Рассказ написан в соавторстве с Алексеем Аргуновым.
Начало http://proza.ru/2014/12/14/668
-1-
Было чудесное августовское утро. Солнечные лучи ласково падали на храпящего человека в больших белых трусах с ярко-розовыми малинками. Скомканное одеяло было сброшено на пол. Тихо жужжал компьютер, на мониторе красовался текст, на полу одиноко стояла пустая бутылочка «Муската».
- Света, не надо, я сегодня не в форме, ну, Светка, отстань! - блаженно улыбаясь, человек шарил рукой по смятой простыне.
Раздался настойчивый звонок в дверь. Кузьма Кузьмич Кулебякин, известный писатель и почётный гражданин города, открыл глаза и посмотрел на часы.
- Алке, что ли, мужик опять требуется? - проворчал он и, накинув халат, пошлёпал босыми ногами в прихожую.
На пороге стояла девочка лет шести. Она смотрела на него большими, невинными глазами и ковыряла в носу. На ней было надето красное платьице, красные гольфики, один из которых съехал вниз, на голове торчали две косички с алыми бантиками, за спиной висел небольшой детский рюкзачок. Кузьма Кузьмич оглядел подъезд и лестницу, но того, кто мог бы позвонить, не обнаружил.
- Тебе чего, девочка? - спросил удивлённый Кулебякин.
- Я какать хочу! - простодушно ответила девочка.
- А ты как до звонка дотянулась?
Но девочка ничего не ответила, а только переминалась с ноги на ногу. На верхнем этаже хлопнула дверь, послышались торопливые шаги.
- Заходи, - недовольный Кузьма Кузьмич втащил девочку в квартиру.
Стоя за дверью туалета с детским рюкзачком в руках, хозяин квартиры спросил:
- Тебя как зовут?
- Катя, - бойко ответила гостья, - А мне попу надо вытереть!
Тихо выругавшись, Кузьма Кузьмич оторвал кусок туалетной бумаги.
- А почему у этой тёти попа голая? - девочка показала пальцем на обложку журнала «Максим».
- Э… - глубокомысленно произнёс известный писатель.
- А, я поняла, тётя тоже какает! - Катя вывела писателя из неловкого положения.
- А где твоя мама?
- Мама сказала тебе отдать вот это, - девочка протянула записку.
«Катя – твоя дочь, шесть лет я её воспитывала одна. Теперь – твоя очередь. Света Б.»
Кузьма Кузьмич схватился за сердце.
- Нитроглицерин, где он, на полке, в ванной, да нет же у меня нитроглицерина, а, да вот же он… - Кулебякин достал из холодильника бутылочку «Мерло».
- Я тоже хочу сок! - Катя залезла с ногами на диванчик и уставилась на "папу" своими тёмными глазищами.
Новоявленный «папа» достал пакет томатного сока.
- Чёрт знает, что такое? Какая дочь? Может, мне и пить бросить?
- Я есть хочу! - потребовала Катя.
- Ну, накаркал сам себе. Что же это за Света?
Доев курицу, Катя заявила:
- Ты мне нравишься, ты будешь моим папой. Включи мне мультики.
По небритой щеке Кузьмы Кузьмича покатилась слеза.
-2-
Дверь богемного заведения распахнулась, и в помещение торжественно вошёл почётный гражданин города и завсегдатай знаменитого бара «Рыгаловка». За руку он держал симпатичную девочку в нарядном платьице.
Посетители бара удивлённо замерли. Девочка гордо выступила вперёд и громко сказала:
- Это мой папа!
Иван Владимирович Штамп, известный поэт и глава писательской организации, подавился вином, в голове Дрюни, талантливого журналиста, замелькали заголовки: «Счастливая семья воссоединилась в «Рыгаловке». Нет, лучше так: «Отец нашёл дочь в «Рыгаловке» или «Дочь встретила отца в баре».
Кулебякин с дочерью сели за столик к литераторам. Катя уставилась на красавчика-поэта большими обсидиановыми глазами. Председатель писательской организации смутился и покраснел. Потом Катя перевела оценивающий взгляд на смущённо улыбающегося Дрюню и вновь на Ивана Владимировича, потом снова на Дрюню.
- Я мороженое хочу! - обратилась она к журналисту.
- Ну, купи даме мороженое, - Кузьма Кузьмич кинул на стол купюру.
- Здесь его не продают, - пожал плечами Дрюня.
- А ты сходи и купи, - настойчиво продолжил Кулебякин.
- Я с дядей пойду, он мне нравится, - Катя подошла к Дрюне и взяла его за руку.
Кузьма Кузьмич отхлебнул из стакана.
- Откуда эта девочка? – поинтересовался Иван Владимирович.
Кулебякин молча протянул ему записку. Тот, прочитав, неожиданно хмыкнул:
- Да это же Светка из Свердловска, ну та, писательница - она ещё всем давала!
- Всем? – Кулебякин уставился испепеляющим взором на Ивана Владимировича, - я тебя тоже с ней видел…
- Да не это… - закашлялся Иван Владимирович, - того …
- А не твоя ли это дочь?
- Ты чего? Мы со Светкой только тексты редактировали, и то под Викиным присмотром.
- Ладно, поверю. Слушай, мне девчонку надо пристроить на денёк. Я библиотеку открываю в Незнамовке, а туда четыре часа ходу. Возьми ребёнка до завтра.
Иван Владимирович молчал и лишь растерянно моргал.
- А что, на день города сходите, - как ни в чём ни бывало рассуждал Кулебякин.
- Да ты что? Меня Виктория Карловна с говном съест.
- А что? У вас детей нет, вот и потренируетесь.
Иван Владимирович поперхнулся вином.
- Не могу, меня Виктория Карловна пасёт, всё Свердловск вспоминает, настучал же какой-то гад… А эта Катя – вылитая Светка.
-3-
Ребёнок побежал на качели.
«Куда же девать малышку?» - думал Кулебякин, присев на лавочку во дворе. «Хорошо бы к Алке пристроить, да у ней этот праздник города на носу… заартачится, наверное».
Во двор вошла знакомая Кулебякину молодёжь - троица оболтусов из соседской 45-й квартиры: Джоник, Вася и Таня. Джоник нёс на руках огромного чёрного кота.
- Папа, смотри какой красивый котик! - закричала Катя. - Давай возьмём его себе!
- Тысяча рублей и Кузя ваш! - обрадовался Джоник.
Ребята сели на лавочку. Катя залезла на колени к Тане:
- Ты нравишься мне, давай будем играть!
И они побежали на горку.
«Эх, Катя – пробивная…» - думал Кулебякин. – «Вся в меня».
Обернувшись, Таня крикнула друзьям:
- А вы кота отнесите!
«Справляется же она с этими двумя охломонами. А что, может быть…» - подумал Кулебякин.
Спустя некоторое время Кузьма Кузьмич показывал Татьяне своё хозяйство:
- Смотри, вот колбаса, яйца, руки у тебя есть, в морозилке заяц – потушишь. Лук, морковка, масло - возьмёшь в шкафу. Хлеб, молоко, печенье или ещё что купить - пошлёшь своих дураков. Вот тебе деньги. Ничего, ты справишься. Включишь канал – посмотрите мультфильмы. Книги детские остались у меня – почитаешь. И чтоб ни капли. Смотрите у меня! И на день города ни ногой – а то ещё ребёнка потеряете. Голову оторву, если что.
Со спокойной совестью Кузьма Кузьмич отправился в Незнамовку. В дороге он расслабился и его осенило. Он понял, что должен написать ещё одну главу, заключительную – о лучшей женщине в мире. Так хорошо получится завершить мемуары о своих похождениях.
«Ну, в самом деле", - думал он. - "Почему глава о Светке должна быть последней, только ли из-за того, что эта сучка, действительно, была последней? Не много ли чести? Нет, в финале нужна изюминка. Знак бесконечности. Вот о Кате и напишу, а главу назову «Лучшая женщина». Только анализ ДНК сначала надо сделать, а то ещё надо мной смеяться будут».
-4-
Когда Кузьма Кузьмич перерезал алую ленточку, вино из его холодильника было почти выпито. Объевшись колбасы, перс по-хозяйски разлёгся на подушке. Катя смотрела мультфильм про Машу и медведя. Ребята наслаждались долгожданной сытостью.
- А, может, ещё вина возьмём? – предложил Джоник.
- Где ты его купишь, праздник города - ничего не продают! - попыталась урезонить его Татьяна.
- В баре всё продают. Если что, скажем, Кузьмичу надо.
На кухню забежала Катя.
- Пойдёмте гулять – надоели мне мультики!
- Вот заодно и погуляем, на день города заглянем. Салют посмотрим.
- Нам Кузьмич запретил. Дома сидите! – В голосе Татьяны появились командирские нотки.
- Катя, ты хочешь салют посмотреть?
- Хочу, хочу! – хлопая в ладоши, запрыгала девочка.
- Только, чур, папе не говори.
- Зуб даю! – Крикнула Катя ошарашенным воспитателям.
- Да что там делать? Васю Шнапса, что ли, не видели? С каких пор вы от него фанатеете?
- Да, мы его фанаты! – заржали ребята, указывая друг на друга пальцами.
- Мы ему подарок сделаем! - подмигнул Вася, открывая холодильник.
-5-
Заправившись, ребята прибыли на праздник города. На эстраде выступал популярный попсовый певец Вася Шнапс. Перед сценой восседала городская элита, за ней толпились простые смертные. Они восторженно вторили певцу в розовом куцем пиджачке и в приспущенных брючках, который как угорелый носился по сцене с микрофоном и надрывно орал:
- Ты уже не та, ты уже не та, больше не моя мечта!
Катя начала пританцовывать и подпевать.
- Катя, перестань – это плохая песня, - возмутилась Татьяна.
- Какая попсня, его надо вырубить [1]! - решительно заявил Джоник.
- Сейчас. - Вася вытащил что-то из пакета и откинул назад руку. - Я стреляю наповал … в розовых людей [2].
В элитарном ряду раздался крик. По пышной причёске Аллы Васильевны Подношенко, заместителя мэра по вопросам культуры, стекал яичный желток.
- Хулиганы! Террористы! Милиция! – перекрикивая Шнапса, вопила пострадавшая. – А ты чего молчишь?
Музыка прервалась. Раздался сонный мужской голос:
- Кто нах, убью, нах!
Толпа пришла в движение. Террористы бросились бежать. Таня схватила Катю и попыталась улизнуть в сторону.
- Ребёнка украли! – Завизжала какая-то бабёнка. – Педофилы!
- Вон они, держи их! – Не растерялась Татьяна, указывая в сторону и направляя туда людской поток. Потом хитроумная няня нырнула в ближайшие кусты.
- А куда все побежали? – весело спросила Катя.
- Это игра такая, сиди тихо, нас не должны найти! – Таня приложила к губам указательный палец.
- Круууто! – восторженно прошептал ребёнок.
Девушка стала прислушиваться к тому, что происходит на площади. Певец, всхлипывая, причитал:
- Ну, почему меня никто не любит?
Татьяна выглянула из кустов: соседка Алла Васильевна в розовом шифоне и с прилипшими волосами отчитывала кого-то в форме:
- Вы почему охрану не обеспечили? Зарплаты вам повысили, а работать всё также не умеете! Я ещё разберусь с вашим начальством… Ты посмотри на него. Ещё погоны нацепил!
Какой-то мужчина пытался её успокоить:
- Ну что, ты нах ругаешься нах, пошли нах я тебе голову помою!
Алла Васильевна обмякла и махнула рукой:
- Пошли, Коля, а вами я потом займусь!
Таня захихикала и обернулась на Катю. Малышка сидела на корточках и что-то пристально рассматривала.
- Ты что там увидела? - спросила Таня.
- Я смотрю, как мухи празднуют.
- А что они празднуют? - поинтересовалась воспитательница, приблизившись к ребёнку и увидев естественную, но не вполне законную кучку, облепленную мухами.
- Праздник говна, - серьёзно ответила Катя.
-6-
К приезду Кулебякина всё было готово. В квартире прибрано, мальчишки и кот выдворены домой, Катя выкупана, заяц потушен. Примерные девочки читали книгу.
- Молодцы, - похвалил их Кузьма Кузьмич.
– Так, не понял, а где моё вино? - открыв холодильник, спросил хозяин.
- Кузьма Кузьмич, да я от мальчишек его спрятала на балконе, а там его, наверное, бомжи украли!
Усталая Катя подошла к нему и обняла:
- Папочка, я по тебе соскучилась...
Кулебякин смягчился:
- Смотри, я тебе гостинец привёз, петушка, - и отдал ей леденец.
«Хорошая у меня дочь», - подумал он. - «Надо из неё писателя сделать».
- Спасибо, папочка, - Катя чмокнула его в щёку и похвасталась: - Таня, а мне папа петушка подарил!
- Как знал, - кладя бутылку водки в морозильную камеру, добродушно произнёс Кузьма Кузьмич.
Войдя в комнату, довольный отец потребовал отчёт:
- Ну, рассказывайте, что делали, что видели?
- Мы видели праздник говна! - радостно заявила Катя.
- Тааак, значит, вы всё-таки ходили на день города…
Примечания:
1. Припев из песни "Попс" группы "Гражданская Оборона", альбом "Некрофилия" (1987 год)
2. Текст из песни "Сквозь дыру в моей голове" группы "Гражданская Оборона", альбом "Некрофилия" (1987 год)
Продолжение http://proza.ru/2023/06/13/462