Начало:
http://www.proza.ru/2014/04/28/602
Предыдущая страница:
http://www.proza.ru/2014/06/05/29
«Кто такие болотные люди?»
Спросил Кин Иду.
«Племена, живущие в развилках рукавов».
«Там же трясины, я слыхал?»
«Не везде, охотник. Основная часть стойбищ на возвышенных островах. У трясин живут люди одного с вами языка, вбивают в грунт брёвна, кладут настилы, Плетут из прутьев стены своих кругов. Потом обмазывают глиной так, что зелёная трава растёт снаружи, съедобные грибы - внутри».
«А очаги?»
«Из глины лепят треножник, ставят на подлогу».
Родоначальнику племени Синих Камней было занятно слушать о том, что знал, приятно получать подтверждение истинности рассказов, которым не верилось.
«Кругом мокро, чем согреться?»
допытывался Кин.
Люди берут Болотную почву, выпаривают на огне, продувают ветром. Горит лучше дров. Здесь , охотник, такого топлива много, можно попробовать».
На следующий день Кин указал Вейту, где надо копать. Нарезали кубиками торф, просушили, положили в костёр. Горело тихо, жарко, дым не ел глаза.
Вейт сказал, если грунт имеет подобное свойство, молния может погубить стойбище, предложил снять горючий слой в непосредственной близости от подножья приречного холма. Поставили на отшибе большой круг, стали копать, сушить, складывать невесомые брикеты. Лайп глядела и плакала.
«Странная реакция!»
Изумлялась Ида. Кин не спросил о значении слова. Другое занимало, только как приступить к непонятному, не знал. Выручил брат отца..
«Эта, - сказал Вейт, - утверждает, что источник дала Рождающаяся Звезда».
Ида засмеялась.
«Забавно, даже очень, - согласился охотник, - звёздам ли дело до наших источников!»
Донни услышал и понял, о ком речь.
«Эту надо кормить, женщина».
«Звезда сама поест».
«Дура, как говорит твой муж! Звёзды не едят из человеческих рук. Лайп надо кормить, вот кого!»
Первый охотник согласился. Еда для несчастной старухи - видимо единственное, доставляющее радость дело. Кин чувствовал, радость утратил с мига осознания, что есть и отсутствует жена, женщина, окунулся в пульсирующий вакуум догадок, предположений, желаний, избегал прикосновений к оболочке. Прежде первый охотник жил с Идой, как с Атт, и был доволен. С уходом сестры неотъемлемое, безусловно родное потерялось, на плоском камне возникло вновь. Теперь, при мысли о том, какую имиташку «тряпка» услужливо подсунет, если обнять и вспомнить слово женщина, дрожь прошивала от пяток до кончиков волос. Ида видимо понимала и не настаивала на близости. Представительница неведомого племени вообще ни на чём не настаивала, кроме одного: У родоначальника должен быть свой круг, черту которого никому не следует переступать.
Через десять дней после Вейта подтянулись вышедшие без зова семьи, а ещё через три пришёл Тонд. С Мойи было не пять, а семьдесят пять охотников. Погодки, люди склонов имели молодых бездетных жён, непомерную силу и желание освоить мир. Как предсказывала Ида, Тонд поразил всех. Мойи появился не с реки. Пройдя тайными горными тропами, минуя все возможные водоёмы, группа пришла с юга. Но иное потрясло. Груз никто не нёс на спине. Охотники, женщины, и даже маленькие сестрёнки Тонда, тащили за собой установленные на круглых узких чурбаках сухопутные плотики. В аккуратно выполненные спилы толстого дерева с прожжённой в центре дырой продевались палки, на концы которых опирались крепления грузовых площадок.
«Главное, - говорил Тонд, - Надо много сала. Если не мазать, не двигается».
Моти тоже ехал на таком сооружении, хотя, сказать по совести, предпочёл бы старую волокушу. Являлось желание, тихо клясть изобретательскую долю, но путь вперёд словом пролагается, и Моти молчал, прикрывая выпучивающиеся от мук глаза. Тонд сам вёз мастера.
«Отцу было трудно, - рассказывал изобретатель, - Очень трясло и било на камнях. Теперь я понимаю, круглое надо делать иначе. Нужен не сплошной чурбак, а гнутая палка, как у волокуш, и перекрещивающиеся опоры внутри».
«Ещё нужно, - сказала Ида, - чтобы площадка опиралась не на жёсткие крепежи, а на гибкие».
«Как ты догадалась, женщина?»
«Люди нашего племени пользуются подобными».
Кин не понял, зачем так откровенно лгать. Ездивший на яйце родоначальник догадывался, посредством чего двигаются соплеменники Иды.
«Вот, охотник, - признался Тонд, - меня съела зависть. Нож, который ты дал мне, тому причиной! Нам никогда не изготовить похожего».
«Почему, мастер?»
«Я сломал один и не понял, как устроен. Даже если удастся добыть кость для лезвий, вылетать и возвращаться они не будут. Там в ручке комочки и волоски. Я не понимаю, из чего сделаны и как работают».
«Зависть, человек, ума не добавляет».
Заметил Кин.
«Ага!»
Тонд торжествовал.
«Не добавляет, охотник? А ты это видел!»
Из рукава неугомонный Мойи достал жёлтую трубку с натянутой по всей длине жилой и скрученным стеблем вьюна.
«Гляди!»
Кин глянул. Отпустив узел на конце трубки, тонд высвободил коротенькую полую стрелку, внутри которой таился стручок неизвестного растения.
«Вот , - указал Тонд на стручок, - плюётся смертоносными иглами. Летит стрела, конечно, ближе, чем нож Чернобрюхих, но изготовить такое оружие и пользоваться сможет даже ребёнок».
«Арбалет».
Сказала Ида.
«Что, женщина?»
«так у нас называют стрелялку».
Кин чувствовал, подкатывает возмущение. Зачем имеющим тепловую точку развлекаться летающими иглами? Ида заметила настроение первого охотника, погладила по руке.
«Очень давно, когда из яиц вылуплялись только птицы и змеи, подобным оружием пользовались. Теперь о нём осталась память».
Прошептала насельница оболочки.
«Что ещё может вылупиться из яйца?»
Слух у Тонда был, как у рукокрылых.
«Глупые девки».
Озлился Кин. Тонд захохотал.
Родоначальник племени Синих Камней понял, раздражение готово перейти границы разумного, взял кузовок, бездорожно побрёл на север, туда, где лес не был почат освоением. Захотелось набрать первых грибов, накормить Лайп. Охотник чувствовал, яйцо влечётся следом, скользит надо мхом. Грибы сначала не попадались, потом высыпали без счёта. Кузовок наполнился. Ида подсушила пучком, спрессовала шляпки. Слишком поздно увидели хищника. Царапучий самец, рыжий, с подпалинами, без предупреждения бросился на человека. В мгновенье тяжело пахнущая пасть, налитые гневной мукой, глаза, вывороченные синеватые ноздри, оказались на расстоянии плевка. Теперь оставалось отбиваться ногами или гибнуть. Кин отскочил, чтобы нанести удар, и понял, между противниками висит яйцо. Зверь не подозревал о такой преграде. Кровавая, вызванная смертельной болью пена потекла по оболочке. Кин метнул нож. Хищник покачнулся, упал, увлёк капсулу.
«Стой там, охотник, лезвие не возвращай».
Услышал Кин-Нокк, точно сквозь меховое одеяло. Было стыдно. Глупая девка, нервная и впечатлительная, получилась из родоначальника нового племени. Зверь болен. Кин знал, слюна, кровь и даже испражнения на следах опасны для человека. Яйцо выскользнуло из мёртвых лап, Ида оформилась. С коренной тропы поднимались люди. Не дожидаясь, пока охотники оценят обстановку, Ида испепелила тушу, вытерла о «тряпку» лезвие, дала Кину.
«Придётся, родоначальник, пойти по следу, отыскать лежбище. Обострение болезни началось недавно, возбудителей можно обезвредить».
«Зачем?»
«Жильё близко. Грызуны принесут людям смерть».
Лежбище было шагов через сто. Обнаружив отполированную боками ямку, первый охотник уже решил возвращаться домой, но почувствовал мелкую дрожь в коленях. «Я устал».
Сказал Кин, поставил кузовок на поваленный ствол.
«Можно отдохнуть немного». Ида глянула и обмерла. Белки глаз родоначальника племени Синих Камней подёрнулись розоватой сеткой.
«Ты болен». Как можно спокойнее сказала она.
«Видимо слюна, или капли с дыханием попали на тебя. Ты болен звериным бешенством, охотник».
Продолжение:
http://www.proza.ru/2014/06/07/22