Дневник одной собаки

               


Позвольте представить вам,  дорогие читатели,  несколько собачьих историй. Надеюсь, будет интересно и поучительно. Зовут меня Колли. Это по породе. Мне всего два года, но уже имею кое-какой жизненный опыт. Жаль, не помню я своей родословной в документах, а без них, как вы уже догадались, мы просто букашки. Пусть вы хоть самых голубых кровей.
Жила я в хорошей семье. Хозяйка учила меня уму-разуму, так, что могу читать-писать, разбираться в музыке: хорошо отличаю диско от тяжелого рока. Учитывая всё это, решилась поведать вам, читающим людям, о нашем собачьем житье-бытье.
А что из этого получилось – судите сами.


   1991. ноябрь.

Собрались как-то в один из холодных вечеров в подвале хрущевской   пятиэтажки  бездомные собаки разных пород, чтобы как-то скоротать ночь не на ветру и не под дождём. Сбились в кучу, кто пыхтит, кто скулит, а кто и откровенно повизгивает. Вроде бы вместе и не так холодно, но голод берёт сваё, тоскливо на душе и в животе. Ворочаются, укладываются поудобнее и так, и сяк – всё одно – тоска да и только.
 И вот одна с огрызком поводка на ошейнике подняла голову, обвела всю компанию своим зорким оком и говорит:
- А знаете что, уважаемые сучки и кобельки, у меня есть идея!
-Интересно, какая? – навострили уши остальные , и кое-кто сладко зевнул, кто просто потянулся до хруста в косточках, а кто и впрямь заинтересовался. А Колли продолжала свою мысль:
- Слушайте сюда, - и она энергично почесала задней лапой за  ухом и под ошейником, - значит так, поясняю популярно: холодно, конечно, что поделаешь – сезон и впереди долгая зима. Голодно, слов нет, и улучшения не предвидится, поскольку  в стране кризис, финансовый обвал и, надо полагать, что инфляции не миновать. А это значит – животики надо подобрать. Мой бывший хозяин уж на что жулик,  а  и тот говорил, что этой зимой всем придётся  туго,  особенно  нам.  Всвязи с чем у меня возникла идея чем-то разнообразить и скрасить наш вынужденный досуг. Вот я и  предлагаю  всем - поведать нашей честной компании свою историю кто и как попал на улицу. Проще сказать,  как  стал бездомным. Я, как носитель идеи, начну первой. Потом решим, кто будет следующим. Судя по количеству присутствующих наших историй должно  хватить  до весны. Какие будут суждения?
Поскольку компания была довольно внушительная, то конечно , началось бурное обсуждения ситуации, кто ворчал, кто скулил, кто вовсе рычал  и даже взлаивал. Успокоить всех удалось не сразу.
Первым подал голос огромный черный дог. Он встал во весь свой  солидный рост, высоко поднял красивую голову и остаток хвоста, рыкнул для порядка, извинился и простужено молвил:
- Господа кобели и уважаемые сучки, молодые и старые, идея нашей, хотя и сильно облезшей, но пока еще довольно симпатичной сестры мне кажется до некоторой степени, заманчивой и даже перспективной. Я полностью солидарен с ней. И еще, господа, давайте обращаться друг к другу, по возможности, вежливо. Вспомним наши былые имена. Мы же, в большинстве своём, из уважаемых, благополучных семей, как-ни-как имеем некоторое воспитание. Поэтому давайте плюнем на наше собачье положение и начнем жить по-человечески, как бывало раньше. Спасибо за внимание. – Он сел на задние лапы и облизнулся.
- А я хочу предложить,- подскочила старая болонка с облезшей спиной и шерстью неопределенного окраса. –Давайте еще устроим каждый вечер общий ужин. Пусть каждый, возвращаясь на ночлег, принесёт с собой чего-нибудь съестного. В общий котёл, как выражался мой хозяин, большой начальник и не глупый человек. Кто - за? – Все подняли уши, лапы и хвосты, у кого они были.
- Давайте выберем босса, - предложил старый черный терьер,- то есть вожака  стаи, как водится в порядочном обществе.
- Вот тебя и выберем, - молвил голубой терьер, - как ты есть самый старый среди нас.
Вся собачья публика загалдела, завыла, кое - как успокоил её гол убой:
 -Разрешите вашу реакцию считать как единогласное мнение?
- Так. так, так, - взлаяли собравшиеся и еще теснее обступили активистов.
- Ну, что ж, тогда начнём, - посмотрел голубой на идееносительницу. Та села, отряхнула рыжую шевелюру, и её прелестные зубки заблестели в темноте  подвала.




 


                ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ

_ Всё было просто как обглоданная кость. Купили меня на птичьем рынке весной прошлого года. Мне было тогда всего полгода и выглядела я, поверьте моему слову, совсем не так как сейчас. Моя будущая хозяйка девочка лет десяти, облюбовала меня среди моих братьев и сестёр сразу. Взяла в руки и погладила. Но мама девочки сказала, что на этого щенка, то есть на меня, у неё не хватит зарплаты. Тогда девочка сняла свои серёжки и протянула их моей хозяйке. Так я попала в новую семью, к новой хозяйке.
Девочка души во мне не чаяла, даже спать брала с собой под одеяло, кормила с ложечки, выносила гулять на руках. А уж бегать я могла сколько душе угодно. Её подружки в один голос хвалили меня, каждая старалась взять на руки, или хоть погладить. Но я из самых добрых намерений, отказывалась от их услуг и старалась избегать нежелательных нежностей. Даже рычала и зубки показывала. Родители девочки хоть и не были от меня в восторге, но всёже относились благосклонно. Отец даже иногда тоже гулял со мной. А мать иногда, в отсутсвие девочки, старалась искупать меня в ванной с разными шампунями и просушить феном. А я, между тем, росла, можно сказать, не по дням, а по часам, становилась, в породу, красивой и рослой.
Так прошло красное лето и наступила золотая осень, а за ней и холодная зима. И чем короче становились дни, тем холоднее  складывались наши отношения с хозяйкой. Не стало  прежних нежностей и восторгов. У девочки появились другие интересы, она стала реже и с большой неохотой  со мной гулять. Особенно по утрам, а потом и после школы стала где-то задерживаться допоздна. Да так, что я иногда не могла столько времени выдюжить. И что тут говорить о последствиях, выволочки били, не приведи бог ни кому крещёному, как говорила мать девочкиной соседки. Можете себе представить. Да и родители девочки тоже особых восторгов не проявляли. Особенно туго приходилось в выходные дни. Хозяйке моей хотелось подольше поспать, а родителям было, вообше, в эти дни не до меня. И я оставалась, в труднейшем положении, сидеть у дверей, слушать, как другие хозяева выводят своих питомцев и горько плакать настоящими слезами.
Но, как говорят, всему бывает конец. Вот и мои испытания кончились с приходом весны. Надо сказать, что к той поре я уже стала настоящей колли. Естественно, как могла, сама следила за собой, старалась не накапать на ковер, когда кушала, не уронить где попало постоянно линяющую свою огненно-рыжую шерсть. И, боже упаси, попасть под ноги или под горячую руку хозяевам. Особенно отцу девочки.
Вот уж и снег сошел, кое-где появились сухие проталинки, и я частенько, увлекшись пробежками, попадала в лужу, прибегала домой чуть ли не до ушей в грязи. Конечно, виновато опускала голову, но брани всёже не могла избежать.
Между тем наступила дачная пора и было решено увезти меня на фазенду. На всё лето. Чтобы я не могла нечаянно наступить на грядку или клумбу, или забежать на соседний участок, меня привязали на коротенький ремешок. И теперь уж ни о каких прогулках и речи не могло быть. Целыми днями и ночами я сидела на привязи. Тут и кушала, если давали, тут и нужду справляла, тут и спала под скамейкой на куске картонки от какой-то коробки.
Исключение составляли только те дни, когда к хозяевам приезжали гости. Особенно по вечерам, когда вся компания, насытившись за обильным столом, напевшись и наплясавшись, отпускали меня погулять, а потом забывали снова привязать. Вот тогда я давала волю своим страстям. Носилась по дачному посёлку до утра. И только набегавшись вволю, возвращалась под свою скамейку. Так, что ни хозяева, ни, тем более гости, даже не догадывались, где я была пока, они отсыпались.
 Ближе к полудню, гости,  поправив пошатнувшееся здоровье, уезжали, хозяева пристёгивали меня и уходили по своим делам или вовсе уезжали в город, и я снова одна коротала время под скамейкой. Хорошо, когда погода стояла тёплая, даже жаркая, тогда хозяева брали меня с собой на  озеро. Вот где была красота! Хозяин бросал в воду какую-нибудь палку, а я сломя голову бросалась за ней, приносила ему, а он снова бросал. И так пока хозяину это занятие не надоест.
 Но вот и лето красное прошло. Хозяева всё прибрали, насолили, намариновали и увезли домой, а про меня, наверное, забыли. Сижу на привязи день, сижу другой, третий – нет моих благодетелей. На душе и в животе тоска. Что делать, есть хочется  - спасу нет. Лежу, нюхаю ремешок, и кажется он мне съедобным. Грызу я его помаленьку. Грызла, грызла, да и перегрызла. Порыскала по огороду, по ближним дачам в поисках чего-нибудь съедобного, но не нашла ничего. С тех пор вот и ношусь с этим украшением. Чего только не натерпелась. И били меня, и гоняли, и поймать пытались, но я удачно избегала участи попасть на живодёрню, где бы из меня, конечно, сшили бы красивые унты, а китайцы съели бы как любимый деликатес. И вот, наконец, встретила вас, друзья мои по несчастью.

Она умолкла, опустив голову. Собравшиеся долго молчали. Но вот подала голос болонка, маленькая, исхудавшая с невыразимой тоской в больших синих глазах.
 - Что ж, - молвила она пискляво, - довольно банальная история. А вот я вам поведаю почти криминальную. Будете  слушать?
Все собравшиеся еще теснее придвинулись к ней и замерли в ожидании чего-то необычайного.

               

                ВТОРАЯ ИСТОРИЯ

- Началась моя биография точно так же как у моей предшественницы. Тоже девочка выбрала меня, но только денег не платила и серёжек не снимала, Просто у моих родителей появилось слишком многочисленное потомство, и хозяйка стала думать, что с нами делать. Эту проблему  они решили гениально просто. Роздали нас, еще слепых щенят, первым встречным. Так я оказалась в семье, где тоже жили мама с дочкой. Мама работала на почте, девочка ходила в школу. И всё было хорошо, примерно, года три. Потом настали трудные времена.
Девочка становилась девушкой; у неё стали собираться друзья, пока мамы дома нет. Сначала просто слушали музыку, всякие шлягеры на катушках, потом на кассетах, потом стали потихоньку покуривать на балконе, а позже и винишком  баловаться. Иногда и в школу не ходили. Я у них с рук не сходила и все были довольны.
Но вскоре у мамы с дочей начались нелады. Доча часто  выступала с претензиями к матери, что вот, мол,  у всех подружек есть то, есть другое, а у ей нет ничего. Мать, как могла, уговаривала дочку, часто даже голос повышала, дочка закатывала истерику. И все из-за каких-то шмоток, шапок, шубок, ботфортов, косметики. Мать держала свою линию, мол, на какие шиши,  итак работаю  за двоих, и почту ношу, и полы мою  в подъезде. Зарплата плёвая, кое-как на еду, за квартиру, за свет, за воду надо  платить, да  и получает не каждый месяц, до пенсии еще как до Китая пешком.
Я при этих разговорах старалась не вылезать из-под кровати, где, обычно, спала. Про меня они в такие моменты вообще забывали, и частенько приходилось оставаться без ужина, да и без завтрака тоже.
Но вот прошло какое-то время, и я стала замечать кой-какие перемены. Сначала, кормить стали лучше, даже иногда колбаски кинут, и не ливерной, как обычно, а варёной. В последнее время вообще на сухой корм перешли, всякие педегри импортные. Вкуснятина! – нет слов. Хрустит на зубах. Покушаешь утром, а потом целый день только водичку лакаешь. И сны хорошие стали сниться.
Дочка в новых сапожках ходит – выше колен! Пуховик китайский, шапочка из норки, штаны – джинсы. На день рождения мать ей подарила японский магнитофон, цветной телевизор, телефон поставили. Весной планировали дачу купить, уже выбирали, в каком месте лучше. Даже заикались насчет машины.
 Но однажды всё круто переменилось. Утром мама ушла на работу, а обедать не пришла. И ужинать тоже. Вот уже и спать пора, а её всё нет. И утром не появилась. Дочь в школу не пошла, ждёт – нет матери! Позвонила на работу, и там её нет. Куда могла подеваться?   Начальница с работы позвонила: где мать? А дочь не знает, что сказать, только плачет горькими.  – Ладно, сказала начальница, - не плачь, найдём мы твою мамку. И нашли. В больнице! Из разговоров дочки с подружками я поняла, что начальница в первую очередь позвонила в сбербанк узнать, была ли  мать вчера там у них. Те ответили, что нет, не была. Начальница заволновалась. И, поверьте, было из-за чего. Вчера она получила деньги на выплату пенсий, но кассиру их не выдала, а позвала мать девочки, молча подала  ей мешок. Та взяла и ушла. А обратно не вернулась. Начальница дергалась весь день, но никому ничего не сказала. А когда утром дочка позвонила и сказала, что мать  до сих пор не пришла домой – аж головой затрясла.
Оказывается, у них с мамкой был договор: начальница даёт ей деньги, она несет их в сбербанк, кладёт на соё имя  под большой процент. Через какое-то время денежки снимают, выдают кассиру, а проценты делят меж собой. Так делали они больше года.  А может и больше. Вот откуда и новый телевизор и магнитофон. А пенсионеры получали свою милостыню от государства с задержкой на тот же срок.  Поняли? Вот, слушайте дальше.
Когда начальница узнала, что мать не был в сберкассе, у ней  заиграло в голове: куда ж она подевалась с деньгами? Прибежала к нам, села на телефон, обзвонила всех материных знакомых. Обратилась в милицию, там ей посоветовали позвонить в скорую. Звонит в скорую, а там спрашивают, когда потерялась, сколько лет, во что была одета, какой цвет волос. Ну тут дочь и вовсе залилась. Короче, вчера утром на остановке «Звёздная» Скорая подобрала женщину, по приметам всё сходится. Сейчас она в больнице, живая, но ничего не помнит. Начальница бросает телефон и – больницу. Дочка – за ней. Приезжают, объясняют, их проводят в палату. Они её сразу узнали, а вот она их никак. Даже свою родную дочь.
Начальница её про мешок спрашивает, а она молчит. Дочь осталась с матерью, а начальница рванула в скорую, узнать, не было ли с ней какого мешка или сумки. Но там лишь руками развели.
Короче, сумку      и мешок через два дня подбросили на почту, но без денег, как вы уже догадались. И мать-то так и не вспомнила ничего. Если её машина сбила, так никаких повреждений на теле, а что память потеряла, так, значит,  по голове чем-то стукнули. Кто-то вычислил её.  Может те же пенсионеры. А что, посиди-ка месяцами без гроша, небось, на любой подвиг потянет. Сумку с шапкой, конечно, забрали, а её бросили на остановке. И в милицию никто не сообщил, да и что сообщать, если она ни тяти, ни мамы. В общем, кто-то неплохо поживился вот таким бандитским способом.
- Ну, а ты-то как на улице оказалась? – подвинулся к ней боксер со следами побоев на спине и боках.
- Со мной всё было просто. Дочь вернулась из больницы сама не своя. Я к ней, она – ноль внимания. Только ходит по комнате, головой качает и плачет. Дня три совсем не кормила, да и сама, можно сказать, не ела. Я так оголодала, что, когда она вывела меня утром гулять, - я сразу к помойке. А там ко мне привязался какой-то бродяга-дворняга. У меня как раз были такие дни, что я отвязаться от него не могла. Вот мы с ним и закатились гулять. Носились, черт знает, где и с кем. Я и про дом забыла  и про хозяйку. И адрес не помню. Правда, все мои похождения  остались без последствий; кавалеры мои оказались не состоятельными. Да они вскоре вообще от меня отстали, ну, а я  вот тут оказалась, с вами. Да и не жалею. На воле хоть и холодно и голодно, но все же веселей. Воцарилось долгое молчание. Никто не хотел высказать свое мнение по поводу услышанной невесёлой истории.
Наконец, тот же боксер подал голос.
- Вот видите, что творится в стране. А вот я помню еще те времена, когда было все по талонам: особенно колбаса, масло, крупа, курево  даже спиртное. На этом самом спиртном погорел мой хозяин. Да и я тоже.
- Это как - погорел, пожар что ли случился? –загалдели вокруг. Но боксер посмотрел на всех вокруг и подвел итог.
- Нет-нет, сказано – сделано. На сегодня – всё! Чуете, в доме стало тихо. Так, что и мы давайте укладываться. А свою историю я вам завтра расскажу.
- А можно вопросик по существу? – это худосочная  такса спросила. – Как дальше-то было с этой женщиной, поправилась?
 - А это будет уже другая история, - заметила рассказчица. – Еще будет время – расскажу.

             ТРЕТЬЯ ИСТОРИЯ

- Жил я у хозяев в Матвеевке. Дом свой. Большой, четыре комнаты. Баня, сарай, гараж – всё под одной крышей. Огород, посадки всякие. Хозяйство держали крепкое: корова, овцы, поросёнок, куры, утки. Всё это добро я охранял добросовестно. Спал -  одним глазом все видел, одним ухом все слышал. Со всего этого хозяева имели немалый доход, с базара не вылазили. Да и обо мне не забывали. Кормили справно, досыта. Я, хоть и комнатный, но жил большей частью, на улице. Конура у меня была, я вам скажу, под стать хорошему дому, теплая, за ветром. Так, что я и зимой не очень мёрз. Не глядите, что у меня шерсть короткая, зато под шерсткой жирок был – я те дам, пальца на два. Однако, я ушел от темы. 
Вот тут уже упоминала наша подруга про талоны. С них, проклятых, всё и началось и покатилось, чтоб им сгореть без дыма! Помните, не забыли еще, что всё: и водка, и вино тоже были по талонам. Вот мой Хозяин и решил на этом сделать бизнес. Мало ему, видите ли, доходов с хозяйства, так еще захотелось и на этом поживиться.  Что вы! Купит мешок сахару, благо – жена работала в хлебном магазине у переезда, заведут браженцию, а выстоится она, наберет силу, он её на самогон перегонит. КВН называется, то есть, коньяк, выгнанный ночью. Разольёт по бутылкам и  тихонечко сбывает страждущим не очень дорого. А клиентов всегда хватало, не надо в очереди мёрзнуть. Так и шло у них дело. Весной машину купили, иномарку. Правда, не новую, но ничего, шустро бегала.  Вот так и жили не тужили.  Им хорошо и мне не худо.
 Но вот сахарок стал дорожать, как и всё остальное. А потом и совсем исчез. И мой хозяин начал рыскать по городу в поисках. Благо на машине-то. И вот один раз, как сейчас помню, привозит сразу два мешка и хвалится хозяйке, что, мол, видишь, кручусь, не зря бензин жгу. Оказывается, купил он его где-то аж на Сухом Логу, это на другом конце города! С машины, оптом, даже без веса.
Сам рассказывал хозяйке, я лично  слышал, что ехал он по Богданке, смотрит: толпа народу. Что такое? Оказывается, сахар с машины мешками продают. Шофер, или кто там, с кузова кричит, мол, налетай, подешевело, сахар-песок. Народ топчется, что делать? Не у каждого с собой столько денег, чтоб сразу мешок. Кто пооборотистей  берут в складчину, тащат к кому поближе,, делить. А мой хозяин всегда при деньгах. Хапнул сразу два мешка. Привез, довольный такой, слов нет.
Ну, вот, вечером и взялись они заводить  сразу две фляги. Расшили мешок, стали чашкой насыпать из мешка. Раза три черпнули – что за черт, какой-то странный сахар, на песок похож. Дальше – больше, один чистый песок!  Убрали фляги, высыпали из мешка в таз. Хозяйка смотрит на хозяина, а он на неё.
Что дальше было – не могу передать, сплошные маты. Хозяин так орал весь вечер, грозился найти этих продавцов и убить без суда на месте. Наутро ездил туда, где купил, да там только толпа орущих. Стали искать и, слышал, что нашли, где-то аж в алтайском крае. Правда дело до убийства не дошло, но судили их. На суде сам продавец так и сказал, что он всех предупреждал о том, что сахар-песок.
Не знаю, чем суд кончился, только мой хозяин здорово на этом сахаре пролетел. Сосед сказал, что жадность фраера сгубила.
Тут одна из слушавших даже лапой и хвостом махнула:
- Так ему и надо. А ты-то причем, тебя-то за что турнули?
- Э-э, милая,- боксёр смахнул слезу, - вот с этого момента и пошло все у них прахом. Милиция приезжала несколько раз, обыск делала. Нашли кое-что, изъяли и аппаратуру, и запасы, и продукцию. Описали всё хозяйство, штрф наложили – не дай бог! Так, что всё оставшееся пришлось продать. Меня купили цыгане. Собрались ободрать, а тушку продать китайцам на шашалык.  Я как про шашлык услышал, шкурой почуял: надо рвать! На волю!
Вот и здесь, слава богу. И всем советую: если кто-то будет колбаской подманивать – игнорируйте! Иначе съедят. Даже с шерстью. Такое теперь время.               


                ЧЕТВЕРТАЯ ИСТОРИЯ

Француз рассказывает.
-Ох, ребята, можно мне вас так называть? У всех у нас, наверное, был хороший старт, да финиш оказался без оваций.  – Да-да. Сейчас поясню.  Мне выпало жить и расти в спортивной семье. Хозяин – мастер какого-то спорта, даже тренер городской сборной. Хозяйка тоже спортсменка, всё с ракеткой  в чехле носилась. Жили, не тужили. Как сыр в масле катались. И я с ними. Проблем – никаких!  Что я пожелаю – пожалуйста – звоночек куда надо и привезут, и принесут,  и в рот положат. Вот так!
Гостей в квартире всегда полно. Музыка не умолкает, телевизор не выключается, видик крутят, на свои подвиги любуются.  Я – с рук не схожу, всех люблю и обожаю.
Вечерами  на иномарках по городу – туда – сюда, пока бензин не кончится. К утру куда-нибудь закатятся и отсыпаются всей капеллой. На чью-нибудь дачу или вообще в другой город. И я – с ними. Короче – весело жили. И ведь что характерно: оба нигде не работали. А всё имели! И квартира с двумя санузлами, спальня с ванной, вся мебель и техника  импортная, на кухне плита – без конфорок. Представляете? Балкон – больше комнаты.  Машины у обоих и те не наши. Бентли и рено- логан. Названия я выучил, уж больно часто они их упоминали, хвастались. В общем, неплохо в жизни около спорта пристроились.  И мне никогда, даже в страшном сне не могло присниться, что однажды всё это может кончиться.
А что придумали мои хозяева: свалить за бугор. За границу, значит, уехать. Ну, и закрутились. Целыми днями где-то паспорта заграничные добывают. А я едва дюжу, на двор охота. Правда, не долго это было. Соседи говорили: с жиру бесятся. А хозяева говорят: жить по-человечески хотим.
Вот так и кончились мои золотые денёчки. Уехали. А меня отдали соседям. Просто так,  даже денег дали на прокорм. На первый случай. Вот тут-то я и узнал как простые люди живут. Не спортсмены. Мои новые хозяева – пожилая пара, пенсионеры. Сами-то не каждый день колбаску кушают, да еще и внуки набегают. Так всё подчистят, что я в той семье вскоре оказался просто третий лишний. Хоть караул кричи. Частенько без ужина приходилось ночевать.
 Через месяц, примерно, дед с бабкой поссорились из-за меня, и бабка сказала внукам, чтоб  меня  и духу не было. Внуки, ребята взрослые, крутые, опытные сразу решили продать меня чеченам на шашлык. Я как услышал это знакомое еще по первой семье, слово – да как рванул.     Только меня и видели!
 И вот я с вами