Базаров сидел в своем удобном кресле. Он ждал секретаршу. Она вошла с ручкой и блокнотом в руках.
- Я слушаю Вас, Геннадий Анатольевич, - с готовностью сказала она.
- Людочка, ничего писать не надо. У меня просьба: меня абсолютно ни для кого нет, никаких приемов и звонков, хорошо?
- Хорошо, Геннадий Анатольевич! Это все? Я могу идти?
- Да, Людочка, только принесите мне бутерброды с беконом и сыром.
Она вышла, а через пять минут вернулась с бутербродами на маленьком подносе, положила их на журнальный столик и вышла.
Базаров вынес из смежной комнаты бутылку хорошей водки (он кроме водки ничего не пил), подошел к журнальному столику, сел рядом на диван, снял пиджак, швырнул его в кресло напротив, снял обувь и поудобнее расположился на диване.
Чем быстрее думал Базаров, тем быстрее уничтожал бутерброды. Он был на грани нервного срыва. Впервые он осознал ту бессмысленность и ненависть, что окружали его. Что люди обращались к нему почтенно и с уважением, кто-то из страха, а кто-то ради денег, чтобы урвать кусок побольше. Базаров всегда анализировал действия окружающих его людей. Он начал углубленно, можно сказать, по-научному, заниматься этим после того, как увлекся буддийской психологией. Нет, он не сменил вероисповедание, этого у него и в мыслях не было. Занимался он, в том числе, и эзотерической психологией, даже начал медитировать. Зачем изучать экономику, если вокруг полно специалистов, и все работают на него? Базаров же хотел поднять на новый уровень собственные познания в психологии, он хотел разобраться в своем собственном мировоззрении, понять, чего он хочет от этой жизни.
- Чего я добился? – думал Базаров. Он уже не мог спокойно лежать, встал и начал ходить по ковру (в кабинете лежал ковер) взад-вперед, заложив руки за спину, словно заключенный в камере, хотя никогда там не бывал. – Ну, думай, господин Сорокин, уже двадцать пять лет, как ты Базаров, Изменилась ли от этого твоя шкура? Нет, каким ты был, таким и остался! – все думал он. – И дочка гордится мной: «Я не дочь Базарова, если не отомщу!». Да кто я такой, чтобы гордиться мной? Я был вором, в прямом смысле слова: передавал через посредников драгоценные металлы и камни представителям иностранных фирм за копейки. Одни посредники передавали товар другим, ни разу меня не видели, и не знали, кто я такой. Может быть, это было очень умно, а может быть, я просто был трусом. Знаю одно: я всегда был чист. А самое главное – я только сейчас осознаю, как подло и гадко поступал по отношению к собственному народу, я же фактически обирал целую страну, грабил ее, грабил простых людей. В то время, когда страна набирала кредитов по всему миру, я продавал наши богатства за бесценок, в десятки раз дешевле. Я однажды рассказал своему гуру об этом своем «бизнесе», и что он мне ответил? «Эти действия можно назвать только одним словом – дебилизм! А если добавить результат, то получается преступление!» - «Но почему дебилизм?» – спросил я с удивлением, ведь гуру никогда не употреблял бранных слов. «А потому! А ты знаешь, что такое дебилизм? Это бесформенное проявление человеческой сущности, души, без нравственности и без морали. Скажи мне, где ты видишь мораль и нравственность?» Я промолчал тогда, ничего не смог ответить, да и сейчас мне нечего ответить на это...
- Ну, так что, господин Базаров, чего ты добился? Конечно, ты и в церковь ходишь. Боишься Бога? А ведь ты говорил, что когда Бог создал человека и вдохнул в него свое дыхание, он определил, каким будет человек, что Бог есть в каждом из нас. Не так ли ты говорил? Почему же дрожит твоя рука, когда ты в церкви ставишь свечку? Правильно говорил великий Ницше: это стадное мышление. И я в этом стаде...
Он подошел к столу, открыл вторую бутылку, налил две рюмки, взял по рюмке в каждую руку, чокнулся и сказал:
- За тебя, правая! И за тебя, левая!
Базаров чувствовал раздвоение своей личности, своей души. И он не мо найти точку соприкосновения личности и души. Он долго ходил по кабинету туда-сюда, а потом произнес вслух свои мысли:
- Плюнуть бы на это все, и жить свободно! Ну что это такое? Хочется побольше заработать, чтобы быть свободным и независимым, а получается, что чем больше ты богат, тем больше ты зависим. Только зависим уже не от кого-то, а от своего собственного богатства.
Его второе «я» как будто этого и ожидало:
- Ну, давай, плюнь на все! Чего ты ждешь? Боишься отказаться от всего этого? Хотел независимости – получай! А ведь нет ее, независимости! На эти деньги ты можешь только купить пожрать, купить новый дом или машину, но никогда не купишь свободу! Давай, плюнь на все, раздай свое богатство беднякам и иди жить в пустыню или в пещеру!
Базаров потер руки, затем виски.
- Что, Базаров, страшно стало? Мурашки по коже? Ты таким родился, ты никогда не сможешь от всего отказаться. Ты не создан для поисков философского камня. У тебя нет высокого духа, нет нормального воспитания, нет образования. Ты не слышал ни одного доброго слова от проститутки матери и вора отца. Одна только бабушка лазила по подвалам и чердакам в поисках своего малолетнего внука. Вот кем ты был, и ни на кого не обижайся, у каждого свой крест.
Базаров устал от своих мыслей и прилег на диван. Долго думал, а потом заснул.
Проснулся он уже в четыре часа, сразу открыл окно, чтобы проветрить кабинет и позвал секретаршу.
- Людочка, позови ко мне начальника отдела кадров, пожалуйста.
- Хорошо, Геннадий Анатольевич.
Базаров по-отцовски относился к своим молодым сотрудникам. И каким бы он ни был, какое бы прошлое бы у него ни было, все подчиненные относились к нему с уважением. И хоть они и не делали с ним больших денег, зарплату всегда получали вовремя и сполна. Через несколько минут начальник отдела кадров зашла к нему в кабинет.
- Садитесь, Елена Николаевна! – предложил Базаров.
- Что с Вами? Вы себя плохо чувствуете? – спросила Елена Николаевна.
- Нет, все в порядке! У меня к Вам просьба частного характера. Давайте я сначала расскажу Вам, что мне нужно, а потом уже Вы оцените, сколько будут стоить Ваши услуги. Итак, я знаю, что у Вас есть обширные связи среди университетских преподавателей. Моя дочка решила учиться на экономическом факультете, она хочет сдать в январе экзамены, чтобы ее зачислили сразу на второй курс. Организуйте, пожалуйста, это дело. Я хочу, чтобы Вы правильно меня поняли: организовать – это не значит дать кому-то взятку, ей просто нужна помощь в подготовке. Я хочу, чтобы она сама получила диплом, а не купила его.
- Хорошо, Геннадий Анатольевич, а когда надо начинать?
- С сегодняшнего дня. В семь часов она ждет преподавателей.
- Ну что ж, это нелегко, но нет ничего невозможного. А насчет оплаты... Мне ничего не надо, я итак все устрою.
- Ну, хорошо, Елена Николаевна, только сделайте это, пожалуйста. Я, как говорится, в долгу не останусь!
На этом разговоре они расстались.