В небесной канцелярии
Подписан приговор.
Не зная сострадания,
В аду чадит костёр.
А рядом тысячи чертей
Абсент из горла пьют
И грешников любых мастей
Для развлеченья бьют.
Дошел черед и до меня:
Без страха обнажён,
Дыханьем адского огня
Нерв каждый обожжён.
Я стану пеплом и золой,
Сгорит и кровь, и пот.
Душа расстанется со мной,
Но Вечность обретёт.
2 июня 2014г.
Погорелец Илья
Я ухаживаю за своим садом, как за любимой женщиной. Знаю на ощупь каждую ветку смородины, жимолости, крыжовника, каждую яблоню, сливу, грушу, вишню. Сад в расцвете сил. В нём всегда есть работа. И это хорошо. Я кошу траву, подвязываю цветы, вырезаю сухие ветки и не жалею воды для газона. Ранним утром сад дышит озоном и умиротворением. Я смотрю на газон и цветы из окна веранды. Сад просто не представляет, как я его люблю. Ему нет дела до моих чувств. Я так трепетно отношусь к нему, потому что хочу, чтобы в нём были счастливы мои дети и внучки, поскольку ничего лучше для них у меня нет. Я садовник своего маленького Эдема. В нём кипит тайная жизнь растений и насекомых, и поют птицы. У сада нет забора. Точнее, он весьма символический. Оградой с одной стороны служат заросли терновника. А перед домом прозрачный забор из сетки рабицы. После работы я оставляю инструменты в саду. Не ставлю на сигнализацию машину, чтобы она случайно не испугала птиц. Они вьют гнёзда под крышей дома, и это стало уже проблемой. Но я терплю, когда они топают по крыше. Я забываю о мировых проблемах, когда работаю в саду. Забываю, что идёт война. О ней напоминают только реактивные самолёты, которые иногда с визгом проносятся над головой. Километрах в сорока находится военный аэродром. На прошлой неделе был ураган, ветер повалил в деревья. Сад был завален ветками. Но я не сильно горевал по этому поводу. Это мелочи по сравнению с тем, что сейчас люди испытывают там, где идёт война. За пару дней я расчистил завалы, сжёг сучья и сад стал ещё краше.
Вчера днём позвонил старый приятель. Его зовут Илья. Окладистой бородой и богатырским телосложением он напоминает сказочного Илью Муромца. Как-то раз я был у него в гостях в деревенском доме. Он с гордостью показывал свою мастерскую. Илья — невероятно талантливый художник и превосходный резчик по дереву. Он делает деревянные куклы, как маленькие скульптуры. Одна работа произвела на меня неизгладимое впечатление - такая выразительная, будто её создал сам Микеланджело. Илья вырезал бабу Ягу из дерева со всеми анатомическими подробностями старухи: впалыми щеками, беззубым ртом, скрюченными пальцами корявых ног, кривыми ногтями, худым животом, рельефным позвоночником, острыми рёбрами, костяшками бёдер, морщинами и даже бородавкой на носу. На голове, как и положено - пакля и косынка. Все суставы двигались. Это было настоящее произведение искусства.
- А почему ты сделал её голой? - спросил я. - Как тебе такое пришло в голову?
- А какой она должна быть? Мы все под одеждой голые, включая сказочных персонажей. Только редко об этом задумываемся. Обычно художники стараются запечатлеть красоту и молодость, но ею жизнь не заканчивается. Все мы когда-нибудь будем старыми. Баба Яга — это апофеоз старости с ужасным характером и всевозможными болячками, - мудро произнёс Илья.
Я не мог не выразить своего восхищения его работой, старался рассмотреть каждую деталь, каждую мелочь, чтобы найти повод хоть к чему-нибудь придраться. Для меня было непостижимо, как он сумел всё предусмотреть и вырезать фигуру старухи так точно.
Я спросил: - Сколько ты работал над куклой, почему нигде не выставляешь?
Илья ответил: - Вырезал больше года. У меня появилась идея сделать в таком же стиле ещё несколько персонажей, которые сидят вместе в русской бане — Иванушка дурачок, Василиса прекрасная, Кощей бессмертный и другие. Имеет смысл выставлять куклу, когда закончу всю экспозицию.
- Во сколько оцениваешь бабу Ягу? - поинтересовался я.
- Она не продаётся...
- А если подумать? Ты ещё себе сделаешь, - настаивал я.
Илья вздохнул. .
- Десять тысяч долларов, не меньше, - сказал он.
- Да! Она этого стоит, - согласился я. - Жаль, что нет с собой десяти штук баксов. Есть только тысяча, но зато готов купить прямо сейчас, - на полном серьёзе сказал я.
Илья ухмыльнулся в бороду. И подарил мне в утешение вырезанную из дерева голову симпатичного лешего.
Затем мы парились в бане, выпивали и вели бестолковые разговоры об искусстве. Говорили о том, что технологии стали вытеснять творцов и уничтожать наши профессии. Искусственный интеллект за секунды рисует картины, пишет романы на заданные темы и не тратит на это годы в отличие от нас. Он делает художников лишними на празднике жизни. Его возможности безграничны, он не устаёт, не испытывает депрессии, не уходит в запой. Он может многое, но никогда не создаст из куска дерева такую очаровательную бабу Ягу. Потом мы пели друг другу на кухне песни. Я пел ему белогвардейские романсы. Илья проникся к моему репертуару и тоже решил проявить себя в музыкальном плане. На гитаре он играл плохо, у него были слишком толстые и грубые пальцы. Выяснилось, что он, как и я сочиняет песенки на досуге. Но я, к своему стыду, ни одной из них не запомнил. Да это и не важно. За талант художника я готов был простить ему всё, что угодно. В конце концов, он не на эстраде выступает, пусть поёт, что хочет.
Прошло около года. У Ильи за это время случилось несчастье. Пока он парился в бане, от смоляной искры загорелся дом. Илья выскочил в одних трусах, отчаянно пытался тушить пожар, но всё было тщетно. Огонь перекинулся на деревья. Рядом с домом сгорели две машины. Но самое главное — сгорела мастерская со всеми работами и станками. Пожар за несколько минут уничтожил весь его труд за многие годы. Сгорел сотовый телефон, но мой номер Илья каким-то чудом не забыл и позвонил сразу, как только в больнице предоставили такую возможность. Я был ошарашен его несчастьем. Сел в машину, помчался в магазин, купил еды, минеральной воды и приехал к нему в больницу. У Ильи обгорели брови, борода, руки и спина. Он рассказал, что от имущества остались только старые тренировочные штаны и штиблеты. Вся одежда сгорела вместе с домом. Ни обуви, ни документов, ни денег. Дело было в конце августа. Скоро осень, а там и зима наступит. Я поехал домой, достал из шкафа дублёнку вместе шапкой, зимние ботинки, рубашки, майки, джинсы, трусы и всё отвёз погорельцу. Через пару месяцев, когда Илью выписали из больницы, я помог ему устроиться на работу. Конечно, я был не единственный, кто помогал. Кто-то из друзей отдал Илье свою старенькую машину. Кто-то просто дал денег, сколько мог. Кто-то помог стройматериалами. И вот недавно Илья закончил строительство нового дома, который построил своими обожжёнными руками. А теперь радостно звонит и спрашивает:
- Здорово, как дела?
- Всё нормально, - отвечаю. - Ожоги зажили?
- Да, я же железный! Работа есть?
- Работы навалом, ведь я же работаю дворником.
- Да, ладно тебе! Шутишь что ли?
- Нет, на полном серьёзе.
- Я тебе не верю. Лучше скажи, что сейчас делаешь?
- В саду копошусь.
- А песни сочиняешь? - спросил Илья.
- Они сами пишутся, когда захотят, - отвечаю я.
- Я тоже стал песни писать, - неожиданно подхватывает Илья. - Про войну… У меня даже купили одну.
«Зачем?» - чуть не вырвалось у меня. «Зачем ты занялся тем, что у тебя получается не самым лучшим образом?» Но сдержался. Пиши на здоровье, если хочется.
- А ты свои песни продаёшь? - спросил Илья.
- Нет. Нужно выбирать что-то одно — или творчеством заниматься, или продажами.
- Вот это ты напрасно! «Не продаётся вдохновенье, но можно рукопись продать!» - процитировал Илья. - Тут скоро будет фестиваль патриотической песни, не хочешь выступить?
- Я не пою на зигующих фестивалях, - ответил я.
- Что значит зигующих? - спросил Илья.
- Это значит, что они поддерживают войну.
- Ну, ты же знаешь, что символ Z существовал ещё в старославянском языке, - решил просветить меня Илья.
- Дружище, пожалуйста, не рассказывай ничего про времена старых славян. А если соскучишься, звони.
- Ну, ладно, - замялся Илья.
Прервав звонок, я подумал: зачем был так резок с ним? Может быть, просто позавидовал, что его песни покупают, а мои нет. Ведь я даже не послушал текст песни, которую он сочинил. Может быть, она была вполне достойна того, чтобы её купили? Или меня задело то, что Илья сочиняет зигующие песни и предлагает заняться тем же? Как может человек, который сам испытал огромное несчастье, не чувствовать горя других? А талантлив он или нет, и в какой именно области — это уже не имеет никакого значения. Бог ему судья. Больше мы не встречались.
Октябрь 2023.