Дачники

               
                Дачники

     С приходом тёплых деньков и москвич, и питерец устремляются на дачу — расслабиться, отдохнуть от городской суеты, а если повезёт, то и вырастить что-нибудь съедобное и полезное для здоровья.

     Чтобы доехать до вожделенной дачи, москвичу приходится потратить несколько часов на простаивание в пробках из таких же страдальцев, жаждущих поскорее вырваться из душной Москвы. Питерцу тоже приходится постоять в пробке. Он тратит в ней столько же времени, сколько тратит москвич, застряв на последнем перед дачным посёлком светофоре. Когда питерец подъезжает к своему дачному посёлку, москвичу наконец-то удаётся свернуть с МКАД и  выехать из Москвы в область. За то время, пока москвич едет на машине до своей дачи, он вполне мог бы доехать от Москвы до Питера на «Сапсане». И всё идёт к тому,  что скоро даже плацкартом москвичу будет проще и быстрее на выходные вместо дачи махнуть в Питер.

     И вот, наконец-то дорожные трудности героически преодолены, и все дачники достигли дачи. Едва питерец выходит из привезшего его сюда транспортного средства, он тут же подвергается атаке армии голодных комаров и мошкары. Москвича тоже атакуют эти надоедливые кровососы, но так как в Питере из-за влажного климата комаров и мошек намного больше, чем в Москве, то если питерца атакует целая армия, то москвича — всего лишь взвод.

    У питерца на участке старенький  дом с облупившейся от ветра и сырости краской, утопающий в романтично запущенном саду. В этом саду под сенью яблонь стоят мягкие, изрядно потёртые бархатные кресла. Практичнее было бы поставить в саду  пластиковую или деревянную дачную мебель, как это давно уже сделал москвич, но питерцу  нравятся именно бархатные кресла в саду. Ведь именно в таком кресле когда-то точно так же сидела в саду его прабабушка и вязала шарфы и шапочки на ветреную и промозглую питерскую осеннее-зимне-весеннюю погоду, а прадедушка в это время читал ей вслух стихи поэтов Серебряного века. От дождя, росы и сырости кресла тщательно накрывают чехлом, специально сшитым из полиэтиленовой плёнки. В другом углу сада стоит скамейка, сделанная когда-то дедушкой из случайно оказавшихся под рукой разнокалиберных и не самых прочных материалов. На неё садиться уже нельзя — сразу же развалится, но она бережно хранится как семейная реликвия. Питерец даже обмотал её клеёночкой от сырости. Перед отъездом с дачи кресла и скамейка всякий раз убираются в гараж. Который на самом деле вовсе не гараж, а только со стороны выглядит как гараж.  На самом деле это творческая мастерская, где питерец пишет абстрактные картины. Машина же вполне может и на улице постоять, чай не картина маслом, от дождя не размокнет.

    А вот у москвича на даче всё  практично, функционально, логично и продумано до мелочей. И  нет предела совершенству — вот здесь ещё нужно повесить фонарик, по всему участку организовать хитроумную автоматическую систему полива. Провести на всякий случай электричество и воду  в собачью будку тоже не помешает.  В следующие выходные ему должны привезти и собрать инновационную теплицу из наноматериалов, разработанную, если верить рекламе на сайте, в самом сердце Сколкова.

    На следующее после приезда на дачу утро питерец уходит, растворяясь в  тумане и мороси, на рыбалку. На залив или на лесное озеро, он сам пока ещё не решил. К тому моменту, когда просыпается его супруга (разумеется, тоже петербурженка), морось, в лучших традициях питерского лета, трижды успевает смениться ярким солнцем при не утихающем ни на секунду ветре. Петербурженка выходит в сад, снимает мокрую плёнку с бархатного кресла,  и погружается в мир поэзии Серебряного века. Рядом кот жуёт травинку и ждёт, когда же его хозяин, наконец, вернётся с рыбалки и принесёт ему рыбки. Вскоре солнце сменяется проливным дождём, но петербурженка так глубоко погрузилась в мир поэзии Серебряного века, что  замечает это только тогда, когда и она сама, и кресла, и скамеечка промокли насквозь. И только кот остался сухим, вовремя спрятавшись в доме. Тем временем, с рыбалки возвращается питерец, неся под бдительным контролем кота ведро с уловом. Питерская пара меланхолично сушит кресла феном, а кот, не теряя времени, пытается выловить из ведра хотя бы одну рыбку. Но вместо этого плюхается в ведро, опрокидывает его и с диким мявом скрывается с места событий.

   В московском регионе все это время было солнечно. Появилась, было, на небе маленькая тучка, как раз когда москвичи разжигали мангал. Появление этой пусть даже самой маленькой и безобидной тучки в столь неподходящий момент глубоко возмутило москвичей и вызвало среди них  панику. Что за безобразие? Дождь в их планы не входил. Только они всё приготовили и разложили, разожгли мангал, так теперь всё сворачивать, так что ли? Но тучка быстро уходит, не пролив ни единой дождевой капельки. Москвичи с чувством, с толком, с расстановкой вкушают шашлык и сопутствующие ему напитки. К вечеру воскресенья нужно успеть выветрить из себя все лишние и наказуемые промилле от сопутствующих напитков, и вновь встать в пробку. А добравшись до дома, ждать вечера пятницы.

   И вот однажды, в летний вечер пятницы, наступает Великая Пробка. Вначале замыкается и полностью останавливается МКАД. Выезды из Москвы, а затем и въезды в неё встают от Садового кольца до самых границ Московии с соседними областями.  Великая Пробка быстро распространяется на все улицы, улочки и дворовые проезды Москвы и Подмосковья. Стоит всё. Больше никто никуда не едет. Мимо проносятся пешеходы и велосипедисты. А дорожные рабочие, как ни в чём не бывало, продолжают раскапывать обочину, не прекращая вечный процесс расширения проезжей части.
   Кто-то, бросив свои машины, идёт призывать к ответу всех, кто отвечает за организацию дорожного движения. Группа москвичей, бросив машины, молча бредёт пешком к Ленинградскому вокзалу, и выстраивается в очередь перед кассой, в надежде купить единый проездной на «Сапсан» до Питера.  На 60 поездок.

   Питерец к тому времени уже ушёл в пелену дождя. С удочками, ведром, и сопутствующими всему этому напитками.