Кто-то в окне включает музыку — и все на солнечной поляне двигается под нее. А он смотрит из окна вниз, на поляну.
Весь мир сейчас собрался на поляне.
Карусель наполняется людьми, они начинают кружиться — и постепенно отрываются от земли, поднимаются все выше. И качели раскачиваются все сильнее.
Мы собираем ягоды на границе поляны и леса. Отправив одну ягоду в рот, набираем другие в горсть, пока ягода во рту не растворится. Тогда кладем в рот еще одну — и дальше собираем в горсть. Наполнив горсть, бежим через поляну — несем ягоды Ма, к ее скамье, попутно угощая всех вокруг. Мы чувствуем, какие ягоды сладкие — значит, Ма похвалит нас.
Потом, раздав ягоды, спешим назад к кустам. Так и бегаем туда-обратно мимо качелей и тех, кто собирает сухую траву для кроликов.
Бегаем туда-обратно. Качели тоже туда-обратно. И те, кто собирают сухую траву — тоже туда-обратно. Набрав охапку, сваливают в большой стог — и сами ныряют в него. А Хозяин Кроликов стоит сверху над стогом, ворошит его, подгребает, и нырнувшие в стог кувыркаются там, в душистом водовороте. Пока их не выбросит на солнце.
А над ними кружится в небе карусель — уже выше деревьев!
А другие играют и поют под музыку, звучащую из окна. Музыка кружит карусель, музыка кидает нас от ягодных кустов к скамьям, музыка превращает сухую траву в бушующее море.
Ма говорит: «Будь на поляне — и будь тем, кто в окне». Тому, кто в окне, видно все сразу — и карусель, и качели, и поющие, и танцующие, и несущие ягоды, и собирающие сено. И чем слаще ягоды, тем выше взлетают качели. И чем больше сена, тем дольше продержится в воздухе карусель. Он это видит из окна. И все это будет, пока играет музыка.
Ма тоже это видит. Много Ма-ша сидят на скамье в тени под черемухой. Ма видит, что охапки сена большие — никто не ленится. Видит, что карусель заведена правильно, взлетела в воздух ровно, все держатся крепко. Видит, что ягоды спелые.
Она видит, что мы — люди, и довольна этим. Подойдешь к скамье — и Ма-ша угостят газированным молоком. Сейчас, когда на поляне празднество, не нужно идти в Ма-Газин, чтобы подкрепиться: все — здесь, на поляне, и газин — тоже здесь.
Рядом со скамьями Ма — небольшая лужа. Там те, кто недавно явился в мир людей, лепят дома из полужидкой глины. Город растет.
На краю поляны сидят, ссутулясь, рабы. Звери из леса смотрят на поляну. Пусть видят, как нас любит Ма за все, что мы делаем.
Те, у кого еще нет имен, сегодня получат их — они уверены в этом и счастливы: ведь они все делают правильно.
Лучше всех — Бибиго. Именно ему поручено заводить карусель. Он умеет раскачаться на качелях так, что они начнут кружиться. Он лучше всех попадает в такт и в лад музыки, звучащей из окна. Он, Бибиго, как будто везде сразу. У него самая красивая одежда, он лучше всего завязывает на ней узлы.
А Сократи говорит, что, быть может, не весь мир собрался на поляне. Что кое-кто из людей остался в домах или во дворах, что начинаются по ту сторону музыки. Он пытается придумать, как бы это проверить. Он всматривается в лица, пытаясь выяснить, кого из знакомых людей здесь нет. Но это невозможно. Даже говорить вслух то, что говорит Сократи-ша — трудно. Его слова не попадают в музыку. Это все равно что дышать, когда в лицо дует сильный ветер. И Сократи перестает говорить — он начинает петь вместе с другими. Он хорошо поет.
Музыка — как ветер. Стрекочут флюгера на заборе Хозяина Кроликов, в небе — водоворот стрижей. Наши крики, вкус ягод — все это музыка и ветер поднимает к стрижам. Стрижей сбивает в кучу и швыряет, как мяч, в небесную даль над лесом. Вместе с ними туда летит и все от нас. Оно рассыпется по лесу, упадет на зверей, разозлит лесного заа Угрозлика Закозленного. Недаром звери пытаются носить одежду, говорить слова и тянутся из леса к нам.
Ночью мы тоже выходим на поляну. Ночью здесь вырастают стены и где-то высоко на небе сгущается потолок, как пенка на молоке. Поляна превращается в зал. Мы играем в темноте, не видя друг друга и не помня, как кого зовут. Ловим друг друга в кустах — и не знаем, кто кого поймал. Это очень весело. А тот в окне включает другую музыку — ночную...