Неуклюже спрыгнув на землю, Шорохов потратил еще пару секунд, подсоединив к автомату полупустой магазин и бросив короткий взгляд на бесновавшихся тварей.
В какой-то степени его план сработал – часть хищников бросилась пожирать тела убитых собратьев, устроив даже небольшую грызню.
Прекрасно понимая, что это лишь минутная передышка и в прямом смысле его единственный шанс вырваться, Павел что было сил рванул через перекресток.
Фонарь светил едва на пару шагов, и он чуть не упал, налетев с ходу на очередной проржавевший автомобильный остов.
Заросли, в которых скрывалась будка воздухозаборника вентиляционной шахты, была уже совсем рядом.
Мутное пятно света от фонаря Орловского едва пробивалось сквозь плотную стену растений, но Павел смог различить поваленные стебли там, где прошел профессор.
Когда до спасительных зарослей осталось не более пяти шагов, Павел услышал за спиной надсадное дыхание и шорох когтистых лап настигавших его хищников.
Повинуясь скорее какому-то наитию, чем разуму, он рухнул на землю и тут же перекатом ушел в сторону, вскидывая автомат.
Огромное мускулистое тело зверя, распластавшись в прыжке, пронеслось в полуметре, с хрустом врезавшись в сплошную стену растений.
Шорохов дал короткую очередь, отчего хищник визгливо зарычал, задергавшись в предсмертных конвульсиях.
Обернувшись, Павел похолодел – темнота вокруг расцвела злыми красными огоньками звериных глаз – вся стая спешила добраться до вожделенной добычи.
- Павел! – Орловский выскочил из зарослей. – Уходим! Живее!!
Но, похоже, удача, в этот раз отвернулась от них.
Шорохов едва успел встать, как две ближайшие твари решили прыжком сократить расстояние.
Грохот автоматной очереди перекрыл рычание хищников.
Автоматные пули ударили одного из хищников практически в упор, пройдя навылет и отшвырнув гибкое тело в сторону.
Второму зверю повезло больше - выстрел не достал его. Удар когтистых лап пришелся Павлу в грудь.
Шорохов отлетел назад, автомат вывалился из рук, загремев об асфальт. Фонарь откатился в сторону, освещая место схватки тусклым светом.
Защитный костюм превратился на груди в лохмотья; противогазный шлаг оказался перерублен и Павел невольно сделал вдох – холодный поток отравленного воздуха, несший в себе резкие запахи неведомых растений и сладковато-приторные флюиды свежепролитой звериной крови, хлынул в легкие.
Голова закружилась, окружающий мир поплыл перед глазами в какой-то дьявольской карусели.
Боли почему-то не было, хотя Шорохов чувствовал, как одежда под защитным костюмом сразу пропиталось густой, теплой массой.
Чудовище издало победный рев, раскрыв пасть с огромными клыками.
С боку внезапно ударил пистолетный выстрел - один, второй третий…
Хищник бешено заревел, извиваясь и пытаясь уйти с линии огня, но следующая пуля вошла точно в оскаленную пасть, отшвырнув уже безвольное тело в сторону.
Запоздалый болевой шок скрутил Павла жестокой судорогой; сознание провалилось в багровый туман.
Теплая волна вдруг подкатила к горлу и, захрипев и согнувшись в дугу, Шорохов сплюнул внутрь противогазной маски сгусток крови.
Орловский едва успел повернуться, как очередной хищник с необычной грациозностью встал на дыбы и с ревом взмахнул когтистой лапой.
Удар оказался чудовищным. Уже падая, профессор успел нажать на спусковой крючок - пуля ударила зверю в подреберье, незащищенное хитиновой броней. Но это лишь распалило ярость существа – хищник заревел, бросаясь вперед, как вдруг…
Мертвенно-голубой свет внезапно залил все вокруг, раздалось уже знакомое потрескивание электрических разрядов и нарастающие басовитое гудение.
Время внезапно застыло, прекратив неумолимый бег и утратив яркость и глубину – будто неведомый режиссер включил стоп-кадр.
Гаснувшим сознанием Павел с неподдельным изумлением наблюдал, как окружающий мир впал в полный статис словно по мановению руки невидимого мага.
Фигуры хищников будто вмерзли в невидимый лед, превратившись в статуи, красочные в незавершенных движениях.
Даже пистолет, выпавший из ослабевших пальцев профессора, не завершил падения, застыв в воздухе.
Минута растянулась в субъективную вечность.
Гулко ударило сердце, отмеряя растянувшуюся в бесконечность секунду…
В сознании внезапно зародилось и стало крепнуть какое-то небывалое тянущее чувство, будто нечто чужое медленно проникало в мозг…
Тугой шар боли вдруг вспух в голове Павла, и измученное сознание провалилось в спасительный темный омут безвременья...