У самой кромки моря, там, где волны, торопясь и обгоняя друг друга, набегают на берег, чтобы тут же опрометью кинуться назад, смеясь и оглядываясь, желтел влажный песок. Он лежал там изо дня в день, уносимый и возвращаемый морем обратно, несущий на себе следы множества лун. Он лежал и желтел, желтел от тоски.
-Опять! – женщина вывернула сумку, вытряхивая песчинки, - Опять этот песок! Везде, просто везде он!
-Конечно, мамочка, это же пляж!- смеясь пропела девочка и побежала вперед, пальцами ног утопая в песке.
-Осторожно, дорогая!- вытряхнув, наконец, сумку и собрав полотенца, женщина пошла следом за дочерью.
Песку было грустно. Разве он виноват, что сыпучий? Разве он виноват, что мелкий? Разве он – виноват? Ему хотелось плакать. Каждый день происходило примерно одно и то же:
-Уррра! Песок, море, пляж! – люди скидывали одежду, расстилали покрывала, загорали и купались, чтобы в конце недовольно вытряхивать от него вещи, охать от натертых попавшей в обувь песчинкой ног, выдувать его из телефонов, вычесывать из волос....
Песок желтел, привыкая к недовольству, становясь недовольным и тоскливым.
-Уррра! Песок, море, пляж! – услышал он голоса детей.
-Началось,- подумал песок, готовясь к следующей части возгласов, полных усталости и раздражения.- Да, я такой. Противный. Забивающийся во все щели. Натирающий ноги. Запутывающийся в волосах.
-Вовсе нет. Ты – крепость!
Дети принесли в ведерках воду и, поливая его солеными струями, начали строить крепость.
-Нет, ты – замок, в котором живет принцесса! – девочка пристроила свою куклу на одну из башен, и по подъемному мосту поскакал рыцарь, чтобы спасти принцессу от дракона, обвивающего своей длинной шеей крепостную стену.
-Ты – дорога. Самая лучшая из дорог. – И, проложив трассу вокруг крепости, понеслись по песчаной дороге гоночные машинки, принесенные мальчишками.
Раскинувшись на потеплевшем от удовольствия песке, дети смеялись, пересыпая его из ладони в ладонь, закапывая в него руки и ноги.
-Хотите пирожок? – это малыш принес слепленный из песка куличик. И девочка начала угощать пирожком принцессу, которая уже заждалась своего рыцаря и проголодалась.
-До чего же весело! – песок не верил своим ушам. Ведь он все тот же, сыпучий и забивающийся, желтеющий и влажный, ведь он не изменился – и, однако, ему рады. Как так может быть?
Песок посмотрел на детей и улыбнулся. Он понял. Все понял. И желтел, отдавая детям солнце, лето, море. И радовался вместе с ними, превращаюсь, по их желанию, в тысячи разных вещей.