Послушание

Жанна Светлова
Юля уже тридцать лет трудилась на поприще медицины. Точнее работала в хорошей ведомственной поликлинике заведующей процедурным кабинетом. За годы ее немалого стажа поликлиника претерпела существенные изменения. Неизгладимые перемены произошли и с персоналом данного медицинского учреждения.
Когда восемнадцатилетней девчонкой, сразу после окончания техникума, она восторженная и влюбленная в медицину и всех людей, попала в святая святых - цековскую поликлинику, все ее однокурсники ужасно ей завидовали. Да и было чему!
Молоденькая девушка неплохо зарабатывала, имела возможность получать путевки в санатории страны такого же уровня, как и поликлиника, была обеспечена продовольственными заказами с деликатесами, вроде рыбки, икры, крабов и других не менее заманчивым продуктов, но главное, имела возможность общаться с высокопоставленными пациентами, которые могли оказать помощь в решении самых животрепещущих бытовых вопросов, от выделения садового участка вблизи столицы, до получения квартиры.
Но и вышколенность персонала в таких подразделениях была на невероятно высоком уровне. Завидовавшие ей подруги не понимали одной простой истины, что за все эти привилегии нужно было платить высокую цену. Вежливость, предусмотрительность, умение жертвовать своим временем, желаниями и даже жизненными принципами, умение излучать истинную любовь к каждому пациенту были здесь неукоснительным правилом поведения и профессионального роста. Но придерживаться этих требований могла далеко не каждая медсестра. Поэтому не всем было дано работать в таком замечательном месте.
Юле эти обязанности никогда не были в тягость. Неизменно доброжелательная к людям вообще, она и в поликлинике встречала каждого пациента светлой и радостной улыбкой и неподдельным уважением и почтением, как самых дорогих и близких ей людей.
Неслучайно, уже через три года, она стала старшей медсестрой, несмотря на то, что претендентами на эту должность были женщины и постарше ее и подольше проработавшие в отделении.
Через десять лет, ее назначили заведующей процедурным кабинетом. Юля считала, что на поприще профессиональном, у нее все просто замечательно. Но тут случилась перестройка, распалась огромная страна, и все покатилось в тартарары.
С поликлиникой произошли разительные перемены. Ее попросту превратили в самую заурядную районную поликлинику. Лучшие специалисты стали покидать свои рабочие места, переходя в более элитные заведения. Требования к медперсоналу снизились основательно. Младший медицинский персонал, вообще, заменили мигранты. Средний - стал позволять себе безответственное отношение к исполнению своих обязанностей, вплоть до грубого невнимания к своим пациентам. Последние утратили всю значимость, персонал - свою доброжелательность. Медицина сравнялось по уровню отношений с торговлей.
Юля прекрасно понимала, что поликлиника вместе с реформируемой системой здравоохранения катиться в глубокую яму. Первые годы она мужественно сражалась против сотрудников нового толка, но, схватившись с ними не единожды, поняла, что старого доброго времени уже не вернуть. Она замкнулась в себе, глубоко переживая развал отечественной медицины. Ее все раздражало и бесило, в том числе и старые пациенты, которые, по ее мнению, трусливо приняли новую хамскую манеру медицинского обслуживания. Она начала срываться и на них.
Каждый день, идя на работу, она с какой-то безнадежностью размышляла, что жизнь ее прожита зря, что кроме усталости и раздражения, она ничего не приобрела. Юля даже перестала испытывать сострадание к больным, свойственное ее характеру.
Порой ей казалось, что судьба вообще обошла ее стороной. Ни любимой работы, ни семьи, ни друзей! Полнейшая беспросветность!
Дома тоже было безрадостно. Тетя Мария, сестра ее умершей матери, с которой Юля проживала в одной квартире, все чаще болела. Приходилось постоянно водить ее по всем врачам, делать уколы и следить за соблюдением приема лекарств, назначенных врачами. Картина вырисовывалась тоскливой. Обдумывая и анализируя достижения своей жизни по дороге на работу, Юля появлялась на рабочем месте взвинченная и агрессивная.
В тот злосчастный мартовский день Юля пришла на работу в особенно раздраженном состоянии. Она плохо спала ночью, в метро ей наступил на ногу мужик, весом килограмм в сто, даже не извинившись при этом. После выяснения отношений с этим «слоном» бедная женщина вся кипела.
Первая пациентка, пенсионерка-Верещагина Елизавета Андреевна, из бывших цековских вельмож, решила сама руководить исполнением назначенной ей процедуры.
- Возьмите иголку потоньше, лучше всего «бабочку», - командовала она.
- Нет «бабочек», - весьма грубо ответила ей Юлия.
- Сделайте перед уколом легкий массаж!
- Идите в массажный кабинет! Вы ошиблись дверью! - ответила взбешенная Юля.
- Не забудьте наклеить пластырь! - продолжала гнуть свою линию Верещагина.
Она так достала сестру своими указаниями, что та не выдержала и дерзко заметила:
- Стоит ли беспокоиться о таких мелочах, когда уже на покой давно пора!
Естественно, что привыкшая к вниманию и исполнению своих пожеланий Анна Андреевна, оскорбилась столь явным хамством медсестры и накатала на нее жалобу главврачу.
Юлия была вызвана на ковер, где ее отчитал главврач по полной.
В сердцах, уже совершенно, не владея собой, Юлия написала заявление об увольнении по собственному желанию. Главврач пообещал, что задерживать ее не станет. Ошарашенная его согласием, подчиненная выскочила из поликлиники, как ошпаренная.
И вот теперь, совершенно убитая, она тащилась домой, не представляя, как будет жить дальше и куда сможет устроиться на работу.
- Все кончено! - шептала она. - Как я могла?
Дорога к дому проходила мимо небольшой церквушки, на которую обычно Юлия не обращала внимания. Она знала, что сюда частенько ходит ее тетя, но самой ей всегда было не до того. Она была человеком весьма далеким от церковной жизни. Конечно, изредка, по просьбе тети, она заглядывала в храм, чтобы подать записку о здравии или об упокоении родителей, но не задерживалась в нем долго, а сразу же уходила по исполнении задуманного.
Но сейчас женщина остановилась перед распахнутой дверью храма и всем сердцем ощутила потребность войти в него. Неумело перекрестившись, Юля переступила порог.
Шла служба, и она остановилась почти у самого входа. Пел церковный хор, горели свечи, люди крестились и тоже подпевали хору. Взгляд ее задержался на иконе какого-то святого, и Юлю поразило, как пристально он смотрит на нее. «Как на преступницу!», подумалось ей. У нее вдруг ослабели ноги, и ей показалось, что силы оставляют ее, что она вот-вот грохнется на пол. Чтобы не упасть, женщина опустилась на стоявшую сбоку от входа скамью, и неудержимый поток слез хлынул из ее глаз. Она достала платок, чтобы вытереть глаза, но слезы лились рекой, и сердце тоскливо сжималось в груди, как от случившейся непоправимой беды. Юлия совершенно не разбирала слов молитв, смысл их был ей совершенно не понятен. От этого ей было как-то неуютно.
Но вдруг читавший молитвы священник, заговорил совершенно понятным ей человеческим языком. Началась проповедь. Не посвященная в тайны церковных служб женщина, от удивления перестала плакать и стала внимательно слушать, что говорит священник. А он рассказывал о том, что Бог всегда рядом с нами, что он всегда готов придти нам на помощь, стоит лишь обратиться к нему всей душой!
«Если бы! - с сомнением подумала Юля. - Но, к сожалению, это всего лишь пустые слова!» - продолжила комментировать она про себя, сказанное батюшкой.
Однако святой отец продолжал говорить в том же духе.
«Может быть, так оно и есть? - в следующее мгновение думала женщина. Ты же никогда не обращалась к Богу с просьбой!» - обратилась она к себе.
А священник продолжал говорить о том, что Бог учит нас любить ближнего. Иисус сказал: «Что ты сделал для ближнего, то ты сделал для Меня».
Невоцерковленная Юлия никогда не задумывалась над такими понятиями, как послушание, терпение, гордыня. Поэтому, стоя в церкви и слушая святого отца, она не переставала вести с ним полемику. На слова священника: «любите друг друга!», она тут же возражала: «Ага любите таких ведьм, как наша Верещагина! Она будет командовать тобой на твоем рабочем месте, а ты, значит, люби ее!»
На словах о том, что «все, что ты делаешь для ближнего, ты делаешь для Бога», Юля ужаснулась: «Выходит, я сегодня нагрубила Богу? Своими глупыми и злыми словами я оскорбила ни Верещагину, ни главврача, а Самого Бога».
- Бог в каждом из нас, - говорил священник. И выходило, что оскорбляя любого человека, она оскорбляла Бога.
Юля почувствовала тошноту, дурноту и головокружение. Она прикрыла глаза и слушала священника, как сквозь стену, пелена закрывала ей глаза. А Святой отец вразумлял свою паству.
- Христос, - говорил он, - послужил всем нам, отдав за нас Самого Себя. Так и мы должны послужить Господу! Вы спросите меня, где же нам Его найти! Его не нужно искать, отвечу я. Бог в каждом ближнем нашем. Если ты лежишь в больнице, разве я не могу послужить тебе! Я могу просидеть у твоей кровати всю ночь, помогая тебе, подавая  питье, укрывая тебя одеялом, измеряя тебе температуру или давление.
От этих слов у Юлии опять потекли слезы. А священник развивал тему дальше.
- Если ты голоден, я могу накормить тебя, если раздет, я могу поделиться с тобой своей одеждой.
Говоря о врачах и медсестрах, помогающих страдающим, священник назвал их блаженными.
Для Юлии это было невыносимо. Она почувствовала себя злобной ехидный, затесавшейся нечестным путем в общество столь благородных людей. Женщина с большим трудом поднялась с лавки и аккуратно, чтобы не задеть слушающих проповедь прихожан, пробралась к выходу из храма. За ней последовала старушка, сидевшая до того с ней рядом. Когда Юля подошла к дверям, та, слегка прикоснувшись к ней, остановила женщину.
- Ты вот что дочка, - сказала старушка, - запомни главное. Самый страшный грех - это гордыня. Вот она тебя сейчас и пожирает! Люди обидели тебя, изгнали из своего коллектива, а ты - смирись!
- Но откуда Вы знаете? - прошептала несчастная.
Бабуля на вопрос не отреагировала. Дальше она еще больше удивила потрясенную Юлю.
- Ты, Юлия, - назвала незнакомка женщину по имени, - должна покаяться! Попросить у Господа прощения за свои грехи! Ты должна рассказать ему обо всем, что мучает твою душу. Тебе, девочка, нужно обязательно исповедоваться и причаститься. Ты сама увидишь, как Бог поможет тебе! Он ведь здесь, рядом с тобой! Он обязательно поможет, и у тебя все снова будет прекрасно! Но я настоятельно советую тебе поехать в Дивеевский монастырь на послушание, дней на десять. Там ты сама поймешь, как это прекрасно - послужить Богу! Молись, дочка, все время молись!
Старушка перекрестила Юлию и сказав:
- Храни тебя Господь! - не спеша, вышла из церкви.
Юлия стояла, как зачарованная. Откуда эта незнакомая женщина узнала о ней все, даже ее имя. Неужели ее устами говорил Сам Бог? Эта мысль так потрясла женщину, что всю дорогу до дома она про себя вопрошала: «Неужели я сейчас говорила с Самим Богом?»
Странное дело, но теперь она не испытывала никакого ужаса от потери работы, никакой злобы или обиды на людей, причастных к ее увольнению. Ей вдруг стало легко и светло. На душе была радость, впервые за много последних лет. С каждым шагом в ней росла уверенность в том, что ей следует отправиться в Дивеево. Где это? Она не знала, но это ничуть не смущало ее. «Приеду на вокзал и все узнаю», - решила Юля.
Тетя Мария встретила племянницу словами тревоги за нее.
- Юлечка, золотко, что случилось у тебя на работе? Мне звонила твоя подруга Вера, она очень переживает за тебя!
- Ничего, тетя! - устало ответила Юля. Я вела себя грубо со своими пациентами и с главным врачом.
- Но этого не может быть, Юлечка! Я не могу поверить в это.
- Придется, тетя! Я сама тебе говорю об этом. Это так! Уж поверь.
- Но можно же пойти завтра и извиниться перед ними, - постаралась вразумить племянницу тетя Мария.
- Завтра я поеду в Дивеево! - сообщила племянница.
- Куда? - не сразу поняла родственница.
- В Дивеево, в монастырь, на послушание.
Повисла тишина. Тетя Мария переваривала услышанное.
Она долго молчала, что-то обдумывая, Наконец, она заговорила.
- Ты приняла правильное решение, - одобрила она Юлю. - Лет двадцать назад я тоже ездила туда. Правда, всего на два дня. Но впечатления остались на всю жизнь.
- Помню, после этой непродолжительной поездки я взглянула на свою жизнь как бы со стороны и изумилась своей гордыне, нетерпимости и суетности. Это помогло мне вернуть нашу сестренскую любовь и доверие между мной и Настей, твоей мамой. Именно после этого мы решили жить вместе, и всегда помогали друг другу во всем, делились друг с другом и своими душевными тайнами, и переживаниями, и всем, что имели.
Тетя Мария помолчала, уходя в свои воспоминания, и добавила:
- Да, это прекрасно, дочка, что ты так решила!
Юле вдруг вспомнилась старушка в церкви и ее обращение к ней: «дочка».
- Я не сама решила поехать в Дивеево, - сказала она тете и поведала ей о странной и удивительной женщине, подошедший к ней в церкви, которая каким-то непостижимым образом знала о ней буквально все, даже ее имя. Тетю Марию, однако, ее рассказ не удивил, оказалось она знает о ком идет речь.
- Это бабушка Евдокия, - пояснила она племяннице. - Рассказывают, что она истинно верующий человек, поэтому ей «открыто» многое. Например, любого человека она видит, что называется насквозь, как рентген просматривает его душу. Так что деточка нет ничего удивительного, что эта старушка подошла к тебе. Она никого не оставит в беде, такой это светлый человек!
Женщины еще поговорили, затем поужинали и стали собирать вещи в дорогу.
Уже на следующий день к вечеру Юля добралась до монастыря и попросила устроить ее на послушание на десять дней, как посоветовала ей бабушка Евдокия.
Ее назначили на работу в трапезную на мытье посуды. На вечерней службе, практически первой в ее жизни, Юля еле смогла добыть до конца. Служба длилась четыре часа. Ей объяснили, что главное послушание заключается как раз не столько в физическом труде, хотя и он очень важен, но в молитве и постоянном присутствии на всех службах. Это была катастрофа! Юля малодушно подумывала о том, что именно этого она не сможет выполнить в силу своего полного неумения и отсутствия терпения. Ей захотелось уехать и не позориться. Она даже почти полностью утвердилась в своем решении. Но, выйдя из церкви, чтобы пройти в отведенную ей келью, она застыла в полном восторге от увиденного.
Над ней расстилалось небо, усеянное крупными звездами. Оно было так близко, что казалось, поставь небольшую лесенку и сможешь достать звезду. Такого Чуда в Москве она не видела никогда! Вообще, подумалось ей, в последние годы в Москве редко можно заметить мелкую звездочку на вечернем небе. «Видимо, и Бог там намного дальше», - совсем по-детски рассудила она. Тревоги, одолевавшие ее во время службы и сразу по окончании последней, как по волшебству исчезли, и стоило ее голове коснуться подушки, как она мгновенно уснула.
Утром она была потрясена количеством посуды, которую следовало мыть. Оказалось, что в монастыре питались тысячи человек, приезжавших и приходящих на службы, экскурсии и просто повидать священников. Всех нужно было накормить, не считая монашек, послушников и всех тех, кто проживал в монастыре.
Никогда в своей жизни Юля не видела столько посуды. И мыли ее совсем не так, как привыкла это делать Юля дома, моя под струей воды каждую тарелку. Здесь вся грязная посуда опускалась в огромные чаны с горячей водой. Процесс происходил намного быстрее, и качество мытья тоже не страдало. Но поначалу Юля подумала, что это совершенно неправильный способ мытья посуды. Ведь намного удобнее мыть тарелки под краном. Но ей объяснили, что тогда они физически не успеют накормить всей людей, приходящих в трапезную. И уже через день, она сама осознала, что это воистину так.
Ей приходилось стоять у мойки по десять двенадцать часов в сутки. К концу дня у нее разламывалась спина, ныли ноги, от горячей воды опухали руки. Но она на это даже не обращала внимания.
Всего трудней ей было выстоять три раза в сутки на службах, на которых она молилась, молилась и молилась. Уже в первые дни Юля совершенно отошла от обычной для нее мирской жизни. Ей некогда было копаться в мелочах, вспоминая прожитые годы и анализируя их. Тело ее ныло и стонало от усталости, но душа была чиста и светилась радостью. Ей, очень общительной по натуре, захотелось одиночества, возможности смотреть на звезды, общаться только с Богом. Она прекрасно спала и по пробуждении в пять часов утра, чувствовала себя прекрасно отдохнувшей. В целом, свое нынешнее состояние она оценивала, как благостное. Главное, она вновь обрела детскую беззаботность, то есть лучшую свободу на свете.
Постепенно и службы стали для нее не столь тягостными, как в первые дни. У нее не возникало даже желания выйти за ворота монастыря. Мирская жизнь не притягивала ее.
Так прошли десять дней ее жизни в Дивеево. И когда, по истечении этого срока, она вышла за ворота монастыря, первым ее желанием было вернуться назад и остаться здесь навсегда. С великим сожалением покидала она обитель, ставшую ей вторым домом.
На станции, ожидая автобус до Нижнего Новгорода, она зашла в буфет. Купив стакан чая с булочной, Юля, подойдя к столику, положила на него кошелек с деньгами, поставила стакан, на котором лежала булочка, и держать который было горячо и неудобно, и, усевшись, закрыла глаза.
Перед ее внутренним взором возник величественный храм Дивеевского монастыря. Видение было столь ярким и реальным, что она невольно залюбовалась этой картиной, полностью уйдя в себя. Сколько времени она просидела так, сказать трудно, но открыв глаза и выпив чай, закусив его свежайшей и очень вкусной булочкой, Юля обнаружила пропажу кошелька, в котором были все ее деньги, необходимые для покупки билета до Москвы и проездной для поездок в метро. Что делать дальше, она просто не представляла. Еще десять дней назад Юля пришла бы в отчаяние от сложившейся ситуации. Но сейчас она решила не расстраиваться раньше времени. Нужно спокойно занять свое место в автобусе и наслаждаться дорогой до Нижнего Новгорода.
Уверенность, что Бог не оставит ее, была так сильна, что мысль обратиться за помощью к кому-то еще, даже не пришла ей в голову. Юлия просто стала шептать молитвы, прося Бога помочь ей.
Она заняла свое место в автобусе и с интересом рассматривала проносящиеся мимо нее пейзажи за окном, и не заметила, как задремала. Видимо, усталость, накопившаяся за десять дней послушания, дала себя знать.
Ее разбудил резкий толчок и невероятный скрежет. Как оказалось, в их автобус въехал грузовик. К счастью, никто не пострадал. Пассажиры высыпали из автобуса, чтобы все сказать горе водителю злосчастного грузовика. Началась обычная в таких случаях разборка, чуть не приведшая к драке. Вызвали гаишников и стали ждать.
На проезжей части, тем временем, скопилось огромное количество машин. Многие пассажиры договаривались с их водителями и пересаживались к ним, чтобы побыстрее добраться до назначенной цели.
Юля, оставшаяся без копейки в кармане, не знала, что делать. Она неуверенно топталась у автобуса. Водитель автобуса, искоса наблюдавший за ней, спросил у нее:
- А вы что не пристраиваетесь? Автобус до Нижнего не пойдет! Следующий ждать долго!
- Да у меня кошелек на автовокзале пропал, а мне до Москвы добираться, и я просто не знаю, что делать.
Василий, много лет гонявший автобус от Дивеево до Нижнего Новгорода, уже прекрасно разбирался в людях.
- Из монастыря, что ли едешь? - спросил он.
- Да, - светло разулыбалась Юлия.
- Наработалась стало быть! - заключил он. - Ну, не переживай! Пристроим сейчас тебя, - и он, выскочив из автобуса, пошел по машинам, расспрашивая водителей, куда они путь держат и не помогут ли девушке, попавшей в сложную ситуацию, добраться до Москвы.
Долго он ходил от одной машины к другой. Наконец, один водитель, выслушав печальную историю, согласился.
- Ладно, - сказал он, - зови свою монашку.
- Послушницу! - поправил его Василий, знавший многие монастырские особенности.
- Пусть будет послушница! - согласился водитель.
Таким вот образом Юлия добралась не только до Москвы, но и до самого своего дома.
Когда Юлия рассказывала тетушке о своих приключениях, та, улыбаясь, сказала:
- Вот и не верь теперь, что Бог всегда рядом с нами! Он все видит и слышит, нужно только молиться и просить Бога о помощи!
- Для тебя, девочка моя, есть еще одна хорошая новость, - с улыбкой добавила тетя.
Юля удивленно поняла брови.
- Звонили с твоей работы. И знаешь кто?
- Нет!
- Сам главный врач. Просил передать, что тебе оформлен отпуск на две недели. Можешь в понедельник выходить на работу. Звонила и Вера и объяснила решение главного. Твоя пациентка, узнав, что тебя увольняют, пошла к главному, забрала у него свое заявление и встала грудью на твою защиту. Она сказала, что потому и ходила на уколы только к тебе, что ты всегда была самой внимательной и доброжелательной. А срывы, сказала она главному, бывают у всех.
Услышав это, Юля заплакала.
- Знаешь, священник назвал всех медработников блаженными, - сообщила она тете. - И я так по ним соскучилась. - Она обняла и поцеловала тетю. - Особенно по тебе! - добавила она.
- Логично! - засмеялась счастливая тетя Мария. – Кажется, все встало на свои места!


апрель 2014г.