Взгляд неживых глаз, за искусственной роговицей которых были скрыты миниатюрные камеры с высокой разрешающей способностью, уперся точно в лицо Глебу.
Казалось, после череды прошедших событий, Галанин уже разучился пугаться и удивляться чему-либо.
Однако бездушный взгляд человекоподобной машины вызвал безудержную ледяную дрожь.
Глеб, судорожно сглотнув, непроизвольно сделал шаг назад.
Голова андроида дернулась, раздался ноющий присвист поврежденного сервопривода. Рука, сжимавшая автомат, судорожно вздрогнула, но, видимо, поврежденные торсионы привода не позволили совершить полноценное движение.
Поврежденная в результате пулевых попаданий кибернетическая система распалась на локальные участки, сохранившие функциональность, но утратившие обратную связь с центральным процессором андроида. И сейчас эти «обрывки» пытались устранить неисправности, действуя согласно заложенных программных приоритетов, одновременно пытаясь продолжить выполнение последней поставленной задачи.
"Объект не идентифицируется по базам данных..."
"Тест самопроверки провален..."
"Критические повреждения программного ядра системы..."
" Аварийная перезагрузка... обращение к резервной базе данных... провалено..."
Глеб, невольно слушая механический голос аварийной подсистемы андроида, медленно отступал.
Ярость и злость вдруг вспухла в мозгу, окатив теплой волной — сознание, измученное за последние сутки эмоциональными перегрузками, стало выдавать неадекватную реакцию.
Уже толком не контролируя себя, Глеб подхватил с пола автомат погибшего ученого. Даже не подумав, есть ли в нем еще боекомплект, вскинул оружие и нажал на спусковой крючок.
Автомат дрогнул в руках, ощутимо ударив отдачей в плечо. Грохот раздавшейся очереди показался оглушительным, в голове поплыл иссушающий звон.
Пули, выпущенные с дистанции в пять шагов, ударили кибермеханизма в грудь, отшвырнув на стену. Разорванная пеноплоть повисла безобразными лохмотьями, из-под пробитого грудного кожуха на мгновение брызнули золотистые искры короткого замыкания.
Андроид бесцельно заскреб конечностями и замер с затухающим звуком обесточенного сервопривода.
Глеб хрипло выдохнул.
- Сдохни, кибер!
Острый запах пороховой гари повис в воздухе.
Ярость, выплеснутая в коротком действии, исчезла, растворилась, оставив в сознании стылую пустоту.
Гланин тяжело оперся о стену — отчаяние как-то незаметно вползло в душу. На глаза вдруг навернулись слезы, и он, стиснув зубы, рывком развернулся и пошел прочь.
Подальше отсюда, от иссохших трупов и безумных кибермеханизмов.
В сознании появилась и крепко засела мысль — здесь, на забытой всеми станции, люди стали лишь придатками обезумевших кибернетических систем.
Глеб не хотел в это верить, мысль убивала своей сутью, но факты лишь подтверждали ее.
Хотелось кричать от этой страшной, безысходной ситуации, но Глеб лишь тихо зарычал, пытаясь подавить эмоции. Огонек злости — на себя, на безумных андроидов и на весь окружающий мир — вспыхнул в мозгу и, на удивление, придал решимости.
- Это мы еще посмотрим, кто чей придаток! - проворчал Галанин, двигаясь дальше по коридору.
Он шел быстрым, широким шагом, уже не прислушиваясь и не останавливаясь, как ранее. Ему не терпелось добраться до навигационной рубки — там он найдет ответы на все вопросы. Вес оружия, которое Глеб продолжал сжимать в руках, придавал уверенности.
Выйдя на развязку коридоров, Галанин сверился с электронным табло указателя и продолжил движение.
«Лаборатория стендовых испытаний», - взгляд зацепился за надпись, нанесенной световозвращающей краской. - «Вход только с допуском категории А».
В отличие от остальных дверей, эта оказалась стальная, с темной каймой уплотнителя по контуру.
Глеб зло усмехнулся.
- Универсальный пропуск, - он вскинул автомат, сделав пару шагов назад.
Короткая — в пять патронов — очередь разорвала застоявшуюся тишину, и
автомат выдал сухой щелчок опустевшего магазина.
Глеб ударил ногой - дверь подалась внутрь. Еще один удар и электронный замок с хрустом сломался , повиснув на обесточенных проводах. Галанин шагнул внутрь, отодвинув в сторону раскуроченную дверь.
Он уже готовился увидеть картину всеобщей бойни; сознание, шокированное увиденным, само собой рисовало кошмарные пейзажи.
Однако, на этот раз он просчитался — в помещении царил порядок и запустение. Исправно гудела вентиляция, подавая чистый прохладный воздух. Множество компьютерных терминалов занимали все пространство лаборатории. Некоторые были обесточены, на других тлели мягкие изумрудные огоньки режима ожидания. Складывалось впечатление, что персонал спокойно покинул рабочие места в перерыв на обед и больше не вернулся. Разбросанные листы пластбумаги на раскладке сенсорной клавиатуры, раскрытая книга технической документации, небрежно брошенный на спинку кресла белый халат лишь усиливали впечатление.
Глеб, осмотревшись, двинулся в глубь помещения.
Между консолями компьютерных терминалов имелся узких проход, за которым располагались стенды для технических испытаний и тестирования.
Галанин, пройдя его, замер, и невольно вскинул автомат, забыв даже, что в нем отсутствует боезапас.
В трех шагах, на узком специализированном ложементе, покоился остов андроида. Вернее, только его верхняя часть — титановый череп с ярко-красными объективами видеокамер, покатый грудной кожух из бронелистов, и верхние конечности, прихваченные к ложементу стальными захватами.
Шлейф оптико-волоконных кабелей тянулся от располагавшегося рядом компьютерного терминала и исчезал через технологический разъем в грудном кожухе человекоподобной машины.
Глеб подошел ближе, рассматривая серо-синий сверхпрочный каркас андроида. Собственно, в открывшейся картине не было ничего особенного — подобное можно увидеть на любом производстве при стандартной процедуре тестирования кибернетической системы.
Мысль о том, что надо изъять информационные носители из терминалов вновь всплыла в мозгу.
Глеб бросил взгляд на консоль управления, найдя блок съемных накопителей. Клацнув крышкой, он вытащил черный десятисантиметровый цилиндр и уже собирался положить его в карман, когда раздавшийся звук сработавшего сервопривода заставил отскочить в сторону.
Андроид шевельнулся, пытаясь вырваться из технологических захватов. Торсионы привода судорожно сокращались, заставляя вздрагивать обрубок человекообразного кибермеханизма.
Глеб различил, как сократились диафрагмы видеокамер андроида, фокусируя взгляд.
Вспыхнувший с боку стереоэкран на мгновение отвлек Галанина от жуткой картины.
«Инсталляция боевых программ завершена. Реестр целей обновлен. Тест самопроверки по внешнему раздражителю успешно пройден...»
Глеб не стал читать до конца длинный отчет. Положив бесполезный автомат на стол, он ухватился обеими руками за толстый жгут кабелей и с хрустом вырвал его из разъема компьютерного терминала.
Андроид замер. На экране вспыхнула надпись: «Неисправность - отсутствие обратной связи».
Глеб шумно выдохнул — хватит с него обезумевших андроидов.
Стараясь не смотреть на замерший титановый остов, он шагнул в сторону.
Испытательных стендов оказалось несколько. Некоторые из них пустовали, но внимание Глеба привлек один, необычного вида. Вместо стандартного специализированного ложемента для крепления объекта находился вертикальный цилиндр из толстого синего стекла.
Галанин шагнул ближе.
Цилиндр оказался заполнен прозрачной жидкостью, работающий компрессор с тихим присвистом подавал внутрь капсулы кислород, отчего внутри постоянно пробегали мелкие пузырьки и мешали толком рассмотреть содержимое. Рядом, на широком столе, стояло множество лабораторной посуды, среди которой взгляд невольно зацепился за голубоватую жидкость - сжиженный кислород в сосудах Дьюара.
Глеб подошел почти вплотную к странному стенду и наклонился, едва не коснувшись лбом поверхности.
То, что он различил внутри, заставило невольно вздрогнуть.
В глубине капсулы, залитый физиологическим раствором, находился человеческий мозг вместе с позвоночным столбом.
Глеб, чувствуя, как свело скулы от необычно-пугающей картины, тем не менее, не отводил взгляда.
Несколько необычного вида захватов надежно удерживали объект. С десяток трубок и кабелей были подключены к крупным артериям, снабжая мозг кровью. В том, что мозг жив, у Глеба не осталось сомнений — он уже успел заметить как пульсировали синие ниточки кровеносных сосудов, пронзавших кору.
Чудовищный, дикий эксперимент... Но зачем? В чем смысл?
Галанин едва не произнес этот вопрос вслух, обращаясь к самому себе, но тут же увидел ответ.
Позвоночный столб усеивали десятки, если не сотни нейрочипов, не более миллиметра каждый. Подобное наблюдалось и на самом мозге, где с нечеловеческой точностью были сделаны надрезы, в которые помещены кибернетические модули.
Сращение живого с неживым...
Тобольский зашел слишком далеко, перешагнув ту незримую грань, из-за которой нет возврата. Чувство всемогущество подвело его, стерло в сознании осторожность, страх, сомнения, и в один неожиданный момент чаша весов переместилась. Те, кто только что был подопытным объектов, вдруг стал управлять экспериментом.
Люди теперь- лишь придатки кибернетических систем.
Эту мысль словно кто-то невидимый вдул в сознание, и Глебу вдруг стало холодно от накатившей волны ужаса.
Вновь появилось жгучее желание бежать отсюда — из кибермеханического кошмара, ввергнутого сейчас в состояние зыбкого статиса.
Взгляд на выпуклое приемное гнездо информационного накопителя несколько «отрезвил» сознание, заставив мысли течь в ином направлении.
Там, на черном цилиндре съемного модуля, хранились террабайты данных, за которые на Земле в равной степени можно было получить баснословную сумму... или прямую дорогу в электрическую камеру.
Эксперименты с человеческим сознанием были запрещены Всемирным Правительством, нейрокибернетические технологии развивались под жестким контролем соответствующих государственных структур, не позволявшим им выйти за определенные рамки. Но, как известно, запретный плод весьма сладок. Тайные корпорации и отдельные безумные ученые проводили запрещенные исследования, маскируя свою деятельность под различные виды официальных разработок. Их вычисляли, наказывали, после чего горе-ученые исчезали бесследно. Результаты их трудов пропадали вместе с ними. И не факт, что Всемирное Правительство не касалось запретного плода.
Глеб взвесил на ладони черный цилиндр накопителя. Чтобы ни шептал ему внутренний голос, это оправдывало любой риск. То, что подпольные ученые нарабатывали годами, вздрагивая от любого шороха в самодельной лаборатории, сейчас лежало у него на ладони. И, скорее всего, даже то, что и не снилось земным ученым...
Галанин сунул накопитель в карман и направился к выходу.
До навигационной рубки оставалось совсем немного пути.