Ну с чего начать? С хотя бы того, что дед Щукин жив-здоров по сию пору, шлет всем пламенный радио-привет (это его словечки, из лексикона комсомольцев-пионеров и прочих активистов далеких тридцатых) и готов подтвердить все произошедшее слово в слово. Хоть сейчас.
Только говорить, настройте свой…эээ…ге-те-ро-дин. Во.
Мне, его внучку непутевому, такое штуки говорить не стоит. Ну ничего в этих гетеродинах не смыслю, а читать дедовы записки, - кучу пыльной макулатуры, частично рукописных блокнотов с переписанными от руки чернилами (вот как люди знаний жаждали, ксероксов то не было!) книгами, смешанную с какими-то неведомыми радиодеталями времен первой мировой (радио уже, вроде, было?) руки не доходят.
Храню, как дед хранил – в сундуке. Уже смешно, да?
Сундук знатный. Дед зачем-то приволок его с войны. Как трофей что ли? Он то сам до последнего дня отнекивался, а теперь, когда не спросишь то особо, без гетеродина, уже и не известно.
Но сундук правильный. Хороший такой, объемистый ящик с крышкой и ручками по бокам. С навесным замком, оббитый черти чем, но из металла, и наборный из дощечек внутри. Добротная штука, короче.
Вот в нем то и зарыта дедова собака…гетеродин.
Его слова, было дело - береги внучек сундук, там есть все, чтобы собрать гетеродин. Да вот не судьба. Толи не нужен мне он, толи руки с головой не из тех мест повырастали…охраняю, короче, сундук.
А сама история то…приключилась она давненько, уже лет как двадцать миновала. И я единственный теперь, кто взаправду знает, куда делся дед и почему только я один за него не переживаю.
Деда всегда и всюду, уж сколько я сам упомню, даже в семье, звали не иначе как Дед Щукин. Ну, или уж на худой конец, просто Щукин, с какими бы словами это в сочетании не шло – пенсионер Щукин, ветеран Щукин, товарищ Щукин или даже Старый Хрыч Щукин, если деда в этот момент был с кем-то в конфронтации.
Никто не спрашивал, сам он и не рассказывал особо, разве только что прошел всю войну до Берлина, был трижды, по счастью легко, ранен и за всю войну не выстрелил ни в кого и никак, разве только в эфир на радиочастотах.
Он был радист. Еще из тех довоенных энтузиастов, мотавших свои катушки вручную и строивших какие-то там замудренные штукенции, обеспечивавшие на тот момент времени уж если не хай-энд, то в любом случае полный хай-фай радиосвязи.
Врать не буду, не такой дед старый, чтобы радио изобрести, но по косвенным данным, впрочем, исходившим от него самого, он там чуть ли не за плечом у Попова стоял и подсказывал.
Деду было под восемьдесят, когда тихо и безмятежно умерла моя бабушка – Мария Алексеевна. Иначе ее никто не называл, даже сам дед. Горевал он недолго. То есть просто никто его сердце, кроме нее не тревожил, дети-внуки радовали, а он что…надо дальше жить говорил он и возился со своими гетеродинами или чем там еще, упорно давая лишь каждой их новой реинкарнации порядковые имена – МА-1, МА-2, МА-4547/43657 и так далее…Главное, не сникал и продолжал оставаться самим собой…на своей волне.
Так, вот…давно это уже было. На даче торчали только настоящие мужики (дед сказал, ему я верю!), то бишь, дед и я, уже не совсем сопливый, но все-таки еще просто свежеиспеченный пятиклассник на каникулах.
Лето, жарища, а дед по полдня в своем углу с паяльником и канифолью. И меня не отпускает, мол, купаться на речке днем - время тратить.
А мне какой с этого резон? Он купаться в пять утра будет, совместив с рыбалкой, точнее ее окончанием…а мне бы сейчас, с пацанами…но дед…в этот момент и я его называл (про себя, конечно) – Старый Хрыч Щукин был непреклонен.
Вот, говорит, допаяю-долатаю, закончу одно дело – вот, мол, тогда иди, а то и за тобой следить и за потоком заряженных частиц не успеваю.
Вот и следим оба…за потоком заряженных частиц. Чтоб они разрядились.
И тут наладил что то дед и затрещал, зашипел любовно латаемый им прибор – чудо техники, из невесть чего и для чего собранный…И даже музыка из динамиков пошла…не то чтобы та, которую я ждал услышать.
Но к удивлению, и не дедовы любимые авторы.
Сейчас то я знаю, это было что-то похожее на терменвокс…этакие странные звуки электричества, ну и может быть, этих самых заряженных частиц.
Протяжные, меняющие частоту, громкость, тембр, но на удивление, не занудные и не вгоняющие в тоску, как раньше мною воспринималась какая-нибудь там симфония в тугом непреходящем миноре.
- Музыка Небесных Сфер, внучек, - сказал дед, торжественно теребя щетинистый подборок
Что это было, я и сейчас не вполне понимаю, но сказано было хорошо.
И сам уже привычно применяю мною много лет для обозначения чего-нибудь непонятно звучащего, но не раздражающего.
Короче.
Послушали мы послушали ту самую Музыку, дед и говорит :
- а вот теперь, внучек, начнется самое интересное…будем, говорит, - ловить не только музыку, но и еще что услышим…из Небесных Сфер
А дальше давай накручивать свои кнопки-ручки…то музыка уходила, то шорохи и трески приходили, а то вообще тишина…
Я, как сейчас помню, в кои то веки увлеченный наконец всей этой радиотехникой, стоял за дедовой спиной и смотрел во все глаза.
Надо сказать, что кроме паяльника, припоя и кучи каких-то деталек-деталюшек на столе у деда в его сарае-мастерской стояли и приборы. Что уж там за телевизоры, как мне тогда казалось, это были не знаю…вон, поломанные там же в сарае пылятся. Однако тогда показывали они какие-то точки и ломанные линии на своих круглых экранах. Да еще эти, со стрелками.
Так вся эта фигня, пока дед крутил-настраивал вдруг ожила, совершенно непредсказуема и для него самого.
Забегали точки по каким-то неведомым разметкам, заплясали стрелки, динамики низко низко, басом завибрировали, причем каждый по-своему…
Дед мне тут и говорит:
- Отойди, внучек, подальше…а лучше сбегай-ка в дом, принеси кваску холодного.
Я и пошел. Да что–то и забылся-закружился…а квас деду принес когда, оказалось с час меня то и не было.
И деда не было.
Гудел его прибор…как гудит обычная электрическая техника, включенная в сеть, не более того.
И записка на столе, прям поверх всей его мешанины из проводков, штепселей-дросселей и прочего.
«Сережа! Если меня нет на месте, не волнуйся и маму с папой не волнуй раньше срока. Я тут нашел кое-чего интересного, сейчас слетаю быстренько (так и написал - «слетаю»), осмотрюсь и назад. Прибор не выключай, пока меня обратно не дождешься. Да, береги мой старый сундук. Там все записи и детали, чтобы сделать гетеродин МА-23 и его настроить. До встречи, любящий вас всех ваш дед Щукин.
PS. Родителям передай, что мои приборы все называются МА – Мария Алексеевна»
И все, больше его никто никогда не видел.
Родители пришли вечером, благо пятница была, все свои работы отработали.
А тут малый без присмотра да пропавший в неизвестном направлении старый.
Деда искали долго. Ну куда мог за час уйти хоть и пожилой, но крепкий и ничем особо не страдающий, особенно головой, дед?
«Слетаю» было истолковано по всячески, ну кроме разве что, как в буквальном смысле слова. Ну какие-такие полеты с нашего аэродрома восьми соток величины? Не на помеле же, в самом деле. Да и не замечен был дед Щукин в пристрастии к авиации. Уж самолета точно не строил.
И вроде как даже видели нашего деда, то здесь, то там, мать так вообще извелась по моргам ездить…но да не судьба. Дед Щукин будто и вправду улетел, хотя и обещал вернуться.
Прибор дедовой постройки не выключали до конца лета. А перед самым сентябрем, когда дачу полагалось закрывать, он и вовсе перегорел. Что-то щелкнуло, стрельнуло, потянуло кислым дымком и отец, не сильно в тот момент размышляя, окатил всю конструкцию из ведра. Из благих помышлений…сарай то вплотную к дому…если загорелся бы.
Получился отменнейший «пшик».
Конструкцию подсушили, там же на столе, да и засунули, частично разобрав, туда, где ей и место. В сундук.
Ага, тот самый.
А дед наш, выходит, тогда и потерялся.
Сколько годов то прошло? Деду было восемьдесят восемь, когда он улетел неизвестно куда, а сейчас…ну да…двадцать один прошел. Ему вчера как раз аккуратно сто девять исполнялось.
Он и проявился, Старый Хрен Щукин. Наш любимый дед.
Вот только ни мать, ни отец этого не дождались.
А я чего? Да ничего, пришел домой со второй смены, время - три утра. Сна то нет, а как выясняется, спать то хочется, включил телек на хоккей, да так под него и уснул…
Стоп! Стоп!
Говорю же, не приснилось мне это, не приснилось…
Под утро, уже светло почти было, сквозь сон слышу – Внучек! Проснись, Сережка!
Глаза открываю, а наш…мой дед – в телевизоре!
Обознаться не мог, точно дед Щукин в эфире.
И говорит мне – привет, мол, внучек, давно не виделись, как живете там без меня.
А я?...Сам дурак, да не разговариваю я с телевизором (это я не вам).
А я и отвечаю - привет Деда! Куда ты подевался и где тебя носит уже столько лет? Потом понимаю, что живем то уже не «мы»…говорю мать умерла, уже лет семь…отец - пять как будет. Один я твой родственник в наличии.
Дед загрустил было, но собрался, дальше надо жить говорит. Что теперь изменить то? Что они ТАМ, У ВАС умерли…будем думать, что здесь У НАС можно исправить.
У ВАС это где?
-Да не поверишь ты внучек…как есть не поверишь.
И давай рассказывать, ага, прям так, с телевизора. Спокойненько так. Что, мол, он не на Земле…нет, не раю, а в каком-то ином мире. Как там…синкордная вселенная…Что-то типа сдвига по фазе электромагнитных полей…и этот самый сдвиг обеспечивает существование параллельного мира что ли? И вот он туда и проскочил…частоту что ли подобрал…или как там у них…у радистов.
В общем у него и у бабки…да-да…нашей бабушки, Марии Алексеевны, бывшей покойницы, все хорошо, природа чудная, домик на озере…а какая рыбалка!...все счастливы, здоровы, не болеют…сказал, что мать с отцом тоже наверняка здесь, непременно разыщет.
Еще раз спросил у него, не с того ли света дед явился, он злой, в отказку, сами вы говорит не на том свете живете. Нет, не рай. И называется он - Радиоэлектронный Коммунизм. Ага, энтузиаст хренов.
Ну думаю, совсем дед плохой стал, раз про коммунизм заговорил. И ему.
А он что?...да с чего я и начал…всем привет, и настройте, в конце концов, свой гетеродин…а то он по Земле соскучился, да и нас в гости с бабкой позвать не могут.
А еще обижался. Что не поздравляли с Днем Победы.
02.04.2014