не имея «особых обстоятельств». Почему в «этом» мире проникновенное молчание, как единение душ, возможно только по телефону? Почему, когда рядом молчат даже очень близкие люди, подобной духовной гармонии между ними не происходит? Вероятно, они со временем становятся настолько пресыщенными друг другом, что в диалогах их дежурные фразы вязнут в топкой трясине равнодушия - завуалированного молчания, где слова, словно протухшие болотные пузыри, возникают в пустоте вынужденного общего пространства. А на подобную роскошь, как рядышком помолчать, наслаждаясь упоительным единением тонкой сущности сердец, никогда не хватает времени, а возможно и чего-то иного…
- …
- Почему люди стесняются, а, может, - боятся молчать честно, когда нет желания общаться с кем-либо, не объясняя причины? Стоит им только собраться, стараются из кожи вон сыпать словами, перекрикивая зов своего сердца. И летят, звенят слова вперемешку со звоном бокалов, звуков музыки и топотом ног. Мне это напоминает всегда игру в мяч. Где мячом служат слова-штампы, такие же круглые, пустые и гладкие, без единой зазубринки, за которую можно зацепить мысль. И как не странно, - чья голова больше примет подач и успешней отразит эти мячи, тот прослывет интереснейшим собеседником и эрудитом. Ох, уж эти твердолобые! Таких наперебой приглашают в гости, у них множество знакомств, связей и подобных им друзей. Несчастные же те головы, мимо которых незамечено пролетают эти мячи, которые они не воспринимают с должным интересом или, может, уже набили о них столько шишек, что больше не хотят рисковать.
- …
- Вероятно, люди прячут в слова, словно в доспехи свою истинную сущность души, которую невозможно скрыть при молчании. И обнаженная сущность начнет уже через минуту тишины проявляться на лицах, в глазах, в жестах, как изображение негатива на фотобумаге. Ведь известный факт, что труднее всего даже актеру удаются роли без текста или молчаливые паузы.
- …
- Интересно, какой Вы? Может, Вы только со мной молчите, а на самом деле в обществе людей несусветный болтун?
- …
- Я обращаюсь к Вам в “мужском роде”, имея в виду собеседник, товарищ «по несчастью».., друг”. Нет! Я не хочу знать, кто и какой Вы. Мне нравитесь Вы именно таким. Спасибо, что Вы есть!
-------------------ЗВОНОК (задушевно)
Музыка совершенно стихла.
В глубине сцены появляется экран «теней», на котором будут проецироваться фантазии героини. Над зрителями начинают «феерию» лазерные спецэффекты.
- Алло! Спасибо за столь поздний звонок. Если Вы начали мне звонить по ночам, значит, - мы становимся все ближе друг к другу. Ночью разумность уступает свое лидерство чувственности, которая мастерски обнажает остротой восприятия сердца, души, тела… Я постараюсь не разочаровать Вас. Хотите, я расскажу Вам мою сказку? Вы станете первым моим слушателем, а я стану Вашей, надеюсь первой, - Шахерезадой.
- …
- Ваше молчание я воспринимаю, как согласие. Эту сказку я записала в своем дневнике несколько дней назад. Да, я старомодна – на бумаге пытаюсь материализовать буквами и нотами психическое электричество, иногда возникающее в моем мерцающем сознании. Подозреваю, что наше странное общение заставило меня на некоторые вещи взглянуть по иному и подвигло к более частым и ярким вспышкам, я бы даже сказала - творческим экспериментам. Анализируя свой путь эго, я сделала для самой себя открытия о себе, вернее о том одушевленном объекте, кем я себя представляла до недавнего времени. Надеюсь, что главное «открытие» еще впереди, ибо эти меня не радуют. Особенно, после того, как я вдруг явно осознала, что меня покинули мои Слоны.
- …
- Да, я хочу Вам рассказать сказку о своих Слонах. Только когда их не стало, мне захотелось о них рассказать. Почему начинаешь понимать прописные истины именно тогда, когда они коснутся лично? Я начала осознавать то, что имела, когда потеряла. Да, я потеряла их - моих умных, добрых слонов. Как это могло произойти? Может 6ыть я все пойму, когда расскажу Вам мою сказку? Ведь сказанное уже не будет принадлежать мне, а заживет теперь своей жизнью, и на него можно будет взглянуть со стороны, как смотрит мать на рожденное дитя. Ведь пока она его носит, она только чувствует его и представляет. Но появляется на свет именно то, что должно появиться – итог ее духовной сути и бытия.
Мне оказывается очень плохо без моих слонов, но признаться, главное, что я хочу понять: не почему потеряла их, а хорошо ли это для моей сущности? Может без них легче продолжать жить? Может, я смогла, как Мюнхгаузен, сама себя за волосы вытащить из болота обывательщины в систему иных ценностей? А возможно, что я потерялась в трех соснах, и меня уже нет, так же, как нет моих слонов? Но ведь они были?!
Слоны появились у меня, наверное, тогда, как я только начала осознавать и чувствовать себя в проявленном мире. Может, они были всегда, даже раньше меня, определить затрудняюсь. Но мой личностный мир был связан именно с этими тремя слонами, и я всегда удивлялась, когда видела карикатуры на древних философов - Земной шар на спине трех слонов или, что совсем смешно для моих современников - плоская плита на спине тех же трех слонов. Интересно, а что имели в виду древние почитатели слонов: Мир самосознания или Солнечный спутник? И относительно чего они брали точку отсчета познания бытия - собственное “Я” или какую-то абстракцию типа - солнца?
Хочу Вам рассказать сказку о слонах и не могу начать, путаюсь вокруг и около, плету что-то, как будто заранее пытаюсь оправдаться или защититься. Ну, - все! Бросаюсь, как в пропасть с зонтиком. Где зонтиком станут банальные слова, которые, естественно меня и погубят, ведь я же не Мери Попинс, для которой зонтик являлся способом перемещения в пространстве, потому что она знала ответы на все вопросы. А я только знаю, что падение сродни полету. Наверное, если упасть в пропасть, которая будет превышать диаметр Земли, то можно вывалиться в небо… Затяжное падение души – это короткий полет ангела. Почему-то когда не стало моих слонов, я все чаще смотрю в Небо.
- …
И так, наберитесь терпения, мой добрый молчаливый Друг и слушайте:
Когда-то было у меня три слона. И жила я с ними в какой-то необъятной бесконечной плоскости иллюзий. Именно плоскости. Если бы это был шар, когда-нибудь мне б пришлось обойти его, и повторить знакомый путь заново. А здесь, сколько я не шла, ни разу не столкнулась с пройденным.
Слоны же были для меня тогда не только друзьями, а терпеливыми экскурсоводами в мире, в который они сами меня и ввели.
Самый большой был Красный слон. Я его называла: слон-Желание. Он всегда был слишком тороплив, поэтому не очень разборчив, ведь ему хотелось дать мне все, что нас окружало. 3атем, он стал почему-то тщеславен и навязчив, ибо решил приобщить меня к науке, к искусству и ко всяким житейским премудростям в том числе. Из-за этого своего рвения он перессорился с двумя другими слонами и на правах большего - завоевал меня. Да, я пыталась какое-то время галопом мчаться за ним, сбивая и царапая ноги о тернии, ломая ногти о гранитные скалы, а то и захлебываясь в непроходимых болотах, а он всё недосягаемо манил меня красным флажком впереди. Но в какой-то момент отупения в бессмысленной гонке преодоления полосы желаний, которые словно грибы, на месте достигнутого вырастали десятки новых, я вспомнила, что у меня есть еще два слона и остановилась.
Второй был Желтый Слон. Я его называла: Слон-Общение. Он открыл для меня множество мне подобных “Я”. Всего лишь подобных, но собственных “Я”. К своему удивлению, таких замечательных слонов, как мои, я у них не обнаружила. У одних была синица, у других - журавль, но большинство было равнодушно как к фауне, так и ко всей природе в общем, если она не в виде пищи, а свое “Я” скрыли под таким толстым слоем титулов, чинов, степеней и разрядов, за которыми их “Я” даже не проглядывались. И мне скоро стало с ними скучно.
Но у меня же был еще третий слон!
Он стал моим любимым. Чудный Синий слон. Слон - Свобода. Он был немножко странен. Длинные ноги, огромные уши, глаза отшельника.
Он то стремглав летел куда-то, не разбирая дороги, а то мог долго стоять, запрокинув голову, глядеть на звезды. Почему-то только рядом с ним таким непонятным мне было хорошо и спокойно. Я безгранично верила ему и надеялась, что именно он знает, - где оно - человеческое счастье, но...
Наступило время, когда мне стало мало просто слышать слово “любовь”, мне захотелось понять его смысл, пропустить через себя, растворить в себе, чтобы принять или отторгнуть. Чтобы понять зачем...?
И обратила я к слонам, возникший во всем существе моем, доминирующий вопрос. И впервые дружно втроем, они повели меня в одном направлении и вывели на огромную поляну. На ней были разбросаны, словно детские мячи, удивительные разноцветные шары разных объемов и фактур: стеклянные, деревянные, металлические, резиновые, из ткани и картона, глиняные и даже железобетонные.
Слоны мне объяснили, что эти шары и есть все разновидности любви. На любой вкус. Только выбирай. Единственное условие то, что в шар можно войти только тогда, когда он над землей. «- Но, на то мы и слоны, чтобы поднимать эти шары», - успокоили они меня.
И началось... Красный и Желтый слоны бросились к шарам, как детдомовские дети к гостинцам спонсоров. Слоны без разбора хватали первые попавшиеся, взваливали себе на спину, и помахивая хоботом, мчались ко мне. Красный Слон, как более сильный, выбирал самые объемные шары. Сначала он мне принес деревянный шар с узорной росписью, как пасхальное яйцо, затем из червонного золота, как начищенный самовар, потом из синего хрусталя, словно из острой льдины.
Желтый Слон тоже не отставал. Он собирал шары помельче, но числом побольше, увешанный ими, как гроздьями винограда, еле передвигая ноги, представлял моему любопытному взору. У него были шары из конфетных фантиков и из бутылочных этикеток; из серебряных колокольчиков и из ивовых прутьев - словно шалаш; были шары из цветов, стихов, песен и гитар; и яркие - ярмарочные, как мыльные пузыри. Был и загадочный черный шар, скользкий и блестящий как бок рояля.
Признаться, - были шары, которые манили меня заглянуть во внутрь. Но оказалось, что возникла проблема “вкусовая”. Те шары, что нравились Красному, - были неприятны Желтому слону, а те, что приносил Желтый, - раздражали Красного. И не один из них не желал подставлять свою спину под чужой шар. А как известно из древней истории бытия, - на одном слоне даже планете любви не устоять. Пыталась я несколько раз проникнуть в шар одного из слонов, но стоило мне только в него заглянуть, он тут же скатывался.
А мой любимый Синий Слон сначала долго стоял, ошарашено вертя глазами, а потом совсем скрылся из вида, так мне ничего и не предложив.
Была у меня возможность выбрать самой один шар и заставить всех трех слонов держать его, но это была единственная возможность, и я боялась ошибиться. Поэтому решила довериться своим слонам. Ведь должны же они, в конце концов, прийти к общему согласию. Я ждала. Ведь если выбор останется за ними и вдруг, я потом разочаруюсь, то у меня останется еще мой собственный шанс.
Я не знала еще тогда, что сделка и любовь - несовместимые подруги.
И вот дождалась… Красный и Желтый слон принесли мне преогромный шар, в котором было все от всех шаров, что приносили они ранее. Шар сверкал тысячей огней, из него лилась музыка, иностранная речь и доносился обворожительный запах чего-то «французского». Смутило меня лишь то, что местами он соткан был из лепестков роз в изящный нежный орнамент. Зная их недолговечность, я немного усомнилась в его прочности. Но это было лишь мгновенье. Из шара повеяло вдруг теплым морским бризом, горной прохладой и особым ни с чем несравненным ароматом комфорта и роскоши; это все решило. Я стала оглядываться, ища Синего Слона. Красный понял меня и победно затрубил, от нетерпения он перебирал ногами, дрожал хвостом и мигал глазами. Желтому видно тяжеловато приходилось, но он терпеливо улыбался и кивал мне хоботом.
И вот, наконец, появился Синий Слон. Но он тоже нес шар! Вернее - не нес, шар сам летел над ним, какой-то совершенно чистый, сияюще-серебристый. Шар отражал космос и рвался в бездну его. Но мой Синий Слон держал его за невидимую нить, словно за паутинку. Впервые я видела его такого непонятно счастливого. И впервые Слон-Свобода улыбался мне!
Почему я тогда не бросилась к нему навстречу? Наверное, потому что его шар для меня был так же непонятен, как и он сам. Ведь я знала, что если выберу его шар, то мне навсегда придется расстаться со своими слонами и с этой чудесной поляной. Навсегда! Я испугалась и отвернулась. Я не была готова принять в дар небесное Совершенство, не осознав земного. Синий Слон все понял и отпустил серебряный шар ввысь, ибо он был самым добрым слоном и оставил мне еще одну попытку выбора, помня - если я сама попрошу его стать рядом с Красным и Желтым под их шар, то потеряю свой последний шанс. И он стал сам под него, почему-то из Синего слона превратившись в серого.
Единый выбор уравнял моих слонов не только по форме, они все три стали серыми, и я перестала их различать. Но меня эта метаморфоза не обеспокоила, ведь я вошла в сферу любви...
Однажды, я посетила поляну шаров еще раз.
Это случилось ночью, Я проснулась от сквозняка. Лепестки роз давно засохли и облетели, поэтому меня частенько продувало. Оглянувшись, я увидела, что мой шар лежит на земле. Я вышла из него. Кругом простиралась не то степь, не то пустыня. Мягкий душистый луг пропал, лишь шары еще кое-где со скрежетом перекатывались. Это были другие шары. Темные скользкие, словно с просмоленными боками, без особых отличий. А может, мне всё это показалось, потому что была ночь. Мои серые слоны спали, и видно не заметили, как скатился шар с их спин. Я вспомнила, что у меня есть еще шанс, что я могу выбрать любой другой шар сама и заставить слонов поднять его.
Я снова огляделась на темные однообразные шары, но они скорее пугали и отталкивали меня, чем привлекали. И вдруг, вдалеке я увидела в небе сияние, летит что-то серебристое... Что это? Тот Серебряный Шар, который может вознести меня над этим земным сумрачным бытиём?
Но тут проснулись мои слоны. Они увидели, что их шар упал, и пошли к нему. У меня еще есть мгновение, чтобы крикнуть им, приказать бежать за тем сиянием вдали. А если это совсем не серебряный шар, а утреннее облако? Мы побежим за ним, за каким-то облаком и потеряем наш старый шар. Пусть в нем сквозят равнодушные ветра, заливают печалью дожди, но он уже такой привычный, и даже студеными ночами зябнуть я в нем буду привычно и мечтать о Небесном Шаре. Я не хочу совсем остаться без шара, лучше такой, чем никакой, или чем эти темные чужие шары вокруг. Наверное, я их боюсь, потому что они чужие. А чужие они для меня потому, что мне не хочется их иметь.
Пока я размышляла, мои слоны подняли мой шар, который, оказывается, стал таким же серым, как и они. Я вошла в него и в проеме над головой увидела, что над нами пролетает Серебряный Шар.
Прошло еще какое-то время. Мой шар только призрачным абрисом смутно теперь напоминал окружность. Для меня же шар стал коконом, сплетенным мной из нитей смирения. Но как можно еще объяснить странную привязчивость к нему? Постоянно латая и украшая постылый шар выцветшими лоскутками памяти, я оберегала как лампаду в сердце искорку надежды на счастье, ибо никогда не забывала о спасительном шансе. Разве бабочки погибают в коконе?
Но когда я поняла, - откуда на Земле появляются серые слоны, меня оглушил звук порванной струны, и в шаре образовалась столь значительная трещина, что я смогла выйти наружу и с удивлением обнаружить, что слонов моих нет, а я нахожусь в центре древа. Внезапно всем существом своим я осознала - моя любовь - мой шар умер, а я - заложница древа, крепко опутавшего остов шара побегами, на которых теперь крепли нежно-розовые бутоны с запахом чего-то французского. Это вызревают клоны моего шара - избранника, замуровавшие меня, словно в матрешке, в центре разрастающихся сфер навечно.
И я знаю, только гранатовый ветер забвения сможет вырвать древо мое, чтобы шар-призрак раскололся о Земь на миллиарды звездных осколков, сгорающих в небытие, даруя мне свободу. Но не знаю, почему меня покинули мои слоны?
Ведь у меня есть еще шанс...
- …
------------------ ДЛИТЕЛЬНОЕ МОЛЧАНИЕ
II ДЕЙСТВИЕ (раздвоение)
На сцене на нескольких экранах-панелях или с помощью трехмерных голографических проекций будет появляться виртуальная героиня (фантастически красивая) на фоне чудесных пейзажей и фантасмагорий, где будет параллельно реальной героине (в этом акте молчаливо-унылой и раздраженной) продолжать спектакль. Мощные вентиляторы ( + арома-картриджи), создавая иллюзию ветра, в соответствующие тексту моменты со сцены в зрительный зал направляют потоки различных запахов (осенних листьев, трав), «ароматные вихри» засушенных лепестков роз или капли «дождя», сопровождаемые соответствующими звуковыми эффектами.
Зазвонил телефон. Луч света осветил реальную Героиню, сидящую на подоконнике окна, которое как бы «зависло» на краю сцены над зрительным залом. В глубине сцены появился образ виртуальной Героини (голография).
-------------------ЗВОНОК (нервно)
Реальная Героиня:
- Алло! Вы не звонили мне почти вечность! Если бы Ваш этот звонок не был столь поздним, я бы решила, что из меня никудышная Шахерезада получилась прошлой ночью. Но Вы не стали звонить мне днем, из этого следует, что ночью нам ближе наше молчаливое единение.
- …
Виртуальная Героиня:
- Эта неделя для меня ознаменована новым открытием: «…более Вечности - только Любовь!» К этому открытию я пришла благодаря случаю. Вчера я вышла из дома в широкополой шляпе. Но идти по бульвару в ней было невозможно. Порывы резкого ветра срывали шляпу с головы, но я в последний момент ловила ее и пыталась водворить на место. А у шляпы были видно другие планы. Она все-таки унеслась от меня, красиво на прощанье сделала круг над стрижеными липками, чуть зацепившись вуалью за фонарь и, напугав стайку воробьев, стремительно набрала высоту и растаяла в сумеречном небе. Раздались раскаты грома, начал накрапывать дождь, который и прервал мои безуспешные поиски. Я любила эту шляпу и мне было жаль с ней расстаться вот так… Вернувшись домой, я стала задавать себе простые вопросы: а может ли шляпа стать объектом любви? А может ли шляпа стать сутью любви? И пришла к своему новому открытию: Любовь во всем сущем, а вечность только в тех, кто становится проводником Любви. И в эту ночь в дневнике еще несколько белых листов я вновь испещрила рядами букв, нот, зарисовок, обозначив свое исследование как - сказка «Шляпа - Любовь». И хочу Вам прочитать ее.
- …
Реальная Героиня:
- … Вы не отключились, Вы благородно молчите. Так слушайте, мой милый Друг, я посвящаю эту сказку Вам:
Далее повествование сказки «Шляпа-Любовь» поочередно осуществляется обеими героинями со стремительным потоком визуального ряда иллюстраций на экранах и заторможенных томных действий актерской «игры» на сцене.
- Давным-давно на одной маленькой планете, в одном мало кому известном небольшом городке жил-был маленький человечек, который только и умел - плести корзины. Занимался он этим делом, сколько себя помнил и наловчился так искусно, что люди стали заходить к нему в лавку и за покупкой, и просто поглазеть на диковинки мастера.
А подивиться было чему,ибо когда маленькому человечку надоело плести просто хозяйственные корзины, которые отличаются друг от друга только объемом, он стал придумывать новые формы и украшать их яркими орнаментами из лозы всех оттенков, вплетать золотистую соломку и сухие цветы. Летом он плел корзины-фрегаты с карамельными пушками и парусами, нагружал их доверху фруктами и пускал по мелководной городской речке на радость еще более маленьким человечкам - детям. Как-то хмурой осенью он запустил в небо корзину - дирижабль, наполненную яркими цветами, которые ветер разносил над угрюмым городком, волнуя и будоража его обитателей. А к Рождеству он мастерил из тончайших нитей соломки изящные музыкальные шкатулки такие невесомые, как будто они были сотканы из лунной пыли, подвешивал их на дверные ручки горожан, чтобы в полночь метель всех пробудила звоном бубенчиков и в окошках зажглись праздничные свечи. Для усталых кухарок он придумал смешные корзинки для овощей похожие на толстых поросят, у которых за пятачок открывается веселый рот, в который можно насыпать лук, морковь, печенье, да - что угодно, до самого поросячьего подбородка.
Всего и не перечислишь, что можно увидеть в крошечной лавке маленького человечка, но каждое его творение всех без исключения забавляло и дарило нечаянную радость.
Корзинщик трудился с восхода до глубокой ночи, вероятно, поэтому у него так и не появились друзья, а может потому, что его все считали - чудаком за не практичный образ жизни. Никто никогда не сделал ему подарка, пока как-то раз к нему в лавку не зашел иноземный купец. Он положил на прилавок тугой шелковый мешок и очень странную историю поведал о себе маленькому Корзинщику.
Плавал купец по всему свету на своем большом корабле. И однажды шторм прибил корабль к незнакомому острову, основательно посадив его на мель. Пустынен был тот остров. Ничего на нем не было кроме камней и травы. Но необыкновенной показалась трава купцу. Не молод был уже купец, а после долгих скитаний по морю - устал и болен. В безысходности холодной ночи на чужом острове, неизвестности завтрашнего дня оказался он и упал в траву как в пучину. Что хотелось ему? На мгновенье забыться от тревог, уснуть и видеть сны или умереть? Не мог бы сейчас купец ответить на этот вопрос. Не помнит. Запомнил лишь, что, ощутив под собой не зыбкую палубу, а мягкую теплоту примятой к земле травы, он согрелся, тело стало наливаться светлой легкостью и силой. Тяжелый морской ветер колыхал сомкнувшиеся над ним серебрившиеся отсветами далеких плеяд стебли травы с дурманящим ароматом. Чем пахла она, когда касалась его обветренной шеи и грубых ладоней? Он стал прижиматься к ней все ближе, перекусывая жесткими губами и зарываясь небритой щекой к самым ее корням, страстно желая навсегда запомнить чужой запах, чтобы осмыслить и понять, почему он его так волнует. В бессилии определить суть душевного потрясения, перевернулся на спину и открыл глаза. Все чужое. Небо чужое. Земля чужая. Но никогда он еще не чувствовал такого единения со всем, что его окружало. Он впервые услышал Музыку, которая сверкающими струнами, словно в кокон окутывала планету. Одна из струн вдруг пронзила его сердце, и он ощутил себя звучащей нотой во Вселенской симфонии жизни. И он впервые захотел поделиться состоянием, которому нет цены в мире цен, чтобы и другие люди услышали музыку неба и стали частью ее.
И он пошел разыскивать разбредшуюся по острову команду. Люди же, счастливые, что шторм позади, а они на крепкой земле, веселились. Нарвав кучи травы, они жгли из нее костры и делали постели, застилая сверху пыльными коврами. Купец пытался объяснить, что траву не надо рвать и разжигать, она сама согреет лучше любого огня и мягче королевского ложа. Над ним смеялись и не слушали. В одиночестве купец вернулся на корабль и провел остаток ночи там. А когда с рассветом проснулся, увидел, что корабль в пустынном море. Никакого острова нет, нет и его команды, оставшейся на нем. Ушел ли остров под воду так же внезапно, как появился в ночи, или корабль унесло ветром, не знал купец. Осталось в памяти о нем только охапка этой травы, видно кто-то из людей успел принести ее на корабль, чтобы набить свой матрас. Случай принес купца в этот городок, услышал он про славного мастера, плетущего корзины, и решил, что только этому человеку нужна его трава.
Корзинщик посмотрел, потрогал, понюхал - трава, как трава, - подумал он. Вот разве, что по цвету напоминает солнечный зайчик, по запаху - упавшую звезду, а на ощупь чувствуешь теплоту колыбельной песни матери.
- Что вы хотите за нее? – спросил он у купца.
- Я хочу лишь, чтоб она была. Она нужна нам, - людям, только не в виде этой кучи. Сделайте из нее что-нибудь и отдайте, кому она будет больше всего необходима. Сказал и ушел.
И Корзинщик взялся за работу. Он так увлекся, что больше не мог делать ничего. Надолго дверь в его лавчонке закрылась. Другие человечки приходили, стучали в нее своими крохотными кулачками и кричали: "Дай нам свои корзины! Ты, корзинщик, корзины давай!". Все недоумевали. Но никто им ничего не объяснял.
Наконец наступил день, и дверь мастерской Корзинщика открылась. В нее сразу же набилось много любопытных человечков. И что же они увидели? Вместо таких полезных в хозяйстве и удобных корзин на обозрение им была представлена шляпа. Шляпа самостоятельно висела в воздухе в центре лавки и светилась небесной музыкой и животворящим теплом.
- Кому ты сделал эту шляпу? - спросили изумленные человечки.
- Ее может взять любой, кому она больше всего необходима, - был ответ.
И что тут началось. Все стали уверять Корзинщика, что шляпа больше всего необходима именно ему. Один кричал, что у него нет вешалки, а такая шляпа, которая висит сама по себе для него просто находка. Другой уверял, что только он, как настоящий ценитель музыки, может из этой шляпы извлечь что-нибудь полезное. Третий умолял дать ему светящуюся шляпу, так как его окна выходят на несолнечную сторону, и он страдает от нехватки света. Еще кто-то страдал от недостатка тепла. И еще было много - много причин у каждого, кто хотел овладеть шляпой. Но никто не сказал, что ему нужна просто эта шляпа, потому что она самая великолепная, самая красивая шляпа на свете. И что именно такую шляпу он мечтал иметь всю свою жизнь.
Корзинщик совсем растерялся. Ему никого не хотелось обидеть, но выделить особо нуждающегося в шляпе он не мог, потому что все говорили о чем-то совсем ином, называя это - шляпой. И тогда он сказал, что обладателем шляпы может стать любой, кому она придется впору.
Все тут же бросились примерять ее. Но одни так и не смогли дотянуться до шляпы, как не подпрыгивали и не тянули свои крохотные ручки и тогда потные и злые отступали. Другие, дотянувшись, хватали, но не успевали примерить, шляпа выскальзывала и занимала прежнее место, видно ручки у них были грязненькие и крепко удержать уже ничего не могли. Обессилев, визжа и ругаясь, выбегали они из лавки, обещая отомстить. Но нашлись и такие человечки, которые смогли дотянуться до шляпы и даже надеть ее на голову, но, сделав несколько шагов, они тут же вываливались их нее.
Испугался Корзинщик и расстроился, глядя на затянувшуюся примерку. Что же он такое сотворил? Что это за шляпа такая? Одни до нее не дотянутся, другие не могут удержать, а остальные вываливаются.
А обидевшиеся человечки обступили лавку злобной толпой и грозно кричали:
- Эй ты, корзинщик! Плети свои корзины и не делай того, чего не умеешь!
- Надень свою дурацкую шляпу на чучело пугать ворон! Ему-то она придется впору!
- Твоя шляпа не для людей. Есть шляпные мастера, они знают из чего и как сделать шляпу, чтоб подошла любому. А ты плети свои корзины!
- Сожги эту шляпу и займись своим делом, корзинщик, не то мы разнесем твою лавчонку.
Горько было слушать маленькому человечку эти слова, но еще больнее было бы ему уничтожить самое дорогое свое творение - эту странную шляпу, в которую, создавая, он вложил все, чем был наделен от природы и бытия. Он вплетал в нее вместе с травинками чистоту своего духа, который удерживал эту шляпу на высоте, теплоту сердца, затаенную мелодию души и свет разума. А все остальное уже само исходило от чудесной травы - звездная нежность и сила.
И тут он понял, что необходимо, чтобы шляпа подошла всем. Радостный выбежал он навстречу толпе, звонко крича, чтобы услышали все:
- Я объясню вам, люди, что нужно, чтобы обладать этой шляпой. Все очень просто!
Чтобы дотянутся, до нее - будьте сильны духом, чтобы удержать, - надо иметь чистые помыслы! А чтобы не вывалиться из нее, не сгибайтесь, держите всегда высоко голову. Вот видите, как все просто. Нужно лишь быть духовно сильным, чистым и преданным вселенским заповедям Человеком – и шляпа ваша! Мы найдем эту траву даже на самом далеком острове, и я сплету такую шляпу каждому, кому она станет необходима.
Молча разошлись человечки, ничего не ответив Корзинщику. Остался он один со своей шляпой. Вывесил ее на витрину и стал ждать особого покупателя, но желающих больше так и не нашлось. А те человечки, которые случайно проходили мимо, заметив в темном проеме витрины одиноко мерцающую неземным светом шляпу, тут же отворачивались, убыстряя шаг.
Долго бывший Корзинщик ждал посетителей в свою мастерскую, и, не дождавшись, вышел в открытое поле и пустил шляпу по ветру, решив, что кому будет она нужна, тот сам найдет ее или она его.
За долгие-долгие времена ветер, солнце и дожди сделали свое дело, превратив травинки, из которых была сплетена шляпа, в прах и развеяли их мельчайшими частичками по всему свету. Когда эту частичку вдыхал кто-либо из людей, в нем вспыхивали чувства, подобные тем, которые были вплетены Корзинщиком в шляпу.
А что же Шляпа? Она не исчезла совсем. Нет. От нее остался светлый ореол. Его уже ничто не сможет разрушить. Нет ничего сильнее силы сплетенной в нем. И если вдруг, кому-то из вас удастся увидеть ореол шляпы над чьим-то челом, - знайте: Тот постиг настоящую Любовь.
Увидевшие, считайте, что вам повезло, это знание даст Веру, без которой жизнь бессмысленна и пресна. Без Веры невозможно определить, что есть добро - узаконенное зло? Там, где зло - насильственное добро. Или наоборот? Но кто же они - обладатели шляпы, постигшие непостижимое? Святые? Мученики? Или "Отверженные", поставившие между добром и злом знак равенства?
Постигшие Любовь сгорают в ней дотла и уходят от нас (людей), чтобы остаться навсегда Музыкой.
- …
Экран погас, а реальная Героиня на сцене начала молча зажигать свечи, которые останутся единственным освещением. Во время последующих актов будут использованы звуки моря, ветра, чаек, а к концу действия появится запах серы.
-------------------ЗВОНОК (отчаянное молчание)
На экране появился трехмерный образ виртуальной Героини (в этом акте молчащей), и вначале она выглядит адекватно образу реальной Героини. С каждым новой репликой реальной Героини образ виртуальной Героини как бы начинает постепенно размываться, таять, принимать метаморфозные (крылатый, двуполый, многоглавый, многорукий и т.п.) виды, то обнажаться, то становиться прозрачным, а перед последней финальной репликой реальной Героини экран поглотит виртуальную Героиню в зазеркалье, в спираль мрака.
Реальная Героиня:
- Алло!
- …
- Я Вас разгадала!
- …
- Это Вы нашли способ, как использовать свое никому не нужное “золотишко”. Небось, все комоды полнехоньки? Кому в голову пришло изречь, что молчание – золото? Ведь золото – это зло.
- …
- Мое новое открытие: молчание – это портал, в котором происходит переход в состояние преображения качеств духовной сущности в систему бытия. Те же, кто облекает молчание в золото или считает его таковым, навечно ставит его на якорь консерватизма и косности, обнуляя душу.
- …
- Я не знаю, кто Вы. Тот, кто срывает обывателей с золотого якоря или наоборот?
- …
- Поэтому я придумала, как Вам отплатить за это непрошенное обилие внимания.
- …
- Я тоже буду молчать!
- …
- Учтите, это будет не игра “кто - кого”. Это будет поединок! Дуэль!
- …
- Предупреждаю сразу: я - противник сильный; закаленный стрессами, искушенный людьми и обожженный небом.
- …
- Откажитесь, пока не поздно. Если бы Вы находились рядом, когда я молчу, то услышали б, как звенит воздух, дрожат тени, волнуются рыбы в аквариуме, как перед землетрясением …
- …
- - Мое молчание роскошно-чудовищно в величественном уродстве. Это, как черная дыра, поглощающая все на своем пути в бездонную пропасть: книги, газеты, телевидение, его спрос перестали удовлетворять театры, кинозалы, выставки. Стало гоняться за людьми, за их суетой и праздниками. Не брезговало ничем, мимоходом заглатывало сверкающие вокзалы и мрачное метро; города-монстры с клумбами и трубами; различные страны с мутирующими бизнес-монастырями и с фальшивой респектабельностью яхт и дворцов; и затем, уже без разбора – по инерции глотало места «силы» с безмолвными горами; не давилось даже от вида минных пшеничных полей с гниющими человеческими останками; от сирен и дыма на ликующе-остервенелых демонстрациях и от низости вульгарной похоти на отрепетированных парадах озабоченных только деньгами притворщиков. Спрос все растет. Что нужно ему? Хаос? Эта беспредельная скверна? Потому что для духовной гармонии ничего иного нет в этом безумном, безумном и убогом мире материалистов.
- …
- Вы еще не испугались? Тогда я скажу главное. Оно проглотит и Вас.
- …
- Что Ваше молчание? Игра! Оно, как овечья шкурка, под которую Вы весь не вмещаетесь. И чтобы я Вас не узнала, звоните молчать по телефону. Вы набросили ее на себя от скуки или печалька одолела? А может, Вы таким способом решили пробраться к чужому огоньку, незаметно прогреть отмороженные чресла и скрыться, скинув шкурку с плеч долой, и стать прежним?
- …
- Понимаете ли Вы, что это такое – истинное молчание? Это – Пустота.
- …
- Я могу поделиться с Вами своими наблюдениями, вернее исследованием на тему разгадки Пустоты. Я открою лицо сказочницы Шахерезады. И так, Вы верны нашему молчанию, значит - принимаете мой вызов, тогда слушайте:
- …
- Пустота “внутренняя” определяет в людях молчание души, но именно этого вида человек обычно очень болтлив и эмоционален. Все, что коснется его, тут же отскакивает, как от зеркального стекла, отражаясь солнечным зайчиком, иногда - в оригинальных преломлениях. И никто уже не замечает, что это всего лишь “зайчик”. Ведь все передано так похоже на тот самый солнечный луч. Таким молчанием обладать удобно первое время. Обладатели его обычно удачливы, слывут одаренными, имеют поклонников-обожателей. Они отлично заканчивают образовательные заведения, ибо успешны по части воспроизведения и запоминания информации и копирования иных - особенных людей. Но “отражатели” катастрофически боятся одиночества, оставаться наедине с самим собой, им просто жизненно необходимы объекты, реагирующие на них любым образом и тем самым подпитывающие их своим вниманием. Их души не подключены к потоку информации и света, они только прекрасно отражают чужие отблески побед. Их окружению и в голову не придет, какие мрачные сердца у этих с виду лучезарных людей. Ведь они боятся, чтобы никто не догадался, что нет в их душе пристанища для тепла и света, только - Пустота, которую они обнаруживают в себе, когда сталкиваются с жизненным обстоятельством, которое не в состоянии сами решить, понимая, что ничего не могут без постороннего луча, не только высечь из себя искорку, но даже изобразить подобие отблеска. Здесь и начинается трагедия, где отражатели начинают играть новые роли жестоких деспотов, циников, самоубийц, но чаще - убийц светочей.
Ну, а если вашего близкого человека или знакомого угораздило обладать “внешним” молчанием, то не пренебрегайте им. Обычно он странен, немногословен и суров с посторонними людьми. Его разум, кажется, набит уже до отказа, но непостижимым образом впитывает еще и то, что для других кажется абсурдным. Ведь он находится постоянно в «потоке» вселенской информации, когда трудно сосредоточить внимание на самом себе, пока он не осознает и не станет частью системы пространства, уготовленного ему Провидением. Поэтому‚ находясь «в процессе», этот человек - "накопитель" очень редко выдаст что-нибудь оригинальное или веселенькое в своем окружении, но если вдруг и выдаст, то всегда его монолог оказывается некстати, или совсем непонятен окружающим из-за нагромождения неформатных слов, ссылок и рассуждений. “Накопителям” редко везет в среде отражателей и игроков. Ведь их с детства считают тупыми и неинтеллигентными, если они не могут общаться в формате общепринятых штампов и воспроизвести избитую, но приятную и понятную для собеседников банальность. Труднее всего “накопителю”, когда придет его время осознания уникальной сути своего "Пути". Но если у "накопителя" не окажется достаточно воли и жизненного времени, чтобы реализоваться, он прослывет безумцем. А сумеет – Гением - светочем.
Основная же масса людей чуждых всем видам Пустоты, живут себе просто, как живется, ничего не отражая и тем более не накапливая того, что в “хозяйстве не пригодится”. Они, где надо улыбчивые или серьезные; всегда, как надо заботящиеся о своем здоровье и благосостояние. Эти люди не умеют - не молчать, не говорить, не слушать. От них не надо ожидать чего-то неординарного или сумасбродного, но именно этот вид собирается в толпу, которую легко можно направить в любое русло “игроками”, владеющими тайнами Пустоты. Всё предназначение объектов толпы - выползти из колыбели, «встать на ноги» и, набирая обороты, бежать наперегонки любыми средствами, главное не отстать от других бегущих. Их самые яркие впечатления остаются только от массовых мероприятий, а предел мечтаний пост-существования - мраморный памятник на престижном погосте.
Ненароком я упомянула о четвертом виде, - вернее категории подвида “отражателей”, это – игроки-манипуляторы Пустоты. Игроки - организаторы для толпы мероприятий, приносящих различные выгоды, заразив толпу продажным молчанием - предательством души. “Манипуляторы” - не люди, ибо за барьером заповедей, поэтому обречены на «Пустоту» иного порядка, их поглотит хаос.
- …
- Увы, я не принадлежу ни к какому из перечисленных видов. Внутри и вокруг меня сплотились и слились все виды молчания воедино. Окутали непроницаемым туманом, отгораживая от реальности бытия необъятным молчанием - Океаном Пустоты. Когда-то я умела все… Не только ненасытно накапливать, но и не без успеха отражать и дарить. Тогда я еще верила, надеясь выплыть из этого океана к какому-нибудь маленькому островку, чтобы хоть на мгновение ощутить под ногами прочную землю и тогда выпрямиться во весь рост и в безмолвное небо крикнуть “Я люблю!”. Но почва всегда уходила из-под ног, топя в зыбучем песке моё желание близости с солнцем, вновь воображая себя Икаром, я вновь, и вновь падала в океан Пустоты.
- ...
Когда-то я даже попыталась жить на песке с опущенной головой, строить из него замки, но в итоге получались крылья, ибо я так и не сумела серьезно относиться к иллюзии материальной жизни. Наверное, потому что всегда оставалась частью Пустоты океана молчания, ставшего не только моей стихией для сосуществования с внешним проявленным миром, а способом выживания в нем. Пришло время, когда я уже и не мечтала прибиться к каким-нибудь берегам, мне нравилось просто покачиваться на его волнах и осознавать себя лишь частичкой бытия, незаметным штрихом на его поверхности. Может, у меня и была первоначальная мысль когда-нибудь захлебнуться. Но став частью Пустоты, я приняла особый смысл жизни в океане безмолвия. И солнце у меня было, хоть и не часто и не так близко, как мне бы хотелось, оно же в небе. И я даже не удручалась, что оно не охватывало меня всю, а как-то односторонне - по грани. Ведь Пустота стала частью меня, а я стала частью Океана молчания, поэтому, покачиваясь на волнах, всматривалась в небо, ведь там обитель ангелов. И они, как я, в глубине небесного океана, возможно, пытаются разглядеть в моем Океане молчания близкую душу. А ты знаешь, какого пола ангелы и падший ангел Люцифер? Это единственные существа вселенной, чей пол не имеет для землян значения для поклонения... .
- ... … …
Уныние не знакомо мне, даже когда солнце долго не проглядывало сквозь толщу туч, я не скучала. Нет. И мне не было холодно и одиноко. Я поворачивалась лицом к пучине, забывала о плохой погоде, и всегда при этом меня пронизывало желание заглянуть в эту черную бездну Пустоты и если не увидеть дно, то понять суть ее предела. Я пробовала нырять. Иногда мне удавалось надолго скрыться из вида. На Земле в который раз забывали обо мне. А я вновь появлялась, так и не достигнув дна... и все повторялось как в первый раз – стремление к солнцу – болтанка в океане молчания – Пустота.
Теперь я знаю, почему не смогла достичь дна океана молчания - потому что, стремясь к нему, я думала еще о неизведанном на Земле - о нежности солнца. Это все, что еще было нужно мне, чтобы проникнуть в тайный смысл проявленной жизни на Земле, в тайну благодати животворящего света. И я, с каждым разом выныривая из глубин Пустоты, больно вдыхала в новую материю очередное рождение моей души. И вдруг сегодня осознала, что никогда не смогу насладиться силой земной любви, как требует того бессмертная сущность души моей, ибо все популяризаторы на земле божественной любви одинаково ущербны, пошлы и грубы, являясь продуктом системы чуждого мне мира отражателей и манипуляторов. Поэтому я не смогу никогда испытать единства с проявленной стихией солнца, - света которого всегда оказывается слишком мало, чтобы иссушить Океан Пустоты молчаливой души, но слишком много, чтобы сжечь крылья.
- … … …
Экран с виртуальной Героиней погас. Реальная Героиня в полупрозрачном хитоне начала задувать свечи. Ее стал освещать только бело-голубой луч прожектора. Героиня с телефонной трубкой подошла к окну, которое ее разделяло со зрительным залом, и, глядя сквозь окно в Пустоту зрительских глаз, изменившимся до детского голосом говорит полушёпотом:
- Сегодня я все поняла. Вы помогли мне в этом. Я Вас благодарю и… ненавижу! Вы убили во мне последнюю надежду, мечту о единении с солнцем, которое смогло бы преобразить меня и принять в Пустоту высшего порядка – в Пустоту Света. Ведь ранее, до общения с Вами, я еще верила, что во вселенной много солнц, просто мне пока не везло с рождением на Земле, и мое солнце скрыто за горизонтом времени. Но все солнца Земли поглощены Пустотой, которая разверзла предо мной именно теперь свой предел Молчания, когда я поверила в вашу искреннюю верность. Я откроюсь вам: я - не женщина и не мужчина, я – андрогин… Простите, вероятно, это трудно понять. Но первый раз я молю о жалости. Поверьте: я не чужая здесь, если Провидению было угодно моё рождение на Земле. Прошу Вас, скажите Слово! Мне это просто необходимо сейчас. Может быть я...
Громкий развязный голос как хлыст ударил воздух, задув весь свет в зале и на сцене,
- Да замолчи, ты, наконец! Мы устанавливаем для людей новую линию связи, а ты помехи тут создаешь... хе-хе
- … … … … … … … … … … … … ЗВУК КОРОТКИХ ГУДКОВ И ПАУЗА ТИШИНЫ И МРАКА
В совершенной темноте сцены и зрительного зала появляется запах серы и звучит «нечеловеческий - компьютерный» голос из Ниоткуда:
- «Конец» «Пустота» «Начало» - всё едино!
Далее следует минута абсолютной тишины и темноты с последующим резким очень ярким освещением зрительного зала, с одновременным включением музыкального фрагмента Карла Орфа: Кармин Буран оратория «О, Фортуна».