ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
ТАИНСТВЕННОЕ БОЛОТО.
- Кстати, - сказала Аня, - вот тот самый лесной массив, где Шушморское урочище расположено.
- Неужели долетели? – удивился электронщик, - быстро как! Что значит двигаться по прямой! Впрочем, - добавил он, посмотрев на часы, - два с небольшим часа летели, примерно так при крейсерской скорости я и предполагал. Просто нашу поездку всякие непредвиденные обстоятельства сопровождали, поэтому время так быстро и пролетело.
Машина уже скользила над сплошным лесным массивом, растянувшимся от горизонта до горизонта с бурыми проплешинами болот. Лес в основном состоял из хвойных деревьев, поэтому ландшафт выглядел темно-зеленым, вернее этот цвет угадывался в том спектральном диапазоне, в котором путешественники видели окружающий мир. Самого Шушморского урочища пока видно не было, но Аня точно знала, куда надо лететь и сама удивлялась уверенности, которая в ней присутствовала, как некое шестое чувство. Как она себя помнила до момента преображения, ей всегда была присуща крайняя нерешительность, и любой мало-мальски самостоятельный поступок вызывал у нее целую бурю сомнений в правильности и целесообразности этого поступка, учитывая известный тезис премудрого пескаря – как бы чего не вышло. Теперь же решительность совершенно органично вписывалась в ее характер, полностью подменив вечные сомнения и многие другие слабости столько лет отравлявшие ее существование. Серенькая мышка, казалось, умерла в ней бесследно и даже не верилось, что еще совсем недавно этот мелкий грызун занимал все самые важные позиции ее личности.
- Ну что, - спросила Аня, - так полетим или снизимся? Кстати, запросто можем и через лес лететь, я в любом случае с маршрута не собьюсь.
- А зачем снижаться? – посмотрел на нее Николай, - если ты гарантируешь точность попадания? Что мы леса не видели? Грибы с ягодами закончились, а если бы и не закончились, то их мы все равно не сможем собирать. К тому же лес здесь местами – самая настоящая немереча, в салоне так будут деревья мелькать, что белого света не взвидим.
- Зато, - подала голос долго молчавшая Арина, - может лешего встретим… или кикимору болотную… или лихо одноглазое. Если вблизи города нас сезонные стихиали посещали, то здесь, в глухом лесу, сам Бог велит каких-нибудь элементалий встретить. Я давно мечтала с лешаком поболтать, моя бабушка из Вологодчины рассказывала, что видела его несколько раз. А тебе, Анечка, - приходилось?
- Давно это было, - сказала девушка, внимательно присматриваясь к расстилавшемуся под ними лесу, - лет в семь леший мне очень помог в одной весьма запутанной истории, но с тех пор я их не встречала, а встретила бы – не заметила, ведь прежние способности ко мне совсем недавно вернулись, и я с того времени в настоящем лесу и не была ни разу, разве что в ботаническом саду. Там правда я другое существо видела и даже с ним основательную беседу имела.
- А что за существо? – заинтересовалась Арина
- Муравьиный эгрегор, общественный разум муравьев… и Аня вкратце рассказала историю своей встречи с гигантским муравьем, которая описана в 1 книге третьего романа.
- Чудеса, - вздохнула Арина, - я вот за всю свою жизнь ничего подобного не встречала – и это несмотря на активные занятия магией и прочей сенситивщиной. Нет, на ментале, конечно, видела кое-что, но чтобы так, в обыденной жизни! Разумеется от других слышала многое, но почему-то сейчас в это не очень верится, я ведь и сама на всяких магических тусовках малость преувеличивала те эффекты и контакты, с которыми приходилось сталкиваться – в действительности это было далеко от реальности – но не верить тебе, после того, чему я была свидетелем, теперь просто невозможно.
- Кстати, - прервала Аня дифирамбы старшего научного сотрудника, - ничего не замечаете?
- В смысле? – насторожились Николай с Ариной.
- Не знаю, может мне кажется, - после напряженного молчания добавил Николай, - такое впечатление, что цвет леса изменился.
- А ведь и правда, - присоединилась к нему Арина, - раньше он был обычного буро-зеленого цвета, а сейчас какой-то сине-серый, я бы даже сказала – со стальным отливом, как голубые канадские ели, что около всех партийных заведений высаживают. Впрочем, мы это видим в несколько другом спектральном диапазоне, но все равно, цвет изменился по сравнению с прежним.
- А еще, - добавила Аня, - эти стальные сосны и ели более упорядоченные стали – и по форме и по расположению. Может их здесь искусственно высаживали?
- Да какая в этой глухомани искусственная высадка! – покачал головой Николай, - в эту гущу и лесник раз в сто лет заходит. Нет, по всем документам в этом лесу ни вырубок, ни посадок никогда не было, и тем более никто бы дорогую канадскую ель здесь высаживать не стал, да еще в таком количестве! Это место вообще всегда было Богом забыто, его словно бы местная администрация и не замечала никогда – что при батюшке царе, что при советской власти. А ведь и правда, ели какие-то уж больно треугольные, а сосну слишком квадратные, словно подстриженные, как в английском парке. Кстати, я тут не раз бывал раньше и ничего подобного не видел. Впрочем, возможно внизу и не будет ничего видно, возможно это только с высоты птичьего полета так кажется, но хвоя самая обычная была, не серо-голубая, как у обкомовских елочек.
- Возможно, - сказала Аня, - это чисто астральный эффект, не забывайте, что мы по сути видим не сам физический мир, а его прямую астральную проекцию. Возможно, если бы мы пролетали в обычном мире на вертолете, то и эффекта бы такого не заметили.
- А ты погляди на ментале, - предложила Арина.
- Да смотрела уже, блокируется ответ, - вздохнула Аня, - причем у меня такое чувство, что блокируются ответы только связанные единой цепью общей темы, а вот какой цепью и вокруг чего она закручена – абсолютно непонятно.
- Вот и у меня то же самое, - сказала Арина, - словно стена и не пробиться.
- Знаете, - сказала Аня после некоторого молчания, - по моим расчетам мы уже совсем недалеко от цели, и мне хочется последние 3-4 километра через лес проехаться, может какую-то подсказку обнаружим.
- Через лес так через лес, - пожал плечами Николай, - можно и скорость сбавить, чтобы не так мельтешило, мне тоже кажется, что уже совсем недалеко, правда прежде мы несколько с другой стороны подъезжали и когда грунтовка заканчивалась, несколько километров пешком топали. Вокруг этого купола прямо на удивление ни одной тропинки нет, и местные сюда за грибами-ягодами не ходят, говорят – нечистое место, отбившаяся скотина пропадает, а то и люди. Между прочим, я здесь месяц назад был и по крайней мере с той стороны, откуда мы пробирались, лес был сильно захламлен и никаких правильных геометрических форм и упорядоченности и в помине не наблюдалось: глушь и бурелом. Так что остается лишь на астральный эффект уповать, только почему он раньше ничем, кроме спектрального сдвига, не проявлялся?
Николай направил машину вниз, какое-то время они летели над самыми кронами, и хоть геометрическая правильность на этой высоте не столь бросалась в глаза, однако явно присутствовала, как у подстриженных, но достаточно давно деревьев, да и цвет особенно не изменился, и в елях и соснах продолжали преобладать серовато-стальные оттенки. К этому добавилась и какая-то необъяснимая тревога на сердце, хоть до сего момента Аня чувствовала себя достаточно комфортно.
- Давайте, - сказала она своим спутникам на правах неформального лидера, - все же сначала осмотримся прежде, чем к самому урочищу подъедем, не может быть, чтобы это чисто иллюзорный эффект был, ведь вначале лес выглядел как обычный и только здесь, в радиусе примерно 10 километров от купола появились эти изменения. А вы, Николай, Николаевич, говорили, что раньше никаких изменений не было.
- Я же говорил, - пожал плечами электронщик, притормозив машину, - мы к куполу с другой стороны подбирались и там ничего подозрительного нам на глаза не попалось, разве что рамочники отмечали какую-то непонятную активность со знаком минус. А в остальном – лес как лес, весьма мрачный и труднопроходимый, и купол этот странный, непонятно кем построенный и с какой целью. Мы и в местных архивах смотрели – нигде ничего о строительстве этого купола не сказано, и местная администрация руки разводит. Впрочем какие-то документы могли и пропасть, здесь во время войны бои были и окрестные населенные пункты оккупировались.
Машина плавно опустилась на поляну (сам спуск уже осуществляла Аня с помощью фрактальной сферы), и тут выяснилось, что это совсем и не поляна а весьма мрачное болото, покрытое серовато-белесым мхом, при этом поверхность болота была необычно ровная, без каких-либо деревьев и мало – мальски заметных кочек, присущих большинству болот. Кое-где виднелись белые островки не успевшего растаять снега, а так же рубиново-красные россыпи спелой клюквы которую, судя по изобилию никто не собирал.
- Ну вот, - сказала Аня, вылезая из машины и оглядывая окрестности, - а вы говорили – ягоды здесь нет, пожалуйста, клюквы – видимо-невидимо.
- Насчет болота я не подумал, - вслед за Аней выбрался из машины Николай, я – о лесной ягоде, чернике и бруснике. А клюква – это да, в ноябре после первых морозов она только кондицию набирает и становится рубиновой. Жалко, что пособирать не удастся, тут – такое количество! Интересно, если бы мы были в обычном состоянии, а не живыми телеволнами, мы бы провалились здесь? Похоже, это болото непроходимое и кочки ни одной. Наверное под нами мерзкая торфяная жижа, которая засасывает медленно, и из которой невозможно выбраться. Да здравствует наша фрактальная сфера, благодаря которой мы можем и по небу и по трясине расхаживать!
Николай походил туда-сюда по белесому ковру и тут что-то привлекло его внимание. Он присел и начал что-то с интересом рассматривать у себя под ногами.
- Посмотрите-ка, - позвал он коллег, - а разве такое может быть?
Аня и Арина подошли к своему спутнику и вначале ничего особенного не заметили, и только приглядевшись к тому месту на которое указывал электронщик, увидели едва заметную вмятину во мху, затем увидели еще и еще и поняли, что там отпечатались следы обуви, причем, их обуви.
Николай удивленно посмотрел на Аню:
- Я так понял, что мы для внешнего мира вроде как телеволны или что-то в этом роде! Как же мы можем следы на мху оставлять? То-то я почувствовал, что вроде как почва под ногами слегка проминается.
Аня с удивлением смотрела на свои следы – казалось бы, что может быть естественнее – но которые никак здесь не могли появиться, ни на поверхности болота, ни на чем другом – их присутствие в Энрофе вообще никак не должно было бы обнаруживаться. К тому же и она обратила внимание на то, что мох слегка под ней проминается – нет, разумеется не так, как если бы они были в своем естественном состоянии – тогда возможно они бы вообще провалились в торфяную жижу, которая несомненно находилась под нетолстым слоем мха, и тем не менее, воздействие на внешний мир было очевидно.
- Мох-то какой странный, - сделал новое наблюдение Николай, - посмотрите из чего он состоит!
И правда, приглядевшись Аня поняла, что мох состоит не из обычных длинных волокон с рудиментарными листочками-чешуйками: структурной единицей местного покрытия являлись весьма странные образования вообще мало напоминавшие растения: это были почти правильной формы серые колечки, вокруг которых равномерно располагались еще более темные шипы с чем-то вроде заусенца, как у распрямленного рыболовного крючка, напоминавшего, таким образом, единичку. Подумав о единичке, Аня машинально подумала о ноликах – колечко вполне подходило на эту роль. Таким образом структурный элемент местного покрытия представлял собой нолик в окружении шести единичек, сросшихся с ним, размером примерно в сантиметр. Судя по всему, из этих странных элементов состоял весь мох загадочного болота.
- Интересно, - они колются? - мелькнула у Ани растерянная мысль, она машинально погрузила пальцы в мох и почувствовала если не уколы, то явное сопротивление окружающей среды: мох отчетливо проминался под ее пальцами, хоть она и не ощущала самого прикосновения. Но это в принципе было невозможно: любого движения и сопротивления внешней среды по отношению к ним, отгороженным от мира ментальной мембраной, быть просто не могло – это означало, что их личное время и время – по крайней мере этого зловещего места – было синхронизировано. Аня вновь на ментале попыталась получить ответ-разъяснение тому, что происходило вокруг, но доступ к банку космической информации был надежно заблокирован: чья-то могучая воля этого явно не желала. Однако фрактальная сфера не исчезла, достаточно Ане было сдвинуть точку сборки в область необходимых ментальных частот, как она увидела абсолютно черную мембрану, окружающую их со всех сторон, правда на эту казалось бы глухую черноту словно бы накладывался внешний мир, видимый как отражение на ментальной мембране, а именно все то же странное болото. Правда образ был весьма тусклый, и стоило Ане выйти из этой частотной ментальной зоны, как сфера перестала быть видимой, а окружающий мир вновь приобрел свою прежнюю отчетливость. Аня знала, что сквозь ментальную мембрану, имеющую свойства черной дыры, Энрофу полагалось быть абсолютно невидимым, тем не менее, болото словно бы отражалось на поверхности фрактальной сферы и это так же было неправильно, ведь пленка исчезала для восприятия лишь при перестройке на другие частоты. Единственно, что она поняла, так это то, что сфера не исчезла, но изменила свои свойства… только почему? Да и сам факт прогиба почвы под ногами свидетельствовал о том, что мир вокруг не остановлен, по крайней мере не остановлен в этом странном месте, и Аня подумала, что скорее всего изменения цвета, формы и упорядоченности деревьев как раз и были признаками изменения свойств фрактальной сферы, но чьих это рук дело?
- И как ты все это объяснишь? – посмотрел на Аню Николай.
- Ничего определенного сказать не могу, - вздохнула Аня, - я уже говорила, что существует определенная информационная область, в которую я никак не могу пробиться. Здесь то же самое – ответ не идет. Однако я точно могу сказать, что фрактальная сфера на месте, но такое впечатление будто с окружающим миром что-то произошло, он синхронизировался с фрактальной сферой… правда не до конца. Возможно это действие Шушморского урочища, но в чем оно заключается – пока не понятно.
- Ясно, - сказал Николай, - что это не мох а хрень какая-то – терновые веночки размером с обручальное кольцо, - (если бы наша история происходила в более позднюю эпоху, то у электронщика скорее бы возникли ассоциации с шипастыми браслетами, которые носили металлисты и панки в 80-90 годы), и болото ли это вообще! Если наверху не мох, а черт знает что, то и под этим настилом может быть вовсе не торфяная жижа. Впрочем хуже торфяной жижи может быть разве что озеро жидкого дерьма.
- Прекрати, Коля, - передернулась Арина, - нам для полного счастья не хватает только в дерьмо провалиться!
- Господа! – вмешалась Аня (она почему-то с детства не переносила повсеместно принятое обращение «товарищи»), - пока ничего страшного не произошло и никуда мы не проваливаемся. На данный момент фрактальная сфера нас защищает, иначе бы мы, скорее всего давно пузыри пускали. Ясно, что началась какая-то особая зона, но чтобы делать какие-то выводы – слишком мало информации, а снять ее на ментале мне не удается. Возможно в дело вмешались какие-то могущественные силы, которые пока проявляют себя только косвенно. Не сомневаюсь, что силы эти – недобрые.
Девушка еще раз внимательно осмотрела почву под ногами и попробовала захватить пальцами странное колючее колечко, однако это ей не удалось, колечки оказались настолько скользкими, что выскакивали из ладони при любой попытке их захватить. Аня поняла, что это – эффект фрактальной сферы, но совсем иной, чем раньше. Если раньше, не чувствуя преграды, пальцы просто бы прошли сквозь любое материальное тело, то теперь фрактальная сфера явно отодвигала эти элемента странного мха, хоть и не давала руке соприкоснуться с ними.
- А теперь, - услышала она, - посмотрите на эту клюкву, - Арина отошла несколько в сторону и присела над рубиново-красной россыпью.
- Что, - с тревогой поинтересовался Николай, - клюква тоже какая-то не такая?
- Да не клюква это вовсе, хоть издали и похожа, - отозвалась Арина, - смотрите сами.
Аня с Николаем подошли к тому месту, над которым склонилась СНС Царенкова. На первый взгляд это была богатая россыпь поздней, схваченной морозом клюквы, но при ближайшем рассмотрении оказалось, что это вовсе не ягодки, а капельки по цвету больше всего напоминавшие кровь. Но кровь скорее всего просто растеклась бы по поверхности, эти же шарики вели себя скорее как капельки ртути, только кроваво-красного цвета, и при попытке Ани взять эту капельку в руку, она и повела себя как ртуть: просто откатилась в сторону, при этом поверхность ее заметно колебалась.
- Смотри ка, - сказал Николай, повторяя Анину попытку взять подвижный шарик в руку, - палец его даже не коснулся, а шарик в сторону откатился. Не понятно почему он вообще тут катается, кругом же одни шипы.
- Откатился он не от самого пальца, а от ментальной мембраны, - сказала Аня, - собственно поэтому и нас эти шипы не колют. А почему он катается… наверное каждый шарик тоже каким-то защитным полем окружен. Кстати, шарики ртути, соприкасаясь, сливаются, а эти почему-то нет, отталкиваются друг от друга, как и от всего остального. Да, занятное болото… вы, Николай, когда раньше на Шушмор ходили, ничего ведь подобного не видели?
- Да нет, конечно, - пожал плечами электронщик, - уж если бы что-то подобное увидел, разве бы я не рассказал? Это вообще какой-то инопланетный ландшафт, разве на земле хоть одно болото состоит из шипастых колечек и красной ртути?
- Кстати, - вмешалась Арина, - глядите ка вон там темнеется что-то. Сходим, поглядим?
Аня посмотрела в сторону, указанную Ариной. И вправду, на некотором расстоянии на плоскости странного болота виднелась темная полоса, которую они почему-то сразу не заметили. Внимательно оглядевшись вокруг, Аня увидела еще несколько полос разных размеров, правда оценить дистанцию было трудно из-за того, что бинокулярное зрение работало здесь как-то не так и не удавалось ощутить объемность окружающего ландшафта, словно весь мир приобрел некую плоскостность, а тот спектральный диапазон в котором воспринимался мир изнутри фрактальной сферы еще более сместился в сторону темных оттенков и стал еще более зловещим.
- Ну что, сходим посмотрим, что там черненькое белеется? – привел Николай цитату Карабаса Барабаса, - все-таки мы ученые, и если попали в какое-то непонятное место, хотелось бы его тщательно исследовать, чтобы было потом на основании чего гипотезу выдвигать – тем более, для гипотезы пока что слишком мало данных.
Аня с Ариной согласились, что да, пожалуй, стоит, может эти черные полосы дадут хоть какую-то зацепку, и исследователи, оставив машину, двинулись в направлении самой большой полосы, которая, казалось, находилась ближе всего. Вскоре оказалось, что это вовсе не полоса, а темная плоскость, и когда Аня вместе со своими спутниками подошла к ней, то оказалось, что это нечто вроде водного окна, метров 5 в диаметре, какие встречаются в торфяных болотах, только вода этого оконца (если это была вода) оказалась аспидно-черного цвета. Ане даже показалось, что это вовсе не вода, а какая-то сгущенная темнота, не имеющая характеристики какой-то земной субстанции, и единственное слово, которое родилось в ее сознании при взгляде на эту ничего не отражающую темень, было «зияющее ничто». Наверное так выглядела бы картина открытого космоса из огромного окна иллюминатора космического корабля, если бы в поле зрения не попалось ни одной звезды.
- Что ж это за озерцо такое? – с тревогой пробормотал Николай. Если попытаться вообразить себе черную дыру, то на ум приходит именно такая непроглядная темень. К счастью эта штука не притягивает, в отличие от настоящей черной дыры, поэтому, надеюсь, нам ничего не грозит.
Он уж было сделал шаг, очевидно собираясь ступить на эту темную плоскость, но Аня почувствовала необъяснимую тревогу и его становила.
- А что может случиться? – удивился электронщик, - мы же по синему небу ходили – и ничего. А здесь впечатление, что субстанция гораздо плотнее, хотя ни на воду, ни на твердь земную тоже не похоже.
- Не знаю, - сказала Аня, - но что-то мне подсказывает, что на это окно вступать не следует. Возможно весь этот лже мох покоится на такой вот густой черноте непонятной природы. В этом случае – действительно аналогия с болотом, там мох тоже на торфяной жиже покоится, в которую озерная вода при заболачивании превращается. Значит это место в какой-то мере является аналогом болота, его моделью.
Она не успела договорить, поскольку неподалеку возникло движение, скорее угадывающееся, чем зримое, которое, впрочем, вскоре перешло в видимый эффект. Вначале Ане показалось, что словно бы подул ветерок, хотя по идее внутри фрактальной сферы никакого ветерка быть не могло, затем ветерок приобрел некие смерчеобразные свойства и неподалеку в стороне от черного окна, где приятно краснела россыпь спелой клюквы, на деле оказавшейся россыпью шариков красной ртути, действительно появилось нечто вроде небольшого смерча. Смерч вращался все быстрее, и хоть все это происходило далеко за пределами фрактальной сферы, внутри нее возникла словно бы его заметно ослабленная проекция, ощущавшаяся как легкое кружение ветерка. Вскоре смерч (вовне) стал достаточно зримым, поскольку шипастые колечки и красные шарики лже клюквы начали втягиваться внутрь смерча, который доселе выглядел рваной тенью вращающейся на одном месте все быстрее и быстрее. Смерч все больше и больше структурировался, он словно бы теперь состоял из колец серого металлика, вперемешку с кровава-красными кольцами, затем вращение стало настолько быстрым, что уже перестало восприниматься и полосатый серо-рубиновый столб начал проседать и превращаться в нечто наподобие громадной медузы с рваными развевающимися щупальцами. При этом краска распределилась таким образом, что концы щупалец стали наиболее темными, с металлическим зеркальным отблеском, но ближе к центру эта зеркальность мутнела и ближе к бесформенному туловищу переходила в грязно-красную массу, которая слабо пульсировала. В конечном счете красно-серая медуза окончательно приобрела категории плотности и формы, а вращение словно бы ушло куда-то вглубь, в грязно-рубиновый центр чудовища, пульсирующий словно его зловещее сердце. Какое-то время медуза раскачивалась туда-сюда, словно не могла определиться с направлением, куда бы ей двинуться, затем медленно поплыла в сторону наших путешественников, словно двигалась не в воздухе а в водной толще.
- Ой, - придавлено взвизгнула Арина, - она к нам движется!
И действительно, было от чего испугаться: медуза буквально излучала эманации какой-то трупной зловещей затхлости, хотя никакого запаха внутри фрактальной сферы наши путешественники не ощущали. Аня поняла, что чудовище хочет их напугать, а значит оно их заметило и приближение ее носит враждебный, агрессивный характер. На какое-то мгновение девушка поддалась страху, ей захотелось бежать от монстра сломя голову, но в следующее мгновение постыдное чувство было вытолкнуто наружу, словно мячик, и Ане стало ясно, что вреда эта медуза никакого принести не может и не только потому, что их все еще защищает фрактальная сфера, но и потому что она не способна ни на что, кроме пугалок. К этому времени медуза подобралась к ней вплотную, протянула свои щупальца и по-видимому дотронулась до внешней поверхности фрактальной сферы, тонкой невидимой мембраной отделяющей Аню от внешнего мира, поскольку в следующее мгновение резко отдернула их, словно коснулась раскаленной сковороды. После этого она медленно поплыла в сторону с опаской обогнув застывших, словно в столбняке путешественников. Тут только Аня заметила, что в том месте, где еще недавно краснела россыпь лже клюквы, теперь зияло черное оконце, а сама медуза состоит из множества шипастых колечек, определенным образом структурированных вокруг красного пульсирующего «сердца» , состоящего из тесно сбившихся, но все же не слившихся в единую массу красных шариков. Какое-то время наблюдая за медузой, Аня подметила, что с каждым ударом сердце тускнеет и уменьшается в размерах, а движения монстра становятся все более вялыми и он словно начинает проседать над поверхностью болота.
- Смотрите ка, - услышала Аня голос Арины, - а вон еще и еще.
Аня оторвала взгляд от явно теряющего силы чудовища (как выяснилось, совершенно безвредного) и увидела, что и действительно то тут, то там по всему периметру болота возникают уже знакомые нам смерчи – одни ближе, другие – дальше, образуя все новые и новые черные оконца, причем, как и в первом случае, возникали они в местах красных россыпей лже клюквы. Вскоре около сотни серо-красных медуз разных размеров и форм нелепо блуждали над болотом, словно чего-то вынюхивая, но, как видно, безрезультатно. Правда Ане показалось, что каждая вновь возникшая медуза в первые мгновения явно устремляется в сторону наших путешественников, но тут же, словно что-то распознав, начинают двигаться в прямо противоположном направлении. Какое-то время это хаотическое движение продолжалось по всему пространству болота, на котором уже, похоже совсем не осталось россыпей красных шариков и образовалось столько же новых аспидно-черных окон, сколько красно-серых медуз, затем у Ани создалось впечатление, что медузы постепенно начинают подтягиваться к одному краю болота, где темнела опушка леса, но что именно их туда привлекло было непонятно. Скоро все они сконцентрировались на небольшой площади у самых деревьев в плохо различимую красно-серую массу, которая тревожно колыхалась туда-сюда, однако в сам лес явно заползать не решались.
Аня посмотрела на своих спутников:
- Ну, и что будем дальше делать? Садимся в машину и двигаем на Шушмор, а трудности будем решать по мере их возникновения?
- Мне кажется, - сказала Арина, - пока мы хотя бы что-то не поймем, двигаться дальше нельзя. У меня такое чувство, что это только начало и впереди ожидают новые сюрпризы. Пока совершенно не ясно, что это за место такое, что за медузы и вообще, что за планета, поскольку я не представляю себе, что на земле могут существовать такие болота, или Бог знает, что это такое. Это же и не мох, и не вода, на какое-то рукотворное произведение тоже не похоже, но ведь и естественный ландшафт на земле такой невозможен. До сей поры мы имели дело с нашим миром, хоть и остановленным – но все же нашим, потом появились всякие потусторонние артефакты, наподобие стихиалей – но с этим мы хотя бы отчасти разобрались, и вдруг угодили сюда, а здесь, несмотря на фрактальную сферу все двигается. Летели-летели над обычным лесом и вдруг – на тебе, угодили бог знает куда! Конечно, можно допустить, что это как-то с Шушмором связано, но ведь Коля там несколько раз бывал и раньше и ничего такого явно необычного там не наблюдалось – разве что сам купол и истории о пропаже людей и животных. Но это-то вовсе какая-то чертовщина, когда эта штука к нам приближалась я чуть со страха не умерла.
- Тогда, - сказал Николай, - единственное, что можно предпринять – это сходить к скоплению медуз, может что-то интересное там сможем обнаружить, что на какие-то мысли наведет. А еще лучше – давайте на машине туда подъедем, судя по всему, эти твари никакого вреда нам принести не могут: толи они нас самих боятся, то ли фрактальной сферы… хотя видок у них весьма зловещий.
Аня с Ариной согласились, что и правда, самое разумное подъехать к скоплению медуз на машине, тем более дальше все равно ехать через лес, к тому же машина создавала иллюзию защищенности, хотя все сознавали, что в действительности она вряд ли сможет защитить от всяких неведомых существ непонятной природы и их единственная реальная защита – фрактальная сфера.
Наши путешественники вернулись к скучающему автомобилю (он, кстати тоже слегка просел в странное болото, словно бы на него сквозь фрактальную сферу каким-то образом начало действовать земное тяготение) и за пару минут доехали до скопления медузообразных тварей, которые, как только машина приблизилась к ним вплотную, тревожно зашевелились и словно по всеобщей договоренности отодвинулись в сторону. Все это сопровождалось непонятной деятельностью, причем – совместной и синхронизированной. Некоторые медузы держались у самой поверхности болота, некоторые поднялись в воздух и синхронно размахивая щупальцами словно бы что-то ткали в некоем пространственном объеме. Поначалу результат их деятельности был совершенно непонятен, но вскоре в воздухе словно бы начала возникать еле различимая прозрачная картина, правда долгое время разобрать что это такое было невозможно. Воздух постоянно колебался, словно над разогретым асфальтом при взгляде с большого расстояния, и Ане вскоре начало казаться, что картина чем-то напоминает самый обычный лес – тот самый, который окружал странное болото. Машинально Аня бросила взгляд на совсем близко расположенную к ним лесную опушку и сразу поняла, что этот реальный лес вовсе не так обычен, как казалось при поверхностном взгляде, и та картина сверху, на которую они обратили внимание, когда летели над лесом, имеет подтверждение и при взгляде снизу: все ели и сосны (лиственных деревьев поблизости не наблюдалось) имели явно металлический оттенок и гладкую, чуть ли не зеркальную поверхность стволов, в которых даже что-то отражалось. Вместе со своими квадратными и трапециевидными кронами (словно бы их подстригла умелая рука садовника) они чем-то напоминали громадные вертикальные кристаллы, вернее – друзы кристаллов, где и ветки и иглы так же представляли собой металлизированные кристаллики. При этом Ане показалось, что и ближайший к ним бережок так же поблескивает маленькими кристалликами, а отнюдь не мхом или травой.
Тут внимание ее вновь привлекли ткущие воздушный пейзаж медузы. За то время, пока Аня рассматривала удивительный металлизированный лес, воздушный пейзаж заметно прояснился и стало понятно, что это вовсе не статичная картина а динамичный сюжет, причем вполне земной и обыденный, в отличие от того инопланетного ландшафта, который окружал их со всех сторон. При этом была одна особенность: эта динамичная картина, висящая над землей – теперь уже вполне отчетливая, имела целый ряд последовательных отражений, расположенных одно над другим, и каждое последующее было бледнее и прозрачнее предыдущего, постепенно и вовсе сходя на нет. В каждом из отражений сюжет словно бы повторялся, но как бы с определенным упреждением, и весь этот визуальный комплекс представлял собой некую лесную историю словно бы заснятую на кинокамеру.