Теремок (продолжение).
Год шестой.
Всю зиму скворечник пустовал, даже воробьи не ночевали. В конце марта я вновь его почистил. Как ни странно, первым его посетил большой пёстрый дятел – самец (у него на темени от уха до уха ярко-красная полоса, а у самочки вся шапочка чёрная). Он не раздумывая, по хозяйски, сразу забрался внутрь и долго не вылезал. Слышалось какое-то царапанье, потом стук. После этого он в раздумьи посидел в летке, выставившись наполовину наружу. Крикнул «ккик» и улетел своим ныряющим полётом в сторону леса. На следующий день он прилетел снова. Долго из скворечника слышался стук и возня. Снова с криком улетел и больше не возвращался. Зная, что эти дятлы не занимают старое гнездовье, а каждый год выдалбливают новое дупло и даже несколько, я решил проверить, чем он занимался в скворечнике. Разобрал его. Внутри щепки, а в задней стенке на стыке досок -- дыра. Зачем она сделана, так и осталось для меня неразрешённой загадкой. Пришлось выбросить мусор и залатать дыру.
Скворцы прилетели позже обычного на неделю: двенадцатого апреля. Самец посидел на крышке скворечника, несколько раз забирался внутрь, потом взлетел на крышу бани. Как-то не активно, без особого азарта спел несколько песен и улетел к речке. Я разочарованно смотрел ему в след. Утро следующего дня выдалось тёплым и солнечным. Едва я вышел на крыльцо, как услышал громкие рулады скворца. Скворец сидел на коньке крыши, надувал горлышко, трепетал крыльями и пел свои бесконечные песни. Ближе к вечеру он распевал на крышке скворечника. Через четыре дня появилась скворчиха и они дружно принялись строить гнездо. Вскоре самку можно было увидеть редко, а самец вновь принялся за пение, но не так азартно. Двадцать пятого крупными хлопьями полетел мокрый снег. Снегопад не прекращался более двух суток. Снегу налило около полуметра. Затем он ещё таял более трёх суток. Скворец какое-то время сидел нахохлившись на крышке скворечника, благо конёк бани защищал его от падающего снега, а затем исчез и не появился никогда. Когда снег растаял, я осмотрел скворечник. Мёртвая скворчиха лежала на гнезде, а под ней пять голубых яиц. Я разбил одно. Оно было слегка засижено: желток покрыт сетью кровеносных сосудов. Завернул тушку вместе с кладкой в гнездо и похоронил в саду.
В середине мая соседка, заглянув через сетчатый забор, спросила, зачем я заткнул вход в скворечник рыжей тряпкой. Удивлённо посмотрел на птичий домик. Действительно, из летка торчало что-то ярко-рыжее. Кода подошёл поближе, понял, что это раздвинутый веером хвост горихвоста, а сам он сидит в летке головой внутрь скворечника. Этой своеобразной позой он показывает другим самцам, что квартира занята, а самкам, что ждёт любую в гости для осмотра будущего совместного жилья. Потом он пел свою незамысловатую песню сидя то на скворечнике, то на вершине яблони, то на крыше. Но, видимо, не судьба! Горихвостка так и не появилась и самец, не дождавшись подруги, улетел искать другое подходящее место.
Пустовал птичий домик недолго В конце мая я обратил внимание на воробья, который постоянно крутился вокруг скворечника, при этом звонко чирикал и подёргивал расправленными крылышками. На него обратила внимание молодая воробьиха и он начал выделывать перед ней своеобразные коленца Приседая крутился вокруг неё, подняв вертикально хост и чертя по земле одним крылом. Воробьиха благосклонно отнеслась к его ухаживаниям и уже через два дня они месте таскали в скворечник длинные сухие травяные стебли, пух, обрывки тряпок, нитки. Через неделю, когда семейная пора вместе покинула скворечник я заглянул в него. Он наполовину .был заложен всякой мягкой рухлядью, какую можно было найти в любом населённом пункте, а в самом низу на мягкой под стиле лежало три серовато-белых яйца, густо покрытых тёмными крапинкам.
Извините, что не буду утомлять Вас дальнейшими наблюдениями. Всё ещё впереди…
В.Светашов.
\