Межбижера что-то занесло в соседний двор, а там его случайно приняли за порядочного человека.
Сидели люди, выпивали, что Бог послал. А Бог в тот день послал много хорошего. Так что, на столе, на котором в свободное от жен время козла забивают, лежала, конечно, газета, а уж на ней…
И водка «Столичная», и портвейн «Таврический», и пиво, причем «Рижское». Мало? Так нате, слюной умойтесь. Потому что, еще была там килечка жирная, малосольная, лучок зеленый, редисочка, огурчики в пупырышках, а также брынзочка, конечно, со слезой, разумеется, сало чуть розовое в прожилочках мясных… Ну, и хлебушко бородинский, а как же!
И при всем этом великолепии всего два мужика. Два! Остальные, видать с женами не справились. Или, наоборот, жены с ними, беднягами, справились. Есть женщины…
Как увидели мужики Межбижера, сразу обрадовались. Зовут. Ну, чтоб прилично было. Как в песне про третьего друга.
От водки Межбижер опасливо отказался. Но портвейн принял. Причем, добросовестно. И закусил, разумеется. Положено так. В общем, освоился. Еще выпили, разговаривать стали. Тут некоторое несоответствие интересов выявилось. Мужики все больше о футболе говорили, а Межбижер проблему геморроя развивал. Но как-то нашли общий язык, особенно после того, как добавили.
Тут к столу еще граждане подтягиваться стали. Один с мусорным ведром и в пижаме заявился. Ведро поодаль оставил и к столу поспешно. Ну, и разговор тоже поддержал, правда сразу о структурном анализе речь завел. Молекулы так и замелькали. Мёссбауэра в чем-то уличал… А кто этот Мёссбауэр говорить отказался. Категорически. Тем более, жена его подвалила. И такую человеку диссертацию прописала! Увела человека, короче. Хотя, еще вопрос, кто кого увел. Ведро-то у нее на голове оказалось в результате дискуссии. А в таком виде уходить трудновато. Еще и споткнуться можно.
Вообще, семейные обстоятельства вещь серьезная. Увели эти обстоятельства еще одного собутыльника. Какие? О, это, надеюсь, уточнять не надо!
Зато новый человек появился. С болонкой на поводке. Хорошая собака, кстати. Портвейн, а только он и остался, она не пила. Только закусывала. А это с дорогой душой. Что головок от кильки жалко?
Допили они портвейн, зеленым лучком заели, а на столе еще закуски валом. Что делать? А ясно что. Не питаться же просто так, без тостов. Это ж вредно! Короче, смотрят внимательно на Межбижера. А он все понял.
- Я сбегаю! – говорит.
Люди не возражали. Тем более, только и могли, что кивать. Мол, иди, дорогой, а коллектив споенный тебя подождет.
Вышел Межбижер из ворот, думу думает. Налево пойдешь – домой попадешь, к кровати заветной да подушке приветной, а направо пойдешь – до гастронома добредешь. А зачем ему гастроном? Тратиться еще. Ему и так уже хорошо. А чтоб совесть о брошенных товарищах не мучила, чтоб не страдать всей душой за них, пошел он к участковому и доложил, что готовится там-то и там-то смертоубийство на почве алкоголизма. Причем, в противовес постановлениям партии и правительства о трезвом образе жизни.
Ну, против постановлений партии и правительства не попрешь, особо при Межбижере, так что, вооружился участковый пустой кобурой и ушел на адрес.
Так что, отправился Межбижер домой, твердо убежденный, что нынче людям в том дворе спиртное не понадобится. Стало быть, он их и не подвел.
12.03.14