Забытые Трагедии

    
  Начало сибирской зимы, полдень. Семилетняя девочка Фатыма и ее брат Якуб,вдоваль накатались с берега реки Каргат на лед, решили взобраться на самое высокое дерево, где они как обычно любовались  просторами Барабинской степи. На этот раз дети были удивлены увиденным, в далеке по Сибирскому тракту шла очень большая верица конницы, санных повозок, пеших солдат, другая колонна шла севернее тракта, по "зимнику" со стороны озеро Убинское,прямо в деревню, где  проживали рябитишки. Девочка быстро слезла с дерево и побежали в дом предупредить родителей , а Якуб-младший, какое время наблюдал за происходящим. Вскоре всю деревню заполнили отступающие солдаты, беженцы, офицеры с семьями армии Колчака. Мальчишка слез с дерева и тоже направился в  свой дом, где у ворот стояла конная повозка, с нее на руках в дом занесли больную женщину, укутанную в какие -то тряпки. Ее положили на кровать отца Якуба. Офицер распорядился матери мальчишки срочно испечь хлеб, из мешка достали тесто и хозяйка в русской печи  начала хлопотать. Офицер подошел к хозяину дома, увидев,висящий на стене  военную форму есаульского звания, разговарились. Оказалось, что 1915 года оба воевали на германском фронте в восьмом кавалерийском корпусе у генерала Брусилова.

  -Помнишь, как государь проводил смотр нашего корпуса на подступах к Карпатам?- Спросил гость,- Сейчас и царя уже нет, есть слухи ,что его расстрелями на Урале.

-Кстати, познакомимся- продолжил  офицер, - Я  Александр Губер, командир батальона, правда осталось солдат, чуть больше роты, мобилизованные Колчаком разбежались по домам,  у нас 2-3 часа времени, не отдыхали от  самого Каинска- Барабинска, надо накормить и напоить лошадей.
 -А я  Галимов Якуб, вот на германском фронте  получил ранение, теперь инвалид, да еще газом немцы угостили, к военной службе не годен,-сказал хозяин, тяжело дыша и протягивая  руку гостю.
Женщина в кровати продолжала стонать и бредить. Губер побрился и решился на серьезный разговор:
-Моя жена серьезно болеет, мы все время на морозе и отступаем...могу оставить ее у вас? Губер внимательно посмотрел на Галимова,достал из внутреннего кармана деньги-керенки и грустным видом продолжил:
 -Если она выздоровит, вот деньги отвези ее на станцию Каргат,купи ей билет до Иркутска, я ее там буду ждать. Если же ум-мрет, пожалуйста похороните. Он протянул деньги супругам.
  -Мне еще нужен свежий конь, мой не дотянет до Ново-Николаевска.
Галимов немного промолчав, тяжело прокашляв, ответил:
 -Я  сам могу тебя отвезти до Ново-Николаевска, вернусь обратно на своей лошади. Отдать ее не могу, я с  ней  прошел два года войны, сам знаешь,как бывший кавалерист.
Тем временем солдаты и беженцы скупали у жителей хлеб,мясо, овес, теплые тулупы, валенки, щедро давали керенки, снимали с пальцев дорогие сердцу золотые кольца. Эти были русские люди, дворянство России, несчастные  своего времени. впереди была тяжелая сибирская зимняя дорога, тиф начал косить людей, мертвых просто оттаскивали на обочину дороги, а Красная Армия медленно продвигалась вслед отступающий армии Каппеля.
 Галимов запряг свою  боевую лошадь в добротные сани, оделся в теплый тулуп,валенки, попрощался с семьей и в одних санях с Губером,колонной двинулись в сторону Ново-Николаевска( ныне Новосибирск).
 Тем временем к деревне подходили передовые отряды красных. Опять жена Галимова пекла хлеб, в большом казане сварила овсянную кашу, заправила растопленным гусинным жиром. Тревожными чувствами  проводила их в след мужу и беженцев.
 На третий день, ранним морозным утром,женщина оставленная Губером в бреду  умерла. А в полдень в деревню вернулась лошадь Галимова, в санях,он был одетый в черный военный бушлат, а на ногах солдатские ботинки.Когда его заносили в дом, признаки жизни  уже не подавал.
Жена Галимова похоронила мужа и жену Губера в одной могиле.Дети так и не поняли в происходящем..