Ашот Абгарович летел с острова Кипр в Москву. На Кипр его пригласила сестра по матери Пепика. Она была на десять лет моложе Ашота и жила в Англии с мужем и детьми. На Кипре отдыхала в собственном коттедже. Ее муж Майлз был специалистом в одной известной британской компании, занимающейся добычей нефти с морского дна, на установленных там платформах с буровыми вышками. Из Лондона была приглашена Нора – мама Ашота и Пепике. Она прожила в Лондоне большую часть своей жизни. За последние три года это была вторая встреча сына с матерью.
На душе Ашота от встречи остался неприятный осадок. За столом, добродушный Майлз открыл бутылку вина и бутылку русской водки, привезенной Ашотом. Майлз пить водку не стал и налил себе бокал вина, а Ашоту рюмку водки, как напитка более привычного в России. Выпив рюмку, Ашот увидел недобрый взгляд матери и услышал ее ворчание: «Вот ты, как твой отец, любишь пить горькую! Его мама, моя свекровь Марго, так и не смогла отучить его от выпивки, вот и ты за ним следом…»
Ашот Абгарович и дома выпивал только рюмку-вторую, при встречах с сослуживцами, которые происходили очень редко.
Пепика отвела свою престарелую маму, которой исполнилось уже восемьдесят пять лет в садик у коттеджа, где буйствовала южная зелень, пели птицы и порхали разноцветные бабочки. Начала успокаивать маму. Смущенный Майлз на ломаном русском вперемежку с английским, который Ашот немного понимал, говорил о своей работе в России, где он на Сахалине налаживал добычу нефти с плавучих платформ. Рассказывал о своих детях – племянниках Ашота.
Ашот в свою очередь рассказал о своих, которые теперь служат офицерами в Российской Aрмии. Через неделю он улетал из благословенного райского уголка.
Под размеренный гул турбин он вспоминал свою жизнь. Родился на севере Ирана в армянской семье в городе Тибриз. А семья состояла из дедушки, бабушки и их сына Абгара – отца Ашота. Абгар женился на молоденькой девушке Норе, приехавшей из России, из города Ростов. Абгар нигде не работал и вел разгульный образ жизни. Бабушка Марго занималась домашним хозяйством. Семью содержал дедушка Геворк, работающий в компании, снабжающей продуктами части Советской Армии, введенной в Иран. Абгар, постоянно нетрезвый и ужасно ревнивый, приходя со своих гулянок, искал под кроватями «любовников» Норы, которая уже родила маленького Ашотика. Не найдя никого под кроватями, бил Нору. Доставалось и бабушке Марго. Нора была вынуждена развестись с Абгаром. По иранским законам отец мог оставить ребенка себе, отобрав его у матери, что он и сделал, оставив годовалого Ашотика у себя на попечение бабушке Марго – вырастим его и без матери!
После развода дедушка Геворк перевез маленького Ашотика, которого нянчила бабушка Марго, в Ереван.
Туда же приехал отец Ашотика, который вел прежний образ жизни – вино да женщины. На сына, которого отобрал у Норы, не обращал никакого внимания. О матери, кто она и где она, Ашот узнал только через много лет. Через некоторое время она вышла замуж за пожилого состоятельного армянина, уехала с ним в Англию и жила в Лондоне. Через какое-то время дедушка Геворк из Еревана, где было мало работы, переехал с семьей в Таджикистан и стал работать в Душанбе заведующим промтоварным магазином. Отец Ашота в очередной раз женился.
Череда злоключений Ашотика продолжилась. Через год в магазине, где работал дедушка Геворк, случилась большая растрата, и его посадили в тюрьму аж на двенадцать лет. Бабушка Марго вместе с Ашотиком была вынуждена идти жить в кибитку к сыну Абгару.
Жена Абгара – твердая и властная женщина, бывшая фронтовичка, быстро прибрала его к рукам и нередко поколачивала. Ашотика, кроме как «подкидыш», она не называла. В какой-то момент злобная женщина выбросила кровати бабушки Марго и Ашота на улицу к сараям, где держали скотину и птицу. Была зима, и хотя климат в Душамбе мягкий, в эту ночь бабушке и внуку заснуть не пришлось. К утру пошел снег – явление в этих краях довольно редкое. Утром их, дрожащих, увидели люди, спешащие на базар. Они останавливались, спрашивая, чем можно помочь им. Приносили еду и старенькую теплую одежду. Люди были разных национальностей, пережившие войну и связанные с ней тяготы. У них было обострено чувство сострадания и желание помощи.
Под заунывные звуки муэдзина призывающие с минарета правоверных на молитву, пожилая еврейка Мария Плейер, живущая неподалеку в небольшой квартире, попросила людей перенести кровати и немногие вещи к ней. Привела бабушку Марго и ее внука к себе. Ашот после этой ночи заболел воспалением легких. Отец ни разу не навестил его и не оказывал никакой помощи. Люди, живущие рядом, независимо от того мусульмане они или христиане, приносили еду и лечили Ашота. Мария Плейер и ее пятнадцатилетний сын всячески помогали бабушке поставить Ашота на ноги.
Так они прожили четыре года. Ашот уже ходил в интернациональную школу. Однажды, паридя из школы, он застал Марию в слезах. Она безудержно рыдала и причитала. По радио передали весть о кончине Сталина. На улице Ашот видел людей, соболезнующих о смерти «вождя народов». Все это произвело на него незабываемое впечатление. Вернулся дедушка Геворк. Его освободили досрочно. Он устроился на работу и получил двухкомнатную квартиру, где они и жили втроем.
Дедушка с бабушкой любили Ашотика. В школе преподавание шло на
русском языке. На этом же языке он общался с другими детьми. Язык
объединял детей разных национальностей, и никому не приходило в голову обижать кого-то из-за принадлежности к другой нации или вере.
Но душу ребенка терзало одно – у всех в классе были мамы, а где же его родная мама? Ни бабушка, ни дедушка не говорили ему, где она. Ему только приходилось мечтать, что он когда-нибудь встретит ее. Только перед окончанием школы дедушка Геворк рассказал ему, что его мама живет в Англии и там родила ему сестренку. И что все это он узнал от родственников, живущих в далеком Ростове. Что она обижена на отца Ашота, который отобрал его у нее.
Не пишет из-за того, что в Советском Союзе не поощрялась переписка с
родственниками, живущими в капиталистической стране.
Окончена школа. Ашот мечтал поступить в военно-морское или
летное училище. Но в приеме ему отказывали, как только из анкеты
узнавали, что его мать живет в капстране. Он был вынужден поступить в
военно-строительное училище, где не обращали внимания на анкетные
данные. Учеба давалась легко. Ему нравилась военная дисциплина, четкий распорядок дня и занятость. Общительный, он имел много друзей.
Перед окончанием вступил в партию. По окончанию училища получил
направление в часть, расположенную в Узбекистане. Часть возводила
различные военные объекты. Солдаты были разных национальностей, и
молодому лейтенанту было легче других офицеров управляться с
ними. Он прошел хорошую интернациональную школу во время учебы в Душанбе. Семьей его была армия и товарищи-сослуживцы. Об отце не хотел и думать. В душе к нему, кроме отвращения, ничего не было. Навещать совсем стареньких бабушку и дедушку часто он не мог – служба. К ним он испытывал благодарность и жалость. Вскоре они один за другим ушли из жизни.
Однажды, окончив строительство военного госпиталя, Ашот по каким-то делам, связанным с недоделками, пришел туда. Госпиталь уже начал работу. Там были больные солдаты и набран медицинский персонал. Поднимаясь по лестнице к главврачу на второй этаж, он столкнулся с девушкой. Пухленькая, в белом халате, со светлыми волосами под медицинской шапочкой, она посмотрела на него голубыми глазами. Ашот оторопел перед необычным явлением. Там, где он жил и служил, люди были смуглы и одевались в темные или цветные одежды. А тут такое!
- Кто Вы и откуда? – Только и смог произнести Ашот.
- Я – Люба, приехала из Рязани по распределению после окончания медицинского.
Ашот представился ей. Поборов робость и смущение он попросил ее встретиться с ним после окончания работы. Заинтересованная молодым офицером с несвойственным кавказцам смущением и какой-то печалью, затаившейся в темных глазах, она согласилась.
Ашот уладил с главврачом все необходимые дела и через час ждал ее недалеко от входа. Волнуясь и заглушая волнение, курил папиросы, бросая в урну окурки «Беломора». В простом платьице, с вьющими светлыми волосами на непокрытой голове, теребя ручки сумочки, она подошла к Ашоту. Улыбнулись друг другу. Волнение куда-то ушло. Рядом с Любой ему сразу стало как-то легко и уютно. От нее веяло добротой и спокойствием. Шли до общежития, где Любе дали комнату. Разговаривали, рассказывая о себе, Ашот сказал, какое училище он окончил. Люба удивленно посмотрела на него:
- Мой старший брат тоже окончил это училище! Только на два года раньше тебя. Служит теперь на Урале.
Это еще больше сблизило их. Не наговорившись, они дошли до общежития. Договорились, что он придет к ней на следующий вечер. Каждую встречу они все больше и больше проникались любовью друг к другу. Через месяц Ашот сделал Любушке, как он теперь ее называл, предложение. Получил согласие. Они поженились. На свадьбу с Урала приехал брат Любы Дмитрий. Пара сослуживцев Ашота да две-три медички из госпиталя, знакомых Любы. С Дмитрием вспоминали преподавателей и общих знакомых по училищу. Через пару дней он отбыл к месту службы.
Семейную жизнь Ашот очень ценил. Через год Люба родила ему сына. Еще через год, как было принято в Советской Армии, его перевели в большой сибирский город. Они стали жить в военном городке. Много времени требовала служба, и большую часть его он отдавал ей. Сын подрос, и Любе настало время выходить на работу. Медики всегда и везде требовались. Они решили пригласить к себе Любину маму. К этому времени она вышла на пенсию и жила одна в селе недалеко от Рязани. Ее муж, отец Любы, умер от ран, полученных на фронте, когда Любе было всего десять лет.
Анастасия Петровна приехала. Ашот встретил тещу. Она оказалась на редкость покладистой и доброй. Он сразу стал называть ее таким непривычным для него словом «мама». Люба работала в больнице. Ашот пропадал на службе. Анастасия Петровна вела хозяйство, растила внука. Ей, привыкшей к труду, а она всю жизнь работала на торфоразработках, это было не в тягость.
Скоро у Ашота и Любы родился второй сын. Семья и служба. Служба и семья. Это все что нужно было Ашоту.
Время скоротечно. Наступили смутные девяностые годы. Развалился Советский Союз – страна, которую он называл своей Родиной. Армия стала не нужна, и его, подполковника, отправили в отставку. Ему, всю жизнь тянувшему армейскую лямку, был непонятен развал Союза, армии и крах коммунистической партии. Болела душа за своего первенца, который к этому времени окончил военное училище. Кругом митинги и собрания, на которых различные партии и партийки рвались к власти. Их лидеры, стуча кулаками себя в грудь и брызгая слюной, убеждали, что только они лучше и достойнее других.
Часть, в которой служил Ашот, была расформирована, военный городок, где он жил с семьей, должен быть закрыт. Жилье, которое он должен иметь при отставке, на семейном совете было решено получить в Рязани. В Рязани очередь на жилье для отставников была большая, и ждать пришлось бы долго. Ему была предложена возможность получить квартиру в новом городе энергетиков, расположенном в нескольких десятках километров от Рязани. В скромной двухкомнатной квартире обосновались надолго. Ашот устроился в школе преподавать ОБЖ. Любушка работала в больнице по специальности. Бабушка Настя, так ее звали внуки, в меру сил хлопотала по дому. Внуки служили в Поволжье и иногда привозили своих детей, правнуков бабы Насти.
Ашот при помощи родственников из Ростова стал переписываться и перезваниваться с мамой Норой и сестрой Пепикой, живущими в Лондоне. Договорились впервые встретиться. Ашот оформил необходимые документы для их въезда в Россию. И вот Ашот с волнением впервые встречал мать и сестру в аэропорту Шереметьево. Усадил их в «Жигули» и привез в свой город. Разместил мать с Пепикой в гостинице – места для отдыха в его квартире было мало. Ашот познакомил их со своим семейством. Мама Нора и бабушка Настя говорили о своих внуках. Нора больше рассказывала об английских внуках, российские внуки ее не очень интересовали. Бабушка Настя, заметив это, замолчала и только кивала головой, слушала Нору. Любушка не уходила из кухни, они вместе с Пепикой готовили, обсуждая рецепты армянских и русских блюд. После общего обеда Ашот с матерью и сестрой вышли на прогулку осмотреть город. Весенний дождик умыл городок. Он выглядел свежим и уютным. Распускались листочки на деревьях и кустах. На газонах зеленела молодая травка. Прошлись по городскому рынку. Мама Нора смотрела на все, поджав губы. О жизни сына не расспрашивала, а больше рассказывала о своих родственниках, живущих в Ростове. Между матерью и сыном стояла какая-то стена отчуждения, преодолеть которую никак не удавалось.
Через пару дней мама Нора и Пепика уехали в Ростов, где у Норы жила младшая сестра со своими детьми. Так закончилась долгожданная встреча сына с матерью. Не оправдались надежды Ашота прижаться телом и душой к родной матери.
…Прилетев в Москву, с автовокзала на автобусе прибыл в свой город. Дома встретила его Любушка, как всегда улыбчивая и ласковая. Вместе с ней была их внучка подросток Настенька, приехавшая к ним в гости. Внешностью и характером удивительно похожая на свою бабушку Любу.