Валера рос мальчиком крупным, но тихим, даже нерешительным каким-то. Дети побойчее у него легко забирали игрушки, а мальчик хоть не ревел, однако в драки не ввязывался. Начальные классы миновал без проблем, акогда перевели в другую школу, понял: за себя придется постоять, иначе не примут в коллективе.
Записался в секцию бокса. За два года занятий у него появилась техника, несколько коронных ударов. Хотя на ринге он выглядел неуклюжим, соперники опасались угодить под прямой правый: Валера работал им как кувалдой.
Несмотря на вполне реальные синяки, ринг, тем не менее, казался игрой. А вот улица – совершенно другое. И в компании малолетних гопников ценилась именно дерзость. Заработав авторитет в подростковой банде, Валера решил стать мафиози: решительным и беспощадным, как Тони Монтана из фильма «Лицо со шрамом» - его бесподобно сыграл Аль Пачино.
«Сначала мы получим деньги. Когда мы получим деньги, у нас появится власть. Когда у нас появится власть, у нас появятся женщины, - частенько цитировал он любимого киногероя. - От жизни надо брать всё, иначе можно прожить жизнь зря».
Валере повезло с внешностью – он сам выглядел как киногерой. Точеный профиль, темные, расчесанные на пробор волосы, решительный подбородок. Но восемьдесят девятом сложно подняться, если твой папа не начальник или партийный босс. Окружающая же фауна слала чёткий сигнал: пробьется тот, кто сильнее и наглее. Сила у него имелась. Требовалось выработать дерзость. В качестве средства достижения результата Валера выбрал разбой. Он заранее представлял, как это будет: подошёл, сказал что-то, потом неожиданный удар - и алые капли в снег.
Для охоты выбрал спальный район. Десять вечера, проходная арка, тёмная ниша между колоннами – там-то и притаился Валера. В кармане муляж пистолета Макарова – на всякий случай, в желудке немного водки – для смелости.
Подходящая жертва появилась за полчаса до полуночи - тощий мужик средних лет, его сильно штормило от выпитого. Валера тенью вынырнул перед ним, отвесил правый прямой – как в грушу. Мужчина обмяк, но сознания не потерял:
- Ты чего? Ты чего?
Боксер зло сунул ствол пистолета в зубы.
- Ничего… Деньги давай!
Мужик лапнул карман, парень рявкнул на него:
- Сам возьму!
Рванул добычу - и назад, в темноту…
Домой возвращался с улыбкой: получилось, получилось, получилось!
Пересчитал деньги – бумажки все мятые, много. Похоже, зарплату мужик нес. Нес, нес… Не донес.
В разбоях боксер видел совершенно практический интерес. Вырученные деньги инвестировал в «средства производства» – купил газовый пистолет. Спустя неделю повторил опыт, только в другом районе. В потёмках остановил парочку: мужчину «успокоил» выстрелом из «газовика», с шеи девушки сорвал массивную золотую цепочку. Добыча, конечно… Теперь он чувствовал тягу к масштабным злодеяниям.
«Пора установить собственные правила! – вновь цитировал он своего героя. - Пора работать по-крупному!»
***
Знакомый цыган организовал Валере «гастроли» в Тагиле. Практические занятия выглядели так: боксер ежедневно дежурил в тёмных переходах, подкарауливал одиноких прохожих, резким ударом вырубал жертву и выгребал у неё всё из карманов. Добыча за полцены сливалась цыгану, все были довольны. Однако кайф длился недолго: менты возбудились на серию разбойных нападений и открыли собственную охоту. Об этом цыгану сообщил знакомый человечек с отделения – «гастролёру» пришлось уносить ноги.
Вернувшись домой, как и пресловутый киногерой, Валера понял, что один в поле не воин – нужно прибиваться к коллективу. Тогда с этим не было особых проблем – в девяностом году ковбои пользовались спросом. Побухав пару дней со знакомыми пацанами, Валера получил приглашение стать «торпедой» в бригаде авторитетного греко-римского борца Луки.
Под стать своему имени, бригадир оказался похож на председателя какого-нибудь совхоза: всегда в чёрной куртке из толстой свиной кожи, мордатый, в кепке, глаза по-крестьянски хитрые, прищуренные.
Когда у новичка спросили «погремуху», боксер представился:
- Монтана меня зовут!
До серьезного передела сфер влияния ситуация ещё не дошла, поэтому занимались «торпеды», в сущности, ерундой. Целыми днями болтались по офисам Луки, изображали охрану подшефных фирм, вечерами бухали в кабаках. Впрочем, и платили им соответственно – копейки.
- Хотите зарабатывать – крутитесь, - так и говорил бригадир.
Крутиться возможности имелись. Парень пообтерся в бригаде, даже собрал собственное окружение из двух мордоворотов: самбист Упырь, у которого голова переходила сразу в плечи, минуя шею, и парень с мясистым носом по кличке Банан.
Зарабатывали в основном на разруливании сложных ситуаций. К примеру, некий Петя должен некоему Коле. Последний обращался к Монтане, и громилы производили полный разбор ситуации на базе неписаного бандитского кодекса – «понятий». Причем решение готовилось коллегиально, учитывались малейшие детали на тот случай, если у жертвы найдутся покровители. Временами выходило неплохо, парни ни в чем себе не отказывали, даже купили вскладчину новенькую «девятку».
Спустя пару лет Монтана решил, что бандитские университеты закончены, конкретно у него «красный диплом», и он вполне способен самостоятельно «рулить темы». Впрочем, местное криминальное сообщество прочило Валере рост по данной стезе, казалось, для этого у него все задатки. Но парень не рвался в дамки, следуя заветам первого начальника киношного Тони Монтаны: «Тони, помнишь, в самом начале я тебе сказал, что для того, чтобы выжить в этом бизнесе, нужно держаться курса и не высовываться. А те, кто хотят заполучить всё: девочек, шампанское, деньги - быстро выходят из игры».
Однако злые языки утверждали, что это не более как тактический маневр. А на самом деле Монтана повторяет линию поведения подлинного Тони:
- Будь доволен тем, что мы имеем.
- Это ты радуйся, а я хочу совсем другого.
- Да? И чего же ты хочешь, интересно, Тони?
- Весь мир, Чико, и всё, что в нём есть.
Весь мир!
***
Не так-то просто оказалось парить в свободном полёте. Уходя от Луки, Валера прихватил с собой подшефных коммерсантов, но денег всё равно не хватало. И тогда Монтана отправился за добычей на чужую территорию. И однажды нарвался: за одного довольно-таки мутного коммерса вписались классические уголовники – «синие».
Как водится, боксера вызвали на «стрелку».
- Ты кто? – спросили его.
- Я – Монтана! – ответил новоявленный авторитет.
- Ты – баклан, - сказали ему. – Никто и звать никак – даже условного срока не мотал. Мы и Луку-то едва терпим, а на тебя нам вообще плевать, понял?
- Не понял!
- Тогда тебя зарежут, - спокойно объяснили ему. – В подъезде, перед собственной дверью.
Монтана был неглупым человеком, поэтому сделал совершенно очевидные выводы. На подзащитных «синих» он больше не посягал, зато с наследством Луки совершенно не церемонился. В конце концов так обнаглел, что стал перехватывать даже свежих коммерсантов Луки. И однажды декабрьским вечером борец забил боксеру «стрелу».
- Монтана, на фига тебе это?
- Что?
- Со мной кусаться, вот что. Я же вижу, что авторитет из тебя липовый – так, понтуешься только. Ну, и баб любишь больше, чем деньги. Не настоящий ты жулик – такие никогда не идут до конца.
- Я знаю улицы, понятия, у меня есть связи.
- Понятия знаешь, верно. И рукой махнуть можешь – точно. Но связей у тебя нет, и по ходу, не будет. Последний раз предлагаю: возвращайся ко мне в бригаду, выше головы тебе все равно не прыгнуть.
- Нет уж, - отказался боксер. – В одну реку нельзя войти дважды…
Именно тогда Лука принял решение о ликвидации бывшего соратника. Но с киллерами в коллективе греко-римского борца дело обстояло гораздо хуже, чем с коммерсантами. Убийцы всё перепутали и вместо Валеры расстреляли его родственников. Сам Монтана в этот момент прогревал машину. И когда раздались выстрелы, вывалился с противоположной стороны в сугроб. А вот родственникам не повезло: дядя, его жена, тринадцатилетний мальчик были убиты наповал.
Только киношный Тони Монтана затеял бы вендетту, стал мстить заказчику за расстрел. Реальный же Валера прекрасно рубил расклады и поэтому предпочел уйти на дно: своя шкура дороже.
***
На криминальных дрожжах удалось продержаться до девяносто пятого года. Но уверенность в будущем таяла – институт «крыш» терял актуальность, прочие же покосы давно попилены, воевать за них у Валеры не хватало авторитетного букета отсидок.
Пацаны заметно приуныли. Именно тогда на горизонте появился змей-искуситель. Как и полагается искусителю, он выглядел представительно: отливающий костюм-тройка, очки в тонкой золотой оправе, швейцарские часы, больше похожие на деталь космического корабля. В глаза змея заглянуть было невозможно: взгляд юлил, уворачивался, выписывая синусоиды.
Собрал группу Монтаны в кафе, рубанул в лоб:
- Завалить одного урода надо в Москве.
- Сколько за такую работу платят? – спросил боксер.
- По десять тысяч баксов на брата. И новенький «Паджеро» на всех.
Братва заулыбалась: кататься на таком джипе по тем временам было невероятно круто.
Над предложением думали недолго.
- Когда вылетать?
- Поедете поездом, - осадил змей. – Меньше светиться будете…
Спустя сутки парни выгрузились на Ярославском вокзале, отправились в гостиницу. Вскоре там появился неприятный тип, у которого даже морщины казались ядовитыми. Взгляд его был тревожным, словно устремлен внутрь самого – так бывает у людей с застарелой язвой желудка или просто отвратительным характером. При себе у незнакомца оказался аккуратный чемоданчик и большой вещевой баул.
- Меня зовут Сергей Иванович, - представился он. – Я подготовлю вас к предстоящей операции.
И достал сложенный лист бумаги - план здания с прилегающей территорией.
- Клиент приезжает на работу к десяти - всегда точно, как по часам. Офис на четвертом этаже бизнес-центра «Весна». Центр всё еще достраивают – по фасаду установлены леса. Напротив вашей гостиницы стоит «копейка» с левыми номерами. На этой тачке приедете к девяти тридцати, встать нужно вот здесь, в переулке. Один остается в машине – двигатель не глушить, наружу не выходить. Двое одеваются под штукатуров, по лесам забираются наверх. Окно клиента тут, - он ткнул карандашом в план.
Бритогловые склонились над листом бумаги.
- Ровно в десять зайдёте через балкон, секретарша всегда заранее открывает его. И сразу попадёте в кабинет. Как только увидите клиента, валите с двух стволов. Охрана ничего не услышит, железо с глушителями. Дверь кабинета заприте изнутри и дуйте обратно на леса. Минут десять у вас чтобы уйти.
- А если кто-то ещё будет в кабинете?
- Значит, ему не повезло, - ухмыльнулся Сергей Иванович. – Велено валить всех, кто попадется. И не забывайте: ровно в десять быть на месте!
Он раскрыл чемоданчик – там оказались два больших пистолета и три комплекта радиостанций. В бауле лежала одежда исполнителей.
- Стволы «ТТ» с глушителями, к каждому по две обоймы. Радиостанции с гарнитурами скрытого ношения. Как отработаетесь, грузитесь в «копейку», езжайте на пару кварталов дальше. Тачку облейте бензином, пусть сгорит с оружием и радиостанциями. Я буду ждать вас в загородном пансионате, - он бросил на столик клочок бумаги с адресом. – Там и рассчитаемся… Вопросы?
- Есть, - сказал Валера. – Нам обещали «Паджеро».
- После исполнения.
- Тогда сам исполняй. Мы с пацанами даром работать не будем.
Могучие лбы согласно кивнули. За считанные секунды у ядовитого по морщинам мелькнула сложная гамма чувств, в которой преобладала нота «не завалить ли вас самих?» Но здравый смысл возобладал: Сергей Иванович кивнул, достал из кармана ключи от автомобиля и свернутые в кипу документы.
- Джип на тротуаре перед гостиницей.
- А на расходы? – вновь остановил его Монтана.
Ядовитому не нравилась такая настойчивость - скривился, как от лимона. Но достал из кармана пачечку – готов был, значит. И быстро-быстро покинул гостиничный номер, оставив вместо себя кучу смертоносного железа и прочего киллерского барахла.
- Да… - протянул Упырь. - Мужик-то профессионал!
- Угу… - буркнул Монтана. – Как был этот профи нас самих на тот свет не отправил. Пока машины проверим, к бизнес-центру сгоняем, посмотрим…
Вечером в ресторане заказали водки, у пригостиничного барыги взяли пакет афганской шмали. По идее, вечер надо провести насухую, но Валера видел, что ребят потряхивает. Разговор не клеился, спиртное не брало. Потом в гостинице курили допоздна на балконе. Нервы, нервы…
***
Назначенное время проспали.
- Твою мать твою! – подскочил Монтана. – Без двадцати десять!
- Да ладно… - хрипнул Упырь. – Подумаешь, пристрелим позже… Какая разница?
- Этот… Сергей Иванович говорил: опаздывать нельзя!
- Монтана, тебе «шашечки» или ехать? Какая, блин, разница?
К бизнес-центру с дурацким названием «Весна» подтянулись к десяти тридцати. И сразу изумились толпе народа: менты, медики. Подошли ближе. Банан расспросил какого-то зеваку на предмет, что тут произошло.
- Делового какого-то постреляли! – ответил тот.
- С какого этажа?
- Ты с какой целью интересуешься, бандюга?
- Ты какого… - потянулся было Банан за стволом, но Валера включил вежливость, замял конфликт. А потом у другого менее подозрительного зеваки разузнал, что собственно, тут случилось.
Убийца вошёл в кабинет следом за жертвой – ровно в десять часов. Стрелял в затылок из пистолета с глушителем. На беду киллера, в кабинет заглянул начальник службы безопасности – спросить что-то хотел. Отставной «гэрэушник» моментально просёк ситуацию, упал на пол и ответным выстрелом снёс полчерепа киллеру. И хоть не спас шефа, так, по крайней, мере отомстил.
- Выходит, кто-то работу за нас сделал? – изумился Упырь.
- Выходит, - подтвердил Монтана. – Сворачиваемся.
«Копейку» с киллерским хламом сожгли – как и договаривались. Когда пересели в «Паджеро», Монтана развернул карту.
- Слышь, притормози… - он водил пальцем по линиям. - Ага… Вот… Да, вот здесь выезд из города.
- Едем в пансионат? – уточнил Банан.
- Нет, возвращаемся к нам в город.
- Как в город? – загудели бандиты. – А деньги? По десять тонн баксов?
Валера с досадой осмотрел подельников.
- Вы чего, придурки что ли?
- Братан, не пыли… - ответили ему. – Объясни, в чём дело.
- В том, что завалят нас в этом пансионате. И закопают там же, в лесочке.
- Зачем?
- А на хрена мы им сдались? Прикинь, какой сладкий расклад: приехали безвестные пацаны в столицу, отработались, их потом слили – конкретно концы в воду. Убили кого-то крутого, значит, и зачищаться будут по полной, чтобы даже пыли от нас не нашли… Опять же и по деньгам экономия!
Громилы молчали.
- Не, ну кто хочет, может прокатиться до пансионата этого, - ехидно добавил Валера. – Я свою долю легко отдам. Но сам поеду обратно. До дому, как говорится, до хаты…
Упырь с Бананом переглянулись.
- Всё в цвет толкуешь, братан… Замочили бы нас, однозначно. Ладно хоть «паджерика» откусить успели… Поехали!
***
Московская история сошла с рук, никто и ничего им не предъявлял. Со стороны выглядело загадочно и шикарно - отлучившись на неделю, парни вернулись на новеньком дорогом джипе. Это добавило авторитета «монтановцам», но усугубить успех не получилось – в девяносто шестом году государство опомнилось, бандитов стали вязать группировками. В том числе закрыли и Луку с приближенными – авторитет винил в этом Монтану, даже прилюдно клялся отомстить. У самого же Валеры команда распалась, «Паджеро» продали. Ещё пару лет ему удавалось ехать на понтах толкователя арестантских понятий.
Но времена безвозвратно менялись. Однажды на «стрелку» (Монтана разводил последствия автомобильной аварии) явились люди в погонах и неформально объяснили бандиту, как надо привыкать к другим реалиям. Привыкать было трудно. Боксер к тому времени плотно подсел на бодяжный кокаин. Когда государство прошло границу дефолта девяносто восьмого, Монтана тоже проехал своеобразный рубеж – с кокса на героин. Но и «белый» тоже стоил денег, которые требовалось где-то брать. И не только для себя, но и для подруги, та к тому времени тоже плотно села на иглу.
Авторитет пошёл по очевидному пути: сам стал банчить наркотой. Но делал это из рук вон плохо, в смысле дерзко. Совершенно не шифровался, даже бравировал промыслом наркоторговца. И однажды, будучи в одном кабаке, почти дословно повторил спич кинематографического прототипа:
- Вы - куча придурков, а знаете почему? – орал он в безликую толпу. - У вас не хватает мужества, чтобы стать теми, кем мечтали стать. Вам нужны такие, как я, чтобы можно было показать пальцем и сказать: «Вот плохой парень!»
Разумеется, в этот момент он был под кайфом.
- И кто вы после этого? – вопрошал Монтана. - Хорошие? Нет, не хорошие. Вы просто умеете это скрыть. Умеете врать. У меня нет такой проблемы. Я всегда говорю правду… даже когда лгу. Так что скажите спокойной ночи плохому парню… Где еще увидите плохого парня?
В конце концов он перешел дорогу цыганским барыгам, причем несколько цыганят довольно ощутимо пострадали от кулаков боксера. Барон решил конфликт мудро: сдал строптивца операм госнаркоконтроля.
Несмотря на широкую известность в криминальных кругах, под следствием Монтана оказался впервые. Дело тянулось ни шатко ни валко и закончилось двухлетним условным сроком за хранение наркотиков. Завязал ли он? Конечно, нет. Безнаказанность порождает ещё большую наглость. Торговать наркотиками прекратил, но добывал на дозу как в молодости – разбоями.
Это было ужасное зрелище, когда Валера выпрыгивал из кустов к очередной жертве – исколотый паук, весь в коростах, грязных лохмотьях. От былого пробора и точёного профиля не осталось и следа, теперь даже в самой жуткой фантазии нельзя было сопоставить облезлую образину с киношным Тони Монтаной. Жалкий подонок, был готов на всё ради дозы. И просыпаясь каждое утро от боли, молил только об одном: умереть побыстрее. Скорее всего, так и произошло бы. Но судьба дала ему шанс – он был пойман на разбое с поличным.
Задержание получилось скорее комичным, чем трагичным. Боксер действовал как обычно, зашел сзади, хотел ударить в затылок. Но предполагаемая жертва – хорошо одетый мужчина средних лет успел увернуться. Валера растянулся на асфальте, а мужик весьма болезненно насовал носком ботинка под рёбра.
- Ты кто? – хрипел разбойник, выплевывая кровь изо рта.
- Конь в пальто! - мужик вдруг прекратил экзекуцию. – А ведь я тебя знаю! Валера тебя зовут, кличка Монтана!
Боксер опять сплюнул кровь.
- Чем же ты промышляешь? Когда-то наши только и повторяли: «Монтана, Монтана…» А оно видишь как получилось – бомбишь по кустам.
В милиции Валера признал всё. Написал явку с повинной и на суде получил четыре года реальной зоны. Переломался в СИЗО, научился жить без наркотиков и в колонию приехал совершенно другим человеком. Постепенно втянулся в лагерный быт, даже завоевал кое-какой авторитет среди заключенных. При этом умудрялся поддерживать ровные отношения как с администрацией колонии, так и с отпетыми уголовниками. И вообще, чувствовал себя на своем месте.
С воли пришло известие: умерла подруга, с которой Валера прожил десять лет. И даже не от передоза – просто организм не выдержал запредельных нагрузок, на которые так щедра наркоманская жизнь. К смерти её боксёр остался равнодушным – словно выбросил старую изношенную вещь. Прочь, прочь!
***
На исходе третьего года в колонию заехал известный вор в законе. Осмотревшись, неожиданно вызвал к себе Монтану.
- Ты что ли, - спросил он боксёра, – косяки тут разводишь?
- Понемногу, - ответил тот.
- А за свой косяк не хочешь ответить?
- В смысле?
- Девяносто пятый год, бизнес-центр «Весна»… Вспомнил?
- И что? – буркнул Валера. – В чём предъява-то?
- Тот, кого вы убили, – мой брат.
- У меня вот родственников из автоматов покрошили – тоже неприятно.
- Плевать мне на твою семью! Ты моего брата замочил!
- Мстить будешь?
- А ты бы отомстил?
- Если бы я сюда не попал, давно бы сдох под забором. Какая разница?
- Говори прямо: ты убил или нет?
Монтана понял: от ответа зависит дальнейшая судьба. Помолчав, сказал полуправду:
- Да, ездили на такую работу.
«Законник» вдруг улыбнулся:
- Хитёр ты, братан! Всё правильно сделал!
- Правильно?
- Правильно, правильно! Этого козла давно надо было завалить - ни черта не делал, бабки только крысил. Но ведь он брат, понимаешь… Нельзя. Так что правильно ты всё сделал, да… Заказ-то кто дал?
- Мужик какой-то, - ответил Валера и вдруг понял, что сказать про змея-искусителя толком ничего не может, разве что добавить пару деталей. - В золотых очках, на руке часы обалденные – на адвоката похож…
Оставшийся год Монтана досиживал как на курорте. Став правой рукой вора, Валера продолжил делать то, что получалось у него виртуозно – разруливать конфликты, которых на зоне случалось великое множество. Вору оставалось только оглашать приговоры.
Иногда случалось странное – боксёр ловил на себе взгляд «законника», в котором были просто бездны ненависти. Впрочем, вор тут же отворачивался, и Валера относил бездны на счет неких трагичных воспоминаний. А в остальном всё было просто прекрасно – у него было всё, что можно только получить за «колючку», даже женщины. Но от возможности получать «белый» категорически отказался:
- Отколол своё! – так и сказал.
Когда настал последний день заключения, Монтана не выглядел радостным – впереди ожидалась воля, на которой его никто не ждал. Это за решёткой он был авторитет, а на свободе – рецидивист, наркоман. Где же его подлинное благоденствие?
***
Освободившись, Монтана не знал, чем себя занять. Родственники его избегали, за глаза величая «уголовником». На работу Валера устраиваться не спешил, да и кем он мог работать? Ни образования, ни специальности… По сути, он всю жизнь проболтался по кабакам - кроме пьянок и вспомнить нечего…
Из колонии он увез пухлую пачку денег – подарок «законника». И теперь эта пачка спасала от нищеты. Монтана целыми днями бродил по городу и не узнавал его. Всего за четыре года выросли огромные торговые центры, по дорогам ездили чудные пузатые машины, из них рвалась странная музыка. И было ясно, что городом рулят какие-то другие, неведомые ему люди, которым трижды плевать на понятия и криминальные авторитеты.
Боксёр чувствовал себя больным старым инвалидом, никчемным осколком дурных девяностых. Следуя дурацкой ностальгии, забрёл к бывшим корешам – Упырю и Банану, без какой-либо определенной цели, просто хотел посмотреть, как люди управляются «на гражданке».
Упырь давно жил в завязке, работал где-то автомехаником. Визиту своего бывшего босса был явно не рад и постарался выпроводить побыстрее. Зато Банан бухал по-чёрному. От алкоголя его нос, казалось, ещё более удлинился, приобрел жутковатую синеву. Но пить с Бананом оказалось неинтересно – пьянеть он стал быстро, начал нести околесицу. Посидев рядом с ним полчаса, Валера понял, что сам начинает звереть, и, пожалуй, это не предвещает ничего хорошего для старого приятеля. Вдруг оборвав разговор, Монтана неожиданно оделся, вышел в дверь.
Ноябрьские снежинки кололи щёки, первый морозец обжигал порывами ветра. Он шёл туда, где совершил первый в жизни разбой: спальный район, проходная арка, тёмная ниша между колонн. Он долго стоял в сумерках, словно чего-то ждал. И когда в проходе появился одинокий силуэт, шагнул ему навстречу. Монтана даже не предложил незнакомцу сакраментальное «жизнь или кошелёк», а просто выбросил вперёд кулак – точно в челюсть.
В точке удара хряснуло, силуэт послушно отлетел к стене, но и с самим Валерой произошло что-то непонятное: его ноги словно сами собой взлетели, в глазах вспыхнули тысячи мерцающих огоньков, его тело внезапно приняло горизонтальное положение. В следующее мгновение он ощутил щекой мерзлый асфальт, на запястьях сомкнулся металл наручников.
- Попался! – крикнул кто-то.
В затылке что-то щёлкнуло, расплылось горячей волной - Монтана вырубился…
***
- Долго пасли его?
- Неделю караулили, точно.
Валера протёр глаза. Он сидел на стуле, руки по-прежнему скованы наручниками, напротив курили незнакомые мужики. Ментовка, блин!
Перекурив, мужики продолжили допрос. Монтану кололи на убийство бывшего прокурора, которого недавно нашли мертвым. Говоря сухим протокольным языком: «Вскрытие показало, что он скончался от черепно-мозговой травмы: в нескольких местах у него был проломлен череп. Установлено, что убийство произошло поздно вечером, когда прокурор возвращался домой из бильярдной. Рядом с телом были найдены его документы и именной наградной пистолет. Пропали бумажник, сотовый телефон и наручные часы…»
- Говори, гад, ты Степаныча грохнул?
- Больше всё равно некому!
- На тебе разбоев как блох на собаке. Одним больше, другим меньше… Сознайся, гадёныш!
Валера молчал. Чехарда с допросом продолжалась два дня, на третий к боксёру пришел назначенный адвокат. Увидев его, Монтана даже подскочил: отливающий костюм-тройка, очки в тонкой золотой оправе, швейцарские часы, больше похожие на деталь космического корабля – тот самый, змей-искуситель.
- Ты кто?
- Адвокат я, Валера, - ответил змей, в глаза которого было невозможно заглянуть: взгляд юлил, уворачивался, выписывая синусоиды.
- Я тебя знаю!
- Ошибаешься, парень… Мы с тобой не встречались.
- Как не встречались?! – вскрикнул Монтана. – А кто меня в Москву отправил? Гостиница, бизнес-центр, сумка с оружием…
- Не знаю, - мягко улыбнулся змей. – Не про бизнес-центр, не про сумку… Ты меня с кем-то путаешь.
Боксёр опустился на стул, уставился в стену. Адвокат неторопливо устроился за столом, вытащил из крокодильего портфеля бумаги, зашуршал в них канцелярской крысой.
Минут пять молчали. Потом змей проронил:
- Валер, ты не при делах, я знаю. И менты тоже понимают. Прокурор – не твоя работа, кто-то другой его сделал, выход на место сразу покажет.
- И что?
- А ты признайся сам, - вдруг предложил змей. – Так, мол, и так, убивать не хотел, просто грабил. А я тебе распишу что к чему, оформим явку с повинной.
- Зачем мне признаваться?
- Чтобы на зону уйти, дурачок. Будешь хоть жить нормально, не то что сейчас. Ты перелистай свою жизнь – страницу за страницей, вспомни, когда тебе лучше всего было?
Адвокат долго говорил. А когда назвал кличку «законника», Монтана задумался. Теперь предложение казалось стоящим. Змей прав, на воле он ноль без палочки. А в тюряге-то однозначно в авторитете будет. Только бы не переборщить с «признанками»…
- Допустим, я соглашусь… - прикидывал он. – Остальные-то зачем станут подыгрывать?
- А проблем меньше. У ментов, которые это дело ведут, лишняя «палка» появится. А у одного, может быть, даже лишняя «звездочка». У меня тоже свой интерес, да.
- А этот, который прокурора нахлобучил… Ему за это что-нибудь будет?
- Ему? – переспросил адвокат, будто удивился.
- Да, ему. Настоящему убийце. Будут продолжать искать?
- Ничего ему не будет. Да и где его найдешь, отморозка… Но за грех свой он всё равно заплатит - это я тебе как адвокат говорю…
И он с треском защёлкнул портфель – как пасть крокодила. Бумаги же прятать не стал – порвал и выбросил в мусорное ведро.
- Так что? – спросил жёстко. - Давать расклады по убийству прокурора?
Монтана же смотрел вниз в мусорное ведро, словно смирившись, что его место именно там.
***
Суд проходил в так называемом «особом порядке». Монтана заранее признал свою вину. На все вопросы однотипно отвечал «да», в последнем слове произнес скупое «сожалею, что так вышло». Журналистов он ничуть не стыдился, смотрел прямо и скорбно – как святой.
Учитывая явку с повинной, чистосердечное признание и раскаяние, дали Валере двенадцать лет даже не строгой, а обычной зоны: адвокат постарался.
Подавать кассацию Монтана отказался. Получил приговор, расписался за него и через неделю отправился по этапу в колонию: сборка, шмон, автозак, поезд, столыпинский вагон, опять автозак, опять шмон…
В колонию приехали поздно. Пока оформляли документы, то да сё, стемнело. В бараке, где он должен был жить, двадцатилетняя пацанва стайкой сидела вокруг телевизора, на который вещал «дивидишник». Увидев кадры фильма, боксёр замер: то самое «Лицо со шрамом», где так бесподобно сыграл Аль Пачино.
Он смотрел ровно пять минут. А потом наклонился, ухватил за ножку табурет и запустил прямо в телевизор. Экран рассыпался на множество опасных осколков, пацаны испуганно подскочили.
- Ты чего, мужик, ты чего?
- Я – ничего, - ответил Монтана.
И таким холодом повеяло от него, что молодняк примолк. Мужчина лег на свободную койку, скрестил руки на затылке, уставился в стену. Минут через пять подвалил самый борзый.
- Как тебя зовут, дядя? Какая «погремуха»?
- У меня нет «погремухи», парень.
- А я слышал, что Монтана…
- Он умер, парень. Он умер.