Знакомые все лица - 5

– А я всё думаю, – вдруг сказал Пётр Исаевич, – что это мне размышлять мешает!

– Сбегать ещё? – предложил Кудимыч. – У меня, как назло, вторая сотня завалялась.

– И это тоже, – согласился сосед. – Но главное – запах. Ты, когда ночью мусор побросал, хоть переодеться в чистое потом догадался? Кстати, наконец-то, спасибо руководству страны, слово «мусор» приобрело своё первоначальное значение.

– Я аккуратно, Петя, – ответил Кудимыч. – Вот, взгляни. Только два жирных пятна на весь костюм.

– Боюсь даже подумать, каково происхождение этих пятнышек, – ухмыльнулся Пётр. – Так, решено. Сегодня размышлять больше не будем. Назначаем банный день.

– Тогда добавляй, – обрадовался пенсионер. – У меня сотни в рукаве кончаются. И вина бы надо взять. Женщинам и детям.

– Думаешь? – поинтересовался Исаич. – А сколько Яше лет? Хотя я в его годы. Чтобы впросак не попасть, подготовим ассортимент. Водку, вино, пиво, сок и козье молоко. Не исключено любое развитие событий. Поедем в магазин на автомобиле.

– Да я донесу, Петя! Ты тут по хозяйству суетись, – махнул Кудимыч.

– Донесёшь, конечно, – хмыкнул Исаич. – Но боюсь, частично в организме. Мне не жалко, но с кем я в баню пойду? Так что поедем вместе. Лёля! Мы в магазин! Топи баню! А где мальчик и его мудрая прародительница?

– Яша спит, а бабушка готовит обед, – сообщила радостная хозяйка. – Какое счастье, в кои-то веки в этом доме пахнет едой, а я не имею к этому никакого отношения!

– Обижаешь, жена, – буркнул Пётр. – А я что, никогда ничего не варил и не жарил? Ну да, ели только Флинт и Кудимыч, но это уже нюансы!

– Твой плов, Петя, – мечтательно вздохнул ветеран, – так долго усваивается. Потом сутки ничего есть не хочется! Очень экономичное блюдо. Им ещё хорошо щели оконные замазывать. А в прошлый раз я даже умудрился остатками крысу контузить. Представляешь, скатал шар, подкараулил её за сараем и как…

– Всё! – не выдержал Пётр. – Едем в магазин. Хрен тебе больше, а не плов!

– Так я ж в позитивном смысле, – засуетился Кудимыч. – В качестве поддержки и мужского братства. Может, сваришь завтра пловчик свой? Люблю я твою стряпню, дорогой Петя.

– Пристегнись, подхалим несчастный.

*** 

У магазина на лавочке под навесом сидел знакомый персонаж. Бывший главный инженер строительного треста по кличке Шифер. Время утреннего похмелья прошло впустую. Никто не протянул страдальцу руку помощи. В руке этой должны были находиться или хотя бы пятьдесят рублей, или их жидкий эквивалент.

Но Шифер никогда не терял надежды. До закрытия магазина или до конца рабочего дня сестры. Потому что к её приезду из Райцентра со смены на хлебокомбинате он должен был сидеть дома, с чистыми руками и частично трезвым взглядом, и скромно ждать обеда.

В этот счастливый момент и подъехали Пётр с Кудимычем. Нет, не так. «Вот он, этот счастливый момент!» – радостно подумал Шифер, когда к магазину подъехали Пётр с Кудимычем.

Закупив необходимое, Исаич, сидя в машине, наблюдал, как его добрый друг наливал живительную влагу бывшему строителю в почти чистый стаканчик. Пенсионеры о чём-то поговорили, одобрительно похлопали друг друга по плечам. Когда Кудимыч, закупорив ополовиненную бутылку, сел в машину, Шифер подошёл к Петру, почему-то виновато взглянул и протянул початый пакетик чипсов:

– Говорят, у вас ребёнок в гостях. Передайте от меня.

– Спасибо, – вздрогнул Исаич. – Он на диете.

– Такой маленький, – огорчился бывший строитель, – и уже проблемы. А эти чипсы, кстати, из экологически чистой картошки приготовлены. Я всегда читаю информацию изготовителя.

– И веришь? – поинтересовался Пётр.

– Верю, – сказал Шифер. – Без веры нельзя!

– Так это, – вмешался Кудимыч. – Не забудь, о чём мы договаривались.

– Как можно! – возмутился инженер. – Как штык!

– О чём это вы? – спросил Исаич, отъезжая.

– Да так, – замялся пенсионер. – В шахматы сыграть хотим. Ты ж отказываешься.

– Сколько раз тебе говорить, – вздохнул Пётр, объезжая слишком большие колдобины, – плохо я в эти шахматы играю. По сравнению с тобой. А когда ты поддаваться начинаешь, терпеть не могу.

– И то правда, – хмыкнул Кудимыч. – Яша поприличнее тебя шарит. Я его спрашиваю сегодня, кто тебя научил играть так здорово. А он мне, как обычно, своей сложной конструкцией отвечает, мол, дедушка Кудимыч, для умных и любознательных людей существует масса справочной литературы. Изучив теорию, я ходил в городской скверик, получал практические навыки. Так и научился. Во, Петя, вундеркинд!

– Приехали, – ответил Исаич. – Десантируйся, шахматист.

– Банька топится, – вздохнул Кудимыч. – У меня при виде дымка этого заблаговременно тело чесаться начинает. Вот она, главная эротика в жизни!

– Ты о чём это, ветеран? – остановился Пётр.

– А вот сам посуди, – ухмыльнулся пенсионер. – Когда в мужской бане один другого веником по ягодицам шлёпает, о чём он думает?

– Так, – задумчиво протянул Исаич. – Я с тобой больше в баню не пойду. Думальщик, блин.

– Да ты что, Петя! – махнул рукой Кудимыч. – Я ж не нас с тобой имею в виду! Абстрактно! Размышляю о природе гомосексуализма!

– И больше хлестать меня даже не пытайся, – буркнул Пётр. – Я лучше Лёлю попрошу.

– А я ведь и обидеться могу, – порозовел лицом пенсионер.

– Всё, пошутили, и будет, – кивнул Исаич. – Заноси боеприпасы.

*** 

Буквально два слова о бане. Не раз уже пел ей оду, но вы могли и не слышать эту мою протяжную, благостную песнь.

Тут что важно. Вроде бы, чего такого. Замкнутое, хорошо прогретое пространство. Липовые стенки и полкИ, мягко прогревающие ваше тело. Вы ощущаете себя домашней колбасой, которую нежно коптят знающие люди. И даже начинаете выделять сок, розовея от счастья. А правильные камни, приникшие всей поверхностью к раскалившейся печке, уже подёрнулись матовым налётом. А горячая вода в ковше покрылась плёночкой от специальных эфирных масел. А берёзовые листья на ветках, любовно собранных в банный веник, начинают снова обретать свою упругость и живительную пользу. А пиво. А квас на любителя. Или просто родниковая вода, о которой сказано где-то выше.

И вот оно – немного ароматной воды из ковша на камни. И веник на пути влажного, горячего воздуха. И ваше тело на пути веника. И кто-то близкий, думающий о чём-то важном в этот момент. Хлестая вас по спине и ягодицам.

Тьфу, блин, Кудимыч. Всю красоту испортил своими мыслями о природе гомосексуализма.

*** 

Даже Яшина бабушка после бани выпила глоток водки. Не буду описывать те незатейливые блюда, которые она подала на стол. Единственное, о чём не могу не упомнить, это маленькие, будто игрушечные пирожки. С чем-то мягким, ароматным, родным. На один раскус уже внутри. Которые даже жалко глотать, так хочется их ещё немного повозить языком во рту, растягивая удовольствие. Но уже следующий, подталкиваемый вашей нетерпеливой рукой, идёт на смену предыдущему. И вы глотаете тот, раскусывая другой. Это такой невероятный конвейер! Только успевай вливать свободной рукой охлаждающую жидкость. Через каждые два пирожка – одна стопка. Запутаться сложно. Можно записать, ежели что.

Только вот Кудимыч повёл себя после бани как-то странно. Выпил пятьдесят граммов и отказался от продолжения банкета. Ну? Вы видели такое? Я точно нет.

– Что с тобой? – не на шутку встревожилась Лёля. – Не заболел ли, часом?

Лицо пенсионера выражало все страдания простых людей, начиная от введения крепостного права и заканчивая перестройкой. Это ещё не считая повышения тарифов на коммунальные услуги и отмены лампочек мощнее девяноста девяти ватт.

– Не мучай меня, крестница, – простонал ветеран. –  Пойду, от греха подальше.

– Это на него, бедолагу, так история с мусором подействовала, – вздохнула Яшина бабушка и строго посмотрела на внука.

Чистый, причёсанный мальчик покраснел. Вы, очевидно, удивляетесь тому, как редко толстый наш герой произносит свои дивные, недетские речи. Ничего странного здесь нет. Яша оказался во взрослой компании. Он в гостях, и давно не бывал здесь. Да, наедине с бабушкой он всё так же красноречив. Послушаем, о чём они беседуют, оставшись вдвоём в своей спальне.

– Буся, мне так сложно определиться, – бормочет Яша. – Бардик был один, а сейчас их двое. Я не могу понять, кто мне нравится больше, Флинт или Денди. Когда я начинаю общаться с одним, другой обижается и бьёт меня лапой. А разговаривать сразу с обоими я ещё не умею. Как ты думаешь? Эй, буся. Спишь? Я-то днём выспался. Ладно, почитаю. У тёти Лёли неплохая библиотека. Жаль, только Бальзака нет, «Человеческой комедии». Я перед отъездом не дочитал. Ладно, просмотрю «Воспитание собак».

***

Лысый толстяк из особняка за кирпичным забором обычно вставал к полудню. А куда спешить? Тем более, что ложился он поздно или, вернее, рано. А вчера вечером к тому же приехали двое друзей. Толстяк днём позвонил им, пожаловался на сволочей-соседей. Вот подмога и подоспела.

Торопиться было некуда. Куда эти старые шептуны денутся. Вот они втроём и посидели, опустошив пару ящиков пива. Правда, сначала была сауна, потом что-то крепкое и к нему мясное. А уж потом бильярд и пиво с рыбным балычком.

И утром бы они никуда не спешили. После такого-то вечера, незаметно переходящего в не менее приятную ночь!

Но пиво искало выход. И один из друзей, такой же лысый и толстый, как и хозяин, с трудом поднялся и, ощупывая стеночку руками, начал движение к туалету. По пути попалось окно, выходящее во двор.

Если вы когда-нибудь похмелялись, то должны помнить это ощущение. Будто несколько колец колючей проволоки, опутывающей вашу голову, разом опадают. И одновременно из организма, собрав инструменты, выходит бригада гастарбайтеров, всю ночь проводившая там сантехнические работы.

Так и друг толстяка, увидев в окно что-то такое, тут же взбодрился и протрезвел.

Вечером, когда они приехали, во дворе было чисто. Два узбека, которые всегда находятся под рукой, только позвони, выкинули весь мусор обратно за забор. И подмели, и выбрали всё до последнего клочка. И дорожки плиточные вымыли с шампунем. И ещё дезодорантом хвойным попшикали над территорией. И даже «мерс» хозяйский своими умелыми, хоть и плохо оплачиваемыми руками отчистили до первоначального блеска. После этого уже гости поставили свою не менее дорогую машину рядом с хозяйской. А только потом приступили к отдыху, радуясь открывающейся перспективе.

И что же заставило мужика, обычно долго отходящего от вчерашнего, так неестественно и быстро протрезветь?

Обе дорогие сердцам и кошелькам их хозяев машины были завалены мусором по крышу. А вокруг них вообще не было чистого места. Казалось, что мусор свезли со всей округи и равномерно распределили по всему участку.

Гость забыл даже, для чего встал в такую рань. Он растолкал друзей. Через минуту трое лысых толстяков в трусах на босу ногу стояли на крыльце дома и, кто громко, а кто тихо матюгаясь, осматривали подворье.

Тут же в калитку  постучали. Хозяин схватил какую-то палку и выскочил наружу. За забором стояла соседка с собачкой на руках. Они обе скулили.

– Не до тебя, бабка! – буркнул толстяк.

Шапокляк, как сурдопереводчик, показывала в сторону своего двора и только вздыхала, не в силах что-либо произнести.

– Верю, бабка, – сказал лысый. – Вон, взгляни. У тебя такая же хрень?

Соседка вошла и заскулила ещё громче. Перебивая скулёж собачки.

– Видео! – вдруг, опомнившись, заорал хозяин и побежал в дом просматривать запись с камер наблюдения. Следом пришли друзья и старушка. Все с комфортом расселись.

Начав с нужного момента, зрители смогли просмотреть кинофильм под названием «Как дружно и слаженно умеют работать узбекские рабочие».

Их было человек восемь. Безотказных, готовых к любому оплачиваемому труду. Четверо откуда-то возили мусор в тележках, на которых лежали большие картонные коробки, примерно как из-под телевизора. Двое узбеков сидели на заборе и за верёвки поднимали эти коробки, перетаскивая их внутрь двора. Ещё двое разбрасывали мусор, аккуратно распределяя его по территории. Коробок было подготовлено много. Как только полная взмывала вверх, ей на смену в тележку устанавливалась другая, и её водитель убегал за новой партией мусора. Вся запись от первой коробки и до последней длилась всего двадцать минут.

– Ты их знаешь? – спросил у хозяина его лысый друг, нервно почёсывая один кулак другим.

– Они же все на одно лицо, – поморщился пострадавший. – И одеты одинаково. Вот, гады!

– Ты только скажи, с кем, – вздохнул кто-то из толстяков, – и мы тут же пойдём разбираться.

– Я уже и сам не понимаю, – пожал плечами хозяин. – А этот, Пётр Исаевич, слишком уверенно себя ведёт. Кто-то его, видно, тоже крышует. Может, он и не при делах.

– Сынок мой на отдыхе, в Испании, – пробормотала старушка. – А то бы он им показал.

– Кому – им? – буркнул её сосед.

– Всем! – с надрывом пропищала Шапокляк и кому-то погрозила.

*** 

Было чудесное летнее утро. Вода в озере прогрелась, и даже Яшина бабушка решилась искупаться, два раза присев по плечи и тут же выскочив на берег.

Лёля и Пётр плыли вместе с собаками, Яша на надувном плотике пытался не отставать. Только Кудимыч не пошёл со всеми. Он немного нервничал, хотя и не подавал виду.

– Я останусь на хозяйстве, – сказал пенсионер другу Пете. – За домами присмотрю.

Сам же поднялся на второй этаж и бдительно вглядывался в подъездную  дорожку. Пока было тихо.

Вернулись купальщики. После завтрака решили съездить в Райцентр, за продуктами. Кудимыч опять отказался. Пётр тихонько, чтобы никто не слышал и не видел, подошёл к ветерану и спросил:

– Чего задумал? Только не ври. Я ж тебя столько лет знаю.

– Всё, что задумано, – вздохнул Кудимыч, – претворено в жизнь. Осталось дождаться ответной реакции. Ты будешь вспоминать, Петя, как мы с тобой выпивали, закусывали сырым яичком, пели революционные песни, шутили и ругали демократов? А если доживёшь до победы сборной России по футболу, то выпей и за меня. Только как следует!

– Я сейчас ругаться буду, – строго ответил Исаич. – Очень громко и очень нецензурно! Ты сбрендил, что ли? Ты, конечно, старше меня на двадцать лет, но для победы нашей сборной и моей жизни не хватит! Не для того они играют в футбол, чтобы побеждать.

– А для чего, Петя? – как ребёнок, удивился бывший коммунист Кудимыч.

– Они деньги так зарабатывают, – ответил бывший коммунист Исаич. – И, что самое странное, им платят, независимо от результата. Не считая копеечных премиальных. Как и всем чиновникам страны.

– Ну, ты всё равно, – снова загрустил Кудимыч. – Не поминай меня лихом.

– Всё! – вспылил Пётр. – Разговор закончили! Тебе купить что-нибудь в Райцентре?

– Ничего мне не нужно, – вздохнул пенсионер. – Только поаккуратнее там. Правила хоть не нарушай.

*** 

Провинциальные городки с началом летнего сезона наполняются страдальцами, вырвавшимися из крупных городов. Бледнолицыми, дёргающимися от каждого телефонного звонка. Даже раздающегося из посторонних сумок. А если мелодия вызова окажется аналогичной той, что записана в их мобильниках, то они готовы идти за нею, как крысы за дудочкой.

Одна плохослышащая женщина шла по улице Райцентра, а в её кошёлке звонил телефон. Так она, вдруг остановившись, увидела пятерых молодых людей, бредущих за ней, прикрыв глаза и протянув вперёд руки. И только когда она ответила: «Да, Вася. Селёдку не забыла», эти пятеро опомнились и разбежались по своим делам.

Жители мегаполисов все поголовно дышат в два-три раза чаще обычного, пытаясь компенсировать длительное кислородное голодание. Они тоннами поглощают зелёный лук, домашний творог и пресноводную рыбу. И спят, спят, спят. А потом что-то жарят на углях, не важно, что, лишь бы дало сок и слегка подгорело. И запивают это поджаренное всем, что может отключить на время преследующий их повсюду «синдром менеджера». И снова спят, спят, спят.

***

– Не люблю я этот дачный сезон, – проворчала Лёля, когда они сделали третий круг вокруг рынка, так и не найдя место для парковки. В итоге остановились за три квартала.

– Прогуляемся, – успокоила её Яшина бабушка.

– Разделимся? – предложил Пётр. – Мы с Яшей возьмём на себя половину списка, а вы – другую.

Так и договорились.

– Дядя Петя, – сказал мальчик, когда женщины скрылись в толпе, – вам не показалось, что дедушка Кудимыч сегодня какой-то странный?

– А ты тоже не в курсе? – подозрительно взглянул на пацана Исаич. – Вы ж, вроде, вместе дела проворачивали?

– Нет, – вздохнул Яша. – Вчера он меня с собой не взял. Сказал, что в бой идут одни старики.

– Ох, доиграются эти старики, – пробурчал Пётр. – Ладно, пойдём. У нас с тобой покупок много.

*** 

Трое лысых, толстых друзей сидели за утренним пивом, с трудом соображая, как им дальше действовать, когда прозвенел звонок, закреплённый на воротах.

Хозяин открыл калитку и широко раскрыл глаза. Поверьте, в его состоянии сделать это было непросто.

За воротами стояла мусоровозка с надписью на борту «ФГУП «Сигнал». Рядом с ней кучковались восемь узбеков с тачками, мётлами и совками. Водитель крикнул:

– Открывай ворота, хозяин! У нас наряд на уборку территории! Давай, не спи! Время – деньги!



(окончание следует)


2011