События могут повернуть и принять неправильный ход
(Д.Р.Р.Толкиен)
Снег валил большими пушистыми хлопьями, скапливался между рельсами, заполнял все пространство вокруг. Свет от качающейся на столбе лампочки, то приближался, то отдалялся. Спотыкаясь, проваливаясь в снежные заносы, Люси выбралась на насыпь и побрела к зданию вокзала едва видного сквозь снежную пелену.
«Надо было пойти по дороге, хоть и длиннее, но надежнее», – подумала Люси.
Так она думала каждый раз, когда приходилось идти ранним темным утром на работу по шпалам, сокращая путь. Люси работала кассиром на железнодорожном вокзале. Первый поезд прибывал на их станцию в половине седьмого утра, касса должна быть открыта в шесть. Вот и приходилось ей вставать в пять часов утра, наскоро собираться и тащиться почти через весь городок на вокзал. Люси не любила темное время суток, но выбора у нее не было. Работы в маленьком городке мало, а это место хоть и не очень денежное, но спокойное, поездов за день проходит немного, а значит и работой кассир не загружен.
Нога соскользнула со шпалы и провалилась в снег. Чертыхнувшись, Люси попыталась выбраться из снежного заноса, а когда подняла голову, то увидела, как из-за насыпи к ней навстречу метнулась женская фигура, и в следующее мгновение лицо обожгло жгучей болью. Боль была невыносимая. Закрыв лицо руками и, скорчившись, Люси дико закричала. На крик стали собираться люди, но ничего не видя и не слыша, она продолжала кричать. А потом наступила тьма.
Когда Люси очнулась и попыталась открыть глаза, ответом ей была вся та же темнота. Она пошевелилась.
- Подожди, не шевелись, я сейчас позову доктора, – раздался женский голос, затем послышались быстрые шаги и стук закрывающейся двери.
Люси хотела что-то сказать, но губы не двигались, а от резкого движения, лицо пронзила острая боль.
«Что это, где я, что со мной?» – мелькнула тревожная мысль.
Вновь послышались чьи-то шаги и другой женский голос произнес:
- Очнулась, вот и хорошо! – и заметив попытку Люси повернуться, добавила. – Подожди, не шевелись.
Женщина, а это была врач местной больницы, подошла к кровати, взяла руку Люси, слегка ее пожала и сказала:
- Люси, дорогая, ты должна крепиться…! – от этих слов внутри молодой женщины все сжалось и необъяснимый страх парализовал тело.
- Ты, наверно, не понимаешь, что с тобой произошло? – продолжала врач. Ответом ей было лишь легкое движение руки. – Тебе плеснули в лицо кислотой! – вдруг резко произнесла врач и услышала в ответ не то стон, не то всхлип. – К нам тебя доставили с большими ожогами лица, сильно пострадали глаза. Шея была защищена шарфом, поэтому там ран поменьше. Самое главное – это глаза и лицо. Я пока не могу сказать, насколько сильно они повреждены, но предварительный осмотр показал неутешительные результаты. Сейчас мы наложили на лицо повязку, поэтому ты пока не сможешь говорить. Из области вызвали специалиста по ожогам, после его приезда будем решать, что делать дальше, а пока отдыхай и постарайся не делать резких движений, чтобы не тревожить раны.
Врач встала, что-то поправила на постели, вздохнула и вышла из палаты. В наступившей тишине Люси попыталась собраться с мыслями, вспомнить, понять, но мысли начали разбегаться, сознание медленно уплывало в небытие, и вскоре сон окутал ее.
В детстве ее звали Люда, Людочка, Людмила, а когда мама сердилась, то и просто Людка. Но однажды, посмотрев французский фильм, где главную героиню звали Люси, она приказала всем родным и знакомым называть ее Люси. Так и закрепилось за ней это имя. В шестнадцать лет Люси превратилась в писаную красавицу с белокурыми волосами. И хотя от кавалеров не было отбоя, замуж не торопилась. После школы поступила в торговый техникум, а по окончании стала работать в местном магазине. Работа продавца ей не нравилась, но приходилось мириться.
Ей исполнился двадцать один год, когда вернулся из армии Мишка Таньков. Они встретились с ним на улице. С Мишкой они жили недалеко друг от друга, учились в одной школе, но он был на год моложе, и Люси не обращала на него внимания. В армию Мишка уходил худым и нескладным юнцом, а вернулся красивым и крепким парнем. Морская тельняшка обтягивала статную фигуру и при взгляде на нее сердце Люси дрогнуло. А Мишка, уверенный, немного развязный, инициативу сразу же взял в свои руки. В тот же вечер они с Люси пошли в кино, а через три месяца сыграли свадьбу.
Через год в молодой семье родилась очаровательная дочка Марьяна. В семье был лад и достаток. Михаил устроился на работу водителем в автохозяйство, приносил в дом неплохие деньги. С помощью родителей купили отдельный домик с небольшим участком земли, где Люси выращивала не только овощи, но и цветы. Ей предложили место кассира на железнодорожном вокзале и, хотя до работы надо было долго добираться, Люси согласилась. В радостных делах и заботах летели дни, месяцы, годы. Пока…
Когда Люси очнулась в очередной раз, на улице был вечер. Но она не знала этого. Для нее время теперь не имело значения, под повязкой на лице всегда была ночь. Она прислушалась. В коридоре слышалось шарканье ног, звон посуды.
«Наверно, ужин разносят», - вяло подумала Люси. Несмотря на позднее время, есть ей не хотелось, только во рту слегка горчило, видимо сказывалось действие лекарств. Вдруг мозг озарило воспоминание.
«Врач сказала, что мне в лицо плеснули кислотой? Боже, что теперь с моим лицом? А глаза? Мои глаза больше не смогут видеть? Почему и кто это сделал?».
Ответ пришел незамедлительно. Вспомнилась темная фигура, вынырнувшая из пелены снега.
«Алевтина, жена Николая. Вот и пришла расплата», – обреченно подумала Люси.
С Николаем они познакомились случайно. В тот день начальник вокзала попросил Люси отнести на подпись какие-то бумаги мастеру Пристанционного депо. Люси там никогда не была, далеко, да и не тянуло ее туда, где было сыро, холодно и грязно. Мастера в конторке не оказалось и Люси обратилась к мужчине, который ремонтировал колесо у тепловоза. Тот поднял голову, осмотрел ее с ног до головы, слегка улыбнулся и спросил:
- Чего надо красавица?
- Мастера мне нужно увидеть, Николая Степановича! – ответила девушка.
- Ну, я Николай Степанович, слушаю!
Люси растерянно посмотрела на мужчину и протянула ему папку.
- Возьмите – это вам!
- Что это? От кого?
- От начальника вокзала, велел вам отдать, чтобы подписали.
- Вы новый секретарь, а Лена, что уволилась?
- Она заболела, - раздраженно ответила Люси. – А я кассир, еще вопросы будут?
- Нет! - ответил мастер и открыл папку.
Люси повернулась, собираясь уйти.
- Подождите! – бросил мужчина, просматривая бумаги.
Она с удивлением остановилась.
- Ручка есть?
- Нет!
Мастер похлопал руками по карманам, достал ручку, прислонил папку к вагону, размашисто расписался на нескольких листах, один свернул и положил себе в карман, а другие сложил в папку. Затем посмотрел долгим взглядом на девушку и сказал:
- Ну вот, красавица и все, можешь забирать свои бумаги.
Зардевшаяся Люси взяла у него папку и буркнув:
- До свидания! - быстро пошла назад.
Спиной она чувствовала, что мастер стоит и смотрит ей вслед, но оборачиваться не стала. Настроение почему-то испортилось и весь день прошел в непонятном ожидании. Вечером, дома, смех дочки и шутки мужа развеяли ее тревожные мысли. На другой день был выходной и Люси занималась хозяйственными делами. А когда наступило время вновь идти на работу, то все было как обычно.
Наверно и не вспомнила бы Люси про ту встречу с мастером, если бы однажды не столкнулась с ним в пристанционном буфете. Обед она брала из дома, но тут захотела купить булочку к чаю. В буфете толпился народ и Люси решила сделать покупку, минуя очередь. Приготовив мелочь, она обратилась к буфетчице:
- Надюша, дай мне, пожалуйста, булочку, у меня без сдачи!
- Опять спешишь, красавица? – раздался рядом голос. Люси испуганно оглянулась. Рядом стоял мастер из депо. Она покраснела.
- Я только одну булочку, у меня без сдачи, – сказала, оправдываясь.
- Ну, если только одну и без сдачи…! – на нее смотрели смеющиеся мужские глаза. Люси заметила в них лукавство и еще больше засмущалась.
- Спасибо! - прошептала она и постаралась как можно быстрее выйти из буфета, где замолчавшая, вдруг, очередь внимательно следила за разговором двух людей. Словно во сне ходила в тот день Люси. Что-то тревожило ее душу. Мысли постоянно возвращались к этому мужчине, смущали ее разум.
«И чего он ко мне постоянно цепляется?» – думала она.
Прошло несколько дней. Следующая встреча произошла на остановке автобуса. В тот день Люси задержалась на работе и к рейсовому автобусу ей пришлось бежать. Автобус был уже заполнен, но один мужчина стоял у открытых дверей, словно ждал кого-то. А когда Люси подбежала, то увидела его. Николай посторонился и пропустив ее в салон, следом зашел сам. Несколько остановок они ехали прижатые друг к другу в переполненном автобусе. Затем люди стали потихоньку выходить и Люси села на освободившееся место. Она не смотрела в сторону Николая, не заметила на какой остановке он вышел, но в течение всей поездки чувствовала на себе его взгляд. Весь вечер у нее все валилось из рук, сердце билось неровными толчками, мысли путались.
Их случайные встречи, хотя Люси уже понимала, что они далеко не случайны, стали повторяться все чаще и чаще, и она поняла - пришла любовь. Дальнейшие события закрутились с такой скоростью, что невозможно было осмыслить происходящее. Они стали встречаться: вначале украдкой по вечерам после работы, затем использовали любую возможность и в выходные. Николай рассказал о своей семье: жена Алевтина работала бухгалтером; дети – сын одиннадцати и дочь пятнадцати лет - школьники. По словам Николая, особой любви между супругами никогда не было, но до встречи с Люси, он этого не понимал.
- «Встреча с тобой, - говорил он Люси, - перевернула всю мою жизнь».
Николай стал замечать, что Алевтина чрезмерно располнела, стала раздражительна и сварлива, все чаще между супругами вспыхивали ссоры, и все чаще ему не хотелось идти домой. Он пытался заводить разговоры о разводе, но Алевтина либо отмалчивалась, либо раздраженно отмахивалась. Дочке оставалось недолго учиться в школе, поэтому Николай решил с разводом пока подождать. Но Люси надоели встречи украдкой, ей хотелось определенности, спокойствия и уверенности в своей любви, хотелось узаконить их отношения. Она не знала, догадывается или нет ее муж о том, что она ему изменяет. Сама же на эту тему с ним не говорила, ждала, когда определится Николай.
Под давлением Люси, в один из дней Николай объявил жене, что уходит из дома. Алевтина на это отреагировала так:
- На молодую красоту потянуло, ну что ж, будет тебе красота! - и с этими словами ушла из дома. Вернулась очень поздно: где была и что делала, никому из родных не сказала.
Люси устала лежать без движения, ей хотелось повернуться, но помня предупреждение врача, не стала этого делать. В коридоре раздались шаги, дверь в палату открылась и она услышала, как кто-то подошел к ее постели.
- Люси! - услышала она тихий голос врача. - Приехал специалист по ожогам из области, сейчас мы снимем повязки, доктор осмотрит твои раны и примет решение о дальнейшей твоей судьбе. Люси в знак согласия пошевелила пальцами. Ее переложили на каталку и куда-то повезли. Затем переместили на широкий стол и чьи-то руки стали снимать повязку. С замиранием сердца ждала она окончания процедуры. Повязка была снята, но Люси по-прежнему окружала темнота. Страх сковал все ее тело.
«Ослепла, неужели я ослепла?», - пронзила страшная мысль.
Врач исследовал лицо, глаза, шею Люси, а потом распорядился:
- Будем оперировать, готовьте больную!
Люси переодели, сделали укол. Затем ко рту поднесли маску. Она вдохнула и отключилась.
В следующее мгновение Люси увидела себя парящей в воздухе. Внизу она видела палату, операционный стол, на столе лежит она, над ее лицом склонились люди в белых халатах, но лица нет, есть только сплошная черная маска. Чьи-то руки осторожно, пинцетом, снимают лоскуты обугленной кожи, чем-то смазывают лицо, стягивают и зашивают уцелевшие участки. Затем видения стали пропадать, но зато послышались голоса.
- Лицо-то мы ей восстановим, а вот с глазами сейчас ничего сделать нельзя, - произнес мужской голос. - Нужны специалисты по глазам, похоже со зрением будут проблемы, вряд-ли она сможет видеть.
- Какой ужас! – воскликнула медсестра. - Неужели на всю жизнь останется слепой? - она вздохнула, затем с жаром продолжила. - Нет, все-таки несправедливо все устроено. Люси пострадала, а с Николая, как с гуся вода, даже в больницу не пришел. И вот так всегда, мужики напакостят и в кусты, а бабы одни за все расплачиваются…
Голоса становились все тише и тише, и вскоре исчезли совсем. Когда Люси пришла в себя после наркоза, то в памяти сразу же всплыли слова медсестры о том, что она останется слепой на всю жизнь. Слезы закипели где-то внутри и остались не пролитыми, ибо на глазах и на лице по-прежнему были тугие бинты.
С этого дня для Люси начались долгие и томительные больничные часы. К ней приходили каждый день родители, приводили дочку, она теперь жила у них. Посещали друзья и сослуживцы. Муж Михаил не приходил. Родители сказали, что после случившегося, он собрал свои вещи и ушел из дома к своей матери. Говорят, что перешел работать на дальние рейсы и надолго уезжает из города. Один раз забегал Николай, но Люси не захотела с ним разговаривать. Теперь, когда у нее было много времени на раздумья, она вспоминала все чаще не Николая и не события, приведшие к этой трагедии, а ее жизнь с Михаилом. Она, вдруг, осознала, что именно то время и было самым счастливым в ее жизни. Вспоминались тихие семейные вечера, прогулки с Михаилом и Марьянкой по лесу. Ей было горько и стыдно за тот позор, который она навлекла на мужа, на родственников и на себя. Весь городок без устали обсуждал эту историю. Кто из сочувствия, а кто из любопытства, интересовался у родителей самочувствием Люси.
Через два дня, когда Люси смогла уже разговаривать, в палату пришла следователь и объявила, что по факту случившегося заведено уголовное дело. Она поинтересовалась, знает ли Люси того, кто облил ее кислотой. И Люси шепотом, губы еще плохо слушались после операции, подтвердила:
- Алевтина это Огаркова, жена Николая Степановича.
- Кто это Николай Степанович? - переспросила следователь.
И Люси все рассказала. Скрывать свои взаимоотношения с Николаем больше не имело смысла. Правда, грубая и уродливая, сама вылезла наружу.
Алевтина была арестована, ей предъявили обвинение в умышленном нанесении тяжких телесных повреждений. Она не отрицала содеянного, но и не раскаивалась. На допросах молчала. Где взяла кислоту и зачем ею плеснула в лицо Люси, не говорила. Лишь на суде сказала, что разлучницу наказала заслуженно. Алевтину осудили на шесть лет с отбытием срока в колонии общего режима. После суда Николай, забрав детей, уехал в другой город к родителям.
Люси перевезли в областной город, сделали несколько косметических операций и операций на глаза. Кожу на лице и шее удалось, благодаря искусству врачей-косметологов, восстановить полностью. А вот со зрением было сложнее. Диагноз врачей был суров: один глаз восстановлению не подлежит и его заменили искусственным. Про второй глаз сказали, что со временем будет видеть, но когда зрение восстановится, неизвестно, нужно время.
Вернувшись в родной городок, Люси забрала Марьянку домой. По дому она передвигалась самостоятельно, а на улице в сопровождении своей пятилетней дочки. Теперь Марьянка была самым главным помощником для Люси, да и все события были связаны в основном с ней и домом. Возможно, эта история как-нибудь бы и стерлась из людской памяти, но когда по улице шла молодая красивая женщина, держась за детскую ручонку, то люди невольно, при встрече отводили глаза от ее лица, хотя и знали, что она ничего не видит.
Пережив трагедию, Люси для себя решила, что у нее есть дочь, ради нее она будет жить и бороться в этой жизни. Эта мысль придала ей мужества и с тех пор никто не видел ее удрученной или печальной. Отныне она жила той жизнью, которая у нее была и радовалась каждому прожитому дню.
Однажды, в очередной свой выход в город, они повстречали Михаила. Марьянка увидев отца, бросилась к нему с криком:
- Папа, папа!
Михаил взял на руки дочь, подошел к Люси и тихо спросил:
- Как живешь?
- Мы с Марьянкой живем хорошо, Миша! А как у тебя дела? Слышала, ты теперь дальнобойщиком работаешь, нелегко, наверно?
- Да! - вздохнул Михаил и внезапно предложил. – Я вас провожу до дому!
Он взял Люси за руку, а Марьянка радостно запрыгала вокруг родителей. Около калитки Михаил остановился, дочь стала тянуть его в дом, но он повернулся к Люси и решительно сказал:
- Мне через час уходить в рейс, приеду - поговорим!
Он поцеловал дочь и, не прощаясь, ушел. Люси долго смотрела невидящими глазами ему вслед.
Поздно вечером, укладываясь спать, Марьянка долго вертелась в постели и все спрашивала:
- Мама, а когда папа снова будет жить с нами? Я так хочу, чтобы он вернулся.
- Я тоже этого очень хочу! - прошептала Люси. На глаза навернулись слезы и, вдруг сквозь их пелену, она увидела лицо дочери. От неожиданности Люси стала вытирать выступившую влагу, но и тогда зрение не исчезло. И теперь уже она заплакала от радости.
В эту ночь Люси долго не могла уснуть, думая о вернувшемся зрении и их будущем с Михаилом. А когда все-таки сморило, то ей приснился сон из прошлой жизни. Они с Михаилом и Марьянкой гуляют по лугу, утопающем в цветах. Дочка носится по цветущей поляне, разглядывает каждый цветок и показывает матери. Михаил с дочерью нарвали огромный букет и принесли его Люси. Она с улыбкой протянула к ним руки, и … проснулась!
Рассказ напечатан:
Тюшина, Екатерина Цветы для Люси: рассказ // Берегиня дома твоего, 2005.- № 4. – С. 11-16.