Пожалуй, это неважно для всех,
Кто хладный на страсти,
Кому причины неважны, нет,
Лишь бы зубами полязгать.
Тех, кто сойдётся в дуэли – им совершенно не жалко.
Стоят спиною друг к другу,
Готовы к собственной казни.
Поймав снежинки на руку,
Полны взаимной неприязни.
Соперники разошлись – убить готовы без богобоязни.
Ещё мгновенье, и кто-то
Опустится на ковры снега,
И кровь ручьём вдруг потечёт,
И будет жизнь в миг спета.
Наступил миг роковой – спущен курок – свинец в сердце...
Когда честь поругана, удовлетворить её было возможно лишь дуэлью, как был убеждён и Александр, уже вышедший на выбранное место вместе с соперником — графом Краусе — и их секундантами. И никто не опоздал, чтобы, не дай бог, не посчитали уклонившимся от дуэли. Через десять минут, как только каждый поприветствовал поклоном друг друга, распорядитель вышел между противниками:
– Предлагаю ещё раз примирение!
– Нет! – прозвучал их ответ, и он снова изложил условия поединка...
Секунданты обозначили барьеры, зарядили пистолеты... Противники взяли оружие, встали спиной друг к другу и разошлись к барьерам. Позади них уже встали врачи, и все замерли, ожидая указания распорядителя.
Роковой миг спешил свершиться... Противники нацелились друг на друга. Прозвучала команда стрелять. Выстрелы... В считаную секунду один из противников тут же пал, а подбежавший к нему врач констатировал мгновенную смерть. Сердце было пробито...
Рука выжившего, как твёрдо стреляла, так же и продолжала держать пистолет, направив дуло к просветлевшему в утре небу. Александр выжил... Осознав свою победу, он усмехнулся и попятился назад...
– Сашенька! – раздался счастливый крик выбежавшей из чащи леса Анастасии.
Она бежала следом и прибыла к окончанию дуэли. Не останавливаясь в беге, Анастасия прильнула в крепкие объятия любимого. Они простояли в счастливом трепете и в тоже время в испуге ещё некоторое время, после которого поспешили в ожидавшие сани и исчезли с места свершившегося поединка...
Закружилось время в освобождении, тишине, в надеждах на появившиеся планы...
Несколько дней с этой дуэли разгребала бумаги погибшего мужа Милана, теперь одетая в чёрное, траурное платье. В поисках помогали и Анастасия, и Александр, и прибывшая Ирина. Они вновь сидели в кабинете графа Краусе, искали, читали, разбрасывали ненужные записи, пока не обнаружили странное, измятое и чуть подгоревшее письмо.
Взгляд Миланы пал на друзей. Взгляды дрожали. Души замерли.
Немедленно распрямив письмо перед собой, Милана отошла к окну, где было больше света, и молча стала читать. Её глаза наполнились солёным морем слёз, видя строчки любимого перед собой, видя то письмо, которое ей не довелось получить раньше, когда он был заключён в Петропавловскую крепость...
– Не держи на меня обид и прости. Если бы не разлучили нас эти обстоятельства, я бы сделал всё, чтобы ты стала самой счастливой на свете. Но теперь обязывать и удерживать тебя не имею права. Я верю, что вернут вам с Иваном всё, и ты обретёшь ещё своё счастье. Ты свободна. Прощай. Алексей, – дочитала она письмо вслух и, пошатнувшись, села на стул, подставленный подскочившим на помощь Александром.
– И у Якова прощения просил... А не узнал он... Не дожил... Не получала... Я этого письма не получала, – молвила Милана, и по её щекам покатились слёзы. – Я бы не пошла под венец, коль получила бы...
– Именно, – принял Александр от неё письмо и прочитал. – Именно, – убедился он в том ещё раз и усмехнулся. – Краусе пытался его сжечь, но почему-то не сделал, – заметил он и встал к столу, перебирая остальные письма. – Судя по всему, тётку вашу он и довёл к гробу, заставив наследство переписать на вас. Он всё подстроил.
– Зачем? – не понимала Милана, как и подруги, уставившиеся с вопросом на улыбающегося Александра.
– Затем, – ткнул он пальцем в сложенные стопкой листы. – Столько расписок... Он тонул в долгах, а денег не было их вернуть. Ты была прекрасной партией ему, получившему столь легко доступ к деньгам. Да только теперь выиграла всё равно ты, Иван, да и, в общем, все мы, – улыбался он. – Благодаря всему и ты разбогатела теперь.
– Мне не нужны его имения и этот дом, – огрызнулась Милана и в появившихся планах призналась. – Я всё продам и уеду!
– Куда? – насторожилась Ирина в воцарившемся молчании.
– К Алексею, – улыбнулась Милана. – Пойду к государю, всё расскажу и поеду!
– Пресвятая Богородица, – перекрестилась Ирина. – Сына бросить удумала?!
– Отчего бросить? – не соглашалась Милана. – Алексей на службе там, а не каторжник... Мы быстро вернёмся!
– Тогда, может, ограничишься визитом к государю, прошением к нему? – предложил Александр. – Может, Алексея так вернут.
– Может? – помотала головой Милана. – Я поеду за ним! Я должна вернуть сыну отца!
Никто больше пока отговаривать Милану не стал. Как бы кто ни противился, сердце её кричало об ином — бежать немедленно к милому человеку, бежать, спасать его!... Возвращать!
Продолжение: http://www.proza.ru/2014/04/18/533