ГОРА
Гора на Грушинском – особая гора: она живая. Многоликая и многорукая, в ней светятся тысячи фонариков и свечек, и тысячи сердец бьются в унисон. Она внимательнейшим образом следит за выступлениями своих лучших представителей на Большой Гитаре.
На самом первом фестивале всё было наоборот: сцена была устроена на крутом склоне перед гротом, а все зрители сидели внизу. Большой Гитары тогда ещё не было, как не было ни электричества, ни микрофонов с усилителями – была одна святая простота. Все поющие бобры и менестрели орали свои песни из пасти огромной Каменной Чаши, по краям которой пылали гигантские костры.
Девяносто девять процентов участников, так или иначе, знали друг друга. Многие знали Валерия Грушина, как авиатора, туриста, собирателя и исполнителя походных песен, и дух его витал над каждым костром и над каждой палаткой. Он был всеобщим любимцем, особенно среди старичков, кто его хорошо знал. Ни один человек не смог бы сказать о нём что-то нехорошее.
Это бывает очень редко, почти никогда. Потому что любой человек состоит из плюсов и минусов, и всё дело в том, чего больше. Просто по самым простым законам физики, вещество, состоящее из одних только положительных частиц, не может сохранить равновесие. Потом, все люди очень разные, и всем не угодишь, каким бы ты не был хорошим. Просто некоторых очень уважают и робеют перед ними, кем-то восхищаются и даже гордятся, а чтобы любили все подряд – это большая редкость.
А он и не старался угодить кому-нибудь, просто всегда был таким, какой есть. Очень мало людей, которые смогли сохранить эту милую привилегию детей – быть всегда самим собой. Я его близко не знал, видел только издалека, но по всем фотографиям видно – в нём есть нечто такое, что невольно останавливает взгляд и вызывает неясную тревогу. Есть редкая порода людей, поступкам которых присуща безоглядность, простота и естественность, и эта непостижимая простота и естественность остается у них до глубокой старости. Они отличаются от нас, от обычных людей. У простых людей есть инстинкт самосохранения, и не каждый полезет в огонь, понимая, что он там может просто сгореть. Есть такое понятие – самоотверженность, то есть «отвергать себя ради других», поэтому, чтобы безоглядно бросаться в огонь, человек должен быть именно самоотверженным. Возможно ли привить это качество воспитанием, или это даётся свыше, я не знаю.
Почти загадочная гибель Валерия Грушина оставила призрачную надежду – тело его не нашли, и похороны не состоялись. Зато за время поисков нашли погибших туристов из другой команды, а Валера достойно отстоял перед стихией жизнь двоих детей, и в нашем сознании навеки слился с природой, которую любил безгранично.
Иногда мне кажется, что каждый раз, когда собирается Гора перед Большой Гитарой, его пылающее сердце, как сердце легендарного Данко, возвращается сюда и зажигает это огромное море человеческой любви и доброжелательности.
Как любое существо космического масштаба, Гора рождалась медленно, пережила детство и юность, и, наверное, теперь будет жить вечно. Гора она и есть Гора, но мне кажется, первый раз громко об этом сказал мудрейший из наимудрейших Борис Савельевич Вахнюк.
На одном из первых фестивалей во время большого концерта неожиданно погас свет, но песня не оборвалась, потому что Гора тут же вспыхнула тысячами фонариков и свечек. Великий мастер экспромта Борис Савельевич родил тогда очередную крылатую фразу:
«С таким освещением можно петь до утра, большое спасибо товарищ Гора!».
Прекраснейшая Галина Хомчик в своем замечательном фильме про Грушинский фестиваль произносит такие слова:
«На Грушинский часто попадают люди, далёкие от его духа, и вот поэтому нужно Гору воспитывать….(!?)».
Можно ли воспитывать Солнце, чтобы оно светило ярче? Или Волгу, чтобы она текла быстрее?
Гора это настолько единодушный организм, что тысячи сердец бьются как одно большое сердце, излучая вокруг себя удивительные волны человеческого тепла. И кто хоть однажды попадал в этот круг, возвращается сюда снова и снова, чтобы почувствовать себя частицей этого могучего организма.
У фестиваля есть строгое авторитетное жюри, но главный приговор выносит Гора. Она не терпит ни малейшего проявления фальши или фарисейства, умничанья и бездарности. На Большую Гитару выходят победители конкурсного концерта, и только наилучшие попадают туда снова. Гора их знает, помнит, и всегда ждёт с нетерпением. Правда, эмоции иногда переливаются через край.
На одном из фестивалей, когда выступали всеобщие любимчики молодых девушек Митяев и Тарасов, можно было наблюдать потрясающую картину: группа юных девиц пыталась пробиться к своим кумирам, и, когда им это не удалось, они отошли в сторону, сняли лифчики и стали размахивать ими как знамёнами, дико визжа при этом. Должно быть, таким способом они выражали высшую степень обожания и восторга автору песни «С добрым утром, любимая». Такое здесь увидишь не часто. В основном Гора ведёт себя очень достойно и вполне прилично, хотя бурно реагирует на всё происходящее на Большой Гитаре.
Когда появились фильмы, снятые профессиональными операторами, меня больше всего поразило то, какие прекрасные лица у зрителей. От них исходит какое-то нежное небесное свечение, они полны музыки и гармонии. А ведь это натуральные съёмки, никто их специально не готовил, не пудрил специальной кисточкой. Просто они – часть Горы.
И если у Человечества где-нибудь есть лучшая часть, то в эти минуты она, несомненно, находится здесь, на этой замечательной Горе Грушинского фестиваля.