Как только Александр Христофорович Бенкендорф прибыл в кабинет к государю, тот пронзил гневным взглядом:
– Бенкендорф! – вскрикнул в ярости государь и стукнул по столу, перед которым стоял. – Сколько можно?! Что это всё значит?!
Стараясь держаться ровно и спокойно, Бенкендорф приблизился и положил на стол докладной лист, с которым пришёл.
– Вы, начальник третьего отделения, которое я так безоговорочно доверил вам! – продолжал гневаться государь, отшвырнув лист на пол. – Не смогли уследить подобные интриги за моей спиной, без моего согласия! Как?! Как посмели?
Бенкендорф молчал, понимая вину. Тишина воцарилась ненадолго. Найдя подходящие слова, он сказал:
– Мы отправляли князя следом на каторгу, чтобы там служил канцелярии. Как только я узнал, что доносы были ложные, сразу приказал Краусе передать приказ об отмене наказания и назначении на должность.
– И что, что он там?... Как? – чуть успокоившись, выпрямился государь.
– Всё проходит, как должно. Никаких жалоб. Выполняет все поручения. Канцелярия получает подробные отчёты, – доложил Бенкендорф, что вызвало облегчённый вздох государя.
– Мерзавец Краусе... Повезло ему, что мёртв. Про доносы я хочу узнать подробнее и факты хочу получить. Что ж,... пусть тогда Нагимов там и служит, раз так хорошо идут дела. Не забудьте выдать графине Краусе отказ, да предупредите, чтобы не слала ещё прошений. Они рассматриваться больше не будут! Хватит!
– Да, Ваше Величество, – кивнул в согласии Бенкендорф.
– И что там, освободили князя Тихонова? – поинтересовался дальше государь, на что к нему тут же, по приказу Бенкендорфа, пропустили уже аккуратно переодетого, как когда служил в канцелярии, и самого князя Дмитрия Васильевича Тихонова...
– Князь, – опять вздохнул свободно государь и подошёл ближе. – Прошу ещё раз простить за подобное недоразумение и столь долгое заключение без вины. Я полагаю, – смотрел он в глаза гордого и молчаливого перед ним князя. – Я полагаю, вам уже выписали отпуск на месяц?
– Да,... Ваше Величество, – не желая вступать в разговор, тихо ответил тот.
– Вот и отдохнёте, придёте в себя, а там добро пожаловать назад, на прежнюю службу! – хлопнул в ладоши довольный государь. – Вы можете идти, князь. И ещё раз, примите искренние извинения.
– Разрешите просить, Ваше Величество, – продолжал стоять тот.
– Что? – удивился тот, но будто смягчился. – Ну, что ж... Просите.
– Вернуть князя Нагимова из Читинского острога.
– Нет! Ни в коем случае! Он там не в каторжных работах, а на службе! Ступайте, ступайте!
И Дмитрий понял, что добиться желаемого у него пока не получится. Он послушно откланялся и покинул дворец скорее, как мог... Будто вот-вот и вернут в заключение...
И вот, воздух. Чистый воздух. Воздух свободы. Воздух справедливости. Что чувствовал Дмитрий — он пока не понимал, осознавая лишь одно: оправдан и отпущен;... теперь он может дышать и видеть много света...
Воздух — это чистый небосвод,
И лучезарный день.
Воздух — это радости полёт,
Когда не бьёт мигрень.
Воздух — это свободен вновь,
И вновь лето поёт.
Воздух — ты вновь идёшь
Между родных домов.
Там, в синеве, есть шар земной,
Ему понять легко,
Что лишь свободною душой
Жить сердце вновь могло.
Свобода — мир для всех,
Когда и черна ночь.
Свобода — счастья долгий век,
Когда нет горьких слёз.
Свобода — когда есть гроза,
Чтобы пролить дожди.
Свобода — в мае вдруг снега,
Но и пройдут они.
Там, в синеве, есть шар земной,
Ему понять легко,
Что лишь свободною душой
Жить сердце вновь могло.
Воздух свободы — роскошь-свет,
Нет одиночества.
Воздух свободы — коль человек
С собою справится.
Не помнил Дмитрий пробежавшего времени, как быстро вернулся домой и как попал в руки не ожидавших его свободы, но безмерно обрадовавшихся Александра с Анастасией. Они обнимались, целовались, кричали в восторге об удаче. И даже давно наступившая ночь пока не успокаивала, пригласив в семейный круг...
– Где?... Где Ирина? – не мог дождаться ответа Дмитрий.
– Как ты спешишь, братец, – хихикнула довольная Анастасия. – Всё хорошо у твоей суженой. Уехала на днях снова в имение к Нагимовым. Николаю Сергеевичу так и плохо, а она помогает, выполняет поручения врача. А потом ещё навещает сестру, у которой, кстати, дочь родилась. Тебе Ирина на последней встрече сообщала?
– Сообщала, – улыбнулся он, вспоминая приятные моменты свиданий с возлюбленной.
– Да, у твоей Ирины склонность к медицине, как оказалось! – восхитился Александр.
– Вот как? – приятно удивился Дмитрий.
– Да, – начала рассказывать Анастасия. – К Николаю Сергеевичу ходит врач, Николай Фёдорович Арендт. Она учится всему от него, а тот ей любезно всё рассказывает. Милана поведала и то, что Ирина перечитала всю медицинскую литературу, какая только имелась в библиотеке Николая Сергеевича Нагимова.
– Я немедленно еду туда. Не могу ждать более, – поднялся Дмитрий.
– Неужто до утра хотя бы не обождёшь? – удивилась его сестра, но он был упрям в своём намерении:
– Нет, ждал эти годы, томился, хватит. Сразу еду к ней и под венец!
– Каков! – поднялся в счастливой улыбке Александр. – Изнемог! Мы следом приедем, раз так! Вот, Милану только предупредим.
– Она тоже, скорее всего, отправится с нами, – сообщила довольная Анастасия.
– Кстати, как она, как сын? – поинтересовался Дмитрий, став ещё серьёзнее.
– Хочет продать всё, что от графа досталось. Его имение, дом, – рассказывала Анастасия. – А с деньгами хотела к Алексею отправиться... Пойду позабочусь, всё-таки, о комнате для тебя, – погрозила она пальчиком и у двери оглянулась. – Никуда ночью не пущу!
– Я такой счастливой её не помню, – поразился довольный Дмитрий, любуясь сестрой, что только что вышла от них. – Ты оказался достойным человеком, Сашка...
– Я делаю и ещё сделаю всё, чтобы она была счастлива. И не только потому, что супруга моя, – подтвердил тот. – Вот пока только бог не даёт нам детей...
– Всё будет, – махнул Дмитрий рукой. – Расскажи про Милану пока... Как она и что?
– Отказали ей в прошлый раз. Плохо ей было. И вообще, в эти годы она много болела, как сообщал нам Николай Сергеевич. Её здоровье тоже стало слабое от всех переживаний, – рассказывал Александр. – Но держится. Намерена искать способы уехать к Алексею, на время оставив сына здесь. Она надеется, что они там на долго не задержатся.
– Посмотрим, как это сделать. Государь мне пока отказал в прошении вернуть Алексея, – задумчиво вымолвил Дмитрий. – А вы, оказывается, переписывались с Николаем Сергеевичем? – удивился Дмитрий. – Молодцы! Ловко... Хорошо, что никто не узнал!
– Да, вспоминать не хочу, как рвался сюда, чтобы убить гада Краусе, – выругался Александр.
– Ладно, Сашка, забудь... Ты лучше расскажи, что за дуэль у тебя с Краусе была? Мне Бенкендорф сказал, что Краусе бился с кем-то из-за дамы. И тебе повезло, что не знают, что это ты был! Так что за дама?
– Не подозревай, – расплылся в улыбке Александр. – Я Анастасию не предавал. А причина дуэли всякая может быть для светских сплетен, верно?
– Смотри же, – скрыв всё же своё неверие, выдал Дмитрий.
Дмитрий почувствовал, что за подобной скрытностью, за тем, как Александр улизнул от прямого ответа, что-то кроется, что не желательно было раскрыть. Оставив пока всё, как есть, а тем более и от того, что усталость уже брала верх, Дмитрий согласился остаться на ночь дома, а с зарёй немедленно отправиться в путь,... в путь к любимой, к своей ненаглядной Ирине...
Продолжение: http://www.proza.ru/2014/04/18/878