Душевные переливы

Тоненька
Глава 1.

        Весна выдалась ранней. Было только начало апреля, а уже вовсю светило солнце, природа пробудилась от зимней спячки, пробилась первая травка, зацвела обильной желтой нежностью верба, верхушки деревьев приобрели сиреневый оттенок, наполняя жизненной силой готовые взорваться первой листвой почки, где-то плакали березы, раненные нерадивыми любителями живительной влаги.
 
        В палисадниках зацвели примулы и крокусы, раскрыв навстречу солнцу свои фиолетовые и желтые головки. Звенящую тишину нарушил птичий щебет, прилетели скворцы, вернулись в свои родные гнезда аисты. По оконному стеклу ползла неизвестно откуда взявшаяся божья коровка. Может быть, она принесла радостные вести? Вера смотрела на благородное создание, радуясь весне и чувствуя прилив энергии и жизненных сил - ждать осталось недолго!
 
        Закончились два года томительной тоски, растянувшиеся для девушки в целую вечность. Ребята одного с Женей призыва, служившие в Германии и Чехословакии, уже вернулись домой. Женя оказался дальше всех - во Владивостоке.
 
        Вера повесила на стену карту СССР, где красной звездочкой отметила место службы любимого. Измерив расстояние от своего поселка до Владивостока, рассчитав километры пути, она понимала - осталось всего несколько дней одиночества. Но какая-то непреодолимая сила заставляла  каждый день срываться с места и бежать через весь поселок к железной дороге в ожидании каждого поезда из Москвы…

        Вера ждала Женю каждую минуту, рисуя в своем воображении разные возможные варианты его возвращения домой:  вдруг он задержался у  сослуживца, или приедет с кем-нибудь на автомобиле, или захочет сделать для нее сюрприз - появится среди ночи ниоткуда.
 
        В предвкушении встречи с любимым разгоряченное тело не чувствовало усталости. Девушка почти не спала ночами, рабочий день делила на части между поездами - благо, бригадиром была лучшая подруга. Вера работала на стройке штукатуром, свой объем работ выполняла раньше всех, экономя драгоценное время.
 
        Пробегая по поселку, Вера каждый день заглядывала во двор свекрови -  вдруг Женя приехал и сразу зашел к матери. Чаще всего она находила дом запертым на замок, тогда и калитка была закрыта на щеколду. Свекровь работала на железнодорожной станции и отлучаться днем с дежурства не имела возможности.
 
        Дернув привычным жестом калитку, Вера обнаружила ее открытой. Она не вошла - влетела пулей на высокое крыльцо, шагнула через порог, чуть не сбив с ног выходящую навстречу женщину.

        - Ольга Петровна, а Женя… ? – не успев спросить, увидела ответ - свекровь держала в руке навесной замок с ключом.
 
        Вера не любила мать своего мужа - не прощенная обида занозой сидела в сердце...

                ***
 
        Женя завладел сердцем девочки еще в восьмом классе, уже тогда Вера тайно о нем вздыхала, боясь даже себе самой в этом признаться. Переписывая проникновенные стихи в тетрадку, как делали все девчонки в ее возрасте, мечтала когда-нибудь произнести заветные слова вслух. Шли дни, девочка взрослела, но чувства к единственному мальчику не ослабели, а наоборот, приобрели более серьезный смысл...
 
        Женя до поры ни о чем не догадывался, но однажды, поймав на себе восторженный взгляд изумрудных глаз, вдруг заметил необыкновенно красивые и густые пшеничные волосы, вздернутый носик с редкими веснушками на  переносице, открытое лицо девушки, задорное и веселое.
 
        Они сидели рядом на скамейке под большим цветущим каштаном в окружении другой молодежи. Каждый вечер здесь собирались девушки и парни - играли на гитаре, пели песни, рассказывали анекдоты. Ее губы оказались  так близко -  яркие, сочные, как ягода -  захотелось поцеловать девушку. Весеннее буйство природы пробуждало чувства любви, романтики, страсти.
 
        Женя выкрал момент, когда Вера повернулась к нему, и поцеловал ее прямо в губы. Уже не раз за подобный поступок - он был еще тот смельчак! - Женя получал пощечину. На этот раз все произошло иначе: девушка ответила ему с такой страстью, что он даже растерялся - такое случилось впервые.

        Вера не помнила себя от счастья: много ночей она грезила о нем, литры слез пролила, когда видела, что Женя провожает домой других, сколько слов для него придумано, пылких фраз! Поцелуй пробудил в юном теле неистовую бурю, какую-то невиданную ранее безудержную страсть, сердце чуть не выскочило из груди, ладони вспотели, в животе образовалась пустота. Наивная девушка не знала, как бывает у других, не поняла, что она сделала не так, когда Женя вдруг отстранился и очень странно на нее посмотрел.
 
        Она совершенно не смутилась, откровенно смотрела в любимые глаза, словно в тот миг не было окружающей действительности - только он и она на всем белом свете и всепоглощающее чувство желания и страсти, взращенное длинными одинокими вечерами. Вере было все равно, что их поцелуй заметили все вокруг, она не слышала, как вдруг наступила тишина - для нее Амуры пели песню любви, мелодию рождали встревоженная душа и трепещущее сердце.

        Женя  поддался ее очарованию внезапно, был просто ошарашен этой простотой, граничащей с наивностью, и вдруг понял - девушка готова ради него на все. Смутная догадка проникла в мозг, разлилась по венам, достигла сердца, поскреблась в душу, как котенок, спрятанный от холода: “Она меня любит…,  такая красивая, чистая, словно белый лист… “

        Вера и не думала сопротивляться. Женя обнимал ее так неистово, целовал сладко до одури, девушка сама под ним прогибалась, как тонкая рябинка под ветром, и прижималась к разгоряченному мужскому телу, томно вздыхая. Не было силы, способной им помешать в эту дивную ночь,  только луна подглядывала из-под мохнатых облаков, любовалась картиной соития молодых здоровых тел да от смущения пряталась снова за тучку.

        Встречи стали регулярными:  они любили друг друга под сенью белых берез, в стоге первого сена, пахнущего сладким дурманом разнотравья, среди поднявшихся колосьев пшеницы, отдавая себя без остатка безумной страсти, не думая ни о чем…

         
 
        Вера не сразу поняла, что произошло. По утрам появилась странная тошнота и легкое головокружение, к обеду все проходило, только изменились вкусовые пристрастия - она срывала еще не дозревшие яблоки, запасаясь ими на целый день, когда шла на работу.
 
        Женщины, работающие с Верой в одной бригаде, догадались обо всем раньше ее самой. Осознание действительности после  чьей-то злорадной шутки ничуть не напугало  Веру. Она даже обрадовалась новому для себя состоянию - это прочило ей с Женей долгую счастливую жизнь, с желанными детьми, рожденными в любви и согласии.

Глава 2

        Вера с нетерпением ждала вечера. Девушка нисколько не волновалась из-за  беременности,  искренне считая, что Женя примет известие с радостью. Под сердцем пульсировала, набирая силу, новая жизнь. Мечты о предстоящем замужестве - а это, по мнению Веры, станет логическим завершением всего произошедшего - незаметно приблизили встречу с любимым.

        Прохладный августовский ветер гладил ее волосы, ласкал лицо, освежая  полыхающие щеки. Подавив внутреннее смущение, Вера робко начала волнующий разговор:

        - Женечка, у меня отличная новость! Ты даже не представляешь, что случилось!… Это так здорово! Я… в положении…


        - Ты…- что?! Ты в своем уме? -  Женя сверкнул  таким  взглядом, что слова замерли у Веры на губах.

        Она никогда раньше не видела любимого таким сердитым: желваки на его скулах заходили, губы поджались, зрачки карих глаз метали молнии. Ни намека на радость, которой ждала Вера, наоборот, он был крайне расстроен и зол.

        - Я беременна! Ты что…, не рад? – девушка стала серьезной.
 
        То, что она почувствовала, словно медленно проявляющийся фотоснимок, вдруг достигло сознания, сдернув розовые очки с опьяненной любовью хрупкой души, больно резануло по сердцу, отголоском расползлось по всему организму, разом оглушив и отравив все существование.
 
        Веру вдруг сильно затошнило и вырвало прямо на траву, слезы выкатились горошинами из ее прекрасных погрустневших глаз, побежали по щекам, растаяв солью на губах. Не в силах больше говорить и страдать, Вера резко развернулась и побежала обратно по тропинке, протоптанной двумя парами ног к месту встреч за последние несколько месяцев.

        Женя не стал ее догонять. Он был разъярен: “ Надо было все предвидеть. Наивная дура - она даже не предохранялась! Да и сам хорош - даже не спросил. Что теперь? Скоро в армию…, мать одна… - зачем ей этот багаж? Да и у Веры ситуация не лучше: мать - алкоголичка. Кому теперь нужен этот ребенок? Ну и дура! “, - сплюнул, в сердцах, и побрел домой.

        Парень и не думал сейчас о женитьбе, тем более, на Вере. Поцелуи и объятия были хороши, но серьезных чувств он не испытывал. Просто Вера была такой непосредственной, словно ребенок, и в то же время, такой горячей и манящей, как настоящая опытная женщина. Ее сексуальность и доступность тянули к себе невероятно.

        За все это время, пока Женя был с Верой, ни одна другая девушка не привлекла его внимания, но любовь, увы, не поселилась в сердце молодого парня - оно оставалось рассудительным и холодным. После армии он не собирался оставаться в поселке, сначала хотел уехать на север - за длинным рублем, потом обосноваться где-нибудь в городе и только твердо встав на ноги - жениться.
 
        Вера плакала уже несколько часов, подушка промокла, глаза припухли, рыдания сотрясали хрупкие девичьи плечи. Она не знала, сколько времени прошло, вечер или ночь на дворе, тела она не чувствовала - боль души была сильнее. Наконец, измученная и обессилевшая, девушка провалилась в тяжелый беспокойный сон.

        Над ней кружили черные вОроны… Темные деревья раскачивались от сильного ветра… Впереди не было ни дороги, ни света… только всепоглощающая тьма… Только чей-то незнакомый голос, приятный, тихий, почти шепотом подсказывал: “Иди вперед…” И она шла… шла…

        Утром, впервые в своей жизни, Вера не смогла подняться на работу. Голова гудела, лицо опухло, сил не было, тошнота усилилась. Нужно было  встать, что-нибудь съесть, но Вера продолжала лежать, уставившись невидящим взглядом в потолок. Горькая правда душила ее за горло, отнимала последние силы, чувство безысходности заполонило мозг, который хотелось выключить, чтобы не сойти с ума.
 
        Она любила Женю искренней и чистой любовью, он - ее первый мужчина, желанный и родной. И девушка не сомневалась, что и он питает к ней ответные чувства. Это правда, Женя никогда не признавался  в любви, но глядя в его горящие глаза, она по-другому и не думала. В  порыве страсти он шептал такие нежные слова, но оказалось, что это предназначалось телу, а любовь – принадлежность души. Глупая наивная девочка принимала одно за другое, чистая, как первый снег, она не знала предательства и лжи - тем больнее было ей сейчас.

        За горькими размышлениями, Вера не заметила, как в комнату вошла мать. Она вернулась с ночного дежурства и была весьма удивлена, что дочь находится дома, обычно к ее приходу Вера уже убегала, оставив заботливой рукой теплый завтрак на столе.

        Лет пять тому назад на железнодорожном полотне был найден труп Вериного отца. Он сильно выпивал, возможно, уснул на путях или сам свел счеты с жизнью - никто следствия не проводил. Убитая горем, мать стала и сама часто прикладываться к рюмке. Скоро нашлись друзья по несчастью, всегда готовые налить, если что, или сами напроситься на рюмочку – другую. Женский организм долго не сопротивлялся - мать все чаще приходила домой сильно охмелевшей.
 
        Вера еще училась в школе, когда их семейная жизнь дала большую трещину. Девушке пришлось выбрать рабочую профессию, чтобы самой  зарабатывать на жизнь. Тут уж не до учебы в вузе, хотя в школе Вера училась очень хорошо. Жизнь расставила другие приоритеты.
 
        После восьмого класса девушка поступила в училище, в семнадцать -  уже работала на стройке. Добросовестная во всем, Вера хорошо зарабатывала, обеспечивала сама себя и содержала дом. Холодильник был заполнен продуктами, в доме чисто и прибрано. Этот порядок устраивал мать, она к дочери в жизнь не лезла - у нее давно уже были совсем другие «интересы». Женщина работала сторожем в детском саду, ночью дежурила, днем отсыпалась, с Верой они почти не виделись.

        От матери не укрылось, что дочь плакала и явно была чем-то очень расстроена. Материнское сердце дрогнуло, они давно уже не общались, как в нормальных семьях, но в эту минуту захотелось погладить дочку по голове, как в детстве, подуть на коленку. На раненное сердце не подуешь, но женщина сделала попытку:

        - Дочь, что-то случилось? Ты почему не на работе? У тебя неприятности?

        Вера подняла на мать тяжелый взгляд, она уже давно ни на что не жаловалась, не чувствовала ни  заботы о себе, ни  внимания. Но в этот раз почему-то очень захотелось прижаться к материнской груди и дать волю своим эмоциям, рассказать о своей беде, спросить совета, или хотя бы просто помолчать в ее объятиях, как в далеком-далеком детстве.

        - Ах, мама… - только и выдохнула одной грудью, не в силах больше сказать ни слова, опять залилась слезами, уже от того, что ее почти пожалели, ведь родной человек -  мать, как-никак.

        - Ну, расскажи…, расскажи…, что… стряслось? - очень тихо попросила женщина, подсаживаясь к Вере на кровать.

        Вид плачущей дочери привел ее в смятение. Мать вдруг осознала - ее дочь уже взрослая девочка, а они так никогда и не поговорили по душам, неловко обняла родную за плечи, прижала к себе и, как в детстве, стала тихонько покачивать.

        - Мамочка, родная моя, я не знаю, что мне делать, я так его люблю…,  а он… он… не захотел слушать, не захотел… Ему не нужен ребенок… Это наш ребенок, мама! – Вера рыдала, сквозь слезы, рассказывая матери свою беду.

        Женщине с первых слов стало понятно, что произошло. В поселке говорили, что у Веры с Жеником любовь, она об этом слышала, но, что у них так далеко зашло, не думала. «Что же, надо дочери помогать. Хорош гусь, дите сделал и в кусты, это не по-нашему», - подумала, но вслух сказала:

        - Девочка моя, он просто испугался, как все мужики. Вот сейчас дома подумает, все поймет и придет к тебе, вот увидишь. Ты же такая красавица, такую девушку беречь надо, да лелеять. Где он еще такую найдет?! А ты давай, поднимайся, умойся, я чайку тебе заварю, с мелиссой - он успокаивает.

        Мать суетилась на кухне, сегодня она была трезвой, и Вере вдруг показалось, что все не так плохо. Она поверила родному человеку, успокоилась, и твердо решила набраться терпения и просто ждать, пока Женя все переварит.

        Вера не знала, что в тот же день мать пойдет к Ольге Петровне, Жениной матери, и, как баба - бабе, поведает свою беду. О том, что Ольга Петровна наотрез не захочет Веру в невестки, никто девушке не скажет. Но, чтобы спасти девку от позора, ее сын женится на Вере, а потом пусть делает, что хочет. Развестись недолго. «Но, чтобы алиментов с сына не требовали!»

        Женя пришел к Вере через неделю. Его смятение отражалось на лице,  и хоть он не рвался  обнимать и целовать, как было раньше, но глаза были теплыми и заботливыми, и сердце девушки оттаяло. Она сама подошла и поцеловала его в губы, прильнув к любимому всем телом. Он привычным движением обнял девушку за талию, завел руки за спину и крепко прижал к себе, тотчас ощутив прилив уже знакомого вожделения. Что делала с ним эта девушка! Он не стал тянуть время, отстранил ее, заглянул в глаза:

        - Вера, прости меня. Я, правда, испугался…, ответственности испугался…, за тебя испугался…, за себя… Мы еще так молоды. Ну да ладно, это я так. Выходи за меня замуж. Свадьбы, конечно, не будет, но распишемся…

        - Женька! – только и смогла выдохнуть Вера, обхватив  за шею и почти повиснув на нем, ей все равно, будет свадьба, или нет, главное - они будут вместе, всегда…
 
Глава 3.

        Регистрацию брака назначили на конец сентября. Вера долго думала, пытаясь оправдать поведение Жени, но обида на его первую реакцию занозой застряла у нее в сердце. Разочарование – одно из самых горьких чувств, кажется, что даже слюна горчит, никакой даже самой сладкой конфетой эту горечь не перебить. Вера уже по-другому вела себя с ним наедине, сдерживая свои эмоции, отказываясь от встреч, ссылаясь на любой повод - в сердце поселилась неуверенность.

        В один из дней Женя пригласил Веру к себе домой - познакомить с матерью, если это можно так назвать, ведь в поселке все и так друг друга знали. Ольга Петровна слыла женщиной своенравной и жесткой. Троих сыновей, а Женя был младшим, она поднимала одна - муж ушел к другой женщине много лет тому назад. Она раз и навсегда вычеркнула его из своей жизни, встречаться с детьми не позволила, сама замуж больше не вышла, да, по правде сказать, в их поселке было и не за кого.
 
        Старшие братья уже имели свои семьи, жили в столице, к матери приезжали не часто. Все трое были красавцы:  жгучие брюнеты, статные, высокие, такие умели покорять девушек в два счета. Сама же Ольга Петровна, приземистая и грузная, женской привлекательностью не обладала, видать, сыновья выдались в отца.

        Об отце Женя разговоров не любил, на все вопросы Веры отвечал однозначно: «Не знаю».  А вопросов девушка задавала много. Ее волновало, как можно бросить своих сыновей, оставить жену? Ведь, если у них трое детей, то и любовь была, это же очевидно. И что? Была и вдруг - вся вышла?

        Ольга Петровна встретила Веру недружелюбно, разглядывая ее своими колючими глазами, она, в основном, молчала, плотно сжав тонкие губы. За весь вечер суровая женщина произнесла всего несколько слов, но и тех  Вере хватило. Девушка едва не убежала, когда услышала:

        - Думать надо, девонька, прежде чем хвост мужику подставлять. Скажи спасибо, что мой сын тебя пожалел, а то бы привела своей алкашке байстрюка…

        Хотелось, чтобы Женя вступился, пресек эти оскорбления, но он молчал, словно все так и было между ними. Жене она ничего не сказала, а вот на будущую свекровь затаила глубокую обиду...

        Решили после свадьбы поселиться у Веры - комната была просторная, да и мать Веры, стыдясь своей слабости, вела себя в квартире тихо и незаметно, словно ее здесь и не было.

        Расписались молодые тихо, с парой свидетелей, даже матери при этом не присутствовали. Вера надела простое белое платье,  пшеничную косу высоко уложила венком, только нежная белая веточка в волосах напоминала о том, что она - невеста, да глаза светились особенно, отражая радость и счастье, переполнявшие душу.
 
        Посидели до ночи за столом, пригласив только самых близких друзей. Мать всплакнула - не о такой свадьбе она мечтала для своей дочери. Ольга Петровна не пришла, сославшись на мигрень. Женя выпил больше меры и когда все разошлись, так и уснул на диване - в костюме и обуви.

        Вера сняла мужу туфли, подложила под голову подушку, укрыла пледом, посмотрела долгим любящим взглядом. Несмотря ни на что, она чувствовала себя счастливой. Пусть все не так, как мечталось, но вот он рядом, у нее в доме, такой красивый и родной ее законный супруг перед Богом и людьми. Погладила себя по животу - скоро он начнет округляться - сладкая нега разлилась по всему телу, в душе тоненьким росточком зарождалось такое прекрасное для любой женщины чувство материнства. И чем больше Вера думала о будущем ребенке, тем сильнее и крепче становился этот росток.

        Семейная жизнь пошла своим чередом, Вера старалась быть хорошей хозяйкой, во всем угождая мужу. Ночи дарили желанное счастье, они оба отдавались своей страсти без остатка, любили горячо, неистово, потом удовлетворенные и обессилевшие сладко засыпали в объятиях друг друга. «Это ль не любовь?» - думала Вера, раз за разом убеждая себя, что чувство это взаимно.

        Пролетела осень, пришла красавица-зима, белоснежным покрывалом укрыла землю от холода, завьюжила, занесла дорожки и тропинки, разрисовала окна замысловатыми узорами. Вера заметно округлилась, раздалась в бедрах, беременность ей была к лицу, которое осталось чистым и румяным, как у девочки-школьницы.

        Малыш активно шевелился, то тут, то там на животе выпячивались бугорки, под которыми угадывались или ножки, или ручки ребенка. Вера любила кроху своей, скрытой от всех нежной любовью, мечтая о том дне, когда он громким криком сообщит о своем появлении на свет. Роды ожидались в апреле, и Вера молила Бога о том, чтобы до призыва Женя успел увидеть ребенка.

        Дни стали пролетать с удивительной быстротой. Чем ближе разлука - тем сердцу больней. Вера не хотела думать о расставании, но эти мысли так и лезли ей в голову, она вся сжималась от отчаяния.  Женя ждал повестку - до призыва оставались считанные дни.

        В один из вечеров, подловив момент, когда Женя положил свои ладони ей на живот, чтобы в очередной раз услышать малыша, Вера и задала волновавший ее все эти месяцы единственный вопрос:

        - Ты меня любишь?

        Малыш зашевелился так сильно, словно ему передалось волнение матери.

        - Ой,  смотри, как боксирует! Наверное, пацан... сильный, как папа, - изрек, засмеявшись, Женя, вместо ответа.

        На следующий день почтальон принес повестку.

        Вера жалась к мужу весь вечер, не могла надышаться, хотелось раствориться в нем без остатка. «Два года…, два длинных года…, как я буду без него?»...

        Утром Женя ушел на станцию, быстро поцеловав жену и мать, которая пришла проводить сына. Он так и не сказал тех заветных три слова - самых важных и желанных для Веры.
 
        Дав волю слезам, Вера оплакивала свое такое короткое счастье, вдруг ощутив ту звенящую пустоту, в которой ей придется жить без любимого.

        Под сердцем зашевелился ребенок,  словно желая напомнить о себе, чтобы успокоить свою любимую мамочку…

Глава 4

        Уже прошло две недели, а Женя не написал ни ей, ни матери, Вера ходила к свекрови каждый день в надежде, что она хоть что-нибудь знает о сыне. Ольга Петровна и сама волновалась, поэтому с Верой была любезна.  Обе пообещали друг другу, что обязательно сообщат, если получат весточку.

        Боль была тянущей, внизу живота, она, то утихала, то снова появлялась. Вера поднялась с постели и включила свет, часы показывали 01:15, не трудно было догадаться, что происходило. Схватки стали регулярными - нужно ехать в больницу.

        Пакет с вещами приготовлен, Вера потянулась за телефоном. «Скорая» приехала в два часа, выяснив, что роды первые, спешить особо не стали. Оформили бумаги, измерили давление, в 2:30 отъехали от дома. Схватки усилились, Вера стонала, ей предложили прилечь и глубоко дышать, чтобы  малышу поступал кислород.
 
        Шлагбаум на железнодорожном переезде оказался открыт. Водитель давил на газ, взволнованный стонами роженицы, он не заметил, что въехал на пути перед мчащимся на скорости составом…

        Вера почувствовала только жуткую пронизывающую боль во всем теле, потом все исчезло… Женщина потеряла сознание… Переднюю часть машины смяло и выбросило в кювет…

        Кто-то вызвал спасателей. Подсвечивая фонарями, они забрали пострадавших в больницу, водитель и врач сильно пострадали, но к счастью остались живы, больше в машине никого не оказалось.
 
        Веру выбросило на обочину, она лежала в пятнадцати метрах от места трагедии, но в темноте женщину никто не увидел. Нашли ее только утром. Окровавленная, с переломами ребер и разрывом живота, она чуть не умерла не только от ран и потери крови, но и от переохлаждения. Ребенка спасти не удалось, позже Вере сообщили - это была девочка.
 
        В тяжелом состоянии Веру отправили в республиканскую больницу. Ей требовалась еще и психологическая помощь - лечение растянулось на два с половиной месяца. В больницу к Вере приезжала только мать, убитая горем, она сильно сдала, клялась, что бросила пить, но в это верилось с трудом. Свекровь не приехала ни разу.
 
        В привезенных письмах от мужа Вера не нашла ничего утешительного, он служил во Владивостоке, в такую даль Вера доехать не могла. Она не знала, сообщили ему о трагедии или нет, сама она об этом не писала -  слишком тяжелой для нее была эта потеря.

        Женщина винила себя в том, что произошло - не нужно было ложиться в «скорой». Она бы увидела поезд, если бы сидела в машине и терпела боль. Ее убеждали в обратном, врач заверил, что у нее еще могут быть дети и это очень хорошо после такой аварии, не нужно так убиваться, слава Богу, что осталась жива.

        Женя написал сразу, как только узнал от матери об аварии, он утешал Веру, писал, что сожалеет, но все слова казались какими-то дежурными - ни теплоты, ни заботы, которая была так нужна сейчас бедной женщине. Свою потерю молодая женщина переживала в одиночестве. Она не знала о том, что свекровь написала сыну: «Все произошедшее - к лучшему, теперь тебя ничто не связывает по рукам, ты волен свою жизнь строить по своему желанию».

        Вера писала свои письма мужу, поливая их слезами, клялась в своей вечной и верной любви,  не в силах справиться с тоской, просила, чтобы он писал ей чаще. Но все происходило наоборот, письма стали приходить все реже, текст был все суше, словно он не муж ей, а так - случайный знакомый.

        Болезнь отступила, молодость взяла свое, затянулась и душевная рана. Вера твердо решила, что родит еще Жене троих здоровеньких малышей и все у них еще впереди. Женщина  оправдывала его молчание:  может быть у него  учения или еще  что-нибудь уважительное, вот освободится - и сразу напишет…

        Так и прошло  два года...

                ***

        Платформа опустела, редкие пассажиры разошлись, а Вера все еще  стояла и смотрела сквозь слезы на уходящий состав. Ожидание затянулось, уже прошли все сроки, она сверила все свои расчеты, добавила несколько дней на другие возможные отклонения от маршрута - Женя не приехал.
 
        Воображение рисовало ей различные ужасы, которые могли случиться в дороге, сердце учащенно билось, сжимались виски. Ругая себя, она гнала плохие мысли прочь: все плохое уже случилось, теперь должно быть все по-другому.
 
        В один из дней, придя на работу, Вера застала своих подруг за каким-то уж очень важным разговором, при виде ее - все замолчали. Целый день она ловила на себе их сочувственные взгляды, не совсем понимая, что же все-таки случилось. К вечеру женщина не выдержала и прямо спросила у своей подруги, которая была бригадиром и позволяла Вере все ее отлучки, что так активно все обсуждают, и почему она не в курсе.

        - Тебе лучше этого не знать..., - подруга прятала глаза.

        - Чего не знать? – Вера уже начинала злиться, - да что, черт возьми, происходит?

        Девушки переглянулись, женщины постарше стали интенсивно работать, никто не взял на себя смелость сообщить Вере то, что могло ее просто убить. В поселке упорно ходили слухи, что Женя на службе встретил другую женщину,  что у него там уже семья и сын. Об этом под большим секретом рассказала соседка Ольги Петровны в местном магазине,  новость разошлась со скоростью ракеты - весь поселок Веру видел, как она встречала поезда.
 
        Дома Веру ждала мать. Она свое обещание выполнила, пить бросила, привела себя в порядок, и все у них, казалось, должно было наладиться.

        - Дочь, сядь, моя хорошая, - голос матери дрогнул, - надо поговорить… Ты на станцию больше не ходи, нечего людей смешить, не приедет твой Женик...

        - Что значит, не приедет? Кто такое сказал? Мама, ты что! Шепчутся все вокруг…, да еще ты… тоже!

        - Не приедет он, Верочка… Другую нашел, ребенок у них там… мальчик... Ольге письмо прислал - точно это, не обман…

        Вера побледнела, ступила к стене и сползла по ней…

        - Не-е-т, не-е-т, не может этого бы-ы-ы-ть…- завыла надрывно, как одинокая волчица, кровь застыла в жилах, стало больно дышать, стало незачем жить…
 
Глава 5.

        Депрессия длилась долго,  близкие знали, как тяжело переживает Вера. Счастье, как бабочка, ускользает, когда его ловишь. Любить для нее было так же естественно, как дышать. Она радовалась тем коротким мгновениям счастья, когда Женя приходил к ней во сне. К утру сон рассеивался, любимый образ исчезал.

        Почему-то Бог повел Веру к счастью очень трудной дорогой, видимо, для некоторых - легких путей не бывает. Она ничего уже не ждала, была лишь благодарна Творцу за то, что он дал ей эту любовь. Чтобы оценить по-настоящему, кем является для тебя человек, нужно его потерять. Но Вера не верила сплетням, не верила, что Женя потерян ею навсегда.

        Прошел еще один год прежде, чем Женя собрался навестить мать - братья написали, что женщине нездоровится. Дорога была не близкой - тысячи километров пути до родного поселка и до той, которую он предал так легко. У мужчины было достаточно времени для размышлений. Он понимал, что любил только тела - души были для него не доступны. Соприкосновение душ – вот настоящее счастье. Увы, этого не случилось.

        Мимолетная встреча с дочерью одного из офицеров повернулась для него трагедией всей его жизни. Он не знал, как ему поступить, да его никто и не спрашивал. Он был солдат и слово старшего по званию для него - закон, выбора ему не оставили. Робкая попытка объяснить, что он уже женат, вызвала дикую ярость командира. Даже паспорт ему заменили, в нем появился совсем другой синий штамп.

        Что он мог сказать своей Вере? Что скучал по ней? Настолько сильно, что полез под чужую юбку. Она ведь любила - он это точно знал. Любящая женщина для мужчины - самая большая сила, его вера, его достоинство. Он не выдержал испытания. В сущности, он поступил, как его отец. Разговоры об отце были в доме «табу», но он хорошо помнил все вопросы, которые задавала ему Вера, относительно их с матерью отношений. Она уже тогда не могла понять, как возможно такое предательство. Встречи не избежать, но Вера его не простит, не стоит надеяться.

        Женщина вполне могла уже быть с другим, но эта мысль обжигала огнем, вызывая утробную дрожь, где-то под ложечкой начинало противно подсасывать, руки сжимались в кулаки - ревность не давала дышать.

        Странным образом устроены мужчины. Сами они легко идут на измену, просто знакомятся, подчас не испытывая никаких чувств к случайной женщине, кроме мимолетной симпатии, они способны целовать чужие губы, обнимать нелюбимые плечи, говорить неискренние слова...
 
        Справедливости ради следует сказать, что Женя тосковал по Вере, он помнил их васильковые ночи, ее разгоряченное тело, ее красивые, горящие пламенным огнем любви, изумруды глаз. Все самое дорогое в жизни было так рядом, но сколько же лет понадобилось ему, чтобы это понять...
 
        В ясный солнечный день, когда с улицы уже пахло весной, свежей землей и первой зеленью, Вера мыла окно - приближался светлый праздник Пасхи. Накануне наводились порядки в домах и на подворьях, чтобы праздник встретить в чистом доме. Она так увлеклась, что не заметила, как мужчина вошел в калитку, прошел по двору, вошел в дом.

        Он стоял в дверях, высокий, красивый, его сердце громыхало в груди, готовое вырваться, дыхание перехватило. Он смотрел во все глаза на такую родную ему женщину, не в силах отвести взгляд. Вдруг вся другая его жизнь стала далекой и не нужной, он понял, что именно здесь, с этой прекрасной женщиной и есть тот единственный очаг, у которого можно согреться. Как же он был глуп все это время!

        Вера стояла на табуретке, тело ее изогнулось, одной рукой она удерживала открытую раму, другой протирала стекло, подол ее легкого платья был  подвернут, открывая длинные и красивые ноги. Она то и дело поднималась на цыпочки, мышцы ее напрягались…

        Почувствовав спиной его присутствие, увидев знакомое отражение в стекле, Вера замерла, руки опустились, корпус ее тела стал медленно разворачиваться. И Женя увидел ее глаза. Это были не глаза - озера, полные удивления, радости, горечи, ненависти и любви одновременно. Он никогда ничего подобного не видел. Это ее душа смотрела прямо ему в душу, силясь понять, что несет эта столь долгожданная встреча.
 
        Вдруг и его душа встрепенулась, распахнула свои прекрасные крылья, и музыка любви зазвучала с такой силой, что даже Ангелы на небе услышали эту прекрасную мелодию.

P.S.
        Если ты, дорогой читатель, еще здесь, благодарю за терпение. По секрету могу тебе сказать, что Вера с Женей прожили долгую счастливую жизнь, у них родилось трое детей - две дочери и сын.
 
        Вера ни разу не напомнила мужу о прошлом, беззаветно любя его всю жизнь.

        Женя ездил на свадьбу своего далекого сына - Вера сама собрала его в дорогу.

        Их души ушли в небеса, крепко держась за руки.