Как-то раз, собравшись в кружок на чердаке городского театра, шесть мышек с грустью вспоминали о своей подруге Рите, бесследно пропавшей почти месяц назад. Выходило так, что тогда, в день освобождения из неволи мышиной труппы, ей не удалось выбраться из комнаты, и с ней расправился дрессировщик в отместку за организацию побега хвостатых артисток. Каково же было их изумление, когда поблизости раздался знакомый голосок:
– Привет! Прошу прощения за то, что немного задержалась, – и перед ошеломлёнными мышками появилась Рита – живая и невредимая.
Всеобщему ликованию не было предела. Подруги долго обнимались и целовались, вытирая лапками слёзы радости, а затем Рита поведала о своих удивительных приключениях. Во всё услышанное трудно было поверить, но никто не сомневался в правдивости её рассказа – Рита никогда не обманывала.
– И вот я здесь, – подытожила Рита. – Теперь нас семеро, и мы можем осуществить нашу мечту – сыграть в спектакле, историю для которого я давно уже придумала.
Подруги радостно запрыгали и решили с завтрашнего дня приступить к репетициям. История, по которой ставился спектакль, была простой и незамысловатой:
«На опушке леса жила семья полевых мышей. Большая часть времени у них уходила на поиски еды. Полевые мыши питались разными растениями, грибами, желудями, не прочь были полакомиться насекомыми и дождевыми червями. Летом они отъедались, а, кроме того, запасали еду на зиму. В свободные же минуты забавлялись игрой под названием «мышиный хвостик»: две мыши поворачивались друг к дружке спинками, цеплялись хвостами и тянули каждая в свою сторону. Та, которая перетягивала соперницу, побеждала. Ещё семья любила ходить в гости – неподалёку жили и другие семьи. Случалось это, правда, не чаще одного раза в неделю – в мышиный выходной. Все мышиные вечеринки проходили одинаково. Хозяйка выкладывала на пень что-нибудь вкусненькое, а гости, устроившись поудобнее, пробовали и нахваливали угощение. Подкрепившись, мыши рассказывали обо всём интересном, что с ними случилось за последнее время. Напоследок на пне устраивались танцы. В семье непревзойдённой танцовщицей была мышка по имени Бусинка. Родственники ею очень гордились, потому что Бусинка считалась лучшей танцовщицей в округе. Когда она кружилась в быстром зажигательном танце, зрители восторженно хлопали в лапки. Во второй половине лета, когда у людей на грядках созревали картошка, морковь и свекла, мыши под покровом ночи иногда наведывались на близлежащие огороды. Огородников их набеги приводили в негодование, и однажды они решили расставить на грядках специальные ловушки. В одну из них и угодила Бусинка. В ловушке сработала пружина, и передняя лапка оказалась прижатой металлической планкой. Только под самое утро совместными усилиями мышам всё-таки удалось освободить Бусинку из ловушки, но она после этого стала прихрамывать и, к великому огорчению семьи, не могла больше танцевать. В гостях Бусинка смотрела, вздыхая, на танцующих, и на глазах у неё появлялись слезинки».
Роль Бусинки в постановке исполняла Рита. Почти всё свободное время мышки посвящали репетициям, и уже через неделю спектакль был готов. На ближайший вечер назначили премьеру, о чём оповестили мышей с окрестных улиц, а крыса Чмара получила персональное приглашение. Пришедшие зрители облепили балки чердака и, затаив дыхание, смотрели представление, происходившее на небольшом возвышении. Спектакль публике понравился, и по его завершении долго не смолкали аплодисменты. Всем было жалко Бусинку, а Чмара подошла к Рите и сочувственно поглядела на её лапку, сокрушённо качая головой. Ей по-прежнему казалось, что перед ней Бусинка. Ободрённые таким успехом, мыши устроили ещё несколько показов, а потом придумали новые спектакли. От зрителей не было отбоя. В их квартале не осталось ни одной мышки, не посмотревшей хотя бы один раз какой-нибудь спектакль. А вот концерты больше не устраивались – времени на это не оставалось, но по ходу некоторых спектаклей петь всё же приходилось. Рита, немного смутившись, рассказала подругам о своём секрете – яичных скорлупках, благодаря которым укреплялся голос певца. Оказалось, что и у остальных был свой секрет. В результате, объединив секреты, мыши научились готовить чудодейственный порошок. Каждая из них перед началом спектакля съедала крупинку порошка, и от этого голос звучал так громко, что зрители могли хорошо слышать всё, о чём говорят артистки. Чмара не пропускала ни одного представления, а в одном из них ей даже доверили сыграть маленькую роль, правда, без слов, но, тем не менее, она возомнила себя великой актрисой и, встречая в городе других крыс, любила похвастаться театральными достижениями.
Не забывали мыши и про щёлку в сцене, наблюдая через неё за спектаклями людей. Среди артистов театра у них был любимец – звали его Янко. Он чаще играл положительных героев. Может быть, благодаря своей доброй и общительной натуре. Эти замечательные качества не мешали ему великолепно играть и роли злодеев. Настоящий артист должен уметь перевоплощаться на сцене в кого угодно. Янко хранил одну тайну, о которой никто не знал. Когда он был маленьким мальчиком, родители подарили ему серебристого мышонка. Каждый вечер, перед тем как заснуть, Янко брал мышонка в кроватку и играл с ним. Под конец игры мышонок перебирался к его уху и что-то нашёптывал на мышином языке, но мальчик слышал только тихое попискивание. Казалось, что мышонок рассказывает на ночь сказку. Поиграв с мышонком, мальчик запирал его в клетку и говорил «спокойной ночи», а затем быстро засыпал и видел во сне сказочную историю. Он не сомневался, что именно её рассказал ему на ушко его хвостатый дружок. Прошло два года. Мышонок превратился в пушистую серебристую мышь, но эта их игра продолжалась. И вот однажды утром Янко проснулся и обнаружил, что клетка заперта, а в ней никого нет. Никто из взрослых не мог понять и объяснить таинственное исчезновение. Мальчик сильно расстроился. Случайно или нет, но сказочные истории с тех пор ему больше не снились, но зато у него открылся удивительный дар – он стал понимать мышиный язык. Это и было его тайной.
В театре также служил артист, у которого получалось играть только отрицательные роли, и, сколько бы он ни просил, играть положительных героев ему не доверяли. Звали его Сморчок. Он отличался склочным характером, любил делать гадости другим людям и всегда радовался чужим неудачам. Частенько, чтобы сыграть роль злодея, ему не стоило особенно-то и стараться перевоплотиться в своего героя, а достаточно было играть самого себя. В перерывах между репетициями Сморчок с улыбочкой слонялся по театру в надежде подслушать чужие разговоры и выудить что-нибудь такое, из чего удалось бы состряпать конфликт или скандал. В среде артистов друзей он не имел, и общаться с ним большого желания никто не испытывал. Когда же в театре появлялся новичок, Сморчок втирался к нему в доверие и заводил проникновенные беседы, во время которых мило улыбался, кивал головой и непрерывно бубнил, слушая собеседника: «Угу, угу, угу …», а потом об услышанном трезвонил по всему театру, попутно сочиняя какую-нибудь небылицу. Распускать сплетни он обожал. Янко Сморчок не любил, завидуя его таланту, но до поры до времени виду не подавал и первым здоровался при встрече, расплываясь в фальшивой улыбке, а на самом деле уже давно вынашивал коварные планы и ждал только удобного случая. И такой случай вскоре представился. В театре намечалась премьера спектакля, в котором главного героя играл Янко. Сморчок в спектакле не участвовал, но в день премьеры заявился в театр в надежде осуществить подлый замысел. Мышки тоже пришли на представление. Янко, как всегда, играл великолепно. В антракте, отдыхая в гримёрной комнате, он ненадолго отлучился. Притаившийся поблизости Сморчок только этого и ждал. Воровато оглядевшись, он быстро проник в комнату и что-то капнул из пузырька в стоявший на столике стакан. Сморчок полагал, что остался незамеченным, но просчитался – ничто не ускользнуло от глаз семи любопытных мышек. Ничего не подозревающий Янко вернулся в гримерную комнату и допил воду. Минуты через три в комнату заглянул режиссёр, собираясь дать какие-то наставления. Выслушав режиссёра, Янко хотел ответить, но не смог – слов не было слышно. Срочно вызванный доктор попытался вернуть голос, но его микстура не помогла. Перерыв заканчивался, и зрители возвращались на свои места. Заменить Янко было некем. Это означало, что второе отделение спектакля не состоится. Актёры растерянно переглядывались и не знали что делать. Сморчок с серьёзным и озабоченным видом хмурил брови, разделяя общую тревогу, но внутри у него всё ликовало, и он еле сдерживался от злорадной ухмылки, представляя как расскажет о случившемся артистам, не присутствующим на премьере. «Выставлю его в глупом и смешном виде, – размышлял про себя Сморчок. – На самом деле уморительно смотреть как он, словно пойманная рыба, беззвучно разевает рот».
Притаившиеся мышки переживали вместе со всеми, но этого никто не видел. Неожиданно Рита хлопнула себя по голове и шепнула подругам:
– Следует передать Янко наш порошок, – он должен подействовать.
В общей суматохе ей удалось незамеченной добежать до чердака и вернуться обратно с коробочкой в зубах. Мышки перебрались поближе к гримёрной и внимательно следили за происходящим. Между тем антракт закончился, и понурый режиссёр побрёл к сцене. Его сердце бешено застучало от волнения, когда он представил как выйдет к зрителям и сообщит об отмене спектакля. Унылые артисты потянулись вслед за ним, и Янко остался один. Мышки, как по команде, без всякого страха забежали в комнату. Рита опустила перед Янко коробочку и озадаченно обратилась к подружкам:
– И как нам объяснить, что порошок совершенно безвреден и поможет вернуть голос? Мы не говорим на человеческом языке, а люди не понимают мышиный.
Янко, на удивление спокойно воспринявший вторжение неизвестно откуда взявшихся мышей, с интересом разглядывал незваных гостей, а после Ритиных слов поднял коробочку с пола и высыпал её содержимое в стакан. Без тени сомнений он налил в стакан из графина воды и выпил. Мышки, потеряв дар речи, молча смотрели на артиста, не зная что и подумать. А дальше произошло совсем невероятное. Янко несколько раз кашлянул и произнёс:
– Большое спасибо, мои маленькие спасительницы. Надеюсь, мы с вами ещё увидимся.
Махнув им рукой, он побежал догонять режиссёра, который уже стоял за кулисами и собирался с духом, чтобы объявить о завершении представления в связи с болезнью главного артиста. Наконец, режиссёр глубоко вздохнул и приоткрыл занавес. И тут кто-то дотронулся до его плеча. Режиссёр обернулся и увидел улыбающегося Янко. Всё стало ясно. Артисты возобновили игру, а из театра, не дожидаясь окончания спектакля, со злобной гримасой на лице выбежал Сморчок, и, что-то бормоча себе под нос, быстро зашагал прочь.
На следующий день мыши увлечённо репетировали на чердаке новый спектакль. После репетиции они заметили одинокого зрителя. Это был Янко.
– А мне понравилось, – сказал он. – Вы играете ничуть не хуже артистов нашего театра, и сам спектакль очень интересный. Думаю, вы уже догадались – я понимаю мышиный язык. Как-нибудь при случае расскажу вам историю о том, как я этому научился.
Мыши были поражены и рады одновременно, и первым делом рассказали о кознях Сморчка.
– Тебе нужно остерегаться этого человека,– посоветовала Рита, – он не остановится и постарается опять что-нибудь подстроить.
Хорошо было лишь то, что Янко теперь знал о тайных помыслах Сморчка, а тот об этом даже не догадывался.
– А ты пробовал сочинять истории для спектаклей? – поинтересовалась Рита.
– Нет, я всего лишь артист, – ответил Янко, – а спектакли создают другие. Но зато я, кроме всего прочего, снимаюсь в кино.
– А что это такое – кино? – спросила одна из мышек.
– В кино также участвуют артисты, – начал объяснять Янко. – Они разыгрывают различные сценки, которые записывает на киноплёнку специальное устройства – кинокамера, а когда съёмки закачиваются, зрители, среди которых, кстати, могут быть и артисты, участвующие в фильме, собираются в кинотеатре, где имеется огромный экран, и на нём видят заснятые сценки. В городе много таких кинотеатров, и если кому-то из вас интересно, я могу устроить кинопросмотр.
–Значит, ты артист театра и кино? – догадалась Рита.
– Выходит, что так, а ещё я мечтаю когда-нибудь снять фильм.
– А о чём? – поинтересовалась Рита.
– О морских разбойниках – пиратах. О том, как они грабили корабли. В конце фильма пираты попадают на необитаемый остров в океане, и там с ними происходит что-то такое, от чего они перестают быть кровожадными головорезами, выбрасывают в океан пушки, ружья и сабли, срывают с мачты корабля чёрный пиратский флаг и навсегда покидают остров, но уже не морскими разбойниками, а мирными людьми, понявшими простую истину: невозможно построить собственное благополучие и быть счастливым за счёт зла, которое ты причиняешь другим.
– И как выглядит тот остров? – спросила Рита.
– Я и сам пока не до конца представляю, – ответил задумчиво Янко. – Много лет назад, когда я был маленьким мальчиком, мне про него нашептал мышонок, и я увидел остров во сне. Помню только, что у острова обрывистый берег яркого оранжевого цвета, сверкающий в лучах солнца, а воздух наполнен чудесным ароматом океана, трав и каких-то благовоний. Забравшись по обрыву наверх, попадаешь в горную долину с множеством ярко-зеленых кустарников, а по бокам тропинки с виноградных кустов свисают спелые гроздья всевозможных цветов и оттенков. Дальше тропинка переходит в узкое, утопающее в зелени ущелье волшебного горного ручья. Воздух становится насыщеннее и немного дурманит. Вокруг порхают бабочки и звучит пение птиц и цикад. А если присесть на камень и посмотреть на ручей, то можно увидеть как поток хрустальной воды сменяется потоком красного пьянящего нектара, а затем другими всевозможными напитками, и когда путник, отдохнув, встаёт и решает продолжить путь, он слышит звон колокольчика и далёкую песню:
Это не сказка, не грёзы, не сон.
Есть такой остров на свете, дин-дон.
Нет такой карты, где он нанесён,
Гостя находит сам остров, дин-дон.
Если виновен, то будешь прощён,
Всё, что плохое, растает, дин-дон.
Мышки помолчали и спросили:
– А сыр и колбаска на острове имеются?
– Не знаю, – честно признался Янко. – Думаю, если хорошенько поискать, то отыщутся.
После этого Янко иногда наведывался на чердак: рассказывал про театральную жизнь и смотрел мышиные репетиции. Зима пролетела быстро и наступила весна. Приближались гастроли. Во время одной из репетиций Рите в голову пришла интересная идея, и она поделилась ею подружками:
– А почему бы и нам не отправиться на гастроли вместе с театром? Попросим Янко – пусть возьмёт нас с собой. В каждом театре есть чердак, где мы бы устраивали представления.
При следующей встрече Янко внимательно выслушал просьбу и, подумав, сказал:
– Хорошо, я возьму вас, но не попадайтесь никому на глаза. Перевозить я вас буду в коробке – это не вызовет ни у кого подозрений.
Янко выполнил обещание и отправился на гастроли, прихватив мышиную труппу. Во всех городах, где они побывали, зрители – как люди, так и мыши – восторгались увиденными спектаклями, а особенно мыши, потому что до этого ничего подобного им видеть не приходилось. По традиции гастроли завершались в каком-нибудь городе на берегу океана. Вот и на этот раз труппа села на пароход и отправилась в плавание. Янко в каюте был один, а потому отпадала необходимость постоянно прятать мышей в коробке от посторонних глаз. Во время круиза артисты старались держаться вместе. В один из тёплых вечеров они вышли на палубу и стали любоваться океанскими просторами. Казалось, ничто не предвещало беды. Никому и в голову не могло прийти, что как раз в это время к берегу, которого пока ещё не было видно, направляются пираты. Они уже давно занимались грабежами проплывающих рядом с берегом кораблей, и грабить им помогала стая крыс. Завидев корабль, один из пиратов садился в моторную лодку и брал с собою крыс. Лодка обгоняла корабль – и по команде пирата крысы прыгали в воду. Эти пиратские пособники были цепкими и проворными, а вдобавок ко всему отлично плавали. Им не составляло большого труда выбрать подходящий момент и вскарабкаться на судно по борту. Очутившись на корабле, крысы принимались перегрызать электрические провода и портить приборы. Когда главные провода перегрызались, корабль терял управление и останавливался, беспомощно покачиваясь на волнах. Тогда вооружённые до зубов пираты садились в быстроходные лодки и устремлялись к обречённому судну. Попав на корабль, они, угрожая оружием, грабили пассажиров, отбирая деньги и драгоценности. Обыскав корабль и убедившись, что ничего ценного не осталось, пираты извлекали из корабельных кладовок и холодильников самую вкусную провизию и устраивали для хвостатых помощников крысиный пир. Такова была награда за службу. Затем пираты и крысы прыгали в лодки и плыли на необитаемый остров, где и отсиживались, пока вокруг совершённого налёта не утихали страсти. Зато потом предстоял отдых на материке. Для крысиной шайки это было также самое долгожданное время. Находясь на пищевом довольствии у пиратов, они развлекались, не думая о том, где бы добыть пропитание. Погуляв и промотав награбленное, пираты намечали новое нападение. Сейчас они вместе с крысами лежали в засаде на берегу и ждали сигнала атамана, внимательно смотревшего в бинокль на океан. Вскоре на горизонте показался корабль. Когда он подошёл максимально близко к берегу, атаман свистнул. Крысы запрыгнули в лодку, и она стремительно понеслась к кораблю, а остальные начали готовиться к захвату.
Люди на судне по-прежнему наслаждались прелестями морского путешествия, не догадываясь о той опасности, которая на них надвигается. Один из пассажиров, а это был Янко, сидел в укромном месте на палубе на раскладном стуле. Не понятно зачем, но сюда же забрёл и Сморчок. Скорее всего, он по старой привычке что-то высматривал и вынюхивал. Увидев Янко, Сморчок спрятался и притаился. Янко с кем-то беседовал, но поблизости никого не было видно. «Может, Янко репетирует? – подумал Сморчок. – Да вроде не похоже». И тут он заметил, что рядом с ним сидят семь мышек, и разговор ведётся именно с ними. Сморчок от удивления присел и открыл рот. Придя в себя, он стал внимательно наблюдать. Янко, ещё немножко поболтав, распахнул карманы пиджака, и мышки проворно туда запрыгнули. «Не иначе как Янко сошёл с ума, раз разговаривает с мышами, – решил Сморчок, – да только мыши какие-то смышлёные. Что-то здесь не так. Пробегусь-ка я по каютам и расскажу нашим про всё, что увидел». Внезапно к нему в голову пришла другая мысль: «Рассказать артистам я могу и потом. А не пойти ли мне к капитану? Скажу ему, что один из пассажиров тайно пронёс на пароход мышей, и те живут с ним в одной каюте, а по вечерам разгуливают по всему кораблю. Капитан наверняка попросит показать ему каюту, а если найдёт мышей, то скандал обеспечен», – и Сморчок побежал ябедничать, стараясь не попасться никому на глаза.
Капитан внимательно выслушал и сурово изрёк:
– Это не порядок. Мышей на пароходе разрешается провозить в клетке или специальной сумке, и на них должен быть оформлен документ. То, что они гуляют по палубе – вообще безобразие. А если их увидит какая-нибудь нервная пассажирка? Сколько получится шума и крика! Отвечать придётся мне, потому что капитан на корабле в ответе за всё. Этих мышей нужно немедленно изловить. Идите с моим помощником и покажите ему каюту с мышами.
Помощник капитана, прихватив двух матросов, направился выполнять распоряжение. Сморчок, озираясь по сторонам, привёл их к каюте, а сам спрятался невдалеке и стал ждать, представляя как вынесут пойманных мышей, вызовут режиссёра и вместе с Янко они пойдут к капитану для дальнейшего разбирательства. Скандал получится на славу, и у Янко наверняка возникнут неприятности.
Помощник капитана решительно постучал, дверь распахнулась и … на всём корабле погас свет. Помощнику капитана стало не до мышей, и операция по их поимке закончилась, фактически так и не начавшись. Вдобавок ко всему у корабля остановились двигатели, он потерял ход и вскоре был захвачен пиратами. Дальше всё происходило как обычно. Ограбив пассажиров, пираты собирались покинуть корабль, а крысы, получив положенное угощение, в ожидании дальнейших указаний не спеша прогуливались по палубе. Янко вместе с другими пассажирами и командой пираты согнали на верхнюю палубу. Мышки, видевшие как их друга выводят из каюты какие-то вооружённые люди, остались одни и с волнением ожидали его возвращения, но Янко не возвращался. Тогда, посовещавшись, подруги решились выйти на палубу и посмотреть, что же там происходит, но не успели они сделать и нескольких шагов, как их заметила разгуливающая по кораблю крыса. На её зов сбежалась вся крысиная банда и взяла мышек в плотное кольцо.
– Вот это сюрприз, – произнёс крысиный вожак, которого звали Барбаросса, – вы только взгляните на этих куколок. Я таких чистеньких и ухоженных мышей никогда раньше не встречал.
– Я, как их увидел, подумал сначала, что они игрушечные, – призналась обнаружившая мышей крыса.
– И пахнет от них совсем не мышами, а как от тех дамочек с верхней палубы – какой-то карамелькой, – принюхался Барбаросса.
Наевшись от пуза корабельных деликатесов, он пребывал в прекрасном настроении и ему захотелось поболтать.
– Мы артистки, – объяснила Рита, – путешествуем с театром и показываем в разных городах спектакли. Нам помогает Янко – он понимает наш язык. Его почему-то долго нет в каюте, и мы вышли на палубу.
– Лучше бы вы сюда не выходили, – заметил Барбаросса, – с мышами у нас разговор короткий.
– Да что с ними говорить, с этими шпионками! – закричали крысы. – Выкинуть их за борт в океан – и вся недолга.
Барбаросса собрался было так и сделать, но в последний момент передумал.
– А что, если взять их с собой на остров? – Пусть показывают нам свои спектакли, а то на этом острове с тоски околеешь. Всё какое-то развлечение, а покончить с ними мы всегда успеем.
Предложение большинству пришлось по душе, и когда последовала команда садиться в лодки, крысы похватали бедных мышек и уволокли с собой. Как только пираты покинули корабль, механики и электрики приступили к устранению повреждений, а напуганные и расстроенные пассажиры разбрелись по каютам. Многие были просто в шоке от пережитого ужаса. Янко, не обнаружив мышек в каюте, долго искал их по всему пароходу, но они как в воду канули, что, впрочем, учитывая последние события, могло именно так и произойти.
По прибытии в порт он не поехал в гостиницу, а решил немного побродить по пристани. «А что, если мышки всё-таки объявятся?» – подумал он. После часа бесплодных поисков Янко обратил внимание на двух крыс, прятавшихся в тени кустарника, и невольно прислушался к их разговору.
– Так, говоришь, пираты напали на ваш корабль? – спросила здоровенная крыса, поглядывая сверху вниз на собеседника.
– Ну да, – подтвердил товарищ. – Ограбили пассажиров до нитки, а помогали им какие-то крысы. Раньше я их никогда не встречал. Представляешь, перегрызли провода на судне перед захватом. Наши послали меня посмотреть, что там творится наверху, и я всё видел своими глазами. Перед тем, как покинуть корабль, они захватили семь мышей, назвавшихся артистками, и уволокли с собой. Я слышал, что они направляются на какой-то остров, а мышей взяли ради забавы. Хотят, чтобы те их спектаклями развлекали. Но, думаю, рано или поздно крысы с ними разделаются – уж больно злые.
– Опиши мне мышей.
– Всех я не запомнил, но ту, которая разговаривала с предводителем, описать могу. Подруги называли её Ритой.
Выслушав Ритино описание, огромная крыса замолчала и озабоченно призадумалась, а вторая, посчитав, что разговор закончен, попрощалась и убежала. Оставшаяся крыса огляделась по сторонам и собралась двинуться дальше, но вдруг услышала за спиной человеческий голос:
– Постой, я слышал ваш разговор. Я хотел бы с тобой потолковать.
Крыса обернулась и пристально взглянула на Янко. Похоже было на то, что человек, понимающий крысиный язык, повстречался ей впервые.
– Меня зовут Янко. Эти мышки мои друзья и плыли со мной в одной каюте. Твой товарищ сказал, что пираты отправились на какой-то остров. Я хотел спросить: ты, случайно, не знаешь где он находится?
– Ну, что ж, познакомимся. Меня зовут Боцманом. Я знаю Риту и, можно сказать, мы с ней тоже друзья. Где этот остров, понятия не имею, но попробую выяснить. Идём со мной. Я поговорю со своими ребятами.
– Рита мне про тебя рассказывала, – сообщил Янко. – Я тоже артист, как и Рита, но играем мы на разных сценах и перед разной публикой.
Лайнер, в трюме которого жила команда Боцмана, стоял на ремонте в одном из доков, и крысы временно обосновались в подвале склада неподалёку. Когда Янко и Боцман спустились в подвал, вся команда была в сборе. Крысы только что проснулись, и перед ночным промыслом разминали лапы. Увидев Янко, одна из них пошутила:
– Смотрите, кого Боцман привёл. Похоже, сегодня ночью не придётся бегать по всему порту, чтобы раздобыть хлеб насущный. Как говорится, пицца на дом. Чтобы умять этого красавчика за один присест, придётся здорово потрудиться, Пожалуй, нелишне позвать на помощь ребят из соседнего подвала.
Крысы, поглядывая на Янко, беззлобно рассмеялись. Боцман смех оборвал и произнёс:
– Сейчас не до шуток. Его зовут Янко. Он артист. Выступает в том же театре, что и мышь Рита, попавшая в беду. Помните такую?
– Ещё спрашиваешь, – отозвались крысы. – Как же нам её не помнить? А что с ней приключилось?
– Её и ещё шестерых мышей похитили крысы-пираты. Командует ими Барбаросса. Они находятся на каком-то острове. Я с Янко познакомился в порту. Он, кстати, понимает наш язык. Так что нечего молоть всякую чепуху. Надо подумать, как выручить Риту и ее подружек. Кто-нибудь слышал про этот остров?
– В порту живёт одна крыса, и ей известно, где он находится, – раздался чей-то голос, – Это примерно в пятистах милях отсюда. На моторном катере за сутки добраться реально. Остров расположен вдали от маршрутов кораблей и о нём мало кто знает. Та крыса сама когда-то входила в их шайку, но образумилась и стала уклоняться от участия в грабежах, и об этом доложили Барбароссе. Он приказал устроить публичную казнь над отступницей, но той каким-то чудом удалось улизнуть. Я, думаю, бывший пират согласится стать нашим проводником.
Боцман поручил разыскать крысу, а сам обратился к товарищам:
– Нам надо спасти мышек и проучить пожирателей проводов. Из-за них страдают ни в чём не повинные крысы. Вы слышали печальную историю, когда команда одного из кораблей после налёта пиратов, особо не разбираясь, в порче приборов и проводов заподозрила крыс, живущих в трюме? Высадившись на берег, матросы ходили по помойкам и ловили бродячих кошек и котов, а отловив штук пятьдесят, два дня их морили голодом, чтобы затем запустить в трюм. Трагедия не произошла только потому, что одна портовая крыса узнала о подготовке операции и успела предупредить об опасности. Ребята дали дёру. Шкуру-то они спасли, но корабля лишились. На их месте может оказаться кто угодно, например, мы с вами.
При этих словах крысы поёжились. Наверное, каждая из них представила, как за ней, истошно вопя, гонится разъярённый голодный кот с выпущенными когтями и вытаращенными глазами. Боцман продолжил:
– Я предлагаю такой план. Янко берёт в аренду моторный катер и вместе со мной, проводником и ещё с кем-то из наших плывёт к острову. Там мы отыщем и освободим мышей, а затем покинем остров, прихватив на буксире пиратские лодки. Пираты окажутся в ловушке и до появления полиции остров не покинут.
– Кстати, не забудь взять чего-нибудь перекусить, – на всякий случай напомнил Боцман, обернувшись к Янко, – путь всё-таки не близкий, а меня всегда раздражает, когда у кого-то в животе урчит от голода.
План Боцмана одобрили, и крысы вопросительно взглянули на гостя, ожидая услышать его мнение. Молчавший до сих пор Янко виновато развёл руками:
– Достать катер труда не составит, да только я им раньше никогда не управлял.
– Ерунда, – успокоил Боцман, – я тебе всё подробно расскажу и покажу. Мы всё-таки крысы-моряки, а не какая-нибудь сухопутная шелупонь. Да и умом не обделены. Что есть, то есть.
Через два часа моторный катер, управляемый Янко, задрав нос, нёсся по океану в сторону необитаемого острова. Когда катер подплыл к острову, начинало смеркаться. Янко дождался темноты и повёл катер вдоль берега. Обнаружив впереди четыре пиратские лодки, он заглушил мотор и на вёслах тихонько причалил к берегу. Заросли скрывали лодку так, что с берега её не было видно. Спрятавшись в кустарнике возле с пиратских лодок, они стали ждать наступления следующего дня. Три крысы ближе к полудню предполагали отправиться на разведку и разыскать пленниц. В это время крысы обычно спят, и разведчики надеялись остаться незамеченными, но когда перед полуднем отряд изготовился отправиться на поиски, на берег вышла свирепого вида крыса и настороженно закрутила головой.
– Это Барбаросса, – испуганно прошептал проводник.
Крысиный атаман был один. Видимо, он страдал от бессонницы, или же, что более вероятно, почуял опасность. Боцман бесшумно выбрался из кустов, зашёл Барбароссе за спину и с симпатией в голосе поприветствовал:
– Доброе утро приятель, не ожидал встретить здесь собрата. Я только что прибыл. Планы у меня чисто научные. Собираюсь изучить жизнь и повадки камышовых котов. Тебе они, случайно, не попадались на глаза? Надеюсь, мы подружимся.
От неожиданности Барбаросса вздрогнул и уставился на Боцмана, недоумевая, откуда на необитаемом острове взялась незнакомая крыса. Не найдя разумного объяснения появлению загадочного пришельца, он встал на задние лапы и направился к Боцману, принявшему такую же стойку. Крысы немного походили по кругу, а затем бросились в бой. Они, словно два кенгуру, прыгали на задних лапах, а передними нещадно лупили друг друга, и это всё напоминало боксёрский поединок. Барбаросса, не выдержав натиска, стал отступать, а Боцман, изловчившись, нанёс мощный удар – и пират рухнул на спину, что означало его полное поражение и завершение поединка . Когда же он увидел вышедших из укрытия Янко и ещё двух крыс, то окончательно сник. Сейчас Барбаросса совсем не был похож на того грозного морского разбойника, каким все привыкли его видеть. Боцман, уперев лапы в боки, навис над поверженным врагом и угрожающе произнёс:
– Давай выкладывай, где вы прячете мышек. Если наврёшь, я откушу тебе твой хвост, и с тобой после этого не захочет иметь дело ни одна крыса, разве что хомяки, да и то вряд ли. Так что остаток своих дней тебе придётся провести в лучшем случае в обществе бесхвостых морских свинок.
Барбаросса хвостом дорожил, а потому без утайки рассказал как найти пленниц.
– Поторопитесь, – добавил он, – я приказал парням расправиться с мышами. Правда, сейчас они дрыхнут, но всякое возможно. Всё из-за того, что артистки отказались играть нам спектакли. Мыши сидят в клетке, без охраны, и, если её открыть, никто не заметит.
Боцман повернулся и исчез. Через какое-то время он вернулся с семью бывшими пленницами – похудевшими и измученными. Увидев Янко, мышки улыбнулись и радостно замахали хвостиками в знак приветствия. Но нужно было спешить – их могли заметить. Янко привязал пиратские лодки к катеру, и все заняли свои места, торопясь побыстрее покинуть негостеприимный остров. Янко запустил мотор и катер, набирая скорость, отправился в обратный путь.
– А что будет с пиратами? – спросила Рита.
– Я обязан сообщить о них в полицию, – ответил Янко. – Им грозит тюрьма, но они заслужили такое наказание.
– А как же крысы? – поинтересовалась Рита.
На этот раз ответил Боцман:
– Крысы на острове и останутся. Ведь крыс не сажают в тюрьму. Участь их не завидная. Когда закончатся запасы еды, им придётся поедать друг друга, а последняя оставшаяся крыса погибнет от голода. Они сами виноваты. Зачем связались с пиратами? И нечего их жалеть. Вас же – не пожалели. Хорошо, что мы вовремя подоспели.
– И всё же, – сказала Рита дрогнувшим голосом, – это неправильно. Так нельзя.
Боцман досадливо поморщился и со вздохом покачал головой:
– Ладно, мы с ребятами в порту подумаем. Время ещё есть.
Рита забралась на корму и стала смотреть на удаляющийся остров. Её острое зрение различило одинокую фигурку на берегу. Это был Барбаросса. Он стоял у самой воды и глядел на уплывающий катер. В его облике странным образом что-то изменилось. От былой свирепости не осталось и следа. И вдруг Рита услышала звон колокольчика.
«Дин-дон, дин-дон, дин-дон», – звучало где-то вдалеке.
– Беги к нам, – позвал Боцман.
Рита направилась к своим друзьям. Когда она напоследок обернулась в сторону острова, то увидела, что его обрывистый берег окрасился в яркий оранжевый цвет. А может, ей всего лишь показалось? Кто знает?..