День Победы 9 мая, для всех уже стал всенародным большим праздником и к нему готовился, чтобы встретить по - нормальному весь Советский Союз.
Мы в школе тоже готовились к дню Победы, заполняли поздравительные открытки, заучивали слова приветствий. Дополнительно, нас ещё посылал директор школы обновить свежей краской звёзды на домах ветеранов – победителей, которую мы и выполнили раньше окончания уроков, причём отцовскую звезду я обвёл ещё и бронзовой краской, которую мы в небольшом количестве взяли у нашего преподавателя трудов, замечательного человека тоже фронтовика у которого было страшное ранение лица с огромным шрамом на виске и шее, да вместо руки был аккуратный протез, кисть которого была обшита аккуратной чёрной кожей и выглядела как перчатка.
После обеда делать было нечего и я уселся возле окна читать книгу, мне было удобно читать и иногда посматривать на весеннюю дорогу, проходящую прямо возле нашего резного крыльца с сенями, мастерски сделанного отцом с двенадцатью ступеньками и шикарным резным навесом.
Видел, как пробежала к нам наша соседка тётя Варя и пронесла огромную кастрюлю приблизительно, на ведра два, завернутую в старую козловую шаль. Она явно спешила и озиралась по сторонам, затем на кухне погромыхала этой кастрюлей и вскоре важно сошла с нашего крыльца и скрылась из виду.
Отец, что-то копошился на кухне, потом из кухни позвал меня. Я подошёл на кухню и увидел, что на газовой плите стоит эта огромная кастрюля тёти Вари, а сверху неё было водружено огромное эмалированное блюдо, которое отец старательно и плотно прилаживал.
-Миша! Принеси быстрее мне снега, да почище того что не растаял у нас за сараем. И подал мне в руки ведро.
- А, что это ты варишь? Спросил я.
-Да! Тебе не обязательно знать. – Озабоченно ответил отец.
-Беги быстрее, а то скоро нагреется.
Я не одеваясь быстро выскочил на улицу, зачерпнул рыхлый зернистый снег и принёс отцу.
Запах, уже начал распространяться по кухне. Отец быстро высыпал снег в огромное банное блюдо поставленное на кастрюлю и запах начал уменьшаться.
- Ты что, самогон решил сварить? Почти шопотом спросил его я.
-Да к празднику, немного решил. Надо же Победу отметить! - Потирая руки, в предкушении ответил отец.
У нас в деревне втихаря, многие варили самогон и для праздников и для торжества, были случаи и для продажи, иногда мужики разживались поллитровкой за рубль у тёти Вари.
А принцип извлечения этого традиционного русского крепкого напитка был прост.
Наливается выдержанная брага в большую кастрюлю и ставится на плиту, брагу наливают не более трети ёмкости, затем помещается во внутрь сделанный и остроганной доски на ребро крестовик, сверху которого ставится миска меньшим диаметром чем диаметр кастрюли, а с верху плотно ставится большое блюдо с холодной водой или снегом.
Я снова уселся возле окна и стал читать. Но через некоторое время, отец меня снова побеспокоил.
-Давай быстрее неси ещё снегу.
Я вновь не одеваясь, сбегал и принёс ему снега.
Отец довольный тем, что у него получается, видно и успел откушать этого зелья, отчего у него нос стал багровым и глаза весело сверкали.
-Миша, давай ещё снега. –Снова позвал он меня.
Я, уже с неохотой сбегал ещё раз. После чего напомнил ему.
- Тебе надо, ты и сам бегай за своим снегом.
После чего, я снова уселся возле подоконника и начал читать книгу. Вдруг к самому крыльцу нашего дома подъехал новенький районный УАЗик и из него, чтобы не наступить в грязь прямо на первую ступеньку, стали выходить люди в шляпах и наш участковый оперуполномоченный ст.лейтенант Геннадий Иванович, с кобурой на портупее и перекинутой через другое плечо полевой офицерской сумкой.
-Иди отец глянь! -Крикнул я.
-Тебя здесь сдали с потрохами!
Отец подошёл к окну и онемел, лицо его исказилось, как от зубной боли, былая весёлость вместе с захмелом улетучилась разом.
Я успел выключить газ на плите, как в дверь постучали.
-Можно?
-Заходите…
-Вы Иван Федосеевич?
-Да… Я. - Отец стоял перед ними в фланелевой в клетку рубашке, в странном оцепенении, сгорбленный и неуклюжий, отчего его руки казались опущены ниже колен.
- Я, редактор районной газеты «Восход» - Аркадий Егорович.
-Со мной фотокорреспондент нашей газеты Владимир Семёнович и участковый оперуполномоченный Геннадий Иванович.
Аркадий Егорович давно заметил, да и не только заметил а ощутил по запаху, чем занимается фронтовик, отчего улыбка на его лице сияла не скрываясь.
Аркадий Егорович потянул ещё время, продолжая смаковать эту говорящую саму за себя немую сцену.
И выложил суть приезда, которую отец понял только через некоторое время.
- Я, хотел написать очерк о вас как ветеране, кавалере четырёх боевых орденов.
- Где мы можем побеседовать.
-Проходите, проходите в переднюю за стол.
Сняв туфли, прошли в переднюю, отец как арестант подсел не к столу, а сидел на стуле возле стола.
Расскажите Иван Федосеевич, где вы воевали?
- Первый Украинский фронт. Был ответ.
В каких войсках?
-В Гвардейской артиллерийской дивизии Ставки Верховного Главнокомандующего, 76 мм
орудий.
-Понятно.
А за что были награждены?
Отец встал и подошёл к божнице, сунул руку за икону и достал от туда стопку с орденскими книжками и увесистый узелок, завязанный в носовой платочек с орденами и медалями и положил на стол.
Аркадий Егорович рассматривал орденские книжки и из некоторых выпали сложенные в несколько раз вырезки из фронтовой газеты «Красная Звезда» и даже была одна с фотографией.
Он их аккуратно разворачивал, долго вчитывался в них, записывал в свой блокнот, перекладывал ордена и медали в несколько рядов, потом взял красноармейскую книжку и тоже выписывал из неё, только изредка поглядывая на скупого на слова фронтовика.
Закончив писать, он собрал все документы по порядку, вложил вырезки из газет и положил на ордена.
Спасибо Иван Федосеевич! –Поблагодарил его Аркадий Егорович.
А, теперь наш фотокорреспондент фотографирует вас.
Пришлось доставать белую простыни из шифоньера, которую держали за концы Аркадий Егорович и Геннадий Иванович, фронтовик всё так же, молча сидел на стуле и его несколько раз сфотографировали со вспышкой.
И только на прощание отец сказал:
- Вы уж меня простите Аркадий Егорович, что у меня здесь нарушение имеется.
-Да ничего. –Глядя на Геннадия Ивановича, сказал Аркадий Егорович.
-В этот день всё прощается! -Улыбаясь ответил Геннадий Иванович.
После митинга в честь дня Победы, фронтовики заходили к отцу, он их угощал фронтовой стопкой ставшего традиционным нашим национальным напитком.
-Спирт, настоящий спирт! –Крехтели фронтовики.
А районную газету с очерком и фотографией отца, старшая сестра хранит и по-ныне, со стопкой орденских книжек и узелком с боевыми наградами, в память об отце.