Сколько существуют государство и церковь, столько ведется между ними и борьба за власть. Уже на ранней стадии формирования христианской церкви, в I веке н.э. на территории Римской империи, происходила яростная, жестокая борьба за власть. Наиболее яркая страница истории этой борьбы падает на 20–30–е годы н. э. Понтий Пилат – жестокий и коварный прокуратор Иудеи – центра религии иудаизма, распространенной среди евреев Палестины, по гнусному доносу Иуды Искариота за 30 сребренников, приговорил к распятию его учителя – Иисуса Христа, которого люди за добрый нрав старались обожествить, что мешало иерусалимским властям. Суд над Иисусом Христом, по мнению историка Е. Б. Черняка, автора книги «Судьи и заговорщики», - ни что иное, как схватка двух политических партий в борьбе за власть.
Яркими примерами жестокой борьбы между государством и церковью изобилует и история России. Вспомним хотя бы годы правления Русью Иваном IV Васильевичем Грозным. Путем кровавого террора этот русский царь стремился к абсолютизации власти, стараясь подмять под себя и церковь, и особенно ее главу – Митрополита Филиппа, русского церковного и политического деятеля. После публичного выступления перед Иваном IV с осуждением произвола опричнины в ноябре 1568 года митрополит Филипп был низложен, заточен, а потом по приказу царя и задушен главным опричником Малютой Скуратовым–Бельским.
Крупный конфликт между самодержавием и православной церковью произошел при патриархе Никоне (в миру Никита Миков, правил церковью с 1652 по 1667 год), объявившим «священство выше царства». Однако стремление усилить власть патриарха и церкви над царской властью была пресечена царем Алексеем Михайловичем, а патриарх Никон низложен. С уходом с политической арены патриарха Никона борьба за власть в России между государством и церковью не завершилась, она продолжалась и при Петре I Великом. Петру I все же удалось после смерти патриарха Адриана (правил церковью с 1690 по 1700 год) поставить церковь под контроль государства. В 1700 году Петр I назначает вместо патриарха местоблюстителя патриаршего престола, ликвидировав пост патриарха.
Почти на два века в России затихла борьба между государственной властью и церковной. Но в 1917 году, с приходом к власти большевиков, борьба между государством и церковью вспыхнула с новой силой. Со стороны церкви ее возглавил митрополит Тихон (в миру Белавин). Помыкавшись в Северной Америке, повозглавляя Ростовскую черносотенно–монархическую организацию, непонятно как, он всплыл на русском церковном престоле.
25–26 октября 1917 года в России совершилась пролетарская революция. Путем вооруженного переворота большевики насильственно захватили государственную власть. Существует много разных мнений по оценке революции 1917 года. Но правдивее всего о ней сказал русский религиозный философ Николай Бердяев: «Русская революция - писал он - превратила Россию в бездыханный труп» (Бердяев Н. А. Духи революции. Из глубины веков. 1990. стр. 55–89). Сразу же между созданным насильственным путем большевистского – пролетарским государством и русской православной церковью возникает борьба.
Митрополит Тихон тоже не дремал, и уже 5 ноября собрал 1–й Всероссийский поместный собор и первым делом вернул себе властный титул патриарха Московского и всея Руси, упраздненный еще Петром I, показав тем самым, что глава церкви в России не последнее лицо на новом политическом небосклоне. Как известно, Ленин люто ненавидел церковь и священнослужителей. И не скрывал своего отношения к ним. Об этом говорят его публикации, такие как «О значении воинствующего материализма», «Социализм и религия», «Об отношении рабочей партии к религии». В этих работах Ленин теоретически обосновывает ликвидацию православной религии и ставит перед большевиками задачу ее уничтожения, физического истребления священнослужителей, стирания с лица земли религиозных храмов.
Ленин, захватив в свои руки государственную власть в России и боясь справедливой оценки православной церкви, сразу же повел открытую атаку на нее, издав несколько декретов о лишении церкви статуса «государственной», о конфискации церковных и монастырских земель, о запрещении церкви какой–либо другой деятельности, кроме «отправления культа». Между Лениным и патриархом Тихоном развернулась жесточайшая борьба.
Несмотря на свои прошлые черносотенно–монархические действия, однако, 19 января 1918 года патриарх Тихон выступил с сенсационным посланием под названием «Анафемствуем вас».
«Опомнитесь, безумцы, – писал патриарх Тихон, обращаясь к большевикам, - прекратите ваши кровавые расправы. Ведь то, что творите вы, не только жестокое дело: это – поистине дело сатанинское, за которое подлежите вы огню в жизни будущей» (Церковные ведомости. 1918, № 2, стр. 11–12). Реакция Ленина последовала сразу же. Уже на следующий день, 20 января 1918 года, он выпускает свой декрет от имени СНК – правительства, по которому церковь в России отделяется от государства. Борьба между Лениным и Тихоном закончилась тем, что в мае 1922 года патриарх был арестован со всеми членами Святейшего Синода, а 32 митрополита и архиепископа были расстреляны большевиками.
В период большевистского разгула в России было расстреляно 320 тысяч священнослужителей, а к 1950 году было стерто с лица земли 68 475 соборов и церквей. Алчность большевиков была настолько агрессивной, что по секретному заданию Ленина (от 19 марта 1922 года) они грабили даже церковное золото. Из церквей было похищено драгоценностей на сумму 2,5 миллиарда золотых рублей. Когда Тихону сообщили о кончине Ленина, он с сарказмом отреагировал на его смерть. Из этого краткого экскурса в историю борьбы за власть между государством и церковью видно, что она обычно определялась личностью с истребительными наклонностями, которая возглавляла одну из противоборствующих сторон.
В период большевистского разгула в Приенисейском крае, так же, как и в центре, происходило физическое истребление священнослужителей, в самой жестокой форме, присущей периоду средневековой инквизиции. Их истреблением занимались красные бандиты, подстрекаемые большевиками, которые именовали себя красными партизанами, борцами за окончательную ликвидацию частной собственности и религии. В источниках новейшей истории это явление получило название, как «красный бандитизм». О жесточайшем садизме красных партизан над священнослужителями в Приенисейском крае, свидетельствует хроника, составленная по публикациям сибирских газет, при чтении которой охватывает неописуемый ужас.
Зима 1918 года. Село Анап Канского уезда. Красные партизаны убили священника Д. Неровецкого, труп сожгли, а останки закопали в снег.
Январь 1919 года. Деревня Лодочная Ачинского уезда. Партизаны из армии Петра Щетинкина в деревне убили священника Фокина.
Апрель 1919 года. Нижнее Приангарье, село Рыбное. Красные партизаны насмерть замучили священника местной церкви С. Успенского.
Июнь 1919 года. Село Мокрушино Канского уезда. Красные партизаны замучили священника Протопопова и его сына.
Июнь 1919 года. Село Талынское Ачинского уезда. Партизаны распяли священника Новочадовского, прибив его руки и ноги к забору костылями.
Октябрь 1919 года. Село Верхне–Красноярское Канского уезда. Красные партизаны убили священника Иоанна Боника, подвергнув его страшным мучениям
Попытка развернуть борьбу между представителем государственной власти в лице Енисейского губернатора и церковью, епископом Енисейско-Красноярской епархии, предпринималась в Приенисейском крае в 1916 – 1917 годах. На авансцене этой борьбы стояли две личности, Епископ Енисейской и Красноярской епархии Никон и Енисейский губернатор Гололобов. Предреволюционный период породил в обществе массу конфликтов, противоречий между людьми и та сторона, которая обладала агрессивностью, стремилась использовать эту сложную ситуацию в своих целях. Но сначала, краткий экскурс в историю Енисейской и Красноярской епархии и ее приходов.
Проникновение православного богослужения в Приенисейский край имеет давнюю историю. По разным источникам, в 1623 или в 1626 годах в Енисейске была основана Христо–Рождественская женская обитель – Иверский монастырь. А в 1642 году в Енисейске был основан Спасский мужской монастырь. Кто были первыми обитателями этих монастырей? Были ли это настоящие раскольники? Как известно, в начале 1600–х годов на Руси в религиозной среде произошел раскол из–за разного понимания самой религии. Многих, считавшихся раскольниками, и тех, кто соприкасался с ними, царские власти преследовали по религиозным соображениям. Преследуемые бежали дальше от центра, многие забивались подальше - в Сибирь.
Многое стало меняться в православной религии Приенисейского края с образованием на его территории Енисейской и Красноярской епархии. Инициатором ее создания был граф генерал–губернатор Восточной Сибири Н. Н. Муравьев, который по оценке новейшей истории являлся выдающимся государственным деятелем. 25 мая 1861 года по его представлению Енисейская и Красноярская епархия была учреждена. Епархии сильно повезло. На ноги ее ставил епископ Никодим (в миру Никита Казанцев). Он был человеком образованным, имел высшее академическое церковное образование, большой опыт священнослужителя, отличался высокой степенью ответственности, уважал духовенство, любил паству – прихожан. Енисейская и Красноярская епархия возникла не на пустом месте. Ко времени ее создания на территории Приенисейского края уже имелось много соборов и церквей, которые играли решающую роль в его православной вере. К их числу можно отнести такие соборы, как Енисейский Богоявленский (построен в 1738 году), Красноярский Воскресенский (построен в 1773 году), Ачинская Троицкая церковь (построенная в 1802 году), Канский Спасский собор (построен в 1805 году), Минусинский Спасский собор (построен в 1813 году). Местом пребывания епископа Енисейской и Красноярской епархии был определен губернский город Красноярск, а епископской кафедре быть в Богородице-Рождественском соборе, построенном по проекту известного московского архитектора, ректора художественной академии Константина Андреевича Тона, построившего Московский храм Христа Спасителя, уничтоженного большевиками в 1931 году, восстановленного в 1994–1997 годах.
Следует отметить, что Красноярский Богородице–Рождественский кафедральный собор был построен на деньги удерейского золотопромышленника, купца первой гильдии, потомственного почетного гражданина, бывшего Красноярского городского головы Исидора Григорьевича Щеголева. На постройку собора он затратил более 560 тысяч рублей серебром. Эти деньги он вложил от добычи золота в Южно–Енисейском горном округе, в основном на Крестовоздвиженском прииске (ныне Партизанский). В знак признания этой, исключительно редкой благотворительной акции, И. Г. Щеголев вместе со своей супругой Татьяной Ивановной были похоронены в ограде Богородице–Рождественского собора. В начале 1930–х годов, когда красноярские большевики уничтожали кафедральный собор, встал вопрос, что делать с останками Щеголевых. И большевики мигом нашли ответ. Останки захоронения вскрыли и под покровом ночи сожгли в железной печи Красноярского краеведческого музея.
По сведениям Геннадия Фаста, Благочинного Енисейского округа, настоятеля Успенского храма города Енисейска, опубликованным в его книге «Енисейск православный» (1994 г.), в 1916 году в Енисейской и Красноярской епархии было 329 приходов, в которых вел религиозную службу большой штат священнослужителей. Енисейская и Красноярская епархия находилась на территории 6-ти уездов, и в каждом из них имелись свои приходы. В Ачинском уезде – 69 приходов, Минусинскм – 82 прихода, в Канском – 86 приходов. Для несения религиозной службы в соборах и церквах готовили священнослужителей в Красноярском духовном училище и Красноярской духовной семинарии.
Интересен такой факт. Золотая лихорадка на енисейских приисках вспыхнула в начале 1830–х годов. Но там к ее началу не было церквей. Первым, кто открыл походную церковь в 1844 году на своем прииске Спасском, был Никита Федорович Мясников, основатель Енисейской золотодобывающей промышленности. К концу 1900–х годов, благодаря усилиям золотопромышленников П. К. Гудкова, Н. В. Асташева, А. А. Саввиных, братьев Востротиных, на золотых приисках Южно–Енисейского и Северо–Енисейского горных округов, были построены церкви на приисках Тальском, Преображенском, Троицком.
За весь период существования Енисейской и Красноярской епархии, ее возглавляли достойные, преданные православному делу епископы, ответственные религиозные деятели. И здесь надо сказать об епископе Евфимии, который служил незадолго перед приездом Никона и сделал много полезного для Енисейской и Красноярской епархии, оставив о себе благоприятное впечатление. Епископ Евфимий устанавливал необходимые связи с деловыми людьми Красноярска: купцами, золотопромышленниками, пароходовладельцами, членами городской думы, с их семьями. Добивался получения денег на ремонт существующих и строительство новых церквей. Епископ Евфимий принял в управление Енисейскую и Красноярскую епархию, в которой было 219 соборов и церквей. К концу его епископского правления количество приходов перевалило за триста. В годы правления епископа Евфимия Енисейская и Красноярская епархия считалась самой авторитетной за все годы ее существования. Об этом свидетельствует признание красноярцев, когда они хлынули на улицы главного губернского города в день его похорон.
Епархиальная власть в Енисейской и Красноярской епархии не была закостенелой, а согласно религиозным канонам периодически обновлялась, назначался и новый ее епископ.
23 февраля 1913 года в губернский город Красноярск на Енисее для управления вверенной ему Енисейской и Красноярской епархией прибыл Епископ Никон (в миру Бессонов), о чем широко оповестили всю губернию газеты «Енисейские губернские ведомости» и «Енисейская мысль».
Следует сказать об одной, казалось бы на первый взгляд малозначительной детали в излагаемом вопросе, которая в дальнейшем для правильного понимания будет играть существенную роль.
Я. Г. Гололобов в качестве губернатора Енисейской губернии ступил на Приенисейскую землю намного позже, 2 декабря 1915 года, о чем тоже сообщали все красноярские газеты. То есть, время между прибытием в губернский город Красноярск Никона и Гололобова составляет продолжительный срок, почти около трех лет.
Епископ Никон, приняв Енисейскую и Красноярскую епархию в управление, 28 апреля 1913 года устроил по городу Красноярску, что–то вроде крестного хода. И сразу же повел безудержную борьбу за обладание властью в губернии, используя в своих целях любую ситуацию, возникающую в Красноярске, лишь бы только унизить губернатора и показать свое превосходство над ним. Вскоре подвернулся и удачный случай, давший епископу Никону возможность обрушиться на губернатора. Краткая суть этого случая заключается в следующем.
7 мая 1916 года в Красноярске стихийно вспыхнули беспорядки, носившие, по признанию гласных городской думы, характер еврейского погрома.
После того события прошло несколько десятков лет. И вдруг, неожиданно, оно всплывает в искаженном виде, напоминая о прошлом в Красноярске.
20 марта 1994 года, в 18 часов, в доме НИИ лесного хозяйства, расположенного на перекрестке улиц Перенсона и Урицкого, проходила организованная группой лиц города Красноярска Учредительная конференция, на которой присутствовало 42 человека. Среди присутствующих были Лукиных, Лавриков, Седельников, Добрянский, Вовк. Здесь же присутствовал и автор этих строк. Цель конференции – возрождение Красноярского городского земского самоуправления. Выяснилось сразу, что собравшиеся совсем не знают истории земства в России. Не знают и его трагической истории в Красноярске и Енисейской губернии в 1917–1919 годах. Выступления участвующих свелись к протесту по ликвидации КПСС и как противостоять возврату губернаторской власти. Было заметно, что вступающие не были знакомы с историческими материалами и подняли надуманный шум вокруг еврейского погрома, происходившего много десятилетий назад в надежде обмануть общественное мнение, заявив, что это был первый еврейский погром в Сибири. Лица, которых можно назвать будущими земцами, используя этот исторический случай, преследовали определенную цель, во–первых, они старались унизить историческую память о последнем енисейском губернаторе, а во–вторых, захотели позаискивать перед современной церковью, выставляя себя ее заступниками. Однако фальсификаторов придется огорчить. Это был не первый еврейский погром в Сибири. Действительно, впервые еврейский погром в Сибири произошел в Красноярске, но не в 1916 году, а в октябре 1905 года, затем погром перекинулся в Томск.
Каким был Енисейский губернатор Гололобов и как развивались события, связанные с еврейским погромом в Красноярске, как он стремился оказать существенное оперативное действие на ликвидации его последствий будет подробно рассказано в следующей публикации. Никон, как глава губернской епархии, всю вину за беспорядки свалил на енисейского губернатора, назвав его главным виновником еврейского погрома. Однако, забегая вперед отметим, Енисейский губернатор, городская дума и красноярское купеческое общество мгновенно отреагировали на возникшие беспорядки, причиной которых, как установила городская управа, послужили вздутие евреями–торговцами цен на продовольствие, разгульное пьянство отдельной части горожан, и пресекли их дальнейшее развитие. Всем было известно, что губернатор не имеет никакого отношения к разразившимся беспорядкам, но епископа Никона это не устраивало и он, умудренный опытом разжигания социальных страстей, начал поворачивать свои действия против губернских властей, не думая о том, что эти самым настраивает против себя всю епархию.
Чтобы продолжать разговор об еврейском погроме, надо вкратце, сказать о том, что из себя вообще представлял епископ Никон, по инициативе которого развивался вопрос еврейского погрома, какую позицию он занимал по отношению к носителю государственной власти – Енисейскому губернатору? В красноярских газетах сохранились не только тексты описываемых событий, но и атмосфера, связанная с епископом Никоном. А он был личностью «махровой» и прославился тем, что еще раньше, живя на Украине, разжигал среди украинцев национальную вражду к евреям, на что обратил пристальное внимание главный большевик Ленин, назвав его антисемитом и черносотенцем. Да и красноярская пресса нелестно отзывалась о Никоне, называя «его лицемером, паникером, ждавшим удачного случая, чтобы покинуть Россию и сбежать в Америку».
Забегая немного вперед отметим, что вскоре по России прокатится Февральская революция, которая радикально изменит обстановку в обществе. В ночь с 4 на 5 марта 1917 года в Красноярске пала государственная власть, 6 марта был арестован Енисейский губернатор. Власть в Красноярске и Енисейской губернии перешла к уездным, городским и губернским комитетам общественной безопасности с функцией нового государственного образования – Временного правительства.
Епископ Никон молчал, не высказывал, как должны складываться отношения между епархиальной властью и новым государственным образованием – комитетами общественной безопасности, игравшими роль Временного правительства. Дремать было нельзя. Надо было действовать и очень быстро. Но епископ не спешил, и это настораживало духовенство. Глава епархии по своей природе был человеком субъективным, самомнительным, пренебрегал реально развивающимися событиями. Ему казалось, что в Енисейской и Красноярской епархии все нормально. Но фактически все было иначе. В связи с новыми развивающимися обстоятельствами Енисейское духовенство настаивало, чтобы состоялся епархиальный съезд.
И события развивались стремительно. Уже 15 апреля 1917 года открылся съезд, на который собралось все духовенство Енисейской губернии. Начался съезд спокойно. Спокойным было на нем и в последующие дни. Однако в кулуарах между духовенством витало мнение, что на съезде произойдет взрыв. И он произошел на вечернем заседании 25 апреля 1917 года. На этом заседании был остро поставлен вопрос об отношении епархии к епископу Никону. Чтобы выступать на епархиальном съезде против епископа, надо быть очень смелым и обладать огромной силой воли. Им оказался священник Муранов. В своем выступлении он отметил, что «епархиальную жизнь захлестнула затхлая атмосфера, и наметил пути выхода из возникшей тьмы». Для этого он предложил проведение реформы, так давно назревшей, чтобы обновить жизнь духовенства и паствы. И самое важное, говорил священник–оратор, «надо подумать о главе церкви, его качествах и достоинстве». По мнению священника Муранова, «деятельность епископа Никона составляет печальную страницу жизни епархии». Это был первый случай в истории епархии, когда духовенство бросало вызов главе Енисейской и Красноярской епархии.
Епископ Никон обвинялся в том, что он «часто менял свою политическую окраску, в зависимости от обстоятельств», правил епархией «самовластно» и «самодержавно». На съезде было заявлено, что епископ Никон «стирал на своем пути всякие сопротивления», он обвинялся в издевательстве над духовенством, в пренебрежительном отношении к чужой личности, к подведомственным ему учреждениям, в небрежном отношении к простому народу. Епископ Никона упрекали в официальной лжи, в том, что он «прибегал в епархии к доносительству», допускал грубую брань по адресу служителей церкви. Епископу Никону ставилось в вину расходование епархиальных денег на личные нужды, в частности, на покупку личной дачи. Но больше всего Никона обвиняли в том, что он намеревался расколоть Енисейскую и Красноярскую епархию, выделить из нее отдельную епархию - Минусинскую. На епархиальном съезде сложилось твердое убеждение, мнение, что «деятельность епископа Никона составляет печальную страницу жизни церкви» и его «необходимо из нее удалить».
Но епископ Никон, человек изворотливый, самовластный и коварный, не хотел сдаваться Енисейской и Красноярской епархии с первого же боя. После Енисейского епархиального съезда он сразу же выехал в Петроград, где в коридорах верховной церковной власти добивался, чтобы его защитили. Но верховная церковная власть в лице Обер–прокурора Святейшего синода по результатам Енисейского епархиального съезда приняла решение и телеграммой в июле 1917 года известила, что «епископ в Красноярск не возвращается». Между прочим, номер газеты «Свободная Сибирь» от 7 июля 1917 года, в котором была опубликована эта телеграмма был кем–то изъят.
На решение верховной церковной власти Никон отреагировал незамедлительно. 20 июля этого же года он направил Обер–прокурору Святейшего синода послание, в котором известил «о своем разочаровании в русском православии и просит его не считать членом русской церкви». Номер «Свободной Сибири» от 5 августа 1917 года, в котором сообщалось об отказе Никона от русской церкви, также был кем–то изъят. Не удалось вероотступнику, бывшему епископу Енисейской и Красноярской епархии Никону подмять под себя духовенство и паству. Ступив на путь предательства русской православной церкви, он очернил одну из страниц ее истории.
Русская церковь не простила Никону его отказа от православия и 15 августа 1917 года в Москве на Всероссийском соборе заявила, что «отдавать русскую церковь в руки таких епископов, как Никон, было бы шагом опрометчивым». Лишенный епископского сана и отрекшийся от русской православной церкви, Никон перебирается на Украину, меняет свой божий крест на смертоносный маузер и в роли министра по делам религии в украинском буржуазно–националистическом правительстве ведет ожесточенную борьбу с большевистской Россией. Не известно, какую религию, в это время он проповедовал. Судьба за вероотступничество не пощадила Никона. В разгар гражданской войны он погибает.
Так бесславно закончил свой путь один из тех кто, находясь на вершине церковной власти, пренебрегал законами религии православия, мнением и совестью епархии, священнослужителей и паствы. Ради необузданной эгоистичной прихоти, замешанной на провокации против государственной власти, представителем которой являлся губернатор, епископ Никон хотел быть в огромном Приенисейском крае не только единственным властителем религиозного, но и светского правосознания, но в силу своего субъективного, ограниченного миросозерцания, проиграл.
На фото: Красноярск. Архиерейский дом. Резиденция епископа Енисейской и Красноярской епархии.
Россия – Сибирь – Красноярск – Новосибирск, май 2014 г.