Сакура.
Шквальный ветер валил с ног, хулиганом сдирая с деревьев последние листья, как будто задирал юбочки у молодых девиц. Громко звенел от своей выходки в обнажённых ветвях. Небо пасмурнело, затягиваясь свинцовыми облаками. Осень в этом году побила все рекорды своим теплом, но запах надвигающихся снегов я чувствовал всем своим существом.
Воздух становится удивительно чистым, как-будто в преддверии снегопада ему стыдно осквернять эту чистоту первого снега, снега совести.
Он, конечно, растает, так и не припорошив тёплую парную землю. Но вот это ощущение неземной чистоты, меня тревожило и одновременно поднимало до эйфории, моё настроение.
Я видел, раньше, гуляя по лесу, как зайцы при первом выпавшем снеге носятся как сумасшедшие, делают сальто, кульбиты, скачут на одном месте, как ненормальные, радуясь этой чистоте, так беспричинно радуюсь и я.
И вот это ощущение надвигающегося предзимья, меня тревожило и волновало. Это небо говорило, - всё ребята, осень кончилась - и я безоговорочно этому верил.
Налетел новый шквал, обрушивая мелкую морось, плотно облепляя лицо тонкой кисеёй. Синички, которые только что дзинькали, вспорхнули, прячась от мозглого дождя. Ветер по штормовому взвыл, обрушивая проливной дождь. Всё попряталось. А я стоял, ощущая эти холодные струи дождя, и моё сердце ликовало.
Я человек дождя, так люблю шляться под осенним дождём промокая до нитки, на меня смотрят, как на ненормального, а мне это по барабану. Я омывался, и это омовение было сродни отпущению грехов. Моя душа очищалась, приобретая радость бытия и вселенское сострадание ко всему живому. Может, я, и выглядел в глазах других ненормальным, но меня это только веселило.
1
Мой маленький дом, который я построил своими руками, был теплым и очень уютным, это давало мне то ощущение надежного тыла, которое так греет душу. Я любил прийти промокшим до нитки, озябшим, шмыгая носом, растапливал чугунную печь. И она нехотя, немного подымив, вдруг с гиканьем гудя и подвывая, нестерпимым жаром, от радости пунцовея на своих боках, обдавала таким радостным теплом, делая меня самым счастливым.
Господи, какое это удовольствие. Все это подумалось, пока я невдалеке от дома, в лесу, нарезал лапник и всё ещё стоящий пожухлый папоротник, для того чтобы укрыть свой сад. По шоссе, шелестя, проносились редкие машины. Услышал взвизг тормозов, на просеку съехала машина. Хлопнула дверца.
Я складывал в тележку свои заготовки. Резко прекратился дождь, но ветер только усилился, громко бурча в верхушках склоняемых от принуждения елей. И тут же на лес обрушился мощный заряд снежной метели. Мой нюх меня не подвёл. Первый снег, не долетая до земли, таял, и я ощущал такой прилив радости, подставляя своё лицо первому снегу. Огромные снежинки таяли на щеках и ресницах.
Боже мой, как мне хорошо!
Связав огромную охапку лапника, покатил тележку к шоссе.
Недалеко от шоссе, за глухим ельником стояла машина, новенькая «Нисан». Дверца водительского места была открыта, на обочине валялся длинный шарфик, выполненный в стиле батика, нежной расцветки в фиолетово-лиловых тонах, провисая на кусте черничника. Чуть дальше внизу на склоне валялась женская сумочка.
Снегопад усилился, облепляя деревья, кусты неожиданной графикой, вычерчивая хитросплетение ветвей и стволов. А моё сердце тревожно заныло, всем нутром чувствуя беду. Прошёл в глубь по небольшому склону леса.
2
Сердце судорожно забилось, я мгновенно взмок: на низкой корявой ветви старой разлапистой невысокой, но толстой березе, висела в петле, ко мне спиной, молодая женщина, судя по её коротенькой юбке. Её ноги ещё дергались.
Боже ты мой, нашла себе место.
Как очумелый подскочил к ней, хватая её за бедра приподнимая. Как же её снять. Я отпустил её, подпрыгнул, цепляясь за ветвь. Мне повезло, я ухватился за ветвь, пытаясь её согнуть. Раздался треск.
Мы рухнули вниз, больно ударившись копчиком об пенёк, с которого она хотела перейти в другой мир.
Подскочил к телу девушки, переворачивая её, расслабляя петлю из верёвки буксировочного троса.
Она не дышала, начал делать массаж сердца, одновременно вдыхая в её губы свой воздух.
Нет, девочка, нет, ты должна жить, я не переставая, массировал резким толчками её сердце, вдыхая в её рот. Прошла минута, вторая, третья. А снег тем временем ещё сильнее повалил сплошной стеной.
На её виске дернулась жилка, я вдохнул в неё воздух, она дернулась, кашляя, приходя в себя, застонала. Пот градом тёк по мне от напряжения и приложенных усилий.
Только сейчас рассмотрел.
Боже ты мой, невероятной красоты благородное лицо, с бархатистой чистой кожей. Тёмные крутой дугой брови, опахала ресниц, очерченный лепной ротик, породистый тонкий носик, чёткий чуть вытянутый овал лица. Я опешил, смотря на такое редкое, красивое лицо.
Красота бывает разная; глупая, так себе, утончённая, аристократическая.
Но передо мной лежала возвышенная красота, я ещё не видел её глаз, но наверняка они не будут пусты и надменны. Вряд ли надменная сейчас бы лежала здесь в лесу, в прочем и пустышка тоже.
На ней был дорогой изысканный костюм, короткие стильные полусапожки на небольшой платформе. Высокие каблучки, тонкие, почти невидимые переливающиеся колготки тёмно-пепельного цвета, юбочка задралась, белоснежные шёлковые узенькие трусики обтягивали её лобок. Стыдливо прикрыл её наготу, которая меня идиота задела. Нашёл время, чертыхаясь про себя.
3
Судя по всему, ей лет тридцать. По тому, как одета и неплохая новенькая машина, дорогие, большие, редкой огранки топазовые серьги в золоте и такое же кольцо, она была более чем успешна. И по всей видимости, этого благополучия добилась сама, иначе она вряд ли тут бы лежала. Ни к ней приехали, значит, она не содержанка. А принимает по привычке решения сама.
Так, занялся анализом, делать больше нечего.
Надо что-то делать.
Молодая женщина тяжело дышала, не приходя в себя. Машину я водить не умею, по простой причине, её у меня нет и никогда не было.
Самое смешное, никогда о ней и не мечтал.
Взвалил её на свое плечо, она висела на мне как куль, юбочка задралась до её красивых круглых ягодиц, рукой держа её за длинные ровные ножки, ощущая гладкость её колготок, полез, цепляясь за кусты черничника вверх.
Снег валил и валил. Подошёл к её машине, открывая заднюю дверцу.
Уложил на сидение, укрыл её фирменным кашемировым, нежно оливкового цвета удлинённым пальто.
Я приводил её в чувство, растирая виски. Она застонала, открывая глаза, и я умер.
Бесподобные, чёрные как маслины глаза, светились таким умом, глубиной и чувственностью. Огромные чуть ли не в пол лица. Какие они у неё красивые.
Они ничего не понимали, потихоньку осмысливаясь. Вновь прикрыла глаза, застонав, дрожащей рукой растирая свою шею в лиловом рубце, от следа веревки. Не открывая глаз.
-Кто вы?
-Вас интересует моё имя, или откуда я взялся?
-Я заготавливал лапник для своего сада, наткнулся на вашу машину, почувствовал неладное и вовремя, в самый последний момент вытащил вас из петли.
4
-Вам так надоело жить, что свернули от нетерпения в первую просеку? Судя по глазам вы не дура и рефлексирующая неврастеничка.
-Что же вас вынудило, так опрометчиво поступить?
Она молчала.
-Не обижайтесь на меня, я рад, что спас вас. Вы так красивы, это было бы большей потерей для человечества, уйди вы из жизни.
Она приоткрыла глаза, внимательно смотря на меня. Я смутился.
-Ещё раз простите.
-Вы сможете ехать, я к сожалению не умею.
-До моего домика всего километр, вы там отогреетесь, попьете чая, а там посмотрим.
-Я попробую, - её язык заплетался.
Как сомнамбула, ничего не соображая, всё делала как-то механически. Я ей помог пересесть на переднее водительское место. С горем пополам завела машину.
-Вы не спешите, медленно, не делайте резких движений.
Одной рукой придерживал её руль, дергаясь, мы въехали на мой участок. Закрыл ворота. Красивая незнакомка отрубилась, лежала лицом на руле.
Открыл двери дома, расстелил диван, заправил чистым бельем. Взял её на руки, вытаскивая из машины, ощущая дурманящий запах её дорогих духов.
Я нёс её уже, по заснеженной дорожке, снег стелился параллельно земле, ветер не утихал, а мне было не до того.
Уложил незнакомку на тахту, снимая с неё грязный промокший костюм, снял её полусапожки. Красивая ступня с ухоженными пальчиками, с педикюром тёмно-вишнёвого цвета. Я вынужден был снять с неё грязные испачканные в земле колготки. Меня волновало её ухоженное, такое изумительное молодое тело. И было так за себя стыдно, за это чувство, не подвластное мне.
Поднял её на руки, шелковый белоснежный бюстгальтер смотрел прямо на меня оттопыренным соском, отвернул глаза, укладывая красивое тело на чистую простынь. Укутал её одеялом, её начало знобить. Сверху на одеяло положил тёплый пушистый из верблюжьей шерсти плед.
5
Растопил свою чугунную печь, она сразу отозвалась утробным урчанием.
Включил газ. В сотейник налил изабеллу, добавил туда очень хороший набор для глинтвейна, сахара и немного меда, не давая закипеть, помешивал готовую вот-вот закипеть приятно пахнущую жидкость. Налил в глиняную кружку, чтоб не обожгла свои губки. Услышал её стон. Она очнулась, осмысливая происходящее.
-Где я?
-Кто вы?
-Для человека, который сводил счеты с жизнью столь праздное любопытство поразительно.
-Зовут меня Арсен Давидович.
-Поставлю все точки над «и». Вы находитесь в моём загородном домике, куда я вас привёз из леса. Я вас вытащил из петли в которую вы полезли добровольно не оставив даже записки.
Вытаскивал вас из петли уже бездыханную. Массаж сердца и моё вдыхание в ваш изумительный ротик на третьей минуте привели вас обратно, из того пути, по которому вы уже шли. Так что не сердитесь, что действовал столь наглым способом, не считаясь с вашим пожеланием, которое вы впрочем и не высказали.
-Знаете, не знаю, куда бы вы попали, хотя у висельников одна дорога в Ад. Но желающих как вы, там много, а я впервые вижу столь совершенную красоту и мне хотелось подольше пообщаться с вами.
-С трудом мы доехали до моего дома, к сожалению, я не умею водить машину. Вы потеряли сознание, и мне пришлось вас самому занести в дом. И простите великодушно, я вас раздел, так как ваш костюм испачкался и промок. Но я старался на вас не смотреть, ну разве только чуточку.
6
-Вам надо прийти в себя, отлежаться. Наверное, надо позвонить вашим близким или знакомым, чтобы не волновались за вас. Но это потом, а сейчас, попейте горячительного.
-Что это?
-Глинтвейн.
-Я не пью спиртное.
-Знаете, для человека, который так безрассудно решил избавиться от тяготы жить, вы, по-моему, немного разборчивы. Вы раньше, мне так кажется, тоже не вешались, так что пейте и не перечьте.
Взял вторую подушку, подкладывая под её спину, укутывая её грудь. Она пригубила.
-Ой, горячо.
-Пейте горячим и маленьким глотками.
-Ах, черт побери, я забыл ваш шарфик и сумочку. Да ладно, мне всё равно надо будет идти за лапником, который я оставил с тележкой.
Сел в плетёное кресло напротив неё, впервые спокойно рассматривая эту невероятную красавицу. Светло-пепельные, редкого оттенка волосы цвета платины, лоснились здоровым блеском, туго затянутые на затылке, в замысловатой причёске, которые не рассыпались после всего того, что с ней произошло. Видно было, она готовилась к этой поездке. Ясно было и то, она приехала сюда к кому-то и что-то произошло.
В петлю полезла не из-за работы, поступок был импульсивный. Остается только одно, из-за любви.
Кто же этот дурак, который отказался от такой женщины.
Я видел перед собой статную, умную, я бы даже сказал бы, величавую красоту. Моё сердце тревожно билось.
-Впервые пью глинтвейн, он мне понравился.
Это было мне уже по душе, мужества ей не занимать, умница, боялся, как все красотки будет рефлексирующей и истеричной. Бог миловал, всё же, ум великая сила.
-Могу ли я вас оставить, надеясь на ваше благоразумие? Вы не бойтесь, я скоро, одна нога там, другая здесь. Рядом никого нет, я живу на отшибе.
-Налить вам еще?
7
-Если можно?
Налил ей в кружку, остатки, себе в стакан. Всё же не каждый день вытаскиваю из петли висельников. Залпом выпил свою порцию. В её глазах стояла тоска и печаль. Нагнулся над ней, погладив её волосы.
-Ждите меня, вы мне очень интересны.
Шарфик нашёл сразу, а сумочку пришлось поискать, снег всё припорошил, и не переставая, валил и валил. Вскоре, я её нашёл.
Как сладко ныло моё сердце, так стало тепло в моём доме при её присутствии. Катил тележку, видя её бездонные глаза.
Я тихо вошёл в дом, она меня не слышала. Уйдя в себя, она лежала с закрытыми глазами, и плакала.
Пошумев в прихожей, крикнул.
-Я пришёл.
Подошёл к печке, закладывая новые дрова. Печка радостно загудела, набрасываясь огнём на дрова, как голодная собака на кости. Включил свет, за окном потемнело. Я сел рядом с ней в своё любимое кресло, протянув ноги к печке.
-Как вас звать, прекрасная незнакомка?
-Наташа.
-А по батюшке?
-Сергеевна.
-Вот что Наталья Сергеевна, я не буду спрашивать, что вас толкнуло на столь отчаянный шаг. Как понимаю из-за любви. Смотря в ваши глаза, понимаю, то, что вас толкнуло на этот шаг, было для вас таким шоком, что вы не смогли справиться со своими эмоциями. Не мне судить, да я и не пытаюсь.
8
-Знаю, как страшна боль предательства.
-Но подумайте вот о чём.
-Где-то лежит парализованный человек, ни разу не видевший неба, снега, ни разу не вдохнувший воздух осеннего леса, каково ему. Его никто не полюбит, у него никогда не будет детей, а он противостоит подлости судьбы, наперекор всему, развивает свой мозг, свой ум и творит, пишет потрясающие стихи, ни разу не выйдя за пределы своей комнаты.
Какое ему утешение поможет, нет тех правдивых слов, дающих, хотя бы призрачную надежду. А он живёт, не жалуется и не помышляет о смерти, ну разве так сгоряча, но не овеществлено как вы.
Натали повернула голову слушая, что я ей говорю, незаметно вытирая свои глаза.
-Как вы думаете, что его держит в этой страшной искорёженной судьбе. Он просто любит жить, радоваться, что он есть, существует, может думать, творить. И те, кто его знает, поражённые его несгибаемой воли, учатся от него, как надо любить жизнь и любят его так, как другим и не снилось.
-Всё проходит, нет вечной боли, есть память о ней. Но острота памяти боли, со временем не исчезает, нет, она просто превращается в мазок палитры, под названием – Жизнь.
-Вам природа дала так много, необыкновенную красоту. Красоту не пустышки, часами любующейся перед зеркалом, млея от своей исключительности. Парадокс, но эти пустышки жизнестойки и жизнелюбивы.
-А вы Натали, далеко не пустышка, в ваших глазах светится ум, не знания, я не о них. А ум, а в моем понимании это сострадание, любовь, понимание, жертвенность и отсутствие эгоизма.
Жизнь не песчинка, которую можно отбросить.
-Это величайшая ценность. Она дана только тем, кто родился. Вот и берегите свою жизнь, радуйтесь ночи и утру, пенью жаворонка и надоедливому жужжанию мухи.
-Господи, да кто не ошибается, и кто осудит ваш поступок. Такую боль надо ощутить, чтоб понять и всё же, в мирной жизни, нет место самоубийству.
-Знайте Натали, мне ваша жизнь не безразлична, может это звучит глупо. Но вы мне дороги.
9
-Чего-то я разболтался, надо приготовить поесть и почистить ваш костюм. Включил торшер, убрав верхний свет, чтобы он её не нервировал.
Решил приготовить запечённого кролика под сметаной с грибами. Замариновал филе кролика, замочил белые грибы. Начистил картошки.
Натали заснула, или притворялась, лежала спиной ко мне. Тихо подбросил дров в печь, включил маленький ночник, выключив торшер.
Костюм уже высох, зачистил его щёткой, он прекрасно вычистился, ну а постиранные колготки давно высохли. То, что она состоятельна, подтвердилось, на ней был костюм от Элиа Сааба, такие вещи стоят тысячи долларов.
Что же тебя так выбило из колеи, что не раздумывая, полезла в петлю.
Пассивировал лук с морковкой и черешковым сельдереем, добавил болгарского мелко шинкованного перца.
Заложил в утятницу замаринованного кролика с отварными грибами, вылил туда же воду, в которой отварил грибы, и пассивированные овощи. Поставил всё в духовку.
Не хочется её будить, сон для неё лучшее лекарство, но ведь у неё наверняка есть близкие, они будут волноваться. Ладно, время ещё терпит, поймал себя на подленькой мысли. Я просто не хочу, чтобы она уезжала. Пусть хотя бы не надолго, я побуду с ней вместе, моё сердце тревожно и сладко забилось.
Вспомнил, как я снимал с неё колготки, дотрагиваясь до этого невероятно изумительного тела. Хотя я и был максимально деликатен, всё равно пришлось дотрагиваться до её бархатистой упругой кожи. На ней было очень дорогое, сексуальное белье, когда, я её укладывал, на миг показалась розовая окружность её соска. Как меня это взволновало, даже затряслись руки.
Мне так захотелось перед ней пофорсить. Всё же в каждом мужике, что-то от павлина, увидишь красивую женщину и сразу распускаешь хвост. Приготовил специально для неё пахлаву, она у меня получается на славу, не сравнить с покупной, даже от лучших кондитерских.
Вошёл в комнату, Натали лежала с раскрытыми глазами.
10
-Наталья Сергеевна, у вас есть родственники?
-Что вы спросили?
-Я сказал, надо бы позвонить вашим близким, что вы задержитесь до утра.
-Почему до утра?
-Потому что, я вас отсюда не выпущу, вы в шоке, вам надо выспаться прийти в себя. И не вздумайте даже спорить.
-У меня только бабушка, мои родители погибли.
-Тем более, надо успокоить бабушку, чтобы не перенервничала.
********************
Смотрела на этого седого мужчину, которому за сорок с хвостиком. С таким не привычным именем Арсен. Впервые сталкиваясь с человеком с таким именем. Он меня раздражал и в тоже время успокаивал. Раздражала его забота, она мне казалась чересчур слащавой. Но, смотря в его глубокие ненормально янтарные глаза, светящиеся умом и искренностью, верила ему безоговорочно. И эта вера меня успокаивала.
Я всё ещё была в шоке, что на меня нашло, я потеряла контроль над собой. Господи, ты боже мой, как я могла такое сотворить. Само проведение спасло меня руками этого странного красивого мужчины. А перед глазами всё стояла сцена.
Мой любимый обожаемый Игорь, к которому я приехала в загородный коттедж обрадовать его радостной вестью, что у нас будет ребёнок, голый лежал в постели с моей лучшей подругой. Они даже не слышали, как я вошла, так были заняты собой. Потрясённая увиденным, оцепенев, смотрела на их совокупление.
11
Моя подруга, которая была мне ближе, чем сестра, увидела меня и не покраснела и не вскрикнула, нет, она мне улыбнулась. И в этой улыбке было всё, самодовольство, зависть, злоба, насмешка. Бог мой, сколько лет она скрывала от меня свою сущность. Мой Игорёк встал передо мной голым, не прикрывая свой эрегированный член. Зло, с ненавистью ринулся на меня.
-Что припёрлась, разве я тебя звал?
Я даже представить себе не могла, что он может быть таким хамом, разговаривая со мной в таком тоне. Меня это так вышибло из колеи, я стала задыхаться. Не помню, как села в машину, заехала в этот лес, что за затмение нашло на мой разум, мне было так больно, я не понимала, что делаю.
Понимание стало приходить, когда я с ужасом увидела себя в лесу, лежащей на мокрой подстилке и надо мной, склоняясь, была голова этого спасителя. У меня жутко болело горло. Только тут поняла, только что я повесилась. Но почему надо мной валил снег сплошной стеной.
Вновь я очнулась голая, в одном белье в постели, от ужаса чуть не закричала, почему раздета, где я, что со мной? И услышав этот уже знакомый голос чуть хрипловатый и тёплый от тембра, и тонкой модуляции. Немного насмешливый и ёрничающий, скрывающий за этим смятение и сострадание.
Он напоил меня глинтвейном. Слушала его странную речь, необычный человек. Он не утешал и не корил, рассказывая, он неожиданным образом показал, как прекрасно жить, несмотря ни на что. Мне было так больно оттого, что со мной произошло, но слушая своего спасителя, вникая в его мысль, увидела в нём на самом деле Спасителя. Он не успокаивал меня, но давал Надежду.
Интересно кто он.
Меня разморило от тепла, горячего глинтвейна, жара исходящего от печки и от шока понимания, я чуть не погибла, и провалилась в глубокий сон.
12
Проснулась от сна, от странного, красивого сна. Вокруг меня бушевала метель из лепестков, бело-розовых лепестков, которые, опадая, заполняли всё пространство. Над головой было пронзительно голубое небо с редкими белыми облачками. Играла такая нежная проникновенная музыка и шепчущий голос.
-Оглянись, посмотри, ты искала Рай, ты в нём.
Меня это так поразило своей достоверностью, что я проснулась.
*************************
-Я просушил ваш костюм, - кладя чистый костюм в кресло, сверху положил выстиранные колготки. Увидел смятение в её глазах.
-Ну не мог же я вам дать грязные колготки, а запасных извините, не имею.
-Я предлагаю вам поужинать. Принёс халат, всё равно вы заночуете у меня.
Натали покраснела, - решайте сами, в чём вам удобно.
-Но первое, что надо сделать, позвонить вашей бабушке.
Наташа взяла сумочку вытаскивая модный розовый мобильник, инкрустированный кристаллами Своровски. Вышел на кухню-столовую. Накрывал стол, слышал её шепот. Вскоре появилась Натали. Впервые видя её стоящей, она была в костюме и колготках в своих красивых полусапожках.
-Извините Арсен Давидович, если у вас тут что-то типа ванной комнаты.
Какая умница, как деликатно поинтересовалась туалетом. Я проводил её, показывая ванную и туалет.
Она вошла на кухню, я её не узнал. Распустила свои густые такие необычные по цвету волосы, сделала небольшой макияж, я утонул в её глазах. Боже, какая бездна, неужели бывает такая красота.
Я пододвинул к ней большую фарфоровую миску с кроликом.
-Не стесняйтесь, вам надо подкрепиться.
Молчание затянулось, да и о чём можно сейчас было говорить.
Мне сорок три года, живу один, разведясь со своей женой, мы оказались настолько разные, что тихо прожив шесть лет вместе, так и не заимев ребенка, разбежались.
13
Раз в год она поздравляет меня с днём рождения, приглашая к себе. Удачно вышла замуж за профессора минералогии, двое детей.
Я никогда не понимал, как после развода оставаться в приятельских отношениях. Да еще дружить семьями. Не осуждая других. По мне – уходя, уходи.
Я так и остался один, с годами разборчивость стала сильнее, а круг знакомств уменьшился. Были связи, да так, просто встречались от тоски, но хватало нас ненадолго.
За долгие годы впервые я прислушивался к томлению сердца, как учащенно бьется пульс, а губы предательски пересыхают.
Зима за окном не на шутку оскалилась морозом, дома стало прохладно. Растопил своего любимого монстра, он сразу заурчал, обдавая жаром. Ко мне подошла Натали.
-Спасибо за ужин, вы тонкий ценитель, давно я не получала такого удовольствия от еды, хотя по правде мне сначала было не до неё.
-Можно мне сесть в ваше кресло?
-Что вы спрашиваете.
Накинул на него красивую мною любимую, мягко выделанную шелковистую новозеландскую овчину. Пододвинув кресло поближе к печке. Она благодарно улыбнулась.
-Вы очень чуткий человек.
Села в кресло, протягивая руки к печке. Я сел на низенькую скамейку, раскрыв дверцу печи, огонь танцевал на поленьях, бликуя на полу, стенах, на наших лицах, горел слабый ночничок.
-Простите меня, что я так невежлива и молчу.
-Да бросьте, вы молодчина, прекрасно держитесь, мне это нравится. Да и какой сейчас разговор. Молчание у печи, самое сейчас действенное для вас, пусть душа отдыхает.
********************
Слушала и смотрела на завораживающее лицо в сполохах огня. Всё ещё не могла прийти в себя от ужаса того, что я сделала. Бог мой, как я благодарна судьбе пославшей мне этого человека.
Как странны её причудливые зигзаги, кинув в дикую нестерпимую боль предательства, дала вытащить меня из петли этому человеку.
14
Присматриваясь к нему, поражала в нём такая уверенная спокойность, такая бывает у людей в гармонии самим с собой. И в тоже время, в глубине его янтарных глаз затаилась боль одиночества. У всех одиноких людей, это распахнутое выражение, ожидания чуда. И хотя он умел владеть собой, спрятать это невозможно.
Ощущая тепло печи, впервые почувствовала тепло его дома. В каких только домах я не побывала, не чета этому. Красиво, дорого, иногда уютно, но вот этого тепла не было.
Скромный небольшой дом. И так удивила его ванна и туалет, очень изыскано, понравилось его отношение к самому себе. Туалет показывает, насколько человек себя уважает.
Войдя в его туалет, не смотря на свое состояние, ахнула. На полу пушистый коврик из белоснежной овчины. Все стены были набраны из тонких спилов разного диаметра и разного цвета, отполированных, не толстых ветвей разных пород деревьев, мне так понравилось эта необычная мозаика, и среди этой красоты были вставки из цветного стекла, на них были горельефом разноцветные райские птицы.
Я так была ошеломлена.
Каждая такая птица была тончайшим ювелирным искусством, не стеклодув, а ювелир создал эти невероятные ценности. Я даже забыла, зачем вошла. Такого я не ожидала, меня это так потрясло.
А ванна меня добила. Все стены набраны из мелкого разноцветного, окатанного камня, титанический труд камушек к камушку. И среди этой мозаики, вставки из того же разноцветного стекла, морские коньки, причудливые рыбы, медузы. Какой необыкновенный мастер создал эту ошеломительную красоту.
Да, Арсен Давидович, оказался глубже и тоньше, я была изумлена его вкусом. Я сама довольна успешна. Зарабатываю вполне приличные деньги и у меня великолепная квартира, но, увидев эту волнующую красоту, взгрустнула, не всё меряется деньгами.
Вновь вспомнила Игоря, стало так больно и мерзко, что тебе не хватало Игорёша, бог мой, как я тебя любила, двойное предательство так саднило душу.
15
Натали ушла в себя, и я незаметно любовался ею. Она закинула ногу на ногу, юбочка чуть соскользнула, обнажая её длинные ноги. Как она совершенна.
Уже был двенадцатый час ночи, за окном завывала вьюга, мне взгрустнулось, она заснёт, а утром уедет, и будет так ужасно от обрушивающейся тишины и одиночества. Как ожил мой дом от её присутствия. Встал.
-Не буду вам мешать, вам надо отдохнуть.
-Хотите чая?
Натали встрепенулась - да, если можно.
Заварил своего любимого высокогорного индийского чая из провинции Асам, а он заваривается на ключевой воде так хорошо.
-Вы сидите Натали, я принесу сюда.
***********************
Вздрогнула, как трогательно он произнёс моё имя, меня так папа называл, я поняла, почему он меня раздражает. Просто такого отношения, я ещё не видела и не ощущала, видя его глаза, понимая, что я ему нравлюсь. Но при этом в его глазах было детское восхищение, которое так окрыляет женщину.
Прост, без гонора, не сюсюкает и в тоже время, так доброжелателен. Даже тогда, когда он смотрел на мои обнажившиеся бедра, в его глазах не было похоти, от которой я так устала. Боже кто только меня не домогался. Быть красивой и оставаться непорочной, так трудно.
Он встал, и я видела, как ему не хочется от меня уходить, чуть улыбнулась его предложению по-чаёвничать. А почему и нет, мне ведь тоже не хочется, чтобы он уходил, в его присутствии так комфортно и я боялась остаться наедине со своими переживаниями. Он так обрадовался моему согласию.
Поставил маленький резной стол, я ахнула про себя, ножки столика были из полированных ветвей, которые, так причудливо переплетаясь, создавали волшебство красоты чего-то таинственного. Столешница была из полированного стекла, с одной из ножек на стекло взбиралась ящерица.
16
Она была так натуральна, что я чуть не вскрикнула. Какая красота, где он всё это раздобыл, какая уникальная трогающая, тонкая работа.
Чай оказался духмяным и вкусным, поставил передо мной на белоснежной фарфоровой тарелке, пахлаву. Я не любительница пахлавы из вежливости взяла кусочек. Не заметила, как съела, потянулась за вторым кусочком и только сейчас осознала, как вкусно, она была свежей и сочной.
-Арсен Давидович, как вкусно, честно признаюсь не любительница пахлавы, но эта меня изумила богатством вкуса.
-Где вы такую пахлаву купили?
Он, как мальчишка покраснел.
-Пока вы спали, я сам её приготовил.
Замерла в душе от восхищения.
************************
Как мне не хотелось, мне все же пришлось уходить.
-Натали у меня, к сожалению, нет пижамы, но если вы не побрезгуете, я вам принёс рубашку. На ночь я включу батареи, так что будет тепло.
-Спокойной вам ночи.
Я лежал и видел её потрясающие глаза и не заметил, как провалился в сон.
************************
Надела его чистую батистовую белоснежную рубашку, от неё пахло лавандой и ключевой водой. Я не знала, что мне делать, у кого попросить совета, что мне делать с ребёнком. Совет бабушки я знала наперед. Только аборт. Бабушке, Игорь не нравился, она, мне часто повторяя, говорила.
-Я чувствую в нем гниль.
Спорила с бабушкой до хрипоты, что Игорь не такой, как она о нём думает.
Мудрость бабушки оказалась более зрячей, чем моя любовь. Как я хотела ребёнка и как хотела именно от Игоря. Слёзы бежали по моим щекам, как мне жить. Господи, как мне больно.
**********************
Проснулся рано, был потрясающий рассвет, выскочил в джинсах босиком на заснеженный газон, обтираясь первым снегом, визжа от удовольствия холода снега. На кусте черноплодной рябины висели гагатовые ягоды, покрытые снегом, отдельные красные листики пронзительно алели на ярком солнечном свету.
17
Ворох синичек московок вели свой шумный, радостный разговор, наполняя сад зимней жизнью. Я упал в снег, катаясь, кричал от восторга. Встал отряхиваясь.
В окошке увидел такое красивое, изумлённое лицо Натали. Застыдившись своего ребячества, поспешил в дом.
-Доброе утро, Наталья Сергеевна.
-Доброе утро, Арсен Давидович.
Как эхо откликнулась она, прислушиваясь к себе. Впрямь ли для неё, доброе утро.
**********************
Проснулась от крика за окном. Опешила. Смотрела на радующегося жизни полуголого Арсена, перекатывающийся на спине в снегу в одних джинсах, повизгивающего и ахающего от удовольствия. Так мне стало хорошо, до слёз, так просто и добро начался этот новый день моей жизни. И смеясь над ним, понимала, что всё будет хорошо.
В моей новой жизни всё будет хорошо.
Ворвался в дом с лучезарными янтарными омутами своих глаз, пряча смущение.
-Доброе утро, Наталья Сергеевна!
Как много он передал в этой фразе, прислушалась к себе. Да, это утро доброе.
-Доброе утро, Арсен Давидович!
Он обтерся полотенцем, я не заметила, что стою перед ним в его рубашке, она правда прикрывала мои бедра, но всё же была коротка. Я только успела надеть колготки. Покраснела. Он мне улыбнулся, Господи, как так можно улыбнуться, в комнате стало светлее и так хорошо. Не смущая меня, растопил печку.
-Я приготовлю завтрак.
Пошёл колдовать над своей плитой. Приняла душ, просушила волосы феном, смотря на себя.
Мне вновь стало жутко оттого, что я сделала, погладила свою шею. Как я смогла забыть про бабулю, она бы не перенесла бы моей смерти, расплакалась.
18
Прости меня бабуля - я в её жизни была всем.
Потеряв мужа где-то под Магаданом, где он погиб в лагере оклеветанный лучшим другом, как враг народа. Погиб её сын, мой папа и моя мама в авиационной катастрофе. И всё, что у неё осталось, весь смысл её жизни, была я.
И я её чуть не убила своим поступком. Хорошо, что позвонила, спасибо Арсену, я так была поглощена собой, что забыла обо всём на свете.
Арсен позвал к столу. Поймала себя на мысли, он мне всё больше и больше нравится.
Вчерашний его кролик и пахлава меня так удивили. Не ожидала такого кулинарного изыска.
На столе стояла большая сковорода со скворчащей яичницей с беконом с тёртым сыром пармезаном и ароматным укропом. Свежеиспеченные, вкусно пахнущие краусаны горкой лежали на ярко красной тарелке. Рядом стояли пузатые ярко-красные кружки с дымящимся кофе и божественный запах, проникая в меня, наполнил день Надеждой.
Меня так это растрогало.
Какой замечательный он психолог, без лекций и поучений, за такой короткий срок он вернул мне вкус жизни. Я с благодарностью на него смотрела.
*********************
Мы ели из одной сковороды, предварительно спросил, не против ли она. Она замахала рукой.
-Ой, не надо тарелок, я давно, вот просто так, не ела со сковороды, для меня это, как экзотика.
Я улыбнулся про себя, моя маленькая хитрость удалась. Этот день у неё начнётся хорошо. Мы ели молча и со вкусом, не спеша, смакуя каждый кусочек. И всё же, с грустью смотрел, как пустеет сковорода и приближается момент расставания. Мы выпили кофе.
19
Натали опустила голову, так её и не подняв, повела неторопливо разговор, изливая свою страшную боль. Она говорила и говорила и всё то, что её так мучило, отпадало от неё, как короста от болячки. Обнажая новую здоровую ткань. Она подняла голову, её что-то тяготило.
-Не мучайтесь, исповедуйтесь и хотя я не священник, вам станет гораздо легче. Она благодарно на меня посмотрела.
-Я беременна от Игоря, я за этим и приехала, чтобы обрадовать его нашим малышом. В её глазах стоял невысказанный вопрос.
Как ей быть?
************************
Рассказав ему главное, что меня мучает и тяготит, напряжённо ждала его слов. Потому что не могу найти ответа. Сама не зная почему, я так откровенно ему все рассказала. Мне было больно и стыдно, я с жадностью смотрела в его глаза.
-Вы знаете, что такое монада?
Его вопрос застал меня врасплох. Я не готова была к такому. Кивнула головой.
-Натали, простите ради бога.
-Сколько вам лет?
-Тридцать два.
-Вы ведь очень хотели этого ребенка?!
-Да.
-Я так и подумал, вы не девочка, которая случайно - простите великодушно - залетела.
Боже, как я мечтала о малыше, я просто им бредила. Он всё это прочёл на моём лице.
-Вы любили и желали своего ребёнка, возле таких всегда крутятся монады, души будущих детей и ваша монада не случайна, она выбрала вас и ждала своего часа. Они это чувствуют, когда они нужны. И вот та монада, которая вас выбрала, уже в вас.
20
-И вы хотите стать убийцей.
-Почему во всех религиях, грех делать аборт?
-Потому что, хотя монада и не гибнет после аборта, но её калечат и она становится ущербна. И если аборты становятся нормой, человечество выродится. Аборты - это необратимые, вредные мутации Души.
-Помните, я вам говорил, природа создала самое ценное, что есть во Вселенной. Это жизнь. А разумная жизнь, бесценна вдвойне.
Он читал мои мысли.
-Вы боитесь, что так и останетесь одна с ребенком?
-Ну и что?
-Вы успешны, состоятельны, для вас не проблема поднять ребенка на ноги, дать ему образование, что же пугает?
-Он не довесок, ваш будущий ребенок, он ваша плоть, взлелеянная вами, он продолжение вас, которого вы так ждёте. И тот человек, который вас полюбит, разве он не любит ваши волосы, руки, пальцы как вашу часть тела. А тут больше, это продолжение вашей души.
-Не полюбит - разве вам такой нужен? Наоборот, ваше дитя - тест на зрелость и истинность любви будущего возлюбленного.
Потрясённая я смотрела на него, и по моим щекам текли слёзы радости, облегчения от страшного выбора. Он дал путь. Нет выбора, потому что, мой ребёнок желателен и он мой. Бог мой, как просто и непоколебимо, какая в нём убежденность и ясность.
********************
Натали сидела напротив меня и по её красивому лицу текли слезы облегчения, она нашла свой путь, уверовала в свою правоту. Человек на то и человек, что сомневаясь, находит веру в истине.
А я засомневался, в своей счастливой жизни. В моём сердце с её уходом поселится невозвратимая утрата и печаль.
Её лицо разгладилось, даже засветилось, она протянула руку, взяв мою ладонь, прижалась к ней щекой, а потом сделала невероятное, поцеловала её. Я вскочил.
21
-Что вы Натали, это я вам должен целовать руки.
-Вы будущая мать.
Расчистил проезд от снега. Она села в машину.
-Я вас никогда не забуду, я чуть не потеряла веру, падая в трясину отчаяния. Вы мне помогли встать на истинный путь.
Она уехала, и саднящая боль утраты заполнила меня всего. Уже запирая ворота, вновь взвизгнули тормоза.
-Арсен Давидович, я не знаю вашего телефона.
Моё сердце отчаянно забилось, как мираж, увидел призрачную надежду. Я дал её свою визитку. Не прощаясь, она умчалась в новый, такой солнечный и ясный день.
Целый день не находил себе покоя, не зная чем занять свою душу, чтобы она не мучила меня своим смятением.
*********************
Наступал Новый Год. За эти два месяца с небольшим, я всё время думал о Натали. Её глаза горели во мне, нестерпимым жаром.
Я готовился к всемирной выставке ювелиров во Франции, куда меня пригласили, сделал с десяток работ, но мне всё не нравилось. Были уже и готовые вещи, но мне хотелось чего-то необычного.
В конце Ноября решил передохнуть, взять тайм-аут, подошёл к своему стеклодувному станку. Включил муфельную печь и понял, что я буду делать.
Пока муфельная печь нагревалась, сходил в лес, утопая в снегу, нашёл корявый сук. Сделал раму из латуни, как бы раму в раме, а между их стенками набрал из молочного с перламутровым блеском стекла, мозаику.
Рама получилась невероятно красивая, необычная. Внутри закрепил найденный корявый сук. Я не спал две ночи, так мне хотелось воплотить свою задумку.
23
И мне удалось, я сделал двух попугаев неразлучников сидящих спинками к зрителю, и они трогательно ворковали, переплетаясь клювами. Я их не выдувал, а методом наплыва кусочек за кусочком, создал эту вечную любовь. Когда закрепил на суку, мне стало так не по себе, казалось еще немного, и они заворкуют в живую. Тут же понял, что я сделаю на выставку во Франции, такое ещё никто не делал.
Работал как одержимый, забыв про свои заказы, пришлось извиняться, ссылаясь на занятость.
В середине Января, я был в Париже, организаторы выставки встретили меня хорошо, оградив меня от всех забот, по обустройству.
**********************
Приехала домой, меня встретила бабушка, взволнованная до такой степени, что её трясло. Она, рыдая, обняла меня.
-Наташенька, родная ты жива, жива.
У меня подкосились ноги.
-Бабуля, ты что - усаживая её в кресло.
-Не уходи моя девочка.
Прижимая меня к себе. Меня всю трясло, опустилась на колени, уткнувшись в её ладони. Без предисловий, бабушка заговорила взволнованно и горячо.
-Мне снился страшный сон, во сне пришёл мой Петр, (бабушкин покойный муж) он целовал меня, успокаивая.
-С ней всё будет в порядке, не волнуйся.
Я проснулась, понимая, ты в беде и не могу спать, всё внутри горит, так ждала тебя. Я так давно не видела моего Петра.
Горючие слёзы обжигали меня, обжигая мою душу и совесть. Ехала и не хотела ей рассказывать, чтобы её не волновать. А сейчас поняла, что не имею права молчать.
Я ей всё рассказала, потрясённая бабушка мычала, задыхаясь, прижимая мою голову к себе целуя меня в макушку.
24
-Прости меня бабуля, я в своей беде не подумала о тебе.
Мы, обнявшись, рыдали, я выплакала всю свою боль, всю свою обиду. Налила бабушке успокоительного.
-Завтра сходим в церковь Наташенька, поставим свечку за упокой Петра и свечу за здравие Арсена Давидовича, по гроб жизни ему обязана.
-Пойдем бабуля, попьем чая, я тебе все спокойно расскажу, ты ещё не всё знаешь.
Мы сидели за столом, я выложила пахлаву в вазочку, разлила чай.
Когда вернулась взять телефон Арсена, проехав начало пути, сняла с себя пальто и увидела на заднем сидении бумажный пакет. Удивленно раскрывая, увидела аккуратно сложенную пахлаву. Моё сердце защемило от этой заботы.
Потеряв Игоря, сейчас остыв, благодаря Арсену, придя в себя, поняла, судьба меня столкнула с человеком, который перевернул мой мир. Точнее дал правильное ощущение этого мира. Его убеждённость, дала мне веру в саму себя.
-Что это - Наташенька?
Я рассказала о вечере, проведённом в его домике, о том, что там пережила и увидела. О кролике и пахлаве, о такой необычайной деревенской яичнице, о туалете и ванне. О том, как рано утром проснулась от его радостного крика, когда он обтирался снегом.
Бабуля внимательно слушала не перебивая.
-Бабуля я беременна.
Бабушка вскочила.
-От Игоря?
-Да.
-Нет, нет!!!
-Бабуля успокойся, выслушай, что я тебе расскажу.
Пересказала всё то, что мне сказал Арсен. Бабушка потрясённая смотрела на меня, по её щекам текли слезы.
-Он священник?
-Нет, бабуля, вряд ли, хотя я не знаю, чем он занимается.
-Прости меня Господи, за мою злость и ненависть.
Бабушка неистово молилась.
-Спасибо тебе Господи, что вразумил мою внучку и меня устами этого светлого человека.
25
-Наташенька, я поражена, неужели есть такие люди, как он мудр.
-Да он прав, это наш ребёнок. Люби его Наташенька, у каждого свой крест. И, этот крест не самый тяжёлый.
Всю неделю я была с бабушкой, взяв отпуск. Мы ходили в церковь.
Вышла на работу, попала в такую круговерть, забыла какой сегодня день, а про то, что случилось, и не вспоминала.
Под Новый Год тяжело заболела бабушка и я корила себя, что это я виновата, взвалив на её плечи такие переживания. Думала, на Новый год приглашу Арсена Давидовича в гости, познакомлю с бабушкой, она очень этого желала. Но не сложилось.
Бабуля очень изменилась, она верила в Бога, как все из её поколения, но назвать её набожной я не могла. А тут, до болезни, чуть ли не каждый день ходила в церковь. И стала как-то мягче, раньше она была резка в своих суждениях, а сейчас стала терпимее.
В моих фирмах меня боялись, я была крута. И это было, как мне казалось необходимым, чтобы коллективы работали отлаженным механизмом.
И коллективы работали именно так. Но ни разу не видела, ни одной улыбки при разговоре со мной. Я не была Цербером, но я была недосягаема холодна. И это одиночество я компенсировала тем, что так без оглядки влюбилась в Игоря, ничего не видя, наделяя его теми добродетелями, которыми он не обладал. За, что и поплатилась.
Стала сама за собой замечать, как незаметно изменился мой стиль общения. Если раньше меня не волновали проблемы моих сотрудников, у меня своих было выше крыши. То сейчас, прислушивалась к тому, что вокруг меня происходит.
Мои секретарши, как огня боялись меня, я никогда не любила людей, которые отлынивали от работы. Сама трудоголик, от своих подчинённых требовала того же самого.
Краем уха услышала, как моя секретарша Валентина, плача бормотала в трубку.
-Мама, я не могу, я же на работе.
-Нет, мама, она меня не отпустит.
Глянула на часы, было восемь вечера.
-Валентина, зайдите ко мне.
-Слушаю вас, Наталья Сергеевна.
26
-Сядьте.
Ошарашенная Валентина присела на краешек стула. Это было в первый раз, когда я ей предложила сесть. Внимательно посмотрела на неё. Бог мой, в кого я превратилась, во имя чего я живу. Разве у меня мало денег, куда я так несусь ради них проклятых, я забыла про жизнь, про жизнь вокруг меня.
-Что с вашей мамой.
Мой вопрос настолько застал врасплох Валентину, она заикаясь ответила.
-С чьей мамой?
Тут только до неё дошло, и она расплакалась.
-Моя мама умирает, у неё лейкемия.
Мне так стало страшно за себя, я даже не знала, есть ли у нее мама и как она живёт. Вспомнила слова Арсена.
-Ум - как я его понимаю, это сострадание, любовь, понимание, жертвенность и отсутствие эгоизма.
Я горела от стыда и раскаяния. Села рядом с Валентиной.
-Валя, могу ли я вам, чем-нибудь помочь, может, нужны лекарства, операция.
Валя разрыдалась.
-Ей уже ничего не поможет, ей осталось жить максимум месяц.
Потрясённая смотрела на Валю, она теряет свою мать и из-за меня сидит здесь, теряя те драгоценные дни, минуты, часы, которые отпущены им, быть вместе, боясь потерять свое рабочее место.
Что мне мешало переступить черту и поинтересоваться её жизнью. Да, я не могу интересоваться жизнью каждого своего сотрудника, но Валя каждый день рядом, бок о бок.
27
-Вот что Валя, собирайтесь, я вас подвезу до дома.
-Я вас освобождаю от работы.
Валентина побелела. Мне так стало больно от хода её мыслей.
Валюша, идите в бессрочный отпуск с сохранением зарплаты. Приходите завтра с утра, передадите свои дела и получите деньги в кассе.
-Прости меня Валя, за чёрствость, я расплакалась.
Валя потрясённая, прижалась ко мне.
-Мне так больно и страшно Наталья Сергеевна, я не знаю, как мне дальше жить.
-Валя, один человек совсем не давно мне сказал.
-Жизнь не песчинка, которую можно отбросить, это величайшая ценность и надо радоваться каждому дню прожитой жизни. Я ему по гроб жизни благодарна.
-Поехали домой Валюша, будь рядом с мамой, сколько бог отпустит, и радуйся этим дням, дай ей этого счастья - своей любви.
Дома я обняла бабушку, долго рыдала, рассказывая ей о Вале, о её горе и своей бездушности. Бабушка гладила мои волосы, успокаивая меня.
-Как я рада за тебя Наташенька.
Мама Вали умерла раньше, через две недели, на её руках. И на её лице была счастливая улыбка.
Одного из замов отправила организовать похороны за счёт фирмы, оградив Валю от ненужных хлопот и волнений. С этого дня я кардинально изменила свой образ жизни. Мои сотрудники - стали моими сотрудниками, а не бездушными статистами.
Мой ребёнок стал шевелиться ножками, я специально не делала УЗИ, не хотела знать, кто у меня будет. Таинство родов священно.
28
Открылась выставка, мой стенд произвёл фурор. Я был в центре внимания. Такого ажиотажа ещё ни разу не было, так мне говорили сотрудники выставки. Главная доминанта моей экспозиции был портрет, да, именно портрет, из цветного хрусталя.
Натали, сидела в моём плетёном кресле, закинув ногу на ногу. Я смог передать всю боль и печаль и надежду, когда она грелась у огня моей печки, слушая меня.
Портрет в натуральную величину, в простой деревянной раме из старых выветренных досок забора. Иссиня-чёрное поле, с проблесками огня. И, освещённая фигура Натали в кресле. Каждый мазок цветного стекла сверкал отполированным кристаллом. Такого ещё никто не делал, я не собирал картину, из отдельных кристаллов, как колье или браслет. Это был цельный барельеф, на котором я полировал, каждый мазок стекла.
Разработав новую технологию полировки и огранки.
Когда впервые посмотрел на завершенную работу, ахнул, Натали была как живая, она светилась внутренним светом, а вблизи сверкала и переливалась, как драгоценность. Особенно впечатляли глаза, они жили странной жизнью. Поражая душу и воображение. Именно в этой манере сделал попугаев неразлучников, которые тоже находились на этой выставке.
Все гарнитуры из золота и серебра, были созданы в той же манере. Да, это не брильянты и изумруды. Но природные камни, кроме красоты и твердости, всё же ценны, из-за своей редкости.
То, что создал я, было не просто ювелирным украшением, это были миниатюрные, художественные произведения. Обо мне заговорили, как о создателе нового направления, это, конечно, было не так, новая технология, да, в новом воплощении.
За мой портрет Натали, мне предложили сумасшедшие деньги, но я отказался его продавать. Это у меня было всё, что осталось от нашей встречи.
29
Приехало телевидение, освещали выставку, уделили большое внимание моей работе. Не скажу, что я не был известен. На эту выставку новых достижений ювелирного искусства, не каждого известного ювелира приглашают.
И всё же, этими новыми работами моя известность перешагнула границы узкого круга избранных. Только не скажу, что я был чрезвычайно этому рад.
Моя встреча с Натали, перевернула мою жизнь. Жизнь не песчинка, которую можно отбросить, так я говорил Натали. Только моя жизнь пуста, без её глаз.
************************
Мне на работу позвонила взволнованная бабушка. Я перепугалась.
-Наташенька, я только что видела тебя по телевидению.
Опешила.
-Этого не может быть, потому что, никому не давала интервью.
-Нет, Наташенька, тебя показывали не живьем.
Я перепугалась за бабушку, не заговаривается ли она.
-Ты была на портрете.
-На каком портрете бабуля, о чём ты говоришь.
-Наташенька, я не знаю, говорили по-французски, но это была точно ты, просто поразительное сходство.
-Бабушка этого не может быть. Я ни кому не позировала.
Вечером, приехав домой, застала бабулю очень взволнованную. Она меня покормила.
-Это была ты. Если бы ты только видела, как невероятен этот портрет. В твоих глазах было столько чувств, я просто поражена.
30
Понимаю, этого не может быть, но я сама видела тебя.
Бабушка говорила так убеждённо, я не могла не поверить ей. Какая-то мистика.
Были последние дни марта, малышу было уже седьмой месяц. Он во всю давал о себе знать, читала кучу справочной литературы, готовилась к появлению своего маленького солнышка.
Я гуляла с бабушкой по всё ещё заснеженному парку. Рядом села стайка синичек московок. На меня нахлынули воспоминания. Вспомнила Арсена, как он задорно счастливо валялся в снегу, а рядом на кусте чёрноплодной рябины сидела стайка синичек.
Я остановилась потрясённая открытием. Моё сердце так тревожно забилось, когда вспомнила Арсена. Всё это время, меня мучили какие-то сомнения. Нет, не сомнения, а какая-то обеспокоенность. От меня постоянно ускользало, что-то важное.
А сейчас, до меня дошло, я всё время исподволь вспоминала слова Арсена, каждую его фразу, да и его самого. И самое главное, мене было так не по себе, моя совесть подсказала, - ты ни разу ему не позвонила. Даже не поздравила с Новым Годом.
Остановилась ошеломлённая. Почему я ему не позвонила, что мне мешало это сделать. Я остановилась.
Бабушка встревожено.
-Тебе, что Наташенька, плохо?
-Бабуля, я ни разу не позвонила Арсену Давидовичу.
-Что ты вдруг вспомнила.
-Да вот синички напомнили. Знаешь, бабуля я постоянно вспоминаю его слова. Придем, обязательно ему позвоню.
Я стараюсь не звонить по мобильному, начитавшись о вредности излучения.
Дома я ему звонила, но никто трубку не брал. Ужасно расстроилась. Звонила ему ещё пару раз, но к телефону никто не подходил.
31
Моя выставка плавно перетекла в Америку, оттуда в Англию. Я получил море предложений, заказов. Но мне это уже всё надоело и так захотелось в свой маленький домик.
В середине мая приехал домой.
Снег растаял, первые пролески радовали цветением в моём саду.
Особенно пышно цвели пушкиния и хионодоксы, и примулы.
Весна на редкость была дружной и теплой. Моя аллея, которую я холил и лелеял, в этом году должна зацвести. Почки раздувшиеся, обещали пышное цветение. Над диваном, где спала Натали, поместил её портрет.
Господи, как я хочу её увидеть.
Закрутился, выполняя заказы.
Сегодня был необыкновенный день, моё предчувствие меня не обмануло. Было невероятно тепло, сидел по пояс голый, любуясь своей аллеей. Она цвела так, что когда я увидел, у меня остановилось дыхание, на глазах навернулись слезы. Боже, как я ждал это цветение.
*********************
Моему малышу восемь месяцев. Сегодня мне приснился тот странный сон, который мне приснился на диване Арсена. Вокруг меня бушевала метель из розовых лепестков, играла проникновенная нежная музыка. Тихий голос шептал.
-Ты хотела увидеть Рай, ты в Раю.
Лежала, всё, ощущая эту красоту.
Подняла трубку, позвонила Арсену. Я уже хотела опустить трубку, как трубку сняли и вновь положили. Он здесь, моё сердце бешено забилось, бог мой, я хочу его увидеть, я была поражена самой себе, какой силы чувства нахлынули на меня. Ворвалась к бабуле.
-Бабушка, выполни мою единственную просьбу.
Она рассмеялась.
-Не торгуйся, говори.
-Бабуля, поехали к Арсену, он здесь и я хочу его увидеть, перед родами. Он мой талисман.
32
-Я давно не садилась за руль.
-Ну, бабуля.
-Улыбаясь - собирайся, день замечательный, отдохнём на свежем воздухе.
***********************
Неделя, как зацвела моя аллея, и каждый день меня как магнит тянет сюда, часами проводя здесь время. Сегодня мне кто-то звонил, а я не хотел ни с кем разговаривать, повесил трубку на место, коря себя, за свое хамство.
Ошеломлённый сидел на ступеньке своей аллеи, подстелив под себя овчину купаясь в опадающих лепестках.
*************************
Мы долго выбирались из города, уже распустились почки, воздух был по-весеннему чист и звонок.
По дороге я рассказала бабушке о повторяющемся сне. Подъехали к воротам Арсена. Не стали клаксонить, хотела сделать ему приятное своим неожиданным появлением.
Калитка была открыта, я держалась за бабушку, мы шли по чисто выметенной каменной дорожке, вдоль дорожки цвели примулы, первоцветы, нарциссы и много других цветов, названия которых я не знала. Впервые смотря на его весенний сад, увидела, как он красиво и изыскано тонок.
Бабушка была в восхищении, мы подошли к домику, утопающему в зелени и цветах. Дверь дома была открыта настежь. Я позвала, но никто не ответил и не вышел.
Мы робко с бабушкой вошли, тщательно вытирая ноги.
-Арсен вы здесь?
Тишина. Мое сердце грохотало, вот-вот выскочит из груди.
Прошли в комнату, где я лежала. Я замерла. Ошеломлённо смотрела на невероятный портрет. Бабушка вскрикнула.
33
-Вот этот портрет, я его и видела, это он, он, вот видишь, а то, я уже было сама, стала верить, что мне это пригрезилось.
Зачаровано смотрела на необыкновенное чудо. Портрет был одной большой драгоценностью, переливаясь и сверкая, потрясая меня своей достоверностью.
Я не могла даже дышать, так поразила и восхитила меня это невероятная работа. Такого я еще не видела, да и не знала, что такое можно сотворить.
На маленькой полочке под портретом в простеньком стакане, нежно сверкал букет ландышей, источая тонкий аромат. Эти ландыши сказали обо всём. Моё сердце сладко сжало, я прильнула к бабушке, которая благоговейно смотрела на поразительное творение Арсена.
Ошеломлённые, мы вышли из дома, обогнув его, увидела, как на пологой лестнице на одной из ступенек сидел Арсен, по пояс обнажённый, а вокруг него бушевала метель из опадающих розовых лепестков невероятной фантастической аллеи.
Потрясённая бабушка, как и я, смотрели на мой овеществлённый сон, о котором я ей рассказала.
У меня потекли слезы, я прижалась к бабуле, обняв свой округлившийся животик. Я тихо прошептала.
-Арсен.
Он дёрнулся, прислушиваясь, резко повернулся, мотнул головой, не веря. Вскочил, в его янтарных сверкающих омутах бушевала такая любовь и надежда. Он стремительно бросился к нам.
-Боже мой, как я тебя ждал Натали.
Смущаясь.
34
-Здравствуйте, вы ведь бабушка этого чуда.
Я смотрела в это родное, любимое лицо. В его глазах был такой восторг и любовь. Я прижалась к нему.
-Здравствуй родной.
Он отодвинул меня, смотря в мои глаза, ища подтверждение моим словам.
-Если бы ты знала Натали, как я люблю тебя.
Бабушка напряжённо в него всматривалась и прислушивалась к его голосу.
-Простите - он обратился к бабушке - как вас зовут?
-Евгения Олеговна.
-Евгения Олеговна, Наташенька, пройдёмте в дом.
Он, обняв меня за плечо, бережно поддерживая. Накинув на себя белоснежную рубашку.
-Вы с дороги, давайте попьем чая.
Мы с бабушкой сели за стол.
Над столом висела потрясающая работа. В изумительной рамке, сидели два невероятно красивых неразлучника, они были как живые и в тоже время сверкали драгоценностью.
Арсен хлопотал у плиты, принёс вазу с пирожками.
-Как чувствовал, приготовил пирожки с яблоками и мясом. Разлил чая в тончайший Ломоносовский фарфор. Бабушка за всё это время впервые заговорила.
-Арсен, меня очень тревожит и мучает одна несуразица, почему вы посадили такую роскошь, этих невероятных попугайчиков на этот странный корявый сук.
Он замер, поставил на стол чайник. Опустился на колени, - мы изумлённо на него смотрели, - он взял бабушкину ладонь.
-Велика любовь близкого и любящего человека, ваше сердце вас не обмануло в вашей тревоге.
35
Поцеловал её ладонь, прижимаясь щекой к ней.
-Это часть ветви, на которой висела ваша внучка. Он не побоялся это сказать, непонятной мне интуицией догадался, что я всё рассказала бабушке.
Мы оба потрясённые смотрели на его склонённую седую голову. По бабушкиным щекам текли слёзы, другой ладонью, гладила его седую шевелюру.
-Вы невероятный человек, даже страшную ветвь превратили в символ любви, я спокойна теперь за мою внучку, могу и умереть.
Арсен встал, его янтарные глаза распахнулись, в них сверкала буря чувств.
-О чем вы, разве нашему ребенку не нужна бабушка, ещё успеете Евгения Олеговна.
Мы втроём, нет, вчетвером сидели на его мягкой овчине, на потрясающей лестнице.
-Арсенушка, как называются эти деревья?
-Сакура. Японская вишня.
На нас, кружась, падали тысячи и тысячи лепестков сакуры. Теперь я понимала японцев, почему они так её боготворят. Мы прижались к плечам Арсена, он крепко прижимал нас к себе.
30 октября 2006.