Стоя у обрыва я никак не мог понять трёх на первый взгляд простых вещей. Первое — Это почему я столкнулся с непониманием меня со стороны людей. Второе — Это как мне добиться признания со стороны окружающих меня людей. И третье — Почему те кто меня понимают уходят в небытие после того как это сделали. Три вопроса и три ответа, которые я был должен найти, чтобы сделать ещё один шаг вперёд. Я фотограф и делаю то что больше всего люблю а главное умею. Множество лиц проносившихся мгновением щелчка затвора объектива навечно оставались в моей памяти. Грустные и радостные, весёлые и мрачные они больше напоминали узор одной большой мозаики под названием человечество. Именно так и не иначе. Благодаря своей мировой известности я часто бываю в разъездах по другим городам и странам. Вижу природу вещей во всей её разнообразности и понимаю, что мир соткан из множества лоскутков под названием человеческие судьбы. Но вот что их связывает вместе до сих пор остаётся тайной за семью дверьми, по крайне мере лично для меня.
Совсем недавно мне довелось побывать в одном интересном месте. Это на Гавайских островах. Проходя через тропики я увидел там довольно забавного человека, который смотрел на небо сквозь треснутые очки. Он совершенно не обращал на меня внимания и продолжал заниматься своим делом, иногда чирикая непонятные символы в своём старом исписанном блокнотике. Они напоминали нечто среднее между математическими формулами и астрологическими символами. Наконец, когда терпение иссякло я подошёл ещё ближе, затем ещё пока не очутился буквально нос к носу с неожиданным странным человеком.
Он посмотрел на меня и я уловил абсолютно осмысленный и ясный взгляд. Затем просто повернулся спиной и продолжил свои эксперименты. Всё также смотря на небо сквозь треснутые очки. Не выдержав подобной наглости я его спросил «Что вы делаете?» А в ответ лишь недовольное бормотание и тишина. На третей попытке обратить на себя внимание, он аккуратно свернул свои вещи в парусину и указал направление, а сам пошёл впереди. Мы шли довольно долго и поднимались в гору. Там почти на самом краю скалы стояла группа каменных изваяний. В центре располагался огромный человек с одним глазом на лбу. А на месте обычных были два запястья одно ладонью вверх а второе вниз. Руки этого истукана больше напоминали волнистые волосы исходящие от плеч и тянущиеся к остальным камням.
Всего их было восемь. Шесть лежали симметрично друг другу образовывая полукруг и два в центре с промежутком в два камня меж собой. Когда я обошёл их то и очутился в самом центре этой площадке где под слоем песка был ещё один девятый. Встав на него я посмотрел в сторону уходящего молчуна. Затем повернулся лицом к изваянию и увидел трещину в его глазе. Но она не была равномерной, а расползалась от огромного зрачка по всему исхлёстанному ветрами телу. Опустив голову я испугался, так как стоял над бездной. Щель шириной в два моих шага проходила точно по центру и складывалось впечатление, что начало её лежит в самом центре зрачка каменного человека.
Постояв ещё немного я стал возвращаться назад той же дорогой. Проходя уже знакомую поляну к моему сожалению никого уже не встретил. Через несколько дней надо было возвращаться домой, и я ещё раз хотел увидеть этого истукана рождающего излом и держащего огромную скалу своими руками в виде сплетённых волнистых волос. Но его там уже не оказалось, хотя дорогу я запомнил наизусть. Садясь в самолёт я пристально представлял себе увиденное, а когда пролетал над той самой скалой, то пытался разглядеть в надежде увидеть снова то, что видимо даётся лишь один раз. Уже дома, сидя за столом я понял главное. Ответы на мои три вопроса настолько глубоко, что чтобы узнать их, нужно было сделать шаг вперёд и упасть в ту пропасть. Но я этого не сделал. И главным ответом стало понимание того, что познавшие мою трещину навсегда пропадали в её глубине с билетом в один конец. А те кто не понимает просто знают к чему это может привести. Так что со спокойной душой я живу непонятым другими людьми всевидящим глазом с треснутым зрачком планеты познания мира.