Деревня, давшая название роману, могла находиться в любом регионе постперестроечной России, настолько она типична для того времени. Автор, по сути, сделал социальный срез общества: шесть стариков умирающей деревни – это дед Афанасий, в прошлом солдат Великой Отечественной, узник сталинских лагерей и передовой сельский механизатор; его жена Вера Сергеевна, бывшая комсомольским функционером районного масштаба, потом тоже трудившаяся на селе, а сейчас занимается изготовлением самогона, с помощью которого содержит продуктовую лавку; доярка в прошлом Анастасия Павловна; бывшая учительница математики Элеонора Григорьевна; знахарка Мария Петровна и бывшая член КПСС Надежда Константиновна Пырьева. Последняя - умирает. Для деревни это событие значительное, и, прежде всего, не потому, что ушёл из жизни один из членов маленького коллектива, а потому, что Надежда Константиновна до последнего оставалась верной последовательницей марксистско-ленинских идей и оставила завещание: похоронить её с Лениным.
И деревенский сход из оставшихся жителей Пустошки решает волю покойной исполнить – везти её в Москву и поместить в Мавзолей рядом с вождём мирового пролетариата. На этом и строит автор детективный и местами фантазийный сюжет романа, вовлекая в круг действующих лиц ещё ряд персонажей числом до трёх десятков. Среди них тоже представители самых разных слоёв общества и профессий: от полукриминального начинающего антиквара, санитара морга и столичного бомжа до милиционера, предпринимателя и некоего влиятельного человека, которому в Москве всё по силам. Поведенческая линия каждого строго выстроена и отлична от других, стилистика поведения и речевая характеристика очевидны и выдержаны, а, главное, каждый персонаж привносит и устойчиво несёт свою философию понимания времени и ситуации, связанной с попыткой поместить усопшую селянку-общественницу в Мавзолей на Красной площади.
Великий фантаст Борис Стругацкий в одном из своих интервью называет то, без чего не может быть полноценной фантастики: чудо, тайна, достоверность. У Алексея Доброхотов, детектив которого имеет элементы фантазийности, с чудом и тайной в романе всё нормально: не перестаёшь удивляться поворотам сюжетной линии в лабиринте его тайны, лабиринте, который, как бы ни был запутан, достаточно логично ведёт к выходу из него. На достоверности, которую Борис Стругацкий считал главной составляющей полноценной фантастики, в романе «Пустошка» хочется остановиться особо. Поведение и образ мыслей, лексика и речевые обороты, детали быта и одежда каждого персонажа настолько достоверны, что порой кажется, что списаны с реальных людей. А потому в процессе знакомства с произведением не оставляет впечатление, что с одним из героев где-то накоротке встречался в реальной жизни, другой был твоим соседом по площадке или даче, с кем-то сталкивался и перекинулся парой слов в магазинной очереди, на стадионе, вокзале или даже выпивал, ведя задушевный разговор. И, как с живыми людьми, с одними ты соглашаешься в их рассуждениях и поступках, другим хочешь возразить или даже поспорить, и делаешь это по ходу знакомства с романом. Конечно, зависит это, прежде всего, от того, насколько рельефно прописана философия того или иного героя. Скажем, философия «свободного человека свободных мыслей» Маркса настолько оригинальна, убедительна и настолько ярко и последовательно представлена в его репликах и монологах, что, думается, не оставит равнодушным ни одного читателя. Так и подмывает завязать с этим, в общем-то, проходным героем неспешную беседу.
Маркс – проходной, сюжетный герой. Да кого ни коснись в романе, все – проходные. Ни одного не назовёшь главным. Даже Надежду Константиновну, на истории захоронения которой в Мавзолее Ленина строится произведение, невозможно назвать главным героем романа. Появляется она в нескольких сюжетах в начале и в конце книги, и в них играет далеко не первую скрипку. Да и каждый из, как мы уже подсчитали, без малого трёх десятков персонажей этих затянувшихся похорон, составивших роман, логично появляется в нём, чтобы отработать свой сюжет этого, казалось бы, печального действа, и, так же логично, уйти. И на какое-то время становится главным героем сюжета и, номинально, несущим основную сюжетную нагрузку всего произведения. Мозаика ярких сюжетов составляет, по воле автора, цельную картину яркой, красочной истории, замешанной на невероятных приключениях героев.
И, конечно, всё заканчивается благополучно: злодеи жестоко наказаны, дабы другим неповадно было, оступившиеся исправились, завещание, оказывается, не так поняли, да это и вообще не завещание, а сама «покойница», как спящая царевна… В общем, торжествует любовь и рыночные отношения.