николай бизин
Сказка о разведенном мостЕ,
причем - следует сказать вот что:
хотя заглавными буквами название сказки и напоминает русло реки,
следует помнить, что настоящий мост - всегда яко посуху!
Итак, Маленький Друг, последуем и мы в этом русле:
Однажды в своем личном «однажды» (а может быть, своем «дважды» или «трижды») Дворцовый мост сказал сам себе:
- Интересно, а когда идет дождь, много ли воды не достает Неве? Ведь я ее от воды прикрываю собой; даже если не всю, то какую-то часть - точно!
Тогда же в этом самом «однажды» (а так же и в «дважды», и в «трижды») река Нева удивленно на него посмотрела и сказала себя:
- Эге! А ведь мост не в себе!
Поскольку Неве нечего было скрывать от моста (она даже наводнения свои, принесенные от Финского залива, старалась ни от кого не скрывать, настолько была откровенна), то ее услышал не только сам мост, но и стрелка Васильевского острова, которая немедленно присоединилась к беседе, сразу же вопросительно заявив:
- Скажи, мост, я красивая?
Мост растерялся, чего ему было делать нельзя: он соединял два берега! Пока он собирал (хорошо, что мысленно) два своих пролета в одно целое, он молчал, а Нева обиделась. Но было ли с чего? Вестимо, если красота и говорит, то она говорит «все о себе да о себе», причем - она всегда права, раз уж от нее глаз не отвести... Итак, Нева обиделась. Но ненадолго. Она ведь текла и струилась, и обиду омыло волной: обида уплыла вместе с водой, и к берегу подошла новая Нева! Которая сказала стрелке:
- Как ты думаешь, мы не случайно собрались в одном месте? Я говорю о тебе, о мосте и о себе, - впрочем, даже эта новая Нева не могла остановится, и заданный вопрос тоже омыло волной, но - ведь мы с тобой, Маленький Друг, его услышали...
Я ведь тоже однажды (а может, дважды или трижды) говорил себе:
- Если я здесь, меня не может быть там! - это значит всего лишь, что я еще не был «не в себе»! По счастью, с этого времени много воды утекло, и я сам в себе много раз изменился.
Разумеется, теперь я уже не сомневаюсь (причем - не однажды и не дважды): как автор данной истории я вполне могу (в отличие от тех, кто все еще может быть с собой и не в себе не вполне) находить себя и с Дворцовым мостом (а так же со стрелкой и с Невой), и - одновременно быть от них в отдалении... Ты спросишь, Маленький друг, зачем мне сама возможность быть в отдалении от такой красоты?
Тогда я вернусь в начало истории и напомню, с чего все началось:
- Интересно, когда идет дождь, много ли воды не достает Неве? - сказал Дворцовый мост.
А еще напомню, что сказала сама себе Нева:
- Эге! Да ведь мост не в себе! - причем река была права: как мост не хочет забирать у реки даже совсем немного дождевой воды, так и я не хочу забирать у такой красоты даже самую ее малую часть, пусть уж (если я не смогу добавить... а вдруг смогу?) остается без убытка, такая как есть... Кстати! Ты заметил, Маленький друг, что все эти неописуемые красоты говорят как бы сами себе? Не пора ли им быть не в себе и поговорить друг с другом - то есть:
Ничего не добавляя к совершенству других...
Не портя...
Возьмем с них пример и просто послушаем чудо, которое могло бы совершиться на наших глазах: представим, что они действительно говорили друг другу, а мы их все-таки не услышали... Итак!
- Ты красивая, - ответил мост стрелке. - Вот только до Финского залива от тебя далековато, а Нева со своими наводнениями всегда переполнена впечатлениями...
- Ну и что? - удивилась Нева.
Разумеется, опять это удивление выглядело как волна, что омыла гранит.
Вообще, все выглядело так, как если старые друзья говорят об очень известных вещах, которые приятно друг другу напомнить и для которых не надо придумывать особенных слов: достаточно тепла в голосе...
- Я знаю, - сказала стрелка, причем ее «знаю» как раз и относилось к теплу в голосе, а не собственно к словам. - Я знаю, что ты не хочешь заслонять от дождя даже малую часть вечно текучей Невы, а я (напротив тебя) всегда хочу указать на противоположный берег... Мост, а ты не мог бы развестись прямо сейчас, то есть средь бела дня? Ведь река сказала тебе, что ты не в себе: вот и разведись не в себе, а только для меня!
Мост удивился, чего ему было делать категорически нельзя: он и так соединял между собой два дивных дива, стрелку и Дворцовую набережную! Поэтому мост промолчал, но - он помнил, как обиделась Нева! Поэтому он хотя и молчал, но - дал понять, что (когда он не в себе) он «в своем не в себе» может все, даже развестись средь бела дня... Дал понять, после чего понял сам - и развелся!
Как он это сделал? Сделал он это интересно, а как - расскажу чуть позже...
Впрочем, расскажу сейчас, причем - тоже не совсем в себе! Слишком это интересно! Стрелка на то и стрелка, что указывать, вот она и указала на белый день, мост промолчал, и стрелка успела вспомнить, что помимо белого дня бывает еще белая ночь... Стрелка успела вспомнить (то есть выйти из себя в память) и сразу поняла, что помимо наглядного разъединения пролетов есть еще и волшебные полеты воображения!
Можно, например, вообразить, что белые ночи придуманы специально для Дворцового моста, для стрелки, для закованной в гранит Невы и даже (хотя она пока и не присоединилась к нашему разговору) Петропавловской крепости... Не даром же у всех ночью бывает (если бывает) Полярный день, а у нас даже посреди самой темной ночи бывает белая ночь, и все-все видно, и все-все красиво-прекрасиво!
- А зачем тебе? - спросил Дворцовый мост у стрелки.
- А я хочу спросить у залива, много ли ему не достает воды, когда ты (такой большой мост!) заслоняешь Неву от дождя, - стрелка попыталась пошутить, и не вышло у нее, ведь она думала, что умеет только указывать...
Ей стоило бы подумать и об этом!
Но согласись, Маленький Друг, это действительно было бы интересно: посмотреть, как шутит стрелка Васильевского острова! Было бы интересно посмотреть, как она отправляется (чем не шутка над здравым смыслом?) к Финскому заливу и интересуется у него о количестве воды в нем... Маленький Друг! Все это напоминало бы русскую поговорку о переливании из пустого в порожнее, если бы не было столь возможно.
Ведь мост умеет соединять берега!
Ведь стрелка может указать на нелепость здравого смысла и тем самым пошутить над ним! Ведь даже Финский залив (который тоже пока не присоединился к беседе) может иметь свое мнение на счет переливания из пустого в порожнее: согласись, не случайно он балует наводнениями... Которые, кстати, не столь уж радостны человеку!
Но здесь Дворцовый мост согласился с Невой, которая, казалось бы, вовсе не просила его перенести их всех к заливу, зачем ей? Она и сама по себе до залива добирается... И вот здесь раскрылось настоящее волшебство моей истории: в этом «за чем»? А «за течением», вот зачем! Все ведь знают еще одну пословицу, что в одну и ту же реку нельзя войти дважды или трижды...
Оказывается, вполне можно!
Более того, Дворцовый мост (средь бела дня и посреди воображаемой белой ночи из себя вышедший) взмахнул вдруг своими не воображаемыми (то есть - вполне для нас с вами реальными) пролетами; более того, на этих пролетах не покачнулись ни проезжавшие по мосту машины, ни пешеходы, переходившие Неву почти что вброд по небу (то есть - по мосту)... Представь, Маленький друг, как это происходило?
А вот так! Взмах-взмах, и полетели...
Ну что, маленький Друг, полетим вместе с ним? Разумеется, нет! Поскольку мы с тобой полетим не только вместе, но - еще и со всеми ими: если уж лететь к Финскому заливу, надо взять с собой белый день и белую ночь (а где-то за ними и полярный день маячит, сигналит прогулочным яхтам), стрелку Васильевского и речку Неву (не всю, а только ее течение, которое сейчас мимо нас... Потом - нам обязательно надо вспомнить и о части дождя.
Возьмем прохожих и автомобили!
Возьмем память о Зимнем Дворце!
Возьмем небо над всем этим простором, поскольку: надо же нам по чему-то лететь? И вот мы все-все-все выстроились в журавлиный клин, описали мягкий полукруг над оставшейся (большей, много большей частью) Невы и наконец-то отправились, благо к Финскому заливу лететь не столь далеко... Лететь, получается, ближе, чем плыть пловцу или шагать пешеходу...
И вот мы все летим! И вот мы все озираемся!
Словно бы целое озеро озираний несем с собой в ладошках!
А что? Вполне можно, ведь мост машет себе пролетами, и руки у нас с тобой, Маленький Друг, свободны: видишь, в этом озере озираний плещется Дворцовая площадь! Видишь, ей и самой давным-давно хотелось бы окунуться, но - не случись нам пролетать мимо (а точнее - не мимо, а прочь от нее, вдоль дальнейшего течения Невы), так бы ей и не выкупаться...
С целого восемнадцатого столетия, то есть долго-долго!
А вот теперь, вместе с частью целого восемнадцатого столетия вся-вся Дворцовая площадь просто-напросто плещется в ласковых озираниях, ее даже можно назвать плащаницей... Ее даже можно подставить (как и мост) под дождь, а потом спросить у Невы: много ли тебе воды сегодня не достало? Но ведь не за вопросами, Маленький Друг, мы с тобой летим!
Мы летим - за ответами: ответы всегда немного впереди нас, мы их только догоняем-догоняем-догоняем и не можем догнать... Но вот мы уже далеко от места, с которого начался наш полет, и (вместе с тем местом) мы несем его с собой - ведь наши спутники и стрелка, и мост, и та часть Невы, что захотела побыстрее добраться до залива... Кстати, а вот и залив!
Он тоже плещется в озере озираний!
Именно здесь мы нагнали-таки наши ответы!
Собственно, здесь и сказочке конец: мои друзья (Дворцовый мост, стрелка Васильевского острова и та часть Невы, что опередила Неву в ее течении) опустились вместе со мной на берегу... А вместе со мной был и ты, Маленький Друг! Мы можем любоваться водой залива, можем следить (или - следовать взглядом) за облаками, а можем просто-напросто всего этого вовсе не делать!
Но мы не можем не сделать еще одного, еще другого, еще третьего...
Во первых, не можем не спросить у нас всех:
- Как нам всем понравилось летать, не летая?
Еще мы можем спросить:
- Как нам понравилось что-либо делать, никому не мешая? Вот даже мост полетел, не потревожив ни машин, ни пешеходов, ни дворца...
И в третьих: что там с рекой, возможно ли в нее входить дважды и трижды?
На первые вопросы ты ответишь сам, Маленький Друг, а вот со всеми третьими и четвертыми нам предстоит побеседовать отдельно: раз уж наши герои (отдельно от себя, оставленных на своих местах) полетели проветриться (и действительно, взмахи пролетов - чем не дамские веера?), то и вопросы могут подходить ко мне за ответами либо все вместе, либо - порознь и по очереди... Как кому нравится, так и могут!
Вот мы сидим на берегу: я и мои друзья из Санкт-Петербурга (как такими не похвастать?), известные всему миру мост, Нева и стрелка... Вот мы сидим и любуемся на вид залива, а вид любуется нами - ибо: как вы думаете, зачем заливу его наводнения? Я тоже (как и все вы) не знаю, но могу предположить, что залив просто-напросто так заходит посмотреть на красоту, как он это умеет...
Вот мы сидим на берегу, любуясь друг другом, и здесь-то подходит к нам первый вежливый вопрос, не менее вежливо спрашивая самим собой:
- Не найдется ли у вас немного времени, чтобы ответить на меня?
Мы молчим, но вместо нас ему отвечает ответ, который нами настигнут:
- Времени у нас нет! Мы его оставили на своем месте, там где мы есть! А здесь нас - нет, потому что мы там, знаете ли... Мы не можем уйти оттуда, не потревожив «там», но и здесь нам очень хочется быть. Поэтому мы и здесь, и там.
Первый вопрос молчит, он себя уже задал, и тогда к нам подходит второй вопрос, тоже собираясь себя задать... Собираясь-собираясь-собираясь и (наконец) задавая-задавая-задавая! Но мы все ( и каждый отдельно) не хотим пока его слышать, поскольку все вместе (и каждый отдельно) удивились: вопросы подходят к нам меленько-меленько, как волшнышки Финского залива... Может это не вопросы, а волнышки к нам подходят?
Не даром в самом начале Дворцовый мост задался вопросом: не много ли он воды у Невы забирает во время дождя? Так вот, Маленький Друг, это тоже волшнышко... Ну а здесь мы, наконец-то, добрались (волнышко за волнышком) к вопросу о воде: немного, совсем немного забирает у Невы Дворцовый мост во время дождя - ровно столько, сколько необходимо, чтобы каждый из нас мог войти в одну реку дважды и трижды...
Вот оно, это волнышко, которое нас волнует:
Можем ли мы вернуться назад и изменить свой взгляд на прекрасное? Можем ли мы все-все-все (Дворцовый мост, стрелка Васильевского острова, часть Невы и часть ее набережных, по одной из которых я прогуливаюсь: все мы сейчас задумались на берегу залива и следим за его волнами) вернуться в свою прошлую прекрасную жизнь из сегодняшней своей прекрасной жизни, ничего при этом не отнимая у прекрасного?
Разумеется, можем! Просто потому, что можем, и все. Теперь мы и есть ответы на все.
Мы можем войти в одну реку дважды, причем - не только в одну реку (это совсем просто), а еще и в далеко уплывшее от нас течение этой реки; мы можем получить вторую оказию создать о себе первое впечатление, а можем вообще обойтись без впечатлений: согласись, Маленький Друг, если обходить все впечатления, это может оказаться долго - так долго, и мы не успеем оказаться на широком пролете моста, когда он наконец-то надумает прогуляться по небу... Но нам не надо их все обходить, достаточно - выйти из себя и увидеть: все это мы можем просто потому, что мы это можем!
Не надо ничего объяснять, все и так ясно: ведь дождика сегодня нет, и мост не отнимает у Невы даже нескольких капель; впрочем, мост дает воде немного своей тени, считая при этом, что его разные тени тоже уносит течение... Посмотри, Маленький Друг, как считает мост: раз тень унесло, два тень унесло!
Нет, погоди!
Чтобы было удобней считать тени моста, надо нам вернуться на прежнее место: туда, где тени чувствуют себя на своем месте! Поэтому - пора нам назад: пора мосту опять развестись, взмахнуть пролетами (вместе со всеми нами) и - пройтись по небу... Мы это можем просто потому, что можем: мост может развестись и полететь, и мы не будем ему мешать ни тогда, когда полетим вместе с ним, ни тогда (и если), когда останемся на своем месте.
Но на своем месте мы не останемся: мы уже повидали залив, теперь нам пора обратно... Да, вот уже мы все взмахнули пролетами (или - не мешая пролетам) и полетели, и прилетели, и вернулись на свои места.