Я, абсолютно пьяный, вышел из своей, маленькой, никогда не знавшей уборки женских рук, квартирки ночью за пивом. Я жил на пятом. На третьем, мой путь преградила огромная черная собака, лежащая у чьей-то двери. Мне нужно было поговорить хоть с кем-то! Но, увы, друзья уже все ушли и мне ничего не оставалось, как прикопаться к животному. Из ее грустных глаз я понял, что она не ненормальная, как я. Ждет хозяев. Я позвонил в квартиру, перед которой она лежала, несколько раз. Никто не ответил, хотя она сразу вскочила на ноги. Никто ее не встречал...
"Откуда ты, и почему ты здесь?" - задал я ей вопрос. Собака несколько раз лизнула мою руку своим скользким языком. И все. Она осталась. А я пошел дальше, вниз, за пивом.
Я встретил соседа, нормального мужика, тоже пьяного, и мы долго сидели у крыльца, пили пиво и разговаривали. Дело в том, что мне было очень плохо. Нет, не из-за собаки. Из-за женщины, которая, любимая, должна была в тот день прийти ко мне домой, но не пришла. Я ее очень любил. Не важно.
В пять утра я поднимался на пятый этаж. Собака еще лежала там же. Я снова, звонил до упаду в квартиру, перед которой она лежала, потом сел на ступеньки, в мат пьяный, и снова начал с ней говорить. О чем мы только и не говорили!
Потом я предложил ей, ну что ты тут лежишь, поди, голодная, пойдем со мной. Она, к моему изумлению, встала и пошла за мной следом на пятый этаж. Перед дверью остановилась. Я ей сказал:"Входи, Сильва"! Откуда я знаю, почему мне пришло на ум именно это имя!
Она вошла и села у двери. Я пригласил ее на кухню. Она вошла и легла на пороге.
Я спросил ее: "Жрать то хочешь?" Она ничего не ответила, только следила за мной пристальным взглядом. Холодильник мой был пуст, как и у любого холостяка.
Я достал 2-литровую кастрюлю, почистил картошку (была), все сварил, бросил туда остатки консервов из холодильника, и со стола тоже бросил обглоданные с дузьями кости от прежней попойки. Она следила за каждым моим жестом. Я ей признался во всем, в том, что я... Неважно. Она слушала.
В кастрюле булькало, а я подтирал под ней слюни.
Когда все сварилось, я снял кастрюлю с плиты, Сильва тоже встала на ноги.
"Не" - сказал я ей, "должно охдадиться, собаки горячего не едят". Она опять покорно улеглась, а я набрал холодной воды в раковину и поставил туда кастрюлю, охлаждаться. Сильва смирно лежала на полу в кухне и пускала слюни.
Когда все остыло, я поставил перед ней кастрюлю и сказал: "Можно".
Она помешкалась, но все же подошла.
Два литра исчезло за минуту.
Я ей постелил в прихожей коврик, бабушкин, и сказал:"Спи тут".
Проснулся я от воя. Моя знакомая выла, глядя на дверь. Я ее выпустил.
Через день я ее снова встретил, теперь уже не одну. Она шла на поводке с хозяевами. Семья была, свиду, нормальная.
Я позвал ее "Сильва!" Она отвернула голову, как будто мы не были знакомы...