Сон был совершенно бессмысленным, состоял из коротких, ничем не связанных между собой эпизодов, но проснулась Леночка почему-то в почти приподнятом настроении – словно найденное словосочетание стало гениальным решением загадки. Сюжета никакого, место действия все время менялось: то составляла по карте маршрут через Рим, накладывая кальки вариантов одна на другую, то пыталась записать невероятную партитуру, разделяя многоголосие толпы на отдельные монологи, объяснялась с кем-то в жилконторе, пыталась разойтись с сослуживцами в темном коридоре, где открытая дверь полностью перекрывала проход. Во сне эта реальная щель не освещалась почему-то даже из кабинета с двумя высокими окнами, а она молча остановилась перед болтающими мэнээсами, лишь легкой улыбкой призывая посторониться.
Тут-то в сознании и появилась формула, да еще вспомнилось вдруг, что уже не раз в каких-то бланках так и выведено было официальным шрифтом: "ролевые испытания"
Проснувшись и пытаясь размотать историю, стремительно рассыпающуюся под лучами утреннего солнца, Леночка уже не находила определение ни удачным, ни даже особенно осмысленным, но сразу поняла, что отношение оно имело ко вчерашней встрече с Верой Ивановной.
Они столкнулись, выходя из трамвая, и, как часто случалось, побрели вместе к дому. Часто-нечасто, но Леночка не видела соседку уже полгода, наверное. Погода, природа, работа… и вдруг стало казаться, что что-то в ней изменилось – обычно внутренняя энергия той непрестанно рвалась наружу каждым жестом, неуловимой мимикой, походкой, а тут что-то скучное появилось на лице и в голосе. Новая приглушенная нотка печали ей тоже, впрочем, шла. И любопытство заставило Леночку, вопреки многолетним правилам, согласиться подняться на этаж выше, "на кофе".
Ничего загадочного, конечно, не случилось, все завязывалось на любовные переживания, на веселое приключение прошедшего лета: Вера почувствовала в какой-то момент, что привязывается к своему другу сильнее, чем хотела, и, что хуже всего, сильнее, чем он к ней – и рассталась... Леночка искренне посочувствовала – как-то очень они подходили друг другу, но ей и самой казалось всегда, что большая разница в возрасте, в любую сторону, изначально обречена на страдания. Это только мужчинам кажется, будто их старость более привлекательна и заслуживает, редкая женщина не содрогнется от мысли, что на нее посмотрят однажды как на старуху. Верин Митя был моложе ее на девять лет, пока это не бросалось в глаза, но Леночка прониклась и мужеством подруги, и ее переживаниями...
Но, вспоминая свой сон, она понимает, что не в этом причина его тревожности. Еще в прихожей незнакомой квартиры бросились в глаза чистота и упорядоченность пространства: ни одной лишней вещи, ни островка пыли; пол, двери, мебель сверкают как новенькие – гостья невольно поежилась, представив, каким представало в глазах Веры ее собственное жилище. Она любит свой дом, обустраивала его годами, но давно уже решила, что не станет убивать время, красть его у своих увлечений на бессмысленные усилия по каждодневному поддержанию порядка, а средства и здоровье – на ремонт. И сейчас знает, что всегда выберет поездку в Венецию – отчего же вдруг это острое чувство неловкости... Пустое, пустое – убеждает себя Леночка....
***
Захлопнув за гостьей дверь, Вера Ивановна устало опустилась на диван: опять разоткровенничалась... И если бы еще действительно подругами были...
Уже больше двадцати лет живут в одном подъезде, последние десять, с тех пор как Вера овдовела, а Леночка развелась, общаются чаще и охотнее, но тоже как-то все больше по воле случая – должно быть какие-то биологические ритмы стали совпадать. Вере Ивановне нравится немного взбалмошная приятельница – она так искренне горячится по любому поводу, так заразительно смеется... Но дружба не форсируется – может, в этой осторожности как раз больше всего и проявляется схожесть их мироощущений. Парадокс – улыбается Вера своим мыслям – что объединяет, то и разъединяет...
Пару раз выбирались в театр, бывало, вместе ходили по магазинам, а самое крупное их совместное мероприятие – встреча нового года, тоже уже тому... Инициатором была Леночка. Как водится, случайно столкнулись в лифте, а на дворе тридцатое... Не столкнулись, а втолкнулись – Леночка волокла небольшую упругую елочку и со смехом сообщила, что чувствует себя не очень, отказалась с дочкой лететь в Париж, но к празднику все равно готовится. А выяснив, что и Вера осталась одна, предложила объединиться – именно у нее, а против елки выставить нечего... И неожиданно легко согласилась. На другой день, соорудив на большом подносе пирамиду из икры, семги, шоколада, шампанского, компьютера и телефонов спустилась этажом ниже. Стол у них получился роскошный: Леночка даже какой-то особенный, удивительной прозрачности холодец соорудила, а чудная скатерть из Бурано и тонкие тарелочки с синей каймой сделали картинку совсем праздничной. И выпили из высоких бокалов, и закусили, и поболтали – одна все о своих путешествиях, а у другой любой разговор сводится к Космосу и Мирозданию… Но, по большей части, каждая сидела со своим скайпом и телефонами – миры их пересеклись в этой уютной точке, соприкоснулись, но проникновения, похоже, не случилось... Утром встретились еще раз, выпили кофе с Леночкиным наполеоном, а в следующий раз уже через пару месяцев – шли навстречу друг другу все на том же отрезке пути. Искренне обрадовались – и разошлись с приязнью...
Может, и подруги – смиряется Вера Ивановна...