Что-то забарахлил у Владимира Александровича Крайнего…нет, не карбюратор, уважаемый читатель,забарахлил ненароком желудок. Сорок пять лет прожил и ничего, а тут на тебе: что ни кинь в него, все не по нутру, пыхтит, возмущается. А когда подчас крышу начинает срывать, то и на крик переходит: Чем ты пользуешь меня, хозяин?
Терпел это безобразие Владимир Крайний, и, может быть, и вовсе не пошел бы никуда, да жена Светлана достала: все, говорит, хорош, продукты переводить, дуй в больницу. Вздохнул Владимир тяжело, понял, что дошел до «ручки» и давай собираться. Одел чистое белье, рубаху, цивильный костюм и поплелся, как на эшафот. Ей-богу, не вру, глаза б не смотрели.
Сильно не любил он это дело: врачи, таблетки, уколы. Он чувствовал себя не в своей тарелке, вышибала из равновесия враждебная обстановка; хотя, казалось, идет-то человек за помощью. А у врача – тебе вниманья ноль, буркнут что-то поверх головы, черканут размашистым почерком в карточке, вроде по-русски, а поди разбери, ни одного внятного слова. Знающие люди говорят, что это – влияние латыни.
Наверное никому не признался бы Владимир, что такое чувство к белым халатам у него родом из детства. В пятилетнем возрасте, в курганской глуши, на пустыре за околицей, на него напала здоровенная собака. До сих пор стоит у него в глазах тот давний ужас от оскаленной пасти, виденной почти в упор. Собака покусала парнишку, а медицина подстраховала от заразы, изрешетив ягодицы сорока уколами.
Вот с тех пор у него и появилась «любовь», так сказать с первого укола, и к собакам, и к врачам. Увидит, бывало, медсестру на улице и стремглав под крыльцо – нырк и ваших нет. Мать начинать увещевать: Вова, да тетя только послушает, уколы делать не будет, пилюльки даст. Но Вова только сопли вверх шмыгнет, поддернет внутрь носа и сопит дальше, дураков нету, хватит, натерпелись.
Короче болеть он не умел, а если и приходилось, то положение его было не завидным. Владимир уходил в себя, общаться ни с кем не хотел и единственной отдушиной были книги… Ну, и жена, конечно. Как без женщин, без них нам всем труба-дело.
«Сейчас анализы назначат сдавать, крове-моче-кало-соки… Кишку глотать… Какой-то телевизор… Будь оно неладно…» - продолжал крутить Владимир в голове свои паскудно-нерадостные мысли. Да так вышло, что последняя фраза прозвучала вслух: «Будь оно неладно…» И, наверное, довольно громко получилось, потому что впереди идущий прохожий обернулся, и кинул на него удивленно-вопросительный взгляд: Ты, мол, с кем это гутаришь?
Обернулся и оказался хорошенькой женщиной в том прелестном возрасте, который так любил мэтр Оноре де Бальзак. «Ну чо они так одеваются?! – с негодованием подумал Владимир про этот современный стиль, под названием «унисекс».- Не поймешь сзади, баба то иль мужик. Каждая вторая, а то и первая ходят в брюках. Куртки носят свободного покроя. Женскую грудь скоро на картине Рембранта только и увидишь, да и то, чтоб повидать сии прелести переться надо аж в Питер, в Эрмитаж, вернее в Зимний дворец… Тыщи верст киселя хлебать… Тьфу ты… Во нагородил, черти что… Кстати, а Рембрант обнаженных дамочек писал или нет? – мелькнула немного запоздалая мысль. – Надо у сына спросить, зря что-ли они институты кончают.»
Так он брюзжал всю дорогу, совсем не подозревая, что все эти мысли вились роем в его голове не столько из-за дурного характера, как могло показаться вначале, а скорее, и даже вернее всего, из-за несварения желудка.
Вот такая существует прямая связь, полагают некоторые медиумы, как твоя «фабрика» работает, таковы и мысли в твоей голове. Хотя другие пошли еще дальше и вынесли нам всем окончательный диагноз: Мы – есть то, что мы едим. Вот и получается, что если ешь ты, брат, нитраты, то несмотря на затраты, поступки и мысли твои – кастраты. А мы в свою очередь вносим свою лепту в этот постулат и, перефразируя В. Высоцкого, вместе с ним подтверждаем: и если ел ты, как свинья, останешься свиньею.
За углом выросла поликлиника. Встал Владимир Крайний в очередь и, слава Богу, талон достался ему на 9-15. Вышел он на улицу и закурил. Прошу пардону, тут неточность автора, герой может обидеться. Крайний уже как полгода не курил и нисколько этим не тяготился. Только почему-то незаметно для себя набрал лишние десять килограммов. Вот незадача, курить бросил, а брюхо в гору пошло. Чуть позже его внезапно осенила догадка, что и заболел он потому, что бросил курить, разладил тем самым многолетнюю никотиновую зависимость организма. «Ничто на земле не проходит бесследно» - вспомнились ему слышанные где-то строки.
Вот так он ходил, бродил, в извилинах мысли крутил, а оно глядь, и время подоспело.
Врач на прием чуть запоздал, прошел в кабинет с пакетом, хмурый и озабоченный. Полдесятого Владимир ступил наконец за порог кабинета. Мужчина в белом халате поверх светлой рубахи показал рукой на стул, дописывая что-то в журнале приема.
Эскулап закончил и поднял голову. Посмотрел на Владимира отсутствующим взглядом и неожиданно спросил:
-У Вас машина есть?
Владимир опешил: он был готов услышать, что угодно, но этот вопрос застал его врасплох.
-Да, - через паузу выдавил больной. – Своя машина есть и работаю водителем.
«К чему бы это такие вопросы?», - метнулось в голове. Доктор постелил на стол газету и совершенно невозмутимо, и еще более, неожиданней, изъял из недр своего стола…карбюратор.
-Слушай, посмотри, а, не хочет совсем работать.
Владимир улыбнулся и вмиг забыл зачем пришел. Это была его стихия. Он поднялся и подошел к столу. К его вящей радости карбюратор оказался «шестерошным».
-2107 – 1020, - прочитал он цифры на алюминиевом боку. – У меня такой-же стоит.
Врач засуетился, вышел из-за стола и придвинул Владимиру стул.
-Садись, отвертка, плоскогубцы, все есть, не волнуйся. Вот повезло мне с тобой, - как ни в чем ни бывало говорил врач и выкладывал на газетку инструмент. Словно это было не лечебное заведение, а мастерская СТО. Владимир очнулся и еще раз огляделся, нет ли тут какого подвоха, типа «скрытой камеры». Потом ухмыльнулся своему недоверию и взялся за крестовую отвертку. Отвернул пять винтов, отсоединил тягу дросселя и заглянул в утробу: ну, так и есть, его ни разу не мыли, нутро было закопченным, грязно-коричневого цвета, в поплавковой камере лежали песчинки.
-Карбюратор надо промыть и продуть, - поставил диагноз железке врачевателя пациент.
-Сделай, пожалуйста, - взмолился врач. – Не тянет, стреляет и фыркает, а без машины совсем худо.
-Ладно, - согласился Владимир. – Заберу с собой. И еще, фильтр надо сменить.
-Фильтр поменяю, фильтр есть, - довольный врач завернул «больного» в газетку и опустил в пакет.
И тут, внимание всем постам, очередь дошла наконец и до Володиной беды.
-А что у тебя? - спохватился врач.
-Да, вот, желудок, что твой карбюратор, тоже барахлит, - уже по-свойски ответил Владимир.
-Какие проблемы, промоем, прочистим, все будет в порядке, селедку с молоком кушать будешь. Но спешить не будем, месяц лечить будем, два лечить будем, ты не торопишься? – улыбался во весь рот счастливый врач.
-Нет, куда мне торопиться, - засмеялся Владимир и, кажется, в первый раз за эту неделю.
Вот и вся история, остается только добавить, что карбюратор вылечился первым, а его хозяин был родом из солнечного Дагестана.
Июнь 2005 г.