Невозможно, по истечении нескольких десятилетий жизни, сказать точно о том, насколько осознанным было моё стремление познать мир, в котором живу, тем более, что мне тогда было всего лишь пять лет, когда я пытался это делать.
В памяти моей на всю жизнь остался эпизод из жизни, который волновал моё детское воображение в то, далёкое время.
Я часто вспоминал о том, как наша семья, состоящая из семи человек, переезжала на новое местожительство. В конце пятидесятых годов двадцатого столетия, наша семья несколько раз переезжала из одной деревни в другую. Причина для переездов была более, чем банальной: лестранхоз , в котором работал тогда мой отец, после вырубки выделенных ему для работы лесных делян, начинал работать на новых лесных делянах. Естественно, что рабочие переезжали на жительство в ближайшую деревню, которая находилась рядом с ними.
Случалось и такое: никакого населённого пункта, рядом с выделенными лестранхозу лесными делянами не было. В таких случаях, его руководство снимало с основной работы часть рабочих для строительства жилья.
Теперь, расскажу об незабываемым эпизоде моей жизни, о котором часто думал и вспоминал в те далёкие годы.
Наша семья переезжала на новое местожительства в соседнюю деревню. Машина с имуществом была отправлена в неё по окружной дороге. Сопровождал её отец. Он ехал в кабине с шофёром. Нам, остальным членам нашей большой семьи, предстояло на лодке переплыть через реку Хилок, затем, пешком нужно было дойти до небольшого железнодорожного разъезда, в котором жили три семьи. Все взрослые его жители работали на железной дороге, монтёрами пути.
На этом разъезде останавливался пригородный поезд. Локомотивом поезда был паровоз. Возил он пять вагонов. Два небольших вагона были предназначены для перевозки хозяйственных грузов, три вагона, которые были в центре, - служили для перевозки пассажиров. На этом пригородном поезде, нашей семье предстояло доехать до новой деревни.
На новое место жительства, наша семья переезжала во второй половине ноября.По реке, через которую нам предстояло переплыть на небольшой лодке, шла шуга.Лед, плывущий по ней был белым. Именно за это, его и называли сало. Плывущие в в реке льдины, шуршали, толкали друг друга, крошились, когда при своём движении, задевали её берега, или какие-нибудь другие преграды.
Картина плывуших по реке льдин и их шум, завораживали меня. С замирающим от страха сердцем, сидел я в лодке с матерью и младшим братом, которому совсем недавно исполнился год от рождения. Дядя Ваня, наш родственник, уверенно переплавлял нас на противоположный берег реки.
Плывущие льдины, пытались перегородить собой свободное место на нашем пути, когда лодка отплыла от берега. Дядя Ваня уверенно держал выбранный курс для неё. Лодка, послушная его шесту, раздвигала льдины и плыла к заветному берегу.
Себя, сидящем в лодке, шугу, плывущую по реке, белый снег, лежащий на земле, и на невысоких лесистых сопках, запомнил я надолго, в свои детские годы, но то, что было в моей жизни до этой переправы через реку, на небольшой лодке, я почему-то забыл, как забыл о том, что наша семья жила в другой деревне.
Может быть, из-за того, что моя память сохранила в себе эту незабываемую переправу через реку, я стал неосознанно воспринимать жизнь, как реку, полную опасностей и неожиданностей?
***
Жизнь наша в новой деревне, словно река после половодья или ледохода, начала входить в привычное русло. На новом месте жительства осваивались, привыкали к новым условиям жизни, не только взрослые люди, но и дети. Взрослым сделать это было легче, потому что многие жители этой деревни работали вместе с ними в этом же лестранхозе , а новое место жительства для них,- давно было знакомым. Но несмотря на это, в разговорах между собой, они с грустью вспоминали о прежнем месте жительства, о деревне, в которой жили совсем недавно.
Вскоре, я забыл о всех перенесенных испытаниях, что выпали на долю нашей семьи, и, словно в реку, окунулся в новую жизнь. Время , в своём течении, начало уносить в прошлое, происходящие события нашей жизни.
Каждый день приносил для меня что-нибудь новое, поэтому я с удивлением воспринимал окружающий меня мир.
Несколько лет наша семья жила в многоквартирном деревянном бараке. За эти годы, в нашем подъезде сменилось много жильцов.
С большим интересом и любопытством всматривался я в лица наших новых соседей, пытаясь для себя определить, какие они люди.
Самыми интересными людьми для меня стали учителя нашей деревенской школы, которые жили у нас в соседях. Во втором, соседнем подъезде, жили молодые девушки, работавшие учителями в школе. Они втроём жили в одной квартире. Всё у них было впереди. Девушки были незамужними. Многие молодые рабочие нашего лестранхоза, восхищёнными взглядами провожали их, когда они шли по улице.
Осенью, одна из них, Нина Фёдоровна, красивая, полная брюнетка, выходила замуж. Совершенно случайно, поздним вечером, я вышел во двор, чтобы принести немного дров. Дрова лежали в поленнице, находящейся рядом, в небольшой кладовке. Я стал брать из поленницы дрова, и ложить их в согнутую левую руку. Неожиданно, за углом нашего барака раздался женский плач. Я положил дрова в поленницу, прислушался и услышал ещё один женский голос. Вторая женщина, находившаяся рядом с Ниной Фёдоровной, успокаивала её. - Перестань плакать, Нина,-говорила она.- Перестань! Сколько слёз нужно было выплакать Нине Фёдоровне? Она не могла сделать того, о чём её просили: она продолжала плакать,потому что большим было горе, жившее в её душе.
Впервые, мне пришлось встретиться с чужим горем. Эта встреча потрясла меня, пятилетнего деревенского мальчишку. Сначала я не понял, зачем нужно плакать молодой, очень красивой женщине, если она выходит замуж, но потом, мне стало искренне жаль её, когда я узнал о том, что замуж она выходит не по любви: мужчина, которого она любила, женился на другой женщине.
Не знаю, что заставляло меня присматриваться к учителям, живущим в нашем подъезде ? Наверное, это был неосознанный интерес к людям, выбравшим очень нелёгкий, но очень благородный труд учителя! В те, далёкие, советские годы труд учителя был в почёте в Советском Союзе. После произошедшего случая, когда я услышал том, что говорила Нина Фёдоровна своей подруге, она, вскоре уехала из нашей деревни, но с того времени, мне захотелось учиться в школе. Может быть, мне захотелось больше знать о мире, в котором живу? На этот вопрос, я до сих пор не могу дать себе ответ.
***
За несколько прожитых в бараке лет, я многое узнал о наших соседях. Большинство из них, жили такой же жизнью, что и наша семья. Были в нашей деревне такие люди, которых называли зажиточными. В основном, они, как правило, работали на очень ответственных должностях. Когда в нашей деревне говорили о них, то к слову зажиточный добавляли непонятное слово начальник.
Показателем престижа и жизненного благополучия были обыкновенные наручные часы. Если у кого-нибудь из жителей деревни был мотоцикл, то его считали богатым человеком. Таких людей с каждым годом становилось в нашей деревне, всё больше и больше. Понемногу страна залечивала военные раны, жизненный уровень людей становился лучше и лучше.
С каким большим интересом смотрел я на мотоцикл Иж-49, который купили родители одного из моих друзей. Витька, шестилетний мальчуган, залез на него, и, сидел на нём, надувая полные щёки, произносил :- Тр-р-р трах тах,- показывая нам, своим друзьям как работает двигатель мотоцикла.
Я с восторгом смотрел на это чудо техники и завидовал ему. Как мне хотелось залезть на мотоцикл, подержаться за его руль, и потрогать рычаг переключения скоростей, что находился сбоку топливного бака!
Иж-49-ять мне казался чудом техники. Не каждый житель нашей деревни имел возможность купить этот мотоцикл, потому что он стоил больших денег.
Были у многих жителей деревни мотоциклы- ковровцы. Сбоку, на топливных баках этих мотоциклов были укреплены металлические барельефы бегущих зайцев.
У соседей, живущих за стенкой нашей квартиры, был мопед с большим рулём. Из-за этого руля, его называли козлом. Чуть позже, я увидел мотоцикл - мотороллер. За просторную площадку для ног и рычагов управления,- мотоциклы этого вида в шутку называли ванна.
И всё же, как бы скромно мы не жили в те далёкие пятидесятые годы двадцатого столетия, но жить было интересно: жизнь становилась интересней с каждым годом, потому что в Великой Стране - в Советском Союзе, происходили события, которые улучшали жизнь людей.
В новом месте нашего жительства, цивилизации было больше, чем в деревне из которой мы уехали. Для меня стали привычными: железная дорога, и паровозы, возившие по ней грузовые и пассажирские поезда.
Жителей в новой деревне было больше, чем в той, где жила раньше наша семья. В ней жили: железнодорожники, которые работали ремонтными рабочими на железной дороге, во второй половине деревни, жили колхозники. В деревенской школе работали учителя, во второй половине деревни находился лесхоз.
В те годы, в ней было много фронтовиков, которые вернулись домой после окончания Второй Мировой войны. Одним из них был мой отец, прошедший через многие сражения этой страшной войны. Ему пришлось участвовать и в войне с Японией.
Отец был скромным человеком. О прошедшей войне, он не любил рассказывать. На День Победы к нему приходили друзья- фронтовики. Несколько выпитых ими рюмок водки, преображали их: они расслаблялись и говорили о войне, в которой им пришлось участвовать. От этих легендарных людей, таким образом, узнавал я правду о самой страшной войне, в которой им пришлось участвовать.
Много праздников отмечали люди в те далёкие годы, но только один из них сплачивал всех в единое целое- День Победы! Всегда, в этот день, люди собирались вместе и вспоминали о войне. Вспоминали о погибших родных и о друзьях. У всех на глазах были слёзы. Никто из них не стыдился слёз, потому что, в этот день они были святыми!
Праздником со слезами на глазах стал для меня, деревенского мальчишки, Великий Праздник <<День Победы Cоветского Народа в Великой Отечественной войне- 1941-1945 годов>>, в далёкие пятидесятые двадцатого столетия. Таким и остался на всю жизнь.
***
Часто с друзьями мы разговаривали о жизни. У многих из них были похожими судьбы, потому что их родители работали в лестранхозе. Они также, как и я жили в деревне, из которой приехала наша семья.
Я рассказывал им о первых днях нашей жизни в новой деревне. Рассказывал о том, что сидел в комнате на полу и играл мячами; посредине, они были раскрашены разноцветными полосами, которые визуально делили их на две половины.
Рассказывал о том, как дядя Ваня, муж сестры матери, переплавлял нас с матерью и младшим братом через реку Хилок. О том, что было в моей жизни до переезда на новое место жительства, я не мог вспомнить ничего.
Младший брат матери Пётр, живший в то время в небольшом районном городе, часто приезжал к нам в гости. Он работал инструктором в ДОСААФ. По работе ему приходилось ездить по району.
В то время он был молод. Ему было двадцать четыре года. Он был весёлым человеком.
На стене, в комнате, в деревянных рамках под стеклом, находились фотографические чёрно- белые портреты родителей и фотографии родственников. В те годы к жизни у людей было совсем другое отношение. Фотографии под стеклом, в деревянных рамках "говорили" об уважении людей друг к другу, говорили, вернее, напоминали им о преходящей жизни.
В одной из рамок, была укреплена фотография дяди Пети. На его лице была добрая улыбка. Он был одет в форму моряка Тихоокеанского Флота.Таким неунывающим человеком, он запомнился мне ,каким был на этой фотографии. Скажу честно, он, и в самом деле был весёлым, неунывающим человеком.
С его приездом в гости к нам, в квартире нашей всё менялось: в ней царили шум, гам, веселье, и смех. В ту пору, в его семье был только один сын. Он часто шутил, когда говорил о том, что хочет иметь в своей семье ещё двоих сыновей или хотя бы одну дочку.
По приезду к нам, он, сразу же начинал тискать нас с братьями, смешил нас, потом прижимался небритыми щеками к нашим лицам, говорил нам о том, что ёжик так колется своими иголками.
В таких случаях наша мать откуда-то доставала бутылку Московской водки. Отец с удивлением смотрел на неё, а она оправдывалась: " Я же на сено приготовила её. Сейчас шоферам лучше водку выпить за работу, чем взять за неё деньги". Отец улыбался и не осуждал её за то, что она утаила о него бутылку водки. Он очень уважал своего шурина. Дядя Петя, в свою очередь, уважал нашего отца, своего зятя. Любили они вместе не только выпить, но также поговорить о жизни.
Любили поговорить они о своей малой родине - о Красном Чикое, откуда выехали после войны. Если речь в их разговоре заходила о чём-то дорогом и очень близком для каждого, то они были грустными, у всех, на глазах блестели слёзы. Мать вытирала платочком слёзы на глазах, смущённо улыбалась и говорила :- Немножко с вами выпила. Я не плачу! Это водка плачет.
После разговоров о старине- о жизни до войны в Чикое, дядя Петя спрашивал сестру,- нашу мать, о ребятишках, то есть о всех своих племянниках и племянницах. Глядя на нас, он удивлялся тому, как мы, дети, выросли. Я смотрел на него и улыбался. Мне было смешно: он бывал у нас в гостях часто, за неделю, после последнего приезда в гости к нам, мы, дети, не успели так подрасти как говорил об этом он моим родителям.
- Иди ко мне хабурик, шутя говорил он мне. Я подходил к нему. Он обнимал меня, и кололся небритыми щеками. - Ты, сестрёнка, посмотри, как он подрос!- говорил он моей матери, - почти целый мужик! Ты чем ребятишек кормишь? Они все, как на дрожжах растут!
- Санька!- он улыбался. - Ты помнишь, как вы жили в Б....е? Я пожимал плечами.
- А ты помнишь как вас на лодке через Хилок переплавлял дядя Ваня? Я кивал головой и говорил ему:- Помню.
- Перед вашим переездом, я приехал к вам в Б....у в гости. Я возвращался тогда домой из командировки. По дороге, заехал к вам в гости. Еду на машине и вижу: ты, идешь по дороге, и держишь на палке , как знамя, свои штаны. Я спрашиваю тебя:- Сынок, ты в штанишки калачей наложил, а теперь несёшь их на палке, чтобы обколотить их об забор? Ты смотришь на меня, и говоришь мне:- Я в лужу упал. Штаны вымазал. Поэтому, я их повесил на палку.
-Ха-ха-ха- смеялся дядя Петя,- а я думаю: <<Наверное, ребятишки в Чапаева играют, если вместо знамени, племяш на палке несёт свои штаны! - Ха-ха-ха>>.
Слушая дядю Петю, я удивлялся его рассказам обо мне, потому что ничего не помнил о нашей прежней жизни в деревне Б....а. Я был смущён его смехом.
Кроме переправы на лодке через реку Хилок, когда по нему шла шуга, я вспоминал о том, как со стола на пол упала керосиновая лампа. Мы - трое братьев, спали на полу. Лампа, вернее, её стекло, обожгло немного ноги младшего моего брата.
Мать, услышав его плач, сразу же встала, и убрала горячее стекло от его ног.
В ту летнюю ночь, я долго потом не мог уснуть. В доме было душно. В комнате, на столе горела керосиновая лампа. Я смотрел на небольшой язычок пламени, который под стеклом шевелился, словно живой, освещая тёмную комнату.
Вспоминая об этом эпизоде из своей жизни, я представлял в своём воображении тёмную ночь и горящую на столе, в комнате, керосиновую лампу.
Я пытался своим сознанием пробиться дальше этого эпизода из своей жизни, но моё воображение рисовало мне тёмную ночь, и свет, который светит мне из неё. Не знаю, почему я тогда думал о том, что в начале моей жизни был свет в ночи, а до него, в ней ничего не было.
Даже сейчас, когда река времени - Лета унесла в прошлое, события моей, прошедшей детской жизни, я, как и тогда, в далёкие годы, вижу: ночь и свет, который светит мне из тех давних времён. Свет, который был всегда.