Алекс Бьёрклунд
"Машина едет к морю"
Действующие лица:
СТАРИК
БОРИС
ВИКТОР
1.
Комната, с небогатой обстановкой. Тусклый свет. Кое - где отошли обои. В сером, порванном кресле сидит седой старик. В руках у него кружка. Он смотрит в сторону. Взгляд застыл. За столом сидит молодой человек, лет тридцати. Он аккуратно рисует карандашами. В углу бормочет телевизор.
СТАРИК. Виктор!
Виктор не обращает внимания.
СТАРИК. Виктор! Не молчи.
Виктор не обращает внимания.
СТАРИК. Виктор! Что ты делаешь? Где ты, Виктор? Не молчи. Ты считаешь, что телевизора достаточно? Мне нужно, чтобы ты говорил со мной. Виктор!
Виктор не обращает внимания.
СТАРИК. Виктор! Ты здесь? Виктор! Говори со мной! Говори!
Виктор не обращает внимания.
СТАРИК. Я понимаю. Я всё понимаю. Ты можешь не говорить со мной. Тебе и так хорошо, верно? Твоя мать говорила мне, что у тебя свой мир. Я туда не лезу. Боже упаси! Она говорила, что ты выйдешь оттуда, когда тебе это будет нужно. Заставить тебя нельзя. Тебе хорошо – ты меня видишь, если ты хочешь меня увидеть. Я тебя – нет. У тебя маленькое, но всё же преимущество. Я не знаю, что ты делаешь, чем занят, куда ушёл. Ты можешь исчезнуть в любой момент, а я не буду об этом знать. Я даже не уверен, что ты сейчас здесь. Ты здесь? Виктор! Может быть, а может быть - и нет. Это так не честно, с твоей стороны, Виктор. Это так не честно.
ВИКТОР. Я рисую.
СТАРИК. О! Виктор! Ты тут! Это замечательно, Виктор. Это – превосходно! Ты заговорил со мной. Уже целый час, я говорил с темнотой. Никакого просвета. И вдруг – ты! Луч. Виктор! Ты - мой луч.
ВИКТОР. Да, деда, я луч. Я рисую.
СТАРИК. Да, Виктор, да. Вероятно, ты рисуешь. Хотя ты можешь и обмануть меня. Ведь так? Может быть в этот момент, ты мне корчишь рожи, издеваешься надо мной. Смеёшься. А я и понятия об этом не имею. Для меня, Виктор, ты человек-неведимка. Ну да ладно. Не всё ли равно. Я уже привык, к своим подозрениям. За все эти годы, я уже привык. Подозрительность – это то, что меня погубит. Гадать о том, что происходит вокруг тебя. Это фобия для слепых.
ВИКТОР. Я рисую.
СТАРИК. А время, Виктор, время? Я могу о нём только догадываться. Отдаваться своим ощущениям. Это не понять зрячему. Это не понять тебе, Виктор. При взгляде на часы, ты понимаешь, что сейчас пора спать, что сейчас пора обедать. Я же вынужден поддаваться инстинктам. Утро, вечер, ночь. Разве это имеет значения? Голод, усталость, естественные потребности, я говорю о туалете, Виктор, это и есть моё ощущение времени. Что же ты рисуешь, Виктор? Поделись со мной.
ВИКТОР. Солнце будет красным.
СТАРИК. Это значит закат. Солнце красное, значит оно заходит. Учти это. Если тебе это нужно. Хотя, я сомневаюсь. Ты не обращаешь на такие вещи внимания. Они для тебя естественны. Ты, вообще, вероятно, не на что не обращаешь внимания. Ты не замечаешь вокруг себя ничего. Должен заметить, Виктор, что это не правильно. Совсем не правильно. Оглянись вокруг себя! Попытайся, хотя бы. Выйди из своего мирка. Ты не можешь не замечать, что над твоей головой синие небо, а под ногами - красные цветы. А у проходящей мимо девушки, прекрасные волосы. Ты не можешь это игнорировать, словно этого не существует. Ты просто не имеешь права, Виктор.
Старик опускает за кресло руку, вынимает бутылку вина, наливает себе в кружку. Осторожно возвращает бутылку за кресло.
СТАРИК. Я сегодня выпил немного вина, поэтому я так разговорчив. Обычно, мы оба молчим. Но, когда я выпиваю вина, я делюсь с тобой своими мыслями. Ты замечал это, Виктор? Да, замечал. Будем считать, что так. Я делюсь, а ты продолжаешь молчать. Это не честно. Так не честно, Виктор. Может быть, тебе тоже выпить вина? Ведь ты уже взрослый, тебе можно. Хотя врачи тебе запрещают алкоголь. Я этого не понимаю. Что может тебе навредить? Думаю, уже ничего.
ВИКТОР. Тут будет дерево.
СТАРИК. Ты слышишь, Виктор? Слышишь, этот поганый, болтливый телевизор. Вслушайся, Виктор. Недалеко от нас идёт война. Там убивают и калечат людей. Матери теряют своих детей. Дети матерей. Разрушены дома. Серый дым, застилает синее небо. Запах пороха, крови и разлагающихся трупов. Мир катиться ко всем чертям, но тебя это не тревожит, Виктор? Скорее всего – нет! Что ты испытываешь, когда слышишь такое? Вероятно, ничего. Для тебя это ничего не значит. Слова, в которых нет смысла. Слова, которые не вызывают никаких ощущений. Ты всё видишь, но не чувствуешь. Я всё чувствую, но ничего не вижу. Мы дополняем друг друга, Виктор. Не так ли? Хотя, тебе плевать на это. Но я тебя не сужу, поверь. Это не твоя вина.
ВИКТОР. Облако. Ещё одно.
СТАРИК. Я иногда представляю, что мы находимся не здесь. Не здесь, в другом месте. Мне легко такое представить. В темноте, можно рассмотреть всё что захочешь. Так вот – мы не здесь. В другом месте, понимаешь меня? Далеко отсюда. Там тепло и чисто. Приятно пахнет. Свежий ветер. Как мы там оказались, я не знаю, но нам там хорошо. Это я точно знаю. Ты скажешь, что это старческий бред? Возможно. Но согласись, что это не так уж и плохо. Быть там, где тебе лучше всего. Это не так уж и плохо, Виктор.
ВИКТОР. Тушёная капуста.
СТАРИК. Тушёная капуста! Как я мог забыть? Конечно! Ты же голоден. Я не могу тебе точно сказать, когда мы будем обедать. Ты же знаешь, это не от меня зависит.
ВИКТОР. Тушёная капуста.
СТАРИК. Сейчас ты будешь кричать.
ВИКТОР. Тушёная капуста. Тушёная капуста.
СТАРИК. Я знаю. Тушёная капуста.
ВИКТОР. Тушёная капуста.
СТАРИК. Это то, что тебя на самом деле волнует.
ВИКТОР. Тушёная капуста.
СТАРИК. Всё твоё существо, концентрируется в тушёной капусте. И при этом, ты вполне счастлив. Не так ли, Виктор?
ВИКТОР. Время. Тушёная капуста.
СТАРИК. Ты полностью выбиваешься, из моих понятий о счастливой жизни.
ВИКТОР. Кушать.
СТАРИК. Виктор! Не порть такой прекрасный вечер.
ВИКТОР. Тушёная капуста!
СТАРИК. Скотина ты, Виктор.
ВИКТОР. Тушёная капуста.
СТАРИК. А может быть, ты и прав, Виктор. Не стоит мечтать о чём-то большом. Можно быть вполне счастливым, если перед тобой тарелка, с тушёной капустой.
ВИКТОР. Я счастлив. Тушёная капуста.
Открывается входная дверь и в комнату входит немолодой, грузный мужчина, с кастрюлей в руках.
СТАРИК. Борис?
БОРИС. Да. Тушёная капуста. Я что, опоздал?
СТАРИК. О! Как раз вовремя.
ВИКТОР. Тушёная капуста.
БОРИС. Давно? Слышал его на лестничной площадке.
СТАРИК. Только что.
БОРИС. Я стараюсь не опаздывать.
СТАРИК. Я знаю. Сегодня чуть-чуть. Чуть – чуть. Он уже стал меня раздражать.
Борис ставит кастрюлю на стол. Идёт к шкафу, достаёт тарелки. Из ящика вынимает ложки. Расставляет на столе. Виктор отодвигает в сторону рисунок.
БОРИС. Виктор! Сейчас будет тушёная капуста. Слышишь меня?
ВИКТОР. Тушёная капуста.
СТАРИК. Он знает. Он готов.
Борис накладывает капусту в тарелку и ставит перед Виктором. Подаёт ему ложку. Виктор начинает осторожно есть.
БОРИС. И ты садись.
СТАРИК. Я не хочу.
БОРИС. Садись. Я что, зря жарил целую кастрюлю? Ты должен есть. Ты сегодня ничего не ел. Вероятно, только пил.
СТАРИК. Да, я сегодня пил вино. Наслаждался его букетом. Я тебе налью.
БОРИС. Мне не надо. Я не хочу.
СТАРИК. Выпей со мной. Составь компанию.
БОРИС. Нет, я не буду. Я не буду пить, твоё поганое вино. У меня от него изжога.
СТАРИК. Зря ты так. Это не плохое вино, Борис. Бодрит, тянет на разговоры.
БОРИС. Только не разговоры. Только не разговоры. Виктор! Тебе нравится капуста?
ВИКТОР. Тушёная капуста.
БОРИС. Разумеется, тушёная.
СТАРИК. Ему нравится. Ты удивительно готовишь тушёную капусту. Просто поразительно! Где ты этому научился?
БОРИС. Ты хочешь надо мной поиздеваться?
СТАРИК. Ну что ты, Борис? Вовсе нет! Но это правда! Ты прекрасно готовишь тушёную капусту.
БОРИС. Заткнись, старик, и садись есть.
СТАРИК. А ещё варишь яйца!
БОРИС. Я их закидываю в воду. Они сами варятся.
СТАРИК. А так же макароны!
БОРИС. Макароны, иногда, слипаются. Никак не могу понять, что нужно сделать, чтобы макароны не слипались.
СТАРИК. Может быть, ты отвлекаешься? Смотришь в окно. Мечтаешь. И вдруг вспомнил, что у тебя варятся макароны. Ты бросаешься к ним. Сливаешь воду через сито и вдруг! Оп-па! Слиплись! Эти макароны слиплись. Эти чёртовы макароны слиплись! Ты их переварил.
БОРИС. Я никогда не стою у окна и не мечтаю.
СТАРИК. А зря.
БОРИС. Садись и ешь.
СТАРИК. Твой конёк – тушёная капуста.
БОРИС. Оставь в покое, мою тушёную капусту.
ВИКТОР. Деда любит тушёную капусту.
СТАРИК. Пахнет вкусно. А каким она цветом?
БОРИС. Какая разница?
СТАРИК. Прошу тебя, скажи.
БОРИС. Тёмно-жёлтая, с коричневыми пятнами. Тебя устраивает?
СТАРИК. Жуткое сочетание.
БОРИС. Она всегда так выглядит, если её пожарить.
ВИКТОР. Яйца. Варёные яйца.
БОРИС. Завтра, Виктор. Возможно, завтра.
ВИКТОР. Варёные яйца.
СТАРИК. Я помню, как выглядят яйца. Они белые. Я ещё помню некоторые цвета.
Виктор отодвигает в сторону тарелку и придвигает рисунок. Вновь начинает рисовать.
БОРИС. Откройте окна. У вас жутко воняет.
СТАРИК. Вероятно, твоя капуста.
БОРИС. Нет. Ваши тела.
СТАРИК. Прошу, только не открывай окна, а то мы будем мутировать.
БОРИС. Вы и так уже, два мутанта.
ВИКТОР. Машина едет.
БОРИС. Что там у тебя?
СТАРИК. Он меня игнорирует. Не желает со мной делиться. Совсем не разговаривает. У меня подозрения, что он замыслил что-то не доброе. Посмотри, у него нет за пазухой ножика? От этого парня, всё можно ожидать. Поговори с ним. Может быть, у тебя получится.
БОРИС. Что за машина, Виктор?
ВИКТОР. Машина едет.
БОРИС. Я понял. Какая машина?
ВИКТОР. Машина едет очень быстро.
БОРИС. Куда она едет, Виктор, если не секрет?
ВИКТОР. Не секрет.
БОРИС. Так куда она едет?
ВИКТОР. Не секрет.
БОРИС. Блин, зараза, как трудно.
СТАРИК. Я же говорил.
БОРИС. Ладно, пусть себе едет. Я тебя спрашиваю, старик: тебе положить капусты?
СТАРИК. Вина, Борис?
ВИКТОР. Машина едет к морю.
БОРИС. Машина едет к морю. Это хорошо, Виктор. Кто в машине?
ВИКТОР. В машине, Виктор, его дедушка и Борис.
БОРИС. Отлично. Кто за рулём?
ВИКТОР. Дедушка.
БОРИС. Он же слепой. Как же он ведёт машину?
ВИКТОР. Виктор и Борис не умеют водить машину.
БОРИС. А дедушка умеет?
ВИКТОР. Нет, не умеет. Он слепой. Ему всё равно.
СТАРИК. А ты, Виктор, хитрец.
БОРИС. А Виктор не боится, что слепой дедушка ведёт машину? Они могут врезаться в дерево или сорваться с обрыва?
ВИКТОР. Нет, не боится. Он радуется, что не он за рулём.
СТАРИК. Ты видишь, Борис. С этим парнем, нужно держать ухо востро. Никогда не знаешь, что у него в голове.
БОРИС. Он просто рисует. Куда же они едут, Виктор?
ВИКТОР. К морю.
СТАРИК. Мне это нравится.
БОРИС. Почему к морю?
ВИКТОР. Не знаю. Им так хочется.
БОРИС. Почему же?
ВИКТОР. Я не знаю.
БОРИС. Знаешь. Почему они вообще, куда-то поехали?
ВИКТОР. Я не знаю.
БОРИС. Скажи мне. Почему к морю? Ну, почему?
ВИКТОР. Я не знаю.
СТАРИК. Оставь его в покое.
БОРИС. Помолчи! Он взрослый парень, пусть ответит. Виктор! Почему эти придурки едут к морю?
ВИКТОР. Я не знаю.
БОРИС. Знаешь, но не говоришь.
ВИКТОР. Я устал.
СТАРИК. Борис! Оставь его.
БОРИС. Почему, Виктор? Почему?
ВИКТОР. Я устал. Я не хочу говорить.
БОРИС. Скажи мне! Скажи!
Виктор начинает хныкать.
БОРИС. Виктор! Посмотри на меня и ответь!
СТАРИК. Перестань!
БОРИС. Виктор! Хватит сопли распускать! Почему эти кретины, едут к морю?
ВИКТОР. Я не знаю. Я рисую.
БОРИС. Почему? Почему, Виктор?
СТАРИК. Оставь его!
БОРИС. Виктор! Отвечай!
ВИКТОР. Там им будет хорошо.
Виктор продолжает хныкать. Борис убирает со стола тарелки в раковину. Старик достаёт бутылку вина и наливает себе в кружку.
СТАРИК. Ты мог бы служить в гестапо и выбивать показания из инакомыслящих.
БОРИС. Я просто спросил. Мне было интересно. Прости, Виктор. Я не хотел тебя пугать.
СТАРИК. Хотел. Именно, хотел.
БОРИС. Виктор! Не хнычь.
СТАРИК. Виктор! Всё в порядке, не волнуйся. Дядя Боря нервный. Правда, дядя Боря?
БОРИС. Отвали.
СТАРИК. Ты убираешь посуду? Оставь её. Я сам помою.
БОРИС. Дядя Боря - очень нервный.
СТАРИК. Дядя Боря! Оставь посуду в покое. Я сам помою.
БОРИС. Ты плохо моешь. Оставляешь разводы на тарелках. Засохшие кусочки.
СТАРИК. Разумеется! Я их не вижу.
БОРИС. Поэтому, я вымою посуду.
СТАРИК. Виктора сложно заставить мыть посуду. Виктор! Почему ты не моешь посуду?
Виктор затих и смотрит в пол.
СТАРИК. Виктор! Почему ты не можешь помыть посуду?
БОРИС. Это не важно. Оставь его.
СТАРИК. Может быть и не важно, но крайне любопытно. Виктор, ответь! Почему ты не можешь помыть посуду?
БОРИС. Что ты к нему привязался?
СТАРИК. Виктор!
ВИКТОР. Я боюсь.
СТАРИК. Чего ты боишься?
ВИКТОР. Я боюсь.
СТАРИК. Чего? Ответь.
ВИКТОР. Я боюсь воды.
СТАРИК. Почему ты боишься воды?
ВИКТОР. Я боюсь утонуть.
СТАРИК. Ты боишься утонуть?
ВИКТОР. Да.
СТАРИК. Ты боишься утонуть в раковине?
ВИКТОР. Да.
БОРИС. Ты боишься утонуть в раковине?
ВИКТОР. Да.
СТАРИК. А ты знаешь, Виктор, я тебя понимаю. Может быть, тебе это покажется странным, но я тебя понимаю.
БОРИС. Ты не можешь утонуть в раковине, Виктор.
СТАРИК. Почему он не может? Может, даже очень может.
БОРИС. Нельзя утонуть в раковине. Это – невозможно.
СТАРИК. Ну почему же? При желании, очень даже можно.
ВИКТОР. Я боюсь утонуть в раковине.
БОРИС. Вы два придурка, и несёте всякую чушь.
СТАРИК. Почему ты нас сравниваешь? Мы с Виктором совершенно разные. Между нами нет ничего общего.
БОРИС. Есть и даже много. Ты этого не замечаешь.
СТАРИК. Что же между нами общего?
БОРИС. А то, что вы два дурака. Два идиота, замкнутые в этой квартире.
СТАРИК. Кстати, заметь, и ты с нами. Согласись?
БОРИС. У меня своя квартира. А здесь я, лишь для того, чтобы вы с голоду не подохли.
СТАРИК. Ах, вон оно что! Так ты наш кормилец? Ты слышишь, Виктор? Борис – наш кормилец. Падай на колени и целуй ему ноги.
БОРИС. Заткнись, старый идиот. Лучше бы спасибо сказал.
СТАРИК. Спасибо, дорогой Борис! Спасибо тебе спаситель! Спасибо тебе, благодетель!
ВИКТОР. Спасибо.
СТАРИК. Да, Виктор, благодари его! Целуй ему руки и ноги. Мы живы, благодаря Борису и его тушёной капусте! Слава Борису!
БОРИС. Идиот! Ты же старый, слепой идиот!
СТАРИК. Борис! Ты разве не заметил, что ты тоже с нами? Ты тоже тут! Ты разве этого не понимаешь? Не обманывай себя, Борис! Не обманывайся!
БОРИС. Я могу уйти в любой момент, понял? Я могу уйти, и вы останетесь вдвоём! Я посмотрю тогда на вас.
СТАРИК. Борис! Ты свободен! Мы тебя не держим! Беги! Беги!
БОРИС. Заткнись! Слышишь? Лучше, заткнись!
СТАРИК. Ты слышишь, Виктор? Он нам угрожает, он нас шантажирует. Страшный Борис! Бог и повелитель!
БОРИС. Если ты не закроешь сейчас свой беззубый рот, я тебя ударю, клянусь!
СТАРИК. Ударишь? Ну, давай! Давай, ударь! Раскрои старичку голову!
БОРИС. Заткнись! Я тебя прошу – заткнись!
Борис медленно подходит к старику. Виктор вскакивает, забивается в угол комнаты, обхватывает голову руками и начинает мычать.
СТАРИК. Где ты? Уже подошёл? Ты здесь? Что у тебя в руках? Нож? Поварёшка? Чем ты пробьёшь мне голову? Тебе придётся приложить усилия, Борис! Моя голова крепкая, как бетон!
БОРИС. Заткнись! Я тебя умоляю! Заткнись, старый хрен!
СТАРИК. Давай! Мочи меня! Ты думаешь, мне страшно! Мне уже ничего не страшно! Бей, Борис! Бей, со всей силы!
БОРИС. Заткнись!
Борис размахивается, и нелепо, наотмашь, бьёт старика по лицу. Старик вскрикивает. Кресло опрокидывается. Старик валится на пол и замирает.
БОРИС. Я тебя просил?! Я тебя предупреждал?!
Борис стоит и молча смотрит на старика. Виктор продолжает мычать в углу, раскачиваясь взад и вперёд.
БОРИС. Я просил. Я предупреждал. Виктор! Я его предупреждал.
Виктор успокаивается и подходит к Борису. Оба смотрят на старика.
БОРИС. Виктор! Перестань мычать. Эй, старый! Эй! Виктор! Давай посадим его в кресло.
ВИКТОР. Я не могу.
БОРИС. Помоги мне, посадить его в кресло.
ВИКТОР. Я не могу.
БОРИС. Почему?
ВИКТОР. Я не могу к нему прикасаться.
БОРИС. Виктор! Успокойся и помоги мне посадить его в кресло.
ВИКТОР. От него плохо пахнет.
БОРИС. Разумеется, пахнет! Этот мешок с дерьмом, не мылся две недели.
ВИКТОР. Надо его вымыть.
БОРИС. Не сейчас же, Виктор! Не сейчас же?
ВИКТОР. Сейчас.
БОРИС. Господи! Помогай мне! Мне одному его не поднять.
ВИКТОР. Я не могу к нему прикасаться. От него плохо пахнет.
БОРИС. Виктор! Хватит чушь нести! Помоги мне его поднять. Давай! Давай, говорю!
Борис подходит к лежащему старику и, взяв его за руки, пытается приподнять.
БОРИС. Виктор! Хватит стоять! Помоги мне!
Виктор подходит к старику и осторожно берёт его за руку.
БОРИС. Да не за руку! За ноги бери его!
Виктор осторожно берёт за ногу старика.
БОРИС. Двумя руками бери! Двумя руками! Господи!
Виктор с отвращением берётся за вторую ногу.
БОРИС. Поднимай! Да поднимай же ты!
Борис с огромным трудом, приподнимает старика за руки. Виктор держит ногу.
БОРИС. Да тяни же!
Борис забрасывает старика на спинку кресла. Старик нелепо повисает на ней.
БОРИС. Тяжёлый, паразит. Ничего не ест, а тяжёлый.
ВИКТОР. Борис убил дедушку.
БОРИС. Ничего я не убил! Не выдумывай.
ВИКТОР. Борис убил дедушку.
БОРИС. Виктор! Никто, никого не убивал. Он без сознания. Понятно?
ВИКТОР. Понятно. Борис убил дедушку.
БОРИС. Жив, твой дедушка! Жив он, ясно тебе? Твой дедушка ещё нас с тобой переживёт. Переворачивай его, и садим в кресло.
ВИКТОР. Я не могу. Он плохо пахнет. Я задыхаюсь.
БОРИС. Ничего ты не задыхаешься! Не выдумывай. Помогай!
ВИКТОР. Мне не хватает воздуха.
Борис с трудом переворачивает старика и усаживает его в кресло. Старик сидит с закрытыми глазами, склонив на бок голову. Борис отходит в сторону, пытаясь восстановить дыхание.
БОРИС. Старый хрен! Тяжёлый, гад.
Борис осторожно бьёт старика по щекам.
БОРИС. Эй! Ты живой? Эй! Старик очнись. Виктор! Принеси воды.
ВИКТОР. Дедушка сидит и молчит.
БОРИС. Твой дедушка – сволочь! Довёл меня до греха. Я же просил его, я же его просил. Неблагодарная скотина! Я что, мало для него сделал? Виктор! Ты свидетель. Я что вам мало помогал? Готовлю вам, стираю, убираю в квартире, я всё делаю! Сколько лет! Сколько лет! И что? Что в итоге? Я услышал, хоть одно слово благодарности? Нет! Одни только упрёки! Если бы не я, что с вами бы стало? Кто бы о вас позаботился? Никто! Кому нужны два идиота? Слепой дед и его сумасшедший внук! Сдохли бы, как собаки!
ВИКТОР. Дедушка сидит и молчит.
БОРИС. Словно это я виноват во всём. А у меня, между прочим, есть своя жизнь! Почему я должен отдавать её вам? У меня одна жизнь и другой не будет! А я просираю её тут, с вами, с двумя кретинами, не способными о себе позаботиться! И я же в этом ещё и виноват? По-твоему, Виктор - это справедливо? Справедливо или нет? Я тебя спрашиваю, Виктор! Ответь мне: справедливо или нет?
СТАРИК. Какая у тебя жизнь, Борис?
ВИКТОР. Дедушка заговорил.
БОРИС. Очнулся?
Борис садится за стол. Виктор садится рядом и вновь начинает рисовать.
СТАРИК. Какая у тебя жизнь?
БОРИС. Своя. Своя жизнь.
СТАРИК. В том-то и дело, что нет у тебя никакой жизни.
БОРИС. Есть. У меня есть своя жизнь.
СТАРИК. Расскажи нам о ней.
БОРИС. Отстань.
СТАРИК. Просто расскажи нам о своей жизни.
БОРИС. Ничего я не буду рассказывать. Моя жизнь, вас не касается.
СТАРИК. Виктор! Садись поудобнее. Сейчас дядя Боря, расскажет тебе страшную сказку.
ВИКТОР. Я не хочу слушать страшную сказку.
СТАРИК. Видишь? Даже Виктор, не хочет слушать.
БОРИС. У меня есть своя жизнь. Она наполнена событиями. А я трачу её на вас.
СТАРИК. Мы – твои события. Других у тебя нет.
БОРИС. Есть. Только я не буду вам их рассказывать, потому что они вас не касаются. Вы не поймёте.
СТАРИК. Так ты ещё, и ко всему - человек-загадка?
БОРИС. Помолчи.
СТАРИК. А ты можешь себе представить, что я знаю твою жизнь?
БОРИС. Ты ничего не знаешь.
СТАРИК. Я знаю её наизусть. Как «Отче наш».
БОРИС. Не богохульствуй.
СТАРИК. Поделиться с тобой?
БОРИС. Заткнулся бы ты.
СТАРИК. Я тебе расскажу.
БОРИС. Я и без тебя знаю свою жизнь.
СТАРИК. Может быть, ты забыл? Так я тебе напомню.
БОРИС. Ну, ну.
СТАРИК. Утром ты открываешь глаза. Несколько минут лежишь, глядя в грязный потолок. Потом идёшь в туалет. Там ты смотришь на себя в зеркало и думаешь: «Какое старое, измятое лицо». Потом ты идёшь на кухню и кипятишь воду в кастрюле. Завариваешь щепотку чая. Закуриваешь сигарету и смотришь в окно. Куришь до середины, затем тушишь и аккуратно кладёшь бычок на подоконник. Наливаешь себе чай. Смотришь в окно. Закуриваешь остаток сигареты. Смотришь в окно. Затем одеваешь свою старую, рваную куртку, берёшь метлу и идёшь подметать участок, возле подъезда. Ты, метёшь пыль остервенело, словно в последний раз. Вжих! Вввжжжих! Ты не обращаешь внимание на прохожих. Не потому что они тебе не интересны, а потому что люди, проходящие мимо тебя, вызывают неприятные ассоциации. Тебе больно на них смотреть. Твоя фантазия начинает бурно работать, и ты представляешь себе, как они живут, что делают, как любят. А для тебя - это больно. Очень больно. Потому что, у тебя, ничего подобного не происходит. Затем, ты возвращаешься к себе, в свою берлогу, грязную и убогую. Ешь консервы, завариваешь концентрированный суп. И смотришь в окно. Затем, ты режешь капусту. Начинаешь её тушить, жарить. Ты внимательно следишь за временем, потому что знаешь – стоит тебе опоздать и Виктор начнёт закатывать свои истерики. Потом ты спускаешься к нам и тут уже мы. Наши стоны, вопли, вечные ссоры и истерики Виктора. Здесь, ты проявляешь лучшие свои человеческие качества. Тебе негде их больше применить. Тебе не на кого их потратить. Мы самая подходящая для тебя компания. А потом ты возвращаешься к себе. Заставляешь себя уснуть. Хотя ты уже не спишь много лет. Ты не можешь уснуть. Каждую ночь, вся твоя жизнь, проходит у тебя перед глазами, и нет тебе покоя. Нет покоя. Вот твоя жизнь, Борис. Наполненная событиями и любовью. Поправь меня, если я где-то ошибся.
ВИКТОР. Я рисую синие море.
БОРИС. Ты… Ты… Ты ничего не знаешь, о моей жизни.
СТАРИК. Чтобы видеть, не обязательно быть зрячим.
БОРИС. Я ухожу.
СТАРИК. Ты что обиделся? Подожди, Борис. Не уходи. Ты проломил мне голову и у меня едёт кровь. Тебе нужно меня перебинтовать.
БОРИС. Не ври! Нет никакой крови.
СТАРИК. Я ранен, Борис. Перебинтуй меня.
БОРИС. Виктор перебинтует.
СТАРИК. Он не может ко мне прикасаться. Считает, что от меня воняет. От меня что, в самом деле, воняет?
БОРИС. Да, воняет. При чём, жутко воняет.
СТАРИК. Видимо, я сам уже не чувствую. Привык к своему запаху. Мне бы душ принять.
БОРИС. Да, прими душ.
СТАРИК. Борис! А ты мне не поможешь?
БОРИС. Что?
СТАРИК. Принять душ. Раньше ты мне помогал. А потом научил Виктора. Но последнее время, он стал крайне брезглив.
БОРИС. Мне надо идти.
СТАРИК. Куда?
БОРИС. Домой.
СТАРИК. Зачем?
БОРИС. Мне нужно.
СТАРИК. Не нужно. Что ты будешь делать?
БОРИС. Не твоё дело.
СТАРИК. Но голову ты мне должен перевязать.
БОРИС. Нет у тебя никакой крови. Не выдумывай.
СТАРИК. Есть. Она течёт рекой. Она залила всю квартиру. Мне срочно нужна перевязка. Виктор, посмотри! У меня из головы течёт кровь?
ВИКТОР. Море синее.
БОРИС. Нет у тебя крови.
СТАРИК. Ладно, нет у меня крови. Кто мне поможет принять душ? Поднимите руки?
Виктор продолжает рисовать. Борис смотрит на кастрюлю.
СТАРИК. Кто-нибудь поднял? Есть желающие? Не могу понять. Ответьте мне.
БОРИС. Никто не поднял.
СТАРИК. Так я и думал. Пусть дедушка воняет. Да, Виктор? Ладно, сам помоюсь. Рано или поздно.
БОРИС. Я ухожу.
СТАРИК. Борис! Подожди, не уходи.
БОРИС. Что?
СТАРИК. Прости, я тебя обидел? Я не буду больше, прости. Не уходи. Побудь с нами.
БОРИС. Я не обиделся. Ты не можешь меня обидеть.
СТАРИК. Ты сам виноват. За что ты меня ударил? Скажи, за что?
БОРИС. Потому что ты свинья не благодарная.
СТАРИК. Согласен. Я свинья и прошу у тебя прощения. Я прошу у тебя прощения. Хрю-хрю. Не уходи.
БОРИС. Мне пора.
Борис направляется к двери.
СТАРИК. А как же план?
БОРИС. Что?
СТАРИК. Надо разработать план.
БОРИС. Какой план?
СТАРИК. План побега.
БОРИС. Какого ещё побега?
СТАРИК. Неужели ты не понимаешь? План побега.
БОРИС. Какого побега? Что ты несёшь?
СТАРИК. Борис! Нужно бежать. Встать и бежать. Мы готовы. Мы дошли до ручки. Мы дошли до нужной точки кипения. Теперь пришло время действовать. Мы должны вырваться. Нам представился шанс и мы должны его использовать. Нельзя упускать момент.
БОРИС. Похоже, я сильно тебя ударил.
СТАРИК. Нужно собраться и бежать отсюда. Для этого мы разработаем план.
БОРИС. Успокойся. Ложитесь спать. Я пошёл.
СТАРИК. Что мы теряем? А? Каковы наши перспективы? Мы ничего не теряем, и перспектив у нас нет.
БОРИС. Успокойся, старик.
СТАРИК. Борис! Это наш единственный шанс. Неужели мы его профукаем? Сейчас или никогда. Пан или пропал. Бежать. Бежать, куда глаза глядят. Ну, у кого они естественно есть. А я - руководствуясь собственными инстинктами.
БОРИС. Глотни вина и ложись спать. Капусту будешь?
СТАРИК. Борис! Мир не так прост, как тебе может это показаться. Мир – это не картинка за твоим окном. Мир велик и многогранен. И самое интересное, что он постоянно находится в движении. Это не застывшая масса.
БОРИС. Господи! Что ты несёшь?
СТАРИК. Именно от того, что я слеп, я вижу больше, чем ты.
БОРИС. Мне надоело это слушать. Я пошёл.
Борис направляется к двери.
СТАРИК. Борис, постой!
БОРИС. Оставь ты меня в покое.
СТАРИК. Мне нужно кое-что сообщить тебе.
БОРИС. Очередную гадость?
СТАРИК. Ну что ты? Кое-что важное.
БОРИС. Я ничего не хочу знать.
СТАРИК. Тебе понравится.
БОРИС. Сомневаюсь.
СТАРИК. Борис! Я хочу открыть тебе тайну. Жуткую тайну.
БОРИС. Святые угодники!
СТАРИК. Это – настоящая тайна! Тайна! Никто о ней не знает. Даже Виктору я не говорил.
ВИКТОР. Ветер дует. Ветер.
БОРИС. Я устал. Мне завтра рано вставать.
СТАРИК. Борис! Ты не сможешь уснуть. Я тебя заинтриговал.
БОРИС. Я не заинтригован.
СТАРИК. Это же тайна. Самая настоящая. Тебе не интересно?
БОРИС. Ладно. Хорошо. Что это за тайна?
СТАРИК. А-а-а-а! Тебе интересно?
БОРИС. На самом деле – нет. Но только чтобы ты угомонился и лёг, наконец, спать, я послушаю про твою тайну.
СТАРИК. Это – тайна тайн.
БОРИС. Ну, разумеется. Ни больше, ни меньше.
СТАРИК. Я попрошу без иронии.
БОРИС. Я слушаю тебя ещё пять минут и ухожу.
СТАРИК. Я переживаю: не сойдёшь ли ты с ума, когда услышишь её?
БОРИС. Не беспокойся. Я крепкий. Выдержу.
СТАРИК. А умеешь ли ты держать язык за зубами?
БОРИС. У тебя пять минут.
СТАРИК. Ты никому не скажешь?
БОРИС. Кому я могу сказать?
СТАРИК. Ты никому не скажешь?
БОРИС. Я никому не скажу.
СТАРИК. Поклянись.
БОРИС. Совсем спятил.
СТАРИК. Поклянись!
БОРИС. Ты ведёшь себя, хуже Виктора.
ВИКТОР. Машина подъезжает к морю.
СТАРИК. Поклянись! Без клятвы – не расскажу.
БОРИС. Хорошо, хорошо. Успокойся, я клянусь.
СТАРИК. Подними правую руку и скажи: «Клянусь»!
БОРИС. Бред.
СТАРИК. Подними правую руку и скажи: «Клянусь»!
БОРИС. Клянусь.
СТАРИК. А руку ты поднял?
Борис поднимает правую руку.
БОРИС. Клянусь.
СТАРИК. Поднял?
БОРИС. Да.
СТАРИК. Не обманываешь?
БОРИС. Нет.
СТАРИК. Виктор! Он поднял руку?
БОРИС. Я поднял руку.
СТАРИК. Хорошо. Смотри, я тебе поверил.
БОРИС. Что за военные игры?
СТАРИК. Ты где?
БОРИС. В смысле?
СТАРИК. Ты где сейчас стоишь?
БОРИС. Тут, возле стола.
СТАРИК. Подойди ко мне и наклонись.
БОРИС. Зачем?
СТАРИК. Что бы Виктор ни услышал.
БОРИС. Господи Боже!
Борис подходит вплотную к старику, и наклонятся к его голове.
СТАРИК. Борис! У меня есть машина.
БОРИС. Что?
СТАРИК. Тихо! У меня есть машина. Помнишь, на которой родители Виктора разбились.
БОРИС. Она в лепёшку была?
СТАРИК. Была. Нашёлся добрый человек. Подправил и теперь она стоит у него. Готова к побегу.
БОРИС. Я ничего не понимаю.
СТАРИК. Ты, Борис, всегда плоско мыслил. У меня машина. Она на ходу. Это наш шанс вырваться из-за точения.
БОРИС. Из какого заточения?
СТАРИК. Мы садимся в эту машину и уезжаем отсюда.
БОРИС. Кто «мы»?
СТАРИК. Я, ты и Виктор.
БОРИС. Куда?
СТАРИК. Куда угодно. К морю. Да, именно. К морю! Мы будем свободны. Понимаешь? Свободны!
БОРИС. Слушай, старый! Мне кажется, что ты окончательно спятил.
СТАРИК. Я это чувствовал. Я так и думал. Я знал, что тебе рассказывать бесполезно.
БОРИС. Ты умеешь водить машину?
СТАРИК. Конечно!
БОРИС. А тебя не смущает, что ты слепой?
СТАРИК. Немного смущает…
БОРИС. Немного?
СТАРИК. В конце концов, ты сядешь за руль.
БОРИС. Я не умею водить!
СТАРИК. Научишься! Это просто. Как велосипед.
БОРИС. Я не смогу.
СТАРИК. Виктора посадим.
БОРИС. Ты совсем рехнулся?
СТАРИК. Это всё детали. Сейчас, важно принять решение.
БОРИС. Ты не понимаешь, что это не реально?
СТАРИК. Почему?
БОРИС. Почему? Ты ещё спрашиваешь «почему»?
СТАРИК. Если не хотите, я сам поеду. Один.
БОРИС. До первого столба?
СТАРИК. Я должен! Неужели ты не понимаешь? Я должен вырваться.
БОРИС. Садись на поезд. Он тебя довезёт.
СТАРИК. Поезд? Что за ерунда? Поезд – это чушь! Поезд не даст мне удовлетворения, понимаешь? Поезд – это не побег! Поезд – это переезд. Другое дело – машина! Ветер в лицо! Запах бензина, проплывающие дома и деревья! Неужели ты не понимаешь? Разве ты не чувствуешь разницы?
БОРИС. Чувствую, чувствую. Ложись спать.
СТАРИК. Хватит меня укладывать спать.
БОРИС. Куда ты собрался? Я не понимаю. Ты хочешь сесть в машину и поехать, куда глаза глядят? К морю? Просто сесть и поехать?
СТАРИК. Именно! Наконец-то, до тебя дошло!
БОРИС. А дальше?
СТАРИК. Что?
БОРИС. Приедешь ты к своему морю, а что дальше?
СТАРИК. Там и поглядим.
БОРИС. Но это же бред!
СТАРИК. Не тонкий ты человек, Борис. Не чувственный.
БОРИС. Может быть, я и не тонкий человек, может быть и не чувственный, но одно я понял точно: ты – старый, ополоумевший идиот! Ехать он собрался! Куда? Куда? Как ты себе это представляешь? Слепой старик, его внук-аутист и я – дворник, с неполным средним образованием. Чудная компания! Чтобы куда-то ехать, нужны деньги. Они у тебя есть? Или ты рассчитываешь занять их у Виктора? А может быть у меня? У тебя хватает только на капусту, картошку и хлеб! Или ты это забыл? Три олигарха, решили отдохнуть возле моря! Вдохнуть морского воздуха! Пройтись по песчаным пляжам. Посидеть в баре. Пожевать лобстеров. О! Чудный отдых! Нас там ждут! Переживают. Все в нетерпении. «Где же они»? «Где эта святая троица»? А вот и мы! Ваш номер готов! Кондиционер, чистая, мягкая постель, мини-бар оплачен. Утром, официант подаст вам завтрак в постель, сэр! Кофе, апельсиновый сок, горячие булочки и джем. Старик! Ты знаешь, что такое джем? Ты не знаешь, что такое джем! Ты будешь есть его ложками, потому что это – джем! А вечером, мы, конечно же, посидим в ресторанчике, возле самого моря. Шум набегающих волн и крик чаек. Будем пить коктейли, смотреть на проплывающие корабли, вдыхать свежий озон. Ну, а Виктор, в смокинге и в бабочке, пускает слюни на белую скатерть и ковыряется в носу! Съешь тушёной капусты, старик. Выпей вина. Ложись спать.
Старик медленно и тяжело поднимается с кресла. Вытянув руку перед собой, подходит к окну.
СТАРИК. Дурак.
ВИКТОР. Машина. Светит солнышко. Я вытер слюни с рисунка.
Борис подходит к старику.
БОРИС. Прости, старик, но я не верю. Я не верю. Там ничего нет. Что изменится?
СТАРИК. Не слушай меня. Забудь. Всё это чушь. Ты прав. Я старый, слепой, ополоумевший старик. Это – шутка! Вот такой у меня юмор. Глупо.
БОРИС. Я хотел сказать…
СТАРИК. Нет, нет. Ты прав. Ничего не изменится. Из своей тюрьмы не вырвешься.
БОРИС. Мы можем съездить куда-нибудь. В лес. Хочешь?
СТАРИК. В лес? Нет, не хочу в лес.
ВИКТОР. В лесу страшно. В лесу волки.
БОРИС. Уже поздно. Пора ложиться спать.
СТАРИК. Да, уже поздно.
ВИКТОР. Спать.
БОРИС. Утром увидимся.
СТАРИК. Да, утром.
БОРИС. Утро вечера мудренее.
СТАРИК. Да, мудренее.
БОРИС. Завтра – яйца.
СТАРИК. Варёные?
БОРИС. Пусть будут варёные.
ВИКТОР. Яйца.
БОРИС. Завтра, Виктор, завтра.
СТАРИК. Нам и тут хорошо, правда?
БОРИС. Конечно.
СТАРИК. Что мы там потеряли?
БОРИС. Ничего.
СТАРИК. Что мы там будем искать?
БОРИС. Ничего.
СТАРИК. Вот именно. Мы и дня не протянем.
БОРИС. Не протянем.
СТАРИК. На что мы будем есть?
БОРИС. Где будем жить?
СТАРИК. А Виктор закатит нам такую истерику, что покажется, словно небо разверзлось.
БОРИС. Если не хуже.
СТАРИК. Хуже.
БОРИС. Без капусты, он не выдержит.
СТАРИК. Разумеется. В ней его жизненные силы.
БОРИС. Когда Виктор уплетает тушёную капусту, у меня складывается впечатление, что я великий повар.
СТАРИК. А варёные яйца?
БОРИС. Даже не говори!
СТАРИК. Скажи ему: «варёные яйца» и он будет целый день это повторять, пока их не получит.
БОРИС. Да уж. Так что же? До завтра?
СТАРИК. Да, Борис. Спасибо. До завтра.
БОРИС. Ты извини, что я тебя ударил.
СТАРИК. Нет, это ты прости меня. Это я тебя довёл. Сам виноват.
БОРИС. Нервы.
СТАРИК. Да, нервы.
БОРИС. Оба хороши.
СТАРИК. Да, оба хороши.
БОРИС. Я пошёл?
СТАРИК. Да, конечно.
БОРИС. Виктор! Ложись спать и деда не беспокой.
СТАРИК. Не волнуйся. Он тихо ложиться и засыпает.
БОРИС. Ну, вот и хорошо.
СТАРИК. До завтра.
БОРИС. Да. До завтра.
Борис подходит к столу, берёт кастрюлю и идёт к двери.
БОРИС. Старик!
СТАРИК. Что?
БОРИС. А какое оно, море?
СТАРИК. Ты представляешь - я не знаю.
ВИКТОР. Я знаю.
БОРИС. До завтра.
Борис выходит и захлопывает за собой дверь.
2.
Старик сидит в кресле. В квартиру входит Борис, с небольшой кастрюлей в руках.
СТАРИК. Рутина. Однообразие.
БОРИС. Доброе утро!
СТАРИК. Что за окном?
БОРИС. Туманно.
СТАРИК. Вот, вот.
БОРИС. Ворчишь?
СТАРИК. Как обычно. Ничего не меняется.
БОРИС. Яйца.
СТАРИК. Варёные.
БОРИС. Разумеется. В крутую.
СТАРИК. Я бы мог взбунтоваться и потребовать всмятку, но не вижу в этом смысла.
БОРИС. Вы не умеете, есть яйца всмятку. Обляпаетесь, с головы до ног. Я потом не могу отстирать.
СТАРИК. Ты знаешь, что меня поражает? Мне больше не сняться сны.
БОРИС. Мне тоже не сняться и что с того?
СТАРИК. Раньше, мне снились сны каждую ночь. Они были прекрасны и удивительны. Цветные сны. А теперь – нет.
Борис ставит кастрюлю на стол. Достаёт из шкафа тарелки. Из стола – вилки и нож. Вынимает из пакета хлеб. Ставит всё на стол.
БОРИС. Это не самое страшное в жизни.
СТАРИК. Для тебя возможно, а для меня - это сигнал.
БОРИС. Какой сигнал?
СТАРИК. Что-то заканчивается. Подходит к концу. К своему логическому завершению.
БОРИС. Перестань. У тебя хандра. Так это называют.
СТАРИК. Кто называет?
БОРИС. Как кто? Люди. Пессимисты.
СТАРИК. Я всегда был оптимистом. До последнего времени. А теперь уже не то.
БОРИС. Сейчас будем завтракать.
СТАРИК. Меня это не радует. Меня не вдохновляют варёные яйца.
БОРИС. Тебя не должны вдохновлять варёные яйца. Их надо просто есть.
СТАРИК. Ты не понимаешь.
БОРИС. Мы продолжаем вчерашнее?
СТАРИК. Нет. Это началось не вчера.
БОРИС. Я не хочу об этом говорить. Садимся завтракать. Где Виктор?
СТАРИК. Кто его знает? Тебе виднее.
БОРИС. Виктор!
СТАРИК. Нет, может быть ты и прав. В завтраке присутствует некий смысл.
Из-за угла появляется лицо Виктора. Он подглядывает за происходящем. Его не замечают.
БОРИС. И какой в завтраке смысл?
СТАРИК. Что сегодня будет новый день. И есть надежда, что он будет не таким, как вчерашний.
БОРИС. Любишь ты напустить туману. Вот, любишь ты. Виктор!
СТАРИК. Лично для меня, всё вполне логично и ясно.
БОРИС. Виктор! Где он?
СТАРИК. Вероятно, как обычно, сидит в сортире.
БОРИС. Виктор! Выходи! Варёные яйца! Вымой руки и выходи завтракать!
СТАРИК. Ты можешь звать его целый день.
БОРИС. Виктор! Да где же он?
СТАРИК. Виктор!
БОРИС. Виктор!
ВИКТОР. А я тут.
БОРИС. Ты подслушиваешь?
ВИКТОР. Да. Я подслушиваю.
БОРИС. Это – неприлично, Виктор.
СТАРИК. Зачем ты ему объясняешь?
БОРИС. Виктор! Садись завтракать.
ВИКТОР. Я не могу.
БОРИС. Что? Не можешь? Почему?
ВИКТОР. Я не могу завтракать. И вы не можете.
СТАРИК. Что ты там говоришь, Виктор?
БОРИС. Почему никто не может позавтракать?
ВИКТОР. Потому.
БОРИС. Почему?
СТАРИК. Виктор! Садись за стол.
ВИКТОР. Я не могу. Никто не может.
БОРИС. Ты можешь нам объяснить: почему?
ВИКТОР. Я – оделся.
БОРИС. Ты – оделся. Так. И зачем?
СТАРИК. Ты оделся, Виктор? Сам? А зачем?
ВИКТОР. Я – готов.
БОРИС. Слышите, он готов. К чему, Виктор, ты готов?
ВИКТОР. Я оделся. Я готов.
СТАРИК. Он оделся, он готов. К чему ты готов?
ВИКТОР. Нам пора.
БОРИС. Куда?
ВИКТОР. Нам пора.
БОРИС. Куда, если не секрет?
ВИКТОР. Не секрет.
СТАРИК. Скажи нам. Не беси нас.
ВИКТОР. Машина едет к морю.
СТАРИК. Что?
БОРИС. Что? Машина? Какая машина?
ВИКТОР. У нас план.
БОРИС. Какой?
ВИКТОР. План. План побега.
Виктор выходит из-за угла. На нём куртка, резиновые сапоги, в руках кипа бумаги и карандаши.
ВИКТОР. Рисовать буду.
БОРИС. Он оделся.
СТАРИК. Оделся? Что на нём?
БОРИС. Он в куртке. Резиновые сапоги. Ты и свитер одел?
ВИКТОР. Ветер будет дуть в окно. Я простужусь. Буду кашлять.
БОРИС. Виктор! Спокойно! Что происходит?
ВИКТОР. Мы должны вырваться.
СТАРИК. Вот ведь, паразит. Запомнил, а? Надо же!
ВИКТОР. Мы будем свободны.
БОРИС. Твои слова.
СТАРИК. Виктор! Мы никуда не едем.
БОРИС. Деда пошутил.
СТАРИК. Деда не шутил.
ВИКТОР. Деда не шутил.
БОРИС. Шутил, шутил! Виктор! Успокойся! Раздевайся. Никто никуда не едет.
СТАРИК. Садись за стол. Будем кушать варёные яйца.
ВИКТОР. Нееет! Нельзя!
БОРИС. Почему?
ВИКТОР. Мы берём их с собой. Мы можем умереть от голода. Яйца варёные мы берём с собой.
БОРИС. Виктор! Что с тобой? Успокойся.
СТАРИК. Виктор! Хватит, Виктор!
ВИКТОР. Нееет! Не хватит!
СТАРИК. Только не кричи.
БОРИС. Спокойно.
ВИКТОР. Пора! Нужно вырваться. План побега. Мы будем свободны. Почему вы не одеваетесь? Почему вы не одеваетесь? Пора. Время пришло. Нужно взять с собой варёные яйца. Машина едет к морю. Мы будем ехать долго. Мы будем ехать очень, очень долго. Ветер в лицо. Солнце в глаза. Море и синее небо. И солнце. Большое тёплое солнце. Да, там тепло. Там очень тепло. Я оделся. Я готов. А вы?
Воцаряется тишина. Борис, открыв рот, смотрит на Виктора. Старик вытирает мокрые глаза. Виктор улыбается.
12 апреля 2014 г.
alexandr.sergeev2012@yandex.ru
8.909.001.29.91