ДЕЙСТВИЕ 4
Сцена 1
Субботний зимний день. Полдень. На кухне за своим столом Фёдоровна в халате. На столе почти пустая бутылка из-под водки и её сковорода – тоже почти пустая.
Фёдоровна (пьяно поёт). Как по нашей речке…плыли три дощечки (Икает и начинает снова.) Как по нашей речке плыли три дощечки…
Останавливается и тут же на кухню выскакивает Аркадий в трусах.
Аркадий. А как там дальше, лапочка?
Фёдоровна. Эх, ё… твою мать! Плыли три дощечки!
Аркадий. Ха-ха-ха!.. Вот в этот раз ты правильно спела, не забыла текст, лапочка наша… Накушалась уже?
Фёдоровна. Не твоё дело, нахалюга! Ты вон опять с новой кралей, а ко мне Николай не пришёл.
Аркадий. Ха-ха-ха! (достаёт солёный огурец из банки на бабушкином столе и уходит в свою комнату).
Фёдоровна. Вчера какая-то баба, сегодня – студентка… Сопля, а уже по мужикам таскается…
Встаёт, смотрит в коридор – нет ли кого. Потом идёт к столу, на котором стоит банка, и достаёт оттуда огурец. В это время сзади неё слышится скрип двери. Она моментально прячет огурец за пазуху и оглядывается: дверь Аркадия приоткрывается и снова закрывается. Всё тихо.
Фёдоровна (вздыхает). Ух! Как напугал…чёрт!
Идёт к своему столу. Садится, достаёт из-за пазухи огурец и собирается его резать. В этот момент дверь Аркадия распахивается – он выскакивает на кухню.
Фёдоровна (моментально накрывает огурец сковородой; недовольно).
Что ты шастаешь взад и вперёд! Вчерашний день потерял, что ли?
Аркадий (смотрит по сторонам). Подставку не видела?
Поднимает её сковороду и видит огурец.
…Мой огурец…Фёдоровна! Воруешь потихоньку?
Фёдоровна (теряется, краснеет). Нет, нет… мой. Со вчерашнего дня остался, Аркаша.
Аркадий. А что ж ты тогда его прячешь, грязной сковородой накрыла – а?
Фёдоровна (пьяно). Каюсь, каюсь, Аркаша… Чёрт меня, пьяную, дёрнул. Больно закусон хороший! Не утерпела.
Аркадий (злорадно). Каюсь, каюсь… Нет, я тебя проучу, Фёдоровна, чтоб ты знала, как у меня воровать. Но не сейчас… Некогда мне – проводить Эллочку надо (идёт в свою комнату и тут же, уходя, мелькают со своей пассией в коридоре).
Фёдоровна (сокрушенно). Эх, дура я, старая дура! Так попалась…
Плачет и уходит в свою комнату. Возвращается Аркадий. С ним Геннадий – идут на кухню.
Аркадий. Видел мою девочку?
Геннадий. Студентка?
Аркадий. Да, из Текстильного института. У них тут общежитие – живёт там. А я ей пообещал московскую прописку – так она на второй день прибежала.
Геннадий. Зачем же обещать то, что не выполнишь?
Аркадий (смеётся). А затем, чтобы их, дур, в постельку заманить… Им всем Москву и принца подавай.
Геннадий. Ты – не принц…
Аркадий. Это не важно. Главное – Москва: не хочется им уезжать из неё. К тому же у меня три комнаты!
Геннадий. Какие три комнаты?
Аркадий (выдерживает паузу; снисходительно). Ну, ты – наивняк, аспирант-мутант!.. У вас все там такие в академии – в небе летают, не ведают, что на земле творится?
Геннадий. …Да нет – не все.
Аркадий. Всё проще пареной репы… Бабке моей – 80, а Фёдоровне, придурошной, уже за 50. Но она пьёт. Поэтому ей можно помочь… И в результате у меня трёхкомнатная квартира на Ленинском проспекте в Москве!
Геннадий (озадаченно). Как это – помочь?..
Аркадий (раздражённо). Слушай, мутант, ты мне надоел со своими детскими вопросами!.. Я тебе давал три дня, чтоб ты уехал. Сколько уже прошло?.. Ещё один день – и сматывайся…или к бабке. Но всё равно – ищи себе другую хату. Понял меня?
Геннадий (идёт в свою комнату). Да… Ищу…
Аркадий (издевательски). Академик… Дважды два сложить не может. Недотёпа!.. Таких всех надо к станку поставить или в колхоз – навоз убирать. Может, тогда начнут понимать жизнь…
Ты, говорит, « не принц». Ну, я тебе покажу, принц, как рок-н-ролл танцевать под БИ-БИ-СИ…
На кухню идёт Фёдоровна. Ставит чайник на плиту.
Аркадий (с оттенком издевательства). Что, чайку захотелось?
Фёдоровна. Да…
Аркадий. Ну, ещё бы – с бодуна…
Фёдоровна (зло). А тебе какое дело?!
Аркадий (тихо; в зал). Сейчас покажу…
Фёдоровна суетится – собирается пить чай. Аркадий незаметно приоткрывает газовый кран духовки. Сам уходит в свою комнату.
Фёдоровна (ворчит). С бодуна… Приехал тут, командует. Никому от него покоя…Что-то газом пахнет…
Подходит к плите. Смотрит… Раздаётся взрыв! Вылетает дверца духовки, прыгает и разливается чайник. Фёдоровна в ужасе приседает и застывает на полу… На кухню выбегает Аркадий, за ним Геннадий. Аркадий с хохотом поднимает Фёдоровну.
Геннадий. Что случилось?
Аркадий (смеётся). Да вот, лапочка наша тут испугалась. Не закрывает газ… Почему у тебя, Фёдоровна, в духовку газ открыт? Надо закрывать (демонстративно закрывает оба крана)…
Фёдоровна (понемногу приходит в себя). Не знаю… Я открывала для чайника…
Аркадий (смеётся). Пить надо меньше, лапочка наша. Тогда будешь помнить, что открываешь.
Обнимает и помогает ей дойти до её комнаты.
Действие 4
Сцена 2
Звонок у входной двери. К двери бежит Аркадий и следом за ним Геннадий. Слышны возгласы.
Аркадий (весело). Лапочка наша, Надя пришла!.. А мы так соскучились (хочет обнять её).
Надя (смущенно отстраняясь). Ох, Аркадий!.. Не надо… Какой вы темпераментный однако!
Геннадий (отстраняет его; раздражённо). Ну, хватит, Аркадий. – Ко мне же пришли!
Аркадий (уходя в свою комнату; весело). Это мы ещё посмотрим, к кому…
Геннадий целует Надю, хочет поднять, как обычно, на руки.
Надя. Ой, не надо, Гена… Аркадий тут.
Геннадий. Он же ушёл!
Надя. Всё равно… не надо.
Геннадий (отпускает её). Ну, тогда пойдём в комнату.
Надя. Нет… Я всего на минуточку…предупредить, что сегодня не смогу.
Геннадий. Почему?
Надя (мнётся). У нас сегодня выставка… Меня пригласили выставить свои картины.
Геннадий. Это хорошо. Мне бы посмотреть!
Надя. Не надо… И вообще – ты сегодня какой-то очень скучный…
Геннадий. Я такой, как всегда, а вот ты…
Надя. Нет… Вон Аркадий…прямо огонь! А ты скучный…
Геннадий. Какой есть.
Надя. Нет-нет! Раньше ты был другой… Да, как с твоей квартирой?
Геннадий. Никак.
Надя (смотрит на него пристально). Что, не дают?
Геннадий (с сожалением). Не дают… Спросил там один: «Вы член партии?» Я говорю: нет… Тогда он: «Вы даже не член партии, а хотите получить жильё в Москве? О чём вы думали?!»
Надя. А кто это спросил?
Геннадий. Секретарь парторганизации.
Надя. А дальше что было?
Геннадий. Я говорю: я думал о катализаторе, как бы мне его синтезировать, чтобы полимеризация этилена на нём прошла лучше, чем на известных аналогах. И это мне удалось – мы получили восемь зарубежных патентов.
Надя. А он что?
Геннадий. А он говорит: « Не о том вы думали!.. Не такой уж вы наивный, чтобы этого не понимать». А другой тип вдруг говорит: «Рок-н-ролл со студентками пляшете и аморальную жизнь ведёте…»
Надя (разочарованно). Да… Не надо было так им отвечать… Ну, я пошла… Геннадий (спохватывается). А когда же теперь встретимся?
Надя (несколько разочарованно). «Аморальную жизнь…»
Геннадий. Он хотел сказать: аморальный образ жизни.
Надя. Какая разница! Я позвоню тебе или сюда забегу. Не надо меня провожать!..
Геннадий провожает её до двери. Целует – и она уходит. Он молча идёт на кухню, ставит чайник. Выбегает Аркадий.
Аркадий. Надя ушла, что ли?
Геннадий (сухо). Да, ушла.
Аркадий, Что же ты её в постельку даже не затащил?!
Геннадий. А что, это – главное?
Аркадий (горячо, очень жестикулируя). Конечно!.. Бабе нужна любовь-морковь и ласка! А всё остальное – сказка!.. У меня вот сейчас Леночка спит – умаялась киска. Ты её видал. А тут вчера познакомился с одной… Лицо тонкое, мраморное. Носик маленький, губки аленькие. Волосы – рыженькие. Зубки беленькие – изо рта не пахнет – прелесть!.. Шейка длинненькая – бывают такие, лебединые! Плечики ровные, попочка круглая. Стройная – балерина!.. А груди! – маленькие, как орешки, – уже проверил...
Геннадий (удивлённо). Ну, вы даёте… Аркадий. Прямо сатир! Стихи не пишете?
Аркадий (довольно). Нет. А что?
Геннадий. Так говорили сейчас. Столько энергии, экспрессии!.. За это вас, наверное, женщины и любят?
Аркадий (самодовольно гогочет). Не только за это… Но, правда, – сам люблю, волнуют меня только красивые женщины. Бабулечка-сморкулечка мне говорит: «Тебе нужна добрая женщина». А я ей: «А если она, как атомная бомба?!» Нет, я люблю красивых и разных. Не могу с одной долго. Это как одну овсяную кашу долбить каждый день.
Геннадий. А я наоборот: к одной привыкаю – и никто мне больше не нужен.
Аркадий. Вот таким, как ты, и наставляют рога!
Геннадий. Почему?
Аркадий (смеётся; наставительно). По кочану!.. Эх, академик… Любая женщина хочет разнообразия, горячей крови. – Чтобы ей восхищались, носили на руках каждый день. А с такими, как ты, быстро наступает скука и мерзлота.
Геннадий. Да, в этом что-то есть, вы правы… Но ведь привыкаешь – и не до роз. Разве не так?
Аркадий. Я же говорил тебе: не могу с одной… Скука! Привыкаю – и не фурычит – пломба!
Геннадий. Что-что?
Аркадий (смеётся; снисходительно). Непонятливый ты… Это – вот идёт впереди девушка, смотришь – бомба! Обгоняешь её, а там, вместо личика, – пломба!
Геннадий. Ну, вы не правы. Бывает…
Аркадий (прерывает рассерженно). А что это ты опять меня на вы?!
Геннадий (твёрдо). Я решил, что так будет лучше.
Аркадий. Ах, решил… Я тут распинаюсь перед ним – хотел поближе сойтись, вместе по девочкам выступать, а он…
Геннадий. Мне девочки не нужны.
Аркадий. Ну, тогда давай сегодня и топай к сморкулечке. Терпение моё кончилось…
Геннадий. …Хорошо (уходит в свою комнату).
Аркадий (вслед ему; издевательски). «Решил»… Я здесь всё решаю.
Академик хренов…
Уходит в свою комнату. И тут же из его комнаты раздаётся громкая западная музыка (включил магнитофон).
Действие 4
Сцена 3
Комната Евдокии Ивановны. Перегорожена поперёк шкафом (шторой). На одной половине стол, диван, стул, На диване на подушке лежит Геннадий с книгой в руке. На другой половине – бабушка на кровати слушает, прижав к уху, радио. По радио негромко звучит вальс Свиридова из кинофильма по повести «Метель» Пушкина.
Евдокия Ивановна (восторженно). Как я люблю Свиридова, Геннадий Александрович!.. Тихо. Зима. Метелица метёт… И снова тихо… Вы слышите меня?
Геннадий (заинтересованно). Евдокия Ивановна, а каких композиторов вы ещё любите?
Евдокия Ивановна. Чайковского, деточка, Римского-Корсакова… А вот Шостаковича – не очень … русской души нет.
Геннадий. Он не русский. И никогда не жил в русской деревне. Откуда в нём русская душа? Но разве вам не нравится Ленинградская симфония?
Евдокия Ивановна (горячо). Ещё как нравится!.. Так бы этих фашистов раздавила, гадов!
Геннадий. Ну вот. А говорите «не очень…».
Евдокия Ивановна. Я хотела сказать, что он не мой композитор. А так, деточка, он – величина, композитор мирового уровня!..
Звенит звонок. Геннадий бежит к входной двери. Это пришла Надя. Слышны радостные возгласы. Дальнейший диалог в коридоре у двери бабушкиной комнаты.
Геннадий. Почему так долго не приходила и не звонила?
Надя. Ой, некогда, некогда всё было!
Геннадий. Ты знаешь, я теперь у бабушки, в её комнате, живу.
Надя. У бабушки?!
Геннадий. Это не надолго… Мне уже пообещали в другом месте. Скоро перееду.
Надя (разочарованно). Сначала отказали… с квартирой. Теперь – здесь. Что же мы, с бабушкой будем?..
Геннадий. Не расстраивайся… Это всё Аркадий. Ему нужна отдельная комната.
Надя. Аркадию нужна, а тебе не нужна! Тебе вообще ничего не нужно, кроме твоей химии!
Геннадий (обнимает её и вводит в комнату бабушки; тихо). Она там, на другой половине. Поздоровайся.
Надя (приветливо). Бабушка… Евдокия Ивановна – здравствуйте!
Евдокия Ивановна. …О! Наденька пришла… Как я рада! Как я рада!..
Убирает радио от уха. Встаёт, кряхтя, и спешит к Наде. Геннадий, пока они обнимаются и ахают, выходит из комнаты (на кухню).
Евдокия Ивановна. Вы знаете, Наденька, мы с Геной теперь как родные, живём в моей комнате… Мне с ним так хорошо!
Надя. А с Аркадием, родным сыном, что – плохо было?
Евдокия Ивановна. Плохо! Он меня обижает…бил даже. А Геннадий Александрович – благородный. Он мухи не обидит.
Надя. Вот именно: мухи не обидит. А Аркадий ваш – сильный человек. Он всего добьётся в жизни!.. Моя мама так говорит.
Евдокия Ивановна (смотрит на неё удивлённо). Так что же – вам, Наденька, мой Аркадий нравится?
Надя. Что вы такое говорите?! Я люблю Гену… Но он ничего не может добиться: ни денег, ни квартиры …
Евдокия Ивановна. Так вы бы его прописали у себя. Выходите за него замуж!
Надя. Мама ни в какую… Нашла мне жениха – москвича, директора продуктового магазина… И долбит меня, чтобы я за этого Бориса замуж выходила. «Богатый – деньги из него сыпятся, – говорит, – не то, что твой аспирант».
Евдокия Ивановна (прерывает её). Ох, Наденька, главное – любовь, а не деньги! Геннадий вас так любит…
Надя. Да, любит конечно… Но ещё больше любит свою химию – спит и видит свои опыты. А для меня – ничего! Говорит: поехали в Новосибирск в Академгородок работать и жить. А куда я от мамы – она же ни за что туда не поедет! Да и холодно ужасно там.
Евдокия Ивановна. Надя, а вы видели этого директора Бориса?..
Надя (подхватывает). Бориса Михайловича?.. Да, а как же?! Он меня часто поджидает на машине возле института после занятий.
Евдокия Ивановна. И вы к нему садитесь?
Надя. Иногда сажусь.
Евдокия Ивановна (пытливо смотрит на Надю). Ну, и как он?
Надя (с вызовом). Как?.. Цветы – огромные букеты дарит! И ничего для меня не жалеет.
Евдокия Ивановна (качает головой). Да... Хитрый какой!
Надя (горячо). Да не хитрый, а богатый он! Вы знаете, как он швыряется деньгами, взятки даёт на каждом шагу? Даже на похоронах родного отца, сам говорил, чтобы поскорее похоронить – всем раздавал… Маме моей пообещал отдельную квартиру, если мы с ним поженимся.
Евдокия Ивановна (качает головой). Я слушаю вас, Надя, и думаю, что он своего добьётся.
Надя (горячо). Ни за что! Он старше меня на двадцать лет, толстый урод… Мама говорит: «Урод – зато денег комод», а я не могу!
Евдокия Ивановна (значительно). Мама ваша, извините меня, Надя, недалёкая женщина. Одни деньги счастья женщине не принесут. Выходите замуж за Геннадия… а если он вам разонравился, то за моего Аркадия.
Надя. Скажете такое – при чём тут Аркадий? Я люблю Гену, и мечтала выйти за него, а тут такое…
Евдокия Ивановна. Ничего такого… Поезжайте с ним в Новосибирск.
Надя. С мамой будет плохо.
В комнату входит Геннадий. Надя и Евдокия Ивановна замолкают.
Геннадий (Наде). Надюша, я там, на кухне, приготовил… Пойдём, поедим.
Надя (расстроенная). Мне что-то ничего не хочется… И вообще – лучше проводи меня домой.
Евдокия Ивановна. Это из-за меня? Так я вам не буду мешать, деточки! Я здесь за шкафом ничего не вижу, не слышу.
Надя. Нет, нет…я так не могу. Я пойду. Что ты, Гена, стоишь – не одеваешься?
Геннадий (поспешно). Сейчас (надевает куртку).
Надя (бабушке). Евдокия Ивановна, спасибо вам, но у меня голова разболелась.
Обнимает её. Уходят с Геннадием.
Евдокия Ивановна (качает головой; бормочет). Вот хитрый какой этот директор… Заманил девку под сладкую спевку.
Подходит и включает радио. Оттуда музыка. Поёт Зыкина: «Течёт река Волга, а мне 17 лет…»
Действие 4
Сцена 4
Воскресное утро. На кухне бабушка и Фёдоровна. Бабушка, прижав к уху радио, слушает. Фёдоровна склонилась над сковородой, рядом бутылка, стакан.
Фёдоровна (с раздражением, пьяно). Что ты там слушаешь всякую муру! Я вот вчера под столом аж четырнадцать обгоревших спичек собрала. Твои нахалюги набросали!.
Евдокия Ивановна (машет рукой). Тихо. Не мешай. Это – не мура! Это – прелюдия Баха!
Пауза. Слышна музыка Баха.
Фёдоровна (прислушивается). Правда… красивая баха. Прибавь звук…
Евдокия Ивановна прибавляет звук. Обе слушают, но музыка вскоре кончается и звучит голос диктора.
Фёдоровна. Хорошая… но похоронная. Наша лучше «Хас-Булат»… Давай споём!
Евдокия Ивановна. Кто ж утром поёт, Катя? Дети – спят.
Фёдоровна. Какие дети?
Евдокия Ивановна. Наши – Аркадий, Геннадий…
Фёдоровна (закипая от возмущения). Какие же это дети?! …Два кобеля сучарят до обеда, она слушает баху, а мне убирать спички! (Вскакивает, подбегает к бабушке.) Я тебе говорю: выключи эту брехню – ведь музыка кончилась! Давай лучше споём, а если не хочешь петь, так давай хоть поговорим!
Евдокия Ивановна (спокойно выключает радио). Отстань! У тебя, Катя, уже горячка от водки. Иди, присядь за свой стол и говори.
Фёдоровна (садится за свой стол; спокойно). Я говорю…твой Аркаша опять новую, что ли, привёл?
Евдокия Ивановна. Нет. У него там Эллочка.
Фёдоровна (пьяно). Эллочка-студенточка… А этот, академик?
Евдокия Ивановна. У него Надя. Кто ж ещё у него может быть!..
Фёдоровна. Нахалюги! Дом… терпения сплошной. Тебя, бабка, не стесняются.
Евдокия Ивановна. Стесняются, да вот сегодня Надя осталась. Ведут себя очень тихо.
Фёдоровна. Тихо… Скоро десять, а они…
Неожиданно из комнаты Аркадия раздаётся дикий вопль. Евдокия Ивановна и Фёдоровна замирают в шоке. Немного погодя дверь комнаты распахивается. Из неё с тем же воплем, с одеждой в руке выскакивает полуголая Элла и бежит к входной двери. Дверь хлопает, и вопль постепенно затихает. Из бабушкиной комнаты выбегают Геннадий и Надя.
Геннадий. Что случилось?!
Надя. Кто кричал?! Кто кричал! Какой ужас!!!
Евдокия Ивановна и Фёдоровна в шоке – молчат. Скрипит дверь комнаты Аркадия, – и он в спортивном трико появляется на кухне. Все смотрят на него.
Аркадий (немного смущённый). Спокойно, ребята. Я сейчас вам всё объясню… Эта стерва – слушайте – заявила сейчас мне… что она от меня беременна, и я должен – представляете! – на ней жениться!
Надя (возмущенно; нетерпеливо). Что вы с ней сделали?!
Аркадий (молчит, подыскивая слова; потом делает характерный жест руками). Ха-ра-ки-ри…
Геннадий. Какое ещё харакири – японское?..
Аркадий. Нет…Это такой удар кулаком…в живот… – и вся проблема.
Все смотрят на него с ужасом.
Надя (надвигаясь на него, кричит с ненавистью). Какой же ты негодяй, Аркадий!
Аркадий (отступая). Тихо, тихо. Ты сама-то…
Геннадий (вдруг бросается к нему и ударяет его в лицо). Что сама-то? Гад!
Аркадий (трогает лицо; качает головой). Не ожидал от тебя, академик…
Неожиданно делает выпад и сильным боксёрским ударом укладывает Геннадия на пол. Надя бросается к Геннадию, трясёт его, что-то спрашивает.
Аркадий (потирая руку). Готов… Нокаут.
Фёдоровна (медленно встаёт из-за стола с воплем). Убивец! Убивец!!!
Аркадий (оборачивается и идёт к ней). Тихо, тихо, лапочка… Что ты?
Фёдоровна (кричит). Тихо, тихо – говоришь! (Хватает нож со стола и пыряет им в живот Аркадия.) Вот тебе, ирод, проклятый!!!
Аркадий (хватаясь рукой за торчащий в животе нож, удивлённо с ненавистью). Ах ты сука!..
Качаясь, оборачивается и идёт в свою комнату, но через несколько шагов падает.
Евдокия Ивановна (бросается с плачем, расталкивая всех, к нему). Сынок, сынок, – что с тобой? О-о-о!.. Что она сделала?! О–о-о…
Фёдоровна (протрезвев, стоит посредине сцены; в зал отчётливо, трагически). Вот такой же негодяй!.. Вот так же убил моего ребёночка! Ненавижу! Ненавижу!!!
Евдокия Ивановна (причитает). Сыночек мой… Сыночек мой…
Надя в шоке сидит на полу возле Геннадия. Сзади на сцене появляются милиционер, врач скорой помощи и соседи по дому. Милиционер пробирается к Фёдоровне и уводит её. Геннадий приходит в себя, пытается сесть. Над Аркадием склонился врач, делает свое дело. Аркадий слегка шевелит рукой.
Надя (помогает Геннадию сесть, гладит его, целует; проникновенно в зал). Какая я была дура!.. Я поеду, поеду с тобой хоть в Новосибирск, хоть на край света… Я люблю тебя!
Занавес.
1-3 действия см. "Проза.ру" Валерий Баталов http://proza.ru/avtor/valery6