Начало:
http://www.proza.ru/2014/04/28/602
Предыдущая страница:
http://www.proza.ru/2014/05/27/577
ГЛАВА ПЯТАЯ
ПРОНИКНОВЕНИЕ
Звонкий от непрошеной изморози рассвет настиг путников в полусухой глубокой старице. Кин понимал, что задерживается, и спешил. Нехорошо будет, если насельники нового стойбища придут к назначенному месту прежде родоначальника. Ида была согласна. На камне условились, называть обитательницу оболочки именно так. «Ты хотел иметь жену и не иметь, - Сказала Ида, - Я не могу вылезать из кожи, но растягиваю податливый мешок».
Кин внимательно разглядел, как яйцо становится человеком. Оказалось, быть рядом с женщиной приятней, чем с непонятным предметом. Пока Ида оставалась в прозрачном яйце. Тяжеловато было сгибать обтянутые оболочкой руки и ноги. «На Сером Плато я думала, умру от усталости, - рассказывала она, - У Котти можно было валяться, нас несли на носилках».
«Кого вас?»
«Котти и меня».
«Этот трогал тебя руками?»
«Нет. Котти не первый охотник, чтобы хватать всё подряд, я не позволила бы».
«Разве можно что-либо не позволить Котти?»
«Можно, и даже тебе».
Кин протянул руки, пальцы ощутили только пустоту, хотя на взгляд держали объёмное яйцо. Попытка сжать пространство не удавалась. Ладони соскальзывали, но не касались поверхности.
«Довольно, так мы никуда не дойдём».
Остановила эксперимент Ида позволила дотронуться, предложила:
«Обхвати меня, увеличим скорость передвижения, если не испугаешься».
«Почему я должен испугаться?»
«Разные бывают скорости, знаешь ли! Почувствуешь неловкость, говори».
«Для дела можно потерпеть».
« Терпеть, охотник, лишний раз не следует, ведь восстанавливать силы труднее, чем избежать потрясения».
Почва ушла из-под ног, равновесие не нарушилось. Кин заскользил над грунтом со скоростью бегущего животного, заверещал от восторга.
«Добавить можно?» Попросил первый охотник приречья.
«Можно, если ты лицом уткнёшься мне в спину, перестанешь кричать и дёргаться».
Родоначальник племени Синих Камней выполнил и через пару-тройку вздохов почувствовал опору под ногами. Изумили внезапно возникшие звуки. Рядом рокотала большая вода. Кин стиснул яйцо, открыл глаза. Явившееся взгляду потрясло, а, внезапно возникнув, поразило вдвойне. Почти вертикально, прямо из пёстрой гранитной плиты, взмётывался могучий сверкающий вал, растекаясь необъятной ширины плёсом в песчаных берегах.
«Здесь Великая Река родится снова. Тебе нравится, охотник?»
«ААААА!» только и смог вымолвить ошеломлённый мощью природы человек. Ида взяла Кина за руки.
«Нужно, родоначальник, выбрать место для стойбища и отдохнуть».
«Яа неэ устал».
«Простонал Кин, попутчица тихо засмеялась.
«Тут тебе не зверя загонять, однако?»
«АААА». Первый охотник ответил утвердительно и огляделся. Река, родившись, катилась к северу. С юга, сколько хватало глаз, лоснился буйной травянистой растительностью пологий склон. У места слияния проток с основным руслом и дальше на запад лежали голые пески. Восточный берег был почти отвесным, представлял собой срез грунтовых напластований.
« Ниже, через пятьдесят дней пути, во время паводка останавливается лёд, - сказала Ида, запруда перекрывает реку до самого дна, и здесь, видишь, где в этом году стояла вода?»
«ОООО.»
Оглушённый и обесчувствивший Кин заметил, нечто изменилось. вытянувшиеся из оболочки пальцы начали тихонько двигаться, ласкать руки охотника, нажимать отдельные точки на запястьях. Прикосновения ставили душевный мир на место, делали чудо удивительной реальностью. «Да, жить разумнее всего наверху». Сказал Кин, вздохнул, выпустил яйцо, стал взбираться по склону.
Ида не помогала и знала, теперь любое неординарное событие может нарушить психику. Даже кормить первобытного человека нужно обычным способом. Пока родоначальник племени Синих Камней преодолевал подъём, Ида пристроилась сзади, вынула из мешка горшок. Средствами автономблока подтянула воду, наполнила посудину, поднялась следом. Кин обернулся, увидел женщину с горшком в руках.
«Так спокойней, охотник».
Кин утвердительно кивнул, огляделся. Выросшему у реки человеку был не в диковину простор, но здесь, потомок Нокка почувствовал, сердце замирает неизбывным восторгом. Открывшаяся панорама создавала впечатление безусловного полёта. На пределе видимости зеленела кромка травяного мира. Обрамлённая растительностью гигантская чаша полнилась жёлтыми, голубыми, розоватыми контурами островов и акваторий. Бесчисленные стаи птиц оживляли графические конструкции местности. Дивная строгость линий отражалась в небе, намечала пути движения акварельно выписанных облаков. Справа зубчатой стеной окаймлял воду бегущий вдоль берега лес. Кин до боли стиснул виски, поднял руки, раскинул в стороны, точно желающая лететь птица.
!Вот где создатель торжествует над созданием, посмотри!»
Ида смотрела и понимала: ни какие космические картинки, виды возникающих в иллюминаторе, таящих неведомое, небесных тел, оттенки спектров терминальных линий не в состоянии соперничать с мощной красотой текучей воды.
«Я слыхал, там, на западе, есть левая излучина. Видимо, далеко? Река так могущественна, так устремлена к северу! И нет способного противостать гребня!»
« Излучина рядом, а гребень, охотник, в трёх днях пути. Отклонённое преградой русло сворачивает влево, возвращается, южнее места, где мы стоим, делает петлю, уходит западнее, потом к северу. Петель получается две. Люди обитают в дальней. Внутри нашей, ты видишь, безжизненные песчаные острова. Дважды в год всё, до зелёного предела, подвергается затоплению».
«Почему не болота, а только песок?»
«Близок водоупорный слой, охотник. Порода не позволяет воде проникать в нижние пласты».
«Разве нечто может воду удержать?»
«До определённой степени, да. Горный отрог каменным пальцем грозит воде, чтобы не застаивалась».
Кину стало хорошо. Человек, венец творенья, для которого родилось мироздание, сел на вывороченный бурей ствол и наблюдал, как женщина собирает хворост. Река шумела сзади. Перед родоначальником нового племени была окружённая стройными золотистокожими стволами поляна. Под ногами расстилался густой мох. Падающий отвесно свет не давал повода для уныния.
«Может, ты разожжёшь костёр, охотник?» Спросила Ида, и Кин услышал явную издёвку.
«Тут не костёр».
«Что же?»
«Куча хвороста, от которой не будет толку».
«Почему?»
«Мгновенно прогорит, даже вода не согреется».
Кин встал с бревна, вынул деревянную лопатку, поднял моховой пласт. Под ним было сухо. Первый охотник сходил на берег, принёс два больших камня, уложил хворост, добыл огня.
\
Лес отбрасывает звук, точно ящерица хвост. Горы разбрызгивают каплями, если звуки тихи, швыряют во все стороны, если резки. Крик повис и разрастался, составленный из ужаса, бессилия, гнева. Один бульник наосклизь прошёлся по спине, другой угодил бы в цель, но женщина упала на идущую под уклон тропу, покатилась вниз. Камень шлёпнулся чуть впереди, движения тела не задержал. Мейс сразу не нашёл, что бы ещё метнуть. Жена забежала спереди, подпрыгнула, обхватила за шею руками, сомкнула ноги за спиной.
«Не надо, прошу тебя!» Прошептала Атт, прижала щекой оглохшее до звона ухо. Если бы женщина закричала, Мейс не услышал бы. Шёпот произвёл эффект взрыва. Охотник глядел и не видел, дышал и гибнул от удушья. Чья-то сильная рука легла на спину, велела идти.
Главный колдун поднялся от источника. Жена стояла у черты круга с кувшином в руках.
«Представляешь, - сказала женщина, - Я обменялась кувшинами с новопринятой, и, смотри, что нашла!»
На ладони лежали ветки ядовитого папоротника.
«АААА!» Сказал муж так же, как Кин, увидевший рождение Великой Реки.
«Зачем там трава, как ты думаешь, хранитель?»
«Понятия не имею, женщина. Знаю только, яд выходит при кипячении, в холодной воде ветки безвредны».
«Надо бы предупредить?»
«Дочь Повелителя Реки не так наивна. Убившая Амбо вряд ли испугается проделок самодурки».
Жена главного колдуна всплеснула руками!
«Ты думаешь, Кесс!»
«Дело, женщина, ясно, как очертание запредельной горы. Зачем только, не пойму».
«Мне понятно, сказала хозяйка, - Видел ты, хранитель, паука Сосси? Так вот, он не паук, а паучиха.»
«Почему?»
«Я, маленькая, держала этих в коробе, хотела узнать тайну рождения паутины».
«Ну и что?»
«А то самое, хранитель! Из кокона выходят три-четыре детёныша. Паучих мамаша убивает сразу. Дочери стараются убежать. Паука самка убивает после того, как соединится с ним. Пауки не вырастают такими большими, мы на деревьях видим только паучих. Понял теперь?»
«Пойст ушёл на нижнее стойбище, там сыр».
«Что у Пойста на нижнем стойбище?»
«Сыр, понимаешь! Если не убрать, грызуны потратят».
Женщина охнула.
Да, сказал муж, и, подозвав сынишку подростка, послал бегом на третью террасу.
«Найди вождя, передай, главный колдун велел привести снизу людей».
До возвращения мужа Кесс решили не спускать глаз с жилища Мейса и сразу заметили, мать хозяина круга не ровно дышит в ту сторону. Но подойти близко возможности нет. Глупая колдуниха раскатала чуть выше четыре холста, и две девочки сторожат, чтобы досужие птицы не засидели. День разгорался, дети перекладывали полотна вслед за светом. Время тянулось долго. Малышек позвали обедать, а склон ушёл в тень. Но, как назло, Мейс начал сновать челноком между источником и кругом. Наконец охотник кончил дело. Кесс решила поймать за руку, проверить, разглядеть, есть ли у невестки на лице знаки, о которых говорит всё стойбище. Если есть, выгнать девку с позором, а сына и мужа вразумить за нерадивость. Жена вождя Эйи давно пожалела, что отпустила ближних на Серое Плато, девки с той стороны хребта не нравились. Взять, хоть, колдуниху! Хватило же ума отбеливать, когда нужны подробности. Накануне вечером мать пробралась в назначенный сыну круг, прилепила на дно горшков и плошек наговорённую траву. Сварит невестка, сын обсвищется и поймёт, какую хозяйку взял. Кесс была довольна, что не рождались дочери. Теперь женщина избегала мужа, боялась понести девочку. Семерых сыновей вполне достаточно. Жена вождя слыла хорошей хозяйкой. В круге Пойста не умер ни один ребёнок, но каждая беременность связывалась с опасностью рождения дочери, вопреки велению тела, казалась ожиданием беды. Отдать своё дитя в какое-то ужасное стойбище, где женщин утаскивают речные людоеды! Нет уж, пусть лучше вовсе не родятся. Знаки на лице - то, что нужно. Вечером люди соберутся у большого костра и прогонят негодницу, а сейчас можно внимательно поглядеть. Но с теневой стороны подойти не получилось. Сверху мальчишки дразнили зверей, бросали кусок мяса на верёвке, вздёргивали, как только те норовили схватить. Тогда Кесс решила, открыто прийти, спросить про знаки. Дальше случилось то, что случилось. Первая леди племени Эйи лежала на тропе, вопила во всю мочь. Сочувствующие зрители не торопились собираться. Стойбище было пусто, женщины ушли на дневную дойку. Главный колдун привёл Мейса в свой круг, Дочери забрали из осквернённого жилья еду, оружие, постель и вещи Атт. Отец отправил детей на выпас, не велел возвращаться, пока не позовёт. Сам же спустился по тропе. Кесс кричала. Хранитель поднял пострадавшую, крик усилился. В круге вождя нашлась плоская деревяшка для закрепления спины. Несмотря на сопротивление, довольно скоро удалось привязать Кесс к палке.
«Утром бы сделать».
шепнул на ухо пациентке главный колдун, когда бывшие тут дети отвернулись. Жена Пойста взвыла ещё громче.
«Глядите, - сказал хранитель сыновьям вождя, - От боли эта может вырваться и остаться горбатой навсегда».
Мальчики стали ласкать и уговаривать мать. Кесс притихла. Мейс не узнал хозяина круга. Принёсшая молоко жена с помощью Атт уложила охотника в постель под пологом.
«Лучше бы уйти, - сказал главный колдун, - но теперь не получится».
«Выгонят, или поставят у костра?»
Вздрогнула плечами Атт.
«Посмотрим, женщина. Пока сидите, не высовывайтесь».
Мейс лежал ничком, плакал, стонал каждым вздохом. Атт впервые видела рыдания взрослого мужчины, обмирала до выворота на изнанку, но опасности не чувствовала, только несогласие. Время разобраться в ощущениях у дочери Вейта было. Колдун завязал войлоки, оставил прошлое за спиной. Тинк, с ранней юности принявший завет «Круга Верных», наитием знал, Второго осквернения быть не может. Привязанная к бревну Кесс не вырвется без посторонней помощи, которую, благодаря запрету колдуна, вряд ли получит. Дело за малым: ждать, пока соберутся домохозяева. Теперь гонцов не требовалось. Вестником несчастья на верхнем стойбище стал не вовремя разожжённый большой костёр. Кесс из круга перенесли к нему, детей и всех ручных хищников отправили вниз стеречь брошенные пастухами стада. Хранитель понимал, скверны не бывает на пустом месте. Совершённое однажды имеет свойство призвать последователей. Разумеется, человек в круге неприкосновенен, но если до возвращения ушедших на промысел Кесс освободиться от пут, сколотит ватажку единомышленниц, встанет неразрешимая задача. Мужчина будет вынужден в одиночку противостать и не сопротивляться. Бить обезумивших женщин нельзя. Войлочные стены не устоят там, где снята защита закона. Однако хозяин круга знает, под пологом скрыт узкий лаз, зев колодца, каменного мешка, образовавшегося при последнем ударе сейсмической волны. Удара главный колдун не помнил. Дырку обнаружил отец, прикрыл, поставил круг. Зачем сделано так, было не понятно, и принято, как тайный дар, на всякий случай.
Продолжение:
http://www.proza.ru/2014/05/27/1087