Дрессировщик по-киевски (Вениамин Ахтырец) / Проза.ру

      Нет, нет. Никакой политики, просто пришло на ум – ведь есть же кулинарный рецепт «Утка по-пекински», а тут и ситуация вроде подходящая и «украиньска мова» временами имеет место быть. В общем, едем мы за золотистым карасём. В глухую полынную – на западной окраине Калмыкии степь. Мы – это я да приятель, Никола Бовтун, то ли хохол, то ли наполовину - мне без разницы, интересы-то общие, да и зовём мы его просто Николаем. А едем на ИЖ-Юпитере - мотоцикле с коляской. Карасей мы не один раз ловили и раньше, но золотистых - по 200-300 гр. не приходилось – вот и загорелись. Дорогу рассказал один общий знакомый – степь-степь-степь-грунтовая, едва различимая, дорога-развилка-влево-кошара-через7-8км полного бездорожья – пруд – ориентир чахлое дерево на берегу. В общем, от нашей деревни набиралось километров 75, но это мелочи всё по сравнению с процессом ловли на поплавковую удочку. Добрались-дотряслись, (не асфальт чай, а степь полынная), до кошары и решили на всякий случай у чабанов уточнить маршрут. Вот тут-то и начал сюжет завязываться. Огромный овчар-кавказец, исходя низким рыком, рвал трёхметровую цепь, срывая с места деревянную будку. Мотоцикл я не глушил, а из чабанского домика никто не выходил.
- Нема там никого – буркнул хохол и внезапно, плюхаясь в коляску, заорал, выпучив глаза – Газуй! Газуй твою хату мать! Кобелюка одирвався!
Оглянулся я и опешил – оторвавшись от будки, огромными прыжками, волоча за собой цепь, на нас летел с пеной у рта зверюга с обрезанными ушами. Рёв мотоцикла на низкой передаче, жуткая тряска на полынных кочкарах, а зверь - уже спиной чувствуется – настигает. Вырвались на примитивную грунтовку – прибавил газу, а он не отстаёт, да ещё пристроился сбоку коляски – глаза бешенные, с морды клочья пены летят, а от рыка его бегут по спине мурашки холодные. Хохол вообще на максимуме в люльку вжался, да руками прикрылся. Хотя по здравому размышлению - (это уже потом размышляли) – он бы и руку мог откусить запросто. Что могло бы быть неизвестно, но когда овчар с ходу влетел в коляску, прямо на хохла – видимо вмешалось провидение – в ту же секунду попала мотающаяся цепь под колесо коляски и зверя как катапультой, через голову моего напарника выбросило назад на дорогу. Страшно ли было? Себя-то я не видел, а по внешнему виду моего пассажира не стоит и говорить об этом – ещё как! Не успели облегчённо перевести дух – опять исходящий рыком дьявол. Опять рядом с мотоциклом. Но уже с моей стороны! Да что ж за невезуха-то такая! А выход какой? Да никакой! Вперёд и только вперёд на полных газах, не дай бог остановиться – на куски порвёт. Всё внимание на засохшие после дождя кочки грунтовки, на взбесившегося зверюгу стараюсь не смотреть … А если бы и смотрел, что мог бы сделать? Краем глаза заметил его прыжок, успел инстинктивно дёрнуть ногу вперёд – с треском отделились клочья левой брючины – от колена и донизу. Рванул так, что мотоцикл влево по дуге повело. Ногу хоть не зацепил. Зараза! Но всё равно вперёд – (не к карасям - какие караси!) – подальше от наваждения. А он опять нас нагнал, опять на хохла клыки точит, но рычит уже реже, хоть и темпа не сбавляет. Подустал видно – километра три уже отмахали. Опередил коляску и скачет, глазом дурным сверкает. Не поверил своим глазам – вижу, хохол свесился из люльки, - ловит рукой конец мотающейся цепи. Поймал.
- Николай! Ты что охренел? Брось!
- Ага! Щас. – и подтягивает потихоньку цепь на себя – Стилькэ страху на мэнэ нагнав – хай поскаче! В мэнэ вид ёго прыжка аж спына взмокрила до самого низу.
   Кобель скакал уже молча, вровень с коляской, злорадно-мстительно блестели глаза…у хохла. Сбросил скорость у перегретого мотоцикла до тридцати. Все трое ехали - скакали молча, стресс потихоньку отставал. Отставал и овчар – потихоньку отпускал Николай цепь.
- Да брось ты его! – крикнул я, обернувшись к нему.
- Ещё трошки! Нехай поскаче! Я в собаках разбираюсь…- возбуждённо проорал он.
- Мы куда едем? На рыбалку или собачиться тут будем?! – возмутился я.
- Ну, добре – нехотя согласился он. - Нехай домой бежить…- швырнул он на дорогу цепь.
Псина с вываленным языком налетел на неё, с рыком кувыркнулся через голову и сел, злобно глядя нам вслед. Пока мы позорно убегали, мыслей как пруд найти, конечно, не было. Тем не менее, где-то через пару километров он и обозначился, да ещё и с верным ориентиром – чахлое деревцо на берегу. Вот и хорошо, можно и отдышаться. Физически мы не пострадали, а вот нервы в порядок привести надо бы обеим… Этим и занялся практичный мой напарник. После того, как «по третьей», всё руководство он взял на себя.
- Ты давай тут убирай, а я, вон коровы пасутся, пойду кизяка собрать. Ночь будэ холодна. Да давай сюды штаны – ходышь як бомжара.
Пока я убирал со «стола», он, бормоча что-то себе под нос, колдовал над моими пострадавшими брюками. Всё его колдовство-то – подравнял ножом оборванную левую штанину, да отхватил до половины правую. Получились шорты… Если подумать, я тоже так смог бы…
   Ну а что касается «кизяка», тут всё просто как поплавок из пробки. Мешок-полтора сухих коровьих лепёшек раскладываются на земле и поджигаются. Перегорело, сгребаешь полынным веником в разные стороны золу, кладёшь брезент, им же укрываешься и до зорьки спишь как на русской печке. Посерел восток – начинаешь замерзать и подъём – черви, удочки - вперёд. Никакого будильника не надо. Да и от золы всякие всячины ползуче-лазающие почему-то сторонятся, уж чего-чего, а в них по степям дефицита нет. Хотел про рыбалку написать, да отвлёкся. Видно «овчар» поменял ход мысли. Хотя - вернёмся к золотистому карасю. Клевал с утра отменно. Крупный. Отливающий начищенной бронзой. Призовой потянул на 450 грамм. Черепахи мешали – медленно топили поплавок, тупо тащились на леске – как половинку кирпича по дну тянешь, да и крючок не выбрать из втянутой в панцирь головы. Но в основном к обеду наши садки были полны. Можно и домой. Да только не той дорогой, что сюда ехали – не надо нам такого кино. Пару часов в обход кошары, по полному бездорожью до трассы Дивное – Элиста и около часа до дома. Главное рыба не пропала – карась он живучий. Но на этом золотисто-карасёвая эпопея не закончилась. Через пару недель заявился хохол с предложением повторить поездку.
- Николай, а как же зверюка?
- С лопаты держак снял, пару раз дам по хребтине… Отобьёмся. – нахмурился он.
- Ладно. Сам думал про этот пруд… Только я сапоги забродские надену…
   И опять – «степь-степь-степь-грунтовка- развилка». Показалась кошара. Остановились, перекурили, держак с лопаты в руках у Николая наготове, я натянул сапоги – глубокий вдох. Поехали. Не доехали до кошары метров тридцать, на дорогу вышел чабан – махнул рукой. Опять остановились. Поздоровались - попросил закурить. Покурили, о том, о сём поговорили, а сами на кошару поглядываем…
   - Ничего мужики понять не могу – направляясь к домику, повернулся он к нам – что с кобелём случилось? Как затарахтит мотоцикл – воет и в сарай прячется. Непонятка какая-то…
Ох, и отлегло же у нас – дорога-то теперь свободная.
- Слышь-ка, земляк, а у тебя, что - совсем курева нет?
- Кончилось... Только завтра напарник привезёт… Поехал на мотоцикле…
- Николай. – С намёком посмотрел я на напарника.
- Ну что ещё? – заскряжничал он. – Як чуть шо – так сразу «Николай»
- Не жмотничай.
- Ладно. Возьми вот – вытащил из сумки и протянул чабану пачку «Примы». - У нас в запасе ещё есть – подобрел он от хорошей новости, а я уже стянул с себя «заброды» и передал ему в люльку. – Поехали.
   - Да выкинь ты эту палку – повернулся я к нему, через пару минут как отъехали – теперь без надобности…
- Ага! Щас! А шо я в лопату дома вставлю? – подозрительно посмотрел он на меня, чуток подумал и добавил – Говорил же тебе, разбираюсь я в собаках… - самодовольно надулся, скрестил пальцы рук на животе и даже попытался в тесноте коляски закинуть ногу за ногу.
- «Ах ты ж профессор! Знаток собачьей психологии! А у самого-то дома шавка-соглашательница, мирно живущая по принципу – не трогайте меня, а я вас. Кушать только давайте и всем будет хорошо».
   Не люблю я хвастунов, поэтому и двинул легонько рулём так, что на рытвине коляску с хохлом подбросило на четверть вверх. От неожиданности он крякнул и испуганно схватился за края люльки.
- Извини брат, нечаянно я. Просмотрел колдобину…
   Понравились ему мои извинения – подобрел, сдулась с него спесь и стал прежним другом-приятелем.
- Лады. Поихалы…
Настроение было приподнятое, отлично клевал карась. И вечером, и утром… Если кто захочет порыбачить - нам не жалко. И как проехать расскажем - запомнить легко. Ну, типа того – «степь-степь-степь-кошара-пруд ». Найдёте. Ни хвоста вам, ни золотистой чешуи.