У каждого в шкафу есть свой скелет. Они разные, а у меня он безвредный, вот только уже тридцать лет нет- нет да взбудоражит мою душу. Я почти стал забывать свое мистическое знакомство по телефону, но сегодня всё снова вспомнил, ярко, выпукло, с мельчайшими подробностями, и потерял покой. Я водил своих внучек в Третьяковскую галерею. Мы приехали на метро, поднялись наверх и я не узнал того места, куда много лет ходил на работу. Наша контора, как сейчас модно говорить офис, находилась в полуподвальном помещение на улице Б.Ордынка. Наша организация занималась высокочастотной связью, обеспечивая ею ЦДУ Минэнерго. В то время Б.Ордынка была захолустной улочкой с остатками былого богатства. Особняки, церкви, храмы обветшали, дворы запустели. Вся достопримечательность этого района была близость к центру, в ГУМ наши женщины бегали, как в нынешнюю пятерочку, и он был доступен всем. Параллельно Б.Ордынке находилась улица Пятницкая и опять же наши дамы говорили: мы пошли в город, имея в виду эту улицу. И она, правда, очень отличалась от Большой Ордынки. Улица жила своей большой жизнью с хорошими магазинами, учреждениями, старинными усадьбами, там всегда текли нескончаемые людские потоки.
Магазин "Океан" знала вся Москва и в него шли за свежей осетриной горячего копчения. Она тогда была доступна, ну, по крайней мере, работникам среднего звена. В Гастрономе на углу, рядом с колокольней, часто "выбрасывали" финский сервелат, вкус непередаваемый. На Пятницкой появился первый немецкий хлебный магазин со своей пекарней. Запах свежеиспеченного хлебы плыл по всей улице, вызывая у прохожих, обильное слюноотделение во рту. Там же появился фирменный магазин Румынии. Каждый поход в него у женщин вызывал ощущение - побывали за границей. Из него они обязательно возвращались с бутылочкой румынского белого вина "Мурфатлар" в необыкновенно красивой высокой бутылке. Ну, как после такого похода не устроить обед! Эти обеды очень сближали коллектив, и мы все жили одной семьёй, не смотря на многонациональный колорит. Русские, украинцы, евреи, татары и просто космополиты, знающие свою национальность по паспорту и только. Была ещё одна достопримечательность этого района - Кадашевские бани. Очень большой любительницей русской бани была наш ведущий инженер Эмилия Алоизевна. Она любила всё русское - баню, еду, мужчин, и всему отдавалась с полной отдачей.
У обывателя может создаться впечатление, что это была не работа, а приход на работу для удовольствия. А для многих так и было. На работу ходили не ради походов в магазины, ради самой работы, а эти левые отлучки чаще всего были или в обеденное время или с разрешения начальства, при безусловном выполнении плановых работ. Надо сказать, что руководители порой просто морально не могли не отпустить персонал на час другой, так как, когда требовалось задержаться на работе из-за производственной необходимости, то всё шли навстречу просьбам начальства. У нас, эксплуатационников систем связи, во все времена, работы было по горло. Прокладка кабелей, поддержание в рабочем состоянии оборудования, замена морально устаревшего лампового оборудования на полупроводниковое, обучение персонала, но эта тематика навряд ли кому интересна. Просто посещение мест, где некогда работал, заставило меня вспомнить нечто особенное, что до сих пор будоражит душу и заставляет сердце учащённо биться.
Лето. Половина коллектива в отпусках, мне пришлось работать и за себя и за того парня. А тут ещё к шефу приехали родственники с Украины и он, бросив клич, банкуй без меня, исчез с работы. Уважительная причина, целый день отбивался от лиц, жаждущих видеть шефа. Рабочий день уже подходил к концу, и я уже потирал руки в предвкушении вкусного ужина, как раздался звонок с Западного усилительного пункта связи. Мне доложили, что только что оборвали магистральный кабель и все системы ВЧ связи в Прибалтику, Белоруссию и Западную Украину отключены, и что диспетчера Единой Энергосистемы Страны уже вопят из-за этого. Измерения показали, что кабель оборван в районе Ивановки, возле воинской части, и что туда уже полетела аварийная бригада. Дежурный инженер посоветовал мне приготовить шею, сейчас будут рубить голову. Почти следом за этим раздался звонок по минэнерговской вертушке. На проводе был Царёв, в его голосе звенела сталь.
- Николай Иванович, что случилось? Почему пропала связь с Западом? Диспетчера работают вслепую, так же можно развалить всё энергосистему, помнишь, что было в Америке, неделю миллионы людей сидели без света, пока собрали всю систему.
- Виктор Васильевич, порвали кабель в районе воинской части в Ивановке, аварийная бригада уже поехала туда.
- Николай Иванович, два часа максимум даю на восстановление и разберись с теми, кто порвал кабель. Потом доложишь, действуй!
Закончив разговор, на всякий случай решил перестраховаться и поехал на место аварии. В то время пробок в Москве не было, и все восемь светофоров Кутузовского проспекта я пролетел пулей. У Триумфальной арки стояли гаишники и видели, что скорость моей машины была намного больше положенной, но трасса была пустая и, бросив взгляд на номерной знак, они отвернулись. Иногда полезно иметь блатные номера, мелькнула запоздалая мысль. До Ивановки я доехал быстро и сразу увидел нашу машину, стоящую возле железобетонного забора воинской части. Спайщики раскатывали кабель, и возле них суетился Марик, один из наших лучших инженеров-наладчиков. Он сразу увидел мою машину и подошёл с докладом.
- Николай Иванович, вояки порвали кабель, когда ставили вот этот забор, шестьдесят метров кабеля замокло, придётся менять. Мы сейчас пробросим кабель напрямую и начнём паять, а вот уложить его на место, это проблема, как назло порвали в болотине. Нужно много людей, тут же рядом ещё пять кабелей проходят других министерств и ведомств. Всё надо делать вручную.
- Марик, молодец! С Богом! А укладку кабеля беру на себя.
Я пошел на КПП, попросил дежурного и потребовал согласование на проведение работ в районе прокладок ВЧ кабелей. Немая пауза.
- Пригласите командира части и предупредите, что за такие дела можно и погоны потерять.
Дежурный капитан вышел из ступора и немедленно связался по телефону с командиром. Через несколько минут из глубины части подъехала "Волга", из неё вышел генерал и энергичным шагом подошёл ко мне. В отличие от общепринятых представлений о наших генералах, этот был худой, без признаков снобизма и высокомерия. Он вытянулся передо мной, как перед вышестоящим начальником и внимательно посмотрел на меня. Я коротко обрисовал ему обстановку, предупредив, что за такие их действия я обязан написать докладную в их вышестоящее ведомство и копию в комитет госбезопасности. Генерал быстро сообразил, чем ему это грозит, и сразу пошел на контакт, спросив, чем он может помочь? Я только этого и ждал.
- Нужно уложить новый кабель на место поврежденного и это необходимо сделать вручную. А для этого необходимы люди. На все про всё у нас осталось один час десять минут, Если не уложимся, придётся писать бумаги, о которых я только что сказал.
Генерал тут же распорядился поднять по тревоге роту солдат и когда они прибыли, он произнёс пламенную речь о необходимости помочь родному Минэнерго, забыв правда упомянуть, что эта помощь потребовалась из-за несоблюдения ими же правил производства работ в охранной зоне кабеля.
Я проинструктировал прибывших солдат, чтобы они проложили новый кабель точно по трассе старого, выкапывая его из болота и укладывая новый точно на его место. Такую меру предосторожности я проявил, чтобы солдаты не повредили ещё и другие кабели, различных ведомств, идущие параллельно минэнерговскому. Солдаты цепочкой, по пояс в воде, расставились вдоль трассы кабеля и стали его выдирать из болота и тут же, не сходя с места, укладывать новый. Марик, подошедший ко мне, глядя на солдат, копошащихся в болоте, произнёс:
- Из-за глупости начальства, отдуваются зелёные кузнечики. Иваныч пайку кабеля закончили, сейчас с НУПа проверим характеристики кабеля и можно докладывать диспетчерам, как раз уложимся в два часа. Ловко это вы с генералом нашли общий язык, у меня бы так не получилось, может айда к нам в бригаду, зарплата будет наверняка больше вашей, да и ответственности меньше.
- Спасибо за доверие, но из меня хреновый кабельщик.
- Николай Иванович, а у вас случайно нет в машине фотоаппарата?
- Марик, а зачем?
- Да, классный кадр получился бы. Вы когда-нибудь еврея с лопатой видели? Так уже смотрите – это я.
- Вот уж не знал, что ты еврей, у тебя соль на майке не просыхает.
С чувством выполненного долга я возвратился в Москву и решил на всякий случай предупредить шефа о случившемся, чтобы он не попал впросак, если кто-то из начальства заведёт разговор об аварии. Звоню. Трубку долго никто не берет. Но вот, наконец, она поднята, и я слышу гул мужских голосов, и неизменное "Ох, мороз, мороз..." Коротко рассказал шефу о произошедшем, и он от души посмеялся над испуганным генералом. Когда мы уже собирались закончить разговор, в телефонной трубке раздался щелчок и к нам вдруг присоединился третий собеседник, который приятным женским голосом попросил позвать к телефону какого-то Глеба. Шеф, тут же решил разыграть женщину и сказал, что Глеб пошёл в баню.
- В какую баню? Ему с его болезнью в баню нельзя. Что вы городите и кто это?
- Меня зовут Дмитрием Иванычем, девушка, а вас?
- Куда я попала? Вы кто?
- Девушка, вы попали ко мне на квартиру, где у нас весёлый мальчишник, не хотите присоединиться, мы будем искренне рады, разбавите чисто мужскую компанию. Петров, подтверди, что мы не охальники и приставать не будем.
- Девушка, там действительно собрались серьёзные люди, можете смело им довериться.
- Господи, куда я попала? Что ещё за Петров?
- Девушка, это мой заместитель, говорю ответственно, очень хороший человек, а сколько он знает стихов, я даже не подозревал об их существовании в таком количестве.
Такой разговор продолжался ещё минут пять. Гости шефа завопили, чтобы он кончал трепаться, пора выпить. Дмитрий Иванович в любезной манере попрощался, извинившись, что водка стынет, и положил трубку. В трубке раздались короткие гудки, как будто телефон занят. А я и девушка остались на связи, и у обоих возникло обоюдное желание продолжить разговор. В тот момент у нас обоих было прекрасное настроение и необычность ситуации создавало интригующее пространство, в котором можно было пофлиртовать и разрядиться. Этот технический сбой в работе связи оставил в наших душах неизгладимый след на всю оставшуюся жизнь.
- Девушка, дайте ваш номер телефона, я вам перезвоню, а то эти гудки мне уши просверлят.
- Нет уж, дудки. Давайте ваш телефон, и я перезвоню.
Мне не оставалось ничего другого, и я продиктовал свой рабочий номер. Оба положили трубки и через какое-то непродолжительное время девушка действительно позвонила.
- Алло, может, скажите, как вас звать?
- Запросто, Николай Иванович. А вас, прекрасная незнакомка?
- С чего это вы решили, что я прекрасная, а может дурнушка и к тому же хромая.
- У такого голоса, должно быть всё на высоте. У вас очень приятный и мелодичный голос, вы случайно не поёте?
- Вы что, колдун? Пою и, смею вас заверить, довольно не плохо, а о каких стихах намекал ваш шеф? Может, почитаете, тогда мне будет легче сделать заключение, что вы за человек и стоит ли с вами гнать пургу по телефону.
- А чьи стихи вы, милая девушка любите? Кстати, вы не представились, а это нечестно.
- Предположим меня звать Тина, а вот какие мне нравятся стихи это пока секрет, дайте мне разобраться с вами, что вы за человек...
Я продекламировал несколько стихов. На том конце провода было странное затишье.
- Алло, Тина, вы слышали стихи? Или вы отходили? По мне, так это невежливо…
- Никуда я не отходила. Просто эти стихи мне не знакомы, но стиль очень узнаваем, вот я и вспоминала, чей это.
- Тиночка, не ломайте голову. Этот стиль вы не могли нигде читать, мои стихи не издавались.
- Это ваши? Не вешайте мне лапшу на уши.
- Тина я давно перешагнул ту черту, чтобы вешать лапшу, да ещё на уши. Зачем мне это? Я вас, милая девушка, покорю другим.
- Однако вы самоуверенный нахал.
- А вот нахалом, я никогда в жизни не был, клянусь.
- Становится всё интереснее…. Неужели мне повезло, и я наткнулась на положительного мужчину? Свежо предание, но верится с трудом. Что ещё в вас положительного, колитесь.
- Я очень коммуникабельный человек, не в чём предосудительном не замечен, характер явно не нордический, не пью, но курю, очень обожаю женщин, это моя слабость, в подтверждение этого, наш сегодняшний разговор.
- Вы что, больны, раз не пьёте?
- Нет, абсолютно здоров, но это мой принцип. Не пить.
- А жена не возражает, что вы волочитесь за женщинами?
- Да ещё как возражает.
- Вы меня уже заинтриговали, остаётся покорить….
- А вот это я обязательно сделаю, давно мечтал найти достойную соперницу в спорах, красивую и, главное, умную женщину, это для меня основное.
- Да, вы правы. Уже заинтересовали бедное создание. Вы опасный для женщин человек.
В тот вечер наш разговор с Тиной длился до утра. Когда нам требовалось отойти от телефона, по естественным надобностям, то мы, не стесняясь, прямо об этом говорили и, извинившись, отходили от телефона, не прерывая телефонный звонок, а потом разговор продолжался с ещё большей страстью. Обоим нравилось порхание с одного на другое и одновременно мы оба прощупывали внутренний мир соперника и, как это ни странно, мы всё больше и больше испытывали обоюдное желание продолжать разговор. После восьми вечера я с другого телефона позвонил домой и предупредил жену, что сегодня останусь ночевать на работе. Такое в моей работе случалось и не удивило её. Наш разговор с Тиной продолжился. Учитывая его анонимность, Тина была предельно откровенна в своих суждениях, называя вещи своими именами. Это была не светская благочинная беседа, а откровенный разговор двух лиц, не обходящих скользкие темы человеческих взаимоотношений, в том числе и те, что возникают между мужчиной и женщиной. Мы прекратили разговор уже утром, когда должны были прийти сотрудники. Но в конце разговора мы договорились, что Тина мне позвонит, когда у неё будет возможность продолжить телефонный марафон.
Утром на работу пришёл Дмитрий Иванович и, глядя на меня, просил, что со мной случилось, что у меня вид не выспавшегося человека с кроличьими красными глазами. Я рассказал ему, что проговорил с незнакомкой всю ночь. Шеф многозначительно повертел пальцем у виска и отправил меня домой. Мы были с ним большими друзьями и многое прощали друг другу, вот и сейчас расхохотавшись над рассказанной историей, он вытолкал меня из своего кабинета, объявив всем, что сегодня меня не будет целый день. В своё время, когда в Минэнерго стали создавать структуры ВЧ связи, я случайно оказался вовлечённым в это дело, практически с моменты создания нашего подразделения. Несколько лет назад руководителя нашей фирмы перевели на другую работу и вышестоящие руководители однозначно решили, что я, как его заместитель, должен возглавить нашу организацию. Мне это было абсолютно не нужно. Во-первых, я не связист по образованию, во-вторых, на мне висит огромный объём работы по системам жизнеобеспечения наших объектов, отоплению, водоснабжению, энергоснабжению и транспорту. А командовать людьми в вопросах, в которых плаваешь, это не для меня и поэтому от предложения начальства, я категорически отказался.
В тот момент в Минэнерго была какая-то перетрубация, и начальству было не до решения нашего мелочного кадрового вопроса. Мне был дан карт-бланш, самому найти руководителя фирмы. А в это же самое время со строительства Асуанской плотины, из Египта, вернулись специалисты, которые там строили гидроэлектростанцию со всеми необходимыми вспомогательными службами, включая и ВЧ связь. При этом я обратил внимание на одного прораба, который работал у генподрядчика, строившего для них объекты связи. Этот прораб был грамотным связистом, ответственным человеком и хорошим руководителем на прорабской должности. Вот к нему-то я и пришёл, агитируя пойти к нам в начальники. Тот подумал, что я его разыгрываю.
- Да кто меня возьмёт? Это сразу несколько карьерных ступенек вверх, зачем ты меня разыгрываешь.
- Ты скажи, согласен или нет?
- Да я буду дураком, если откажусь.
- Вот и ладушки. Приходи завтра к десяти утра, я подготовлю на тебя приказ и вместе подпишем его у начальства. Считай, что ты уже мой начальник. Я за это даже коньяк с тебя не потребую.
Так Дмитрий Иванович стал моим начальником. Работа приносила нам обоим моральное удовлетворение, каждый занимался своим делом и из нас получился отличный тандем. Мы всегда поддерживали друг друга, и стали большими друзьями. А когда надо, то и прикрывали один другого перед вышестоящими руководителями. У Дмитрия Ивановича был один грех, иногда любил погулять на широкую ногу и в такие моменты, он призывал своего зама и восклицал:
- Николай, мне нужно сорваться на пару дней, продержишься? Ну, давай банкуй здесь без меня, а если начальство меня хватится, придумай что-нибудь. Вот и в этот раз, когда порвали кабель, был именно такой случай.
Через неделю Тина мне позвонила в конце рабочего дня и сказала, что имеет возможность поболтать. У нас опять завязалась интересная беседа. Она спросила, где расположена наша контора. Я ответил, что на Б.Ордынке и услышал много интересного об этой улице. Она спросила, знаю ли я, что на Ордынке есть филиал Малого театра. Я не знал. Знаю ли я, что каждый день прохожу мимо бывшей Марфо-Мариинской обители, от которой почти ничего не осталось. Сейчас в её корпусах живут простые люди, а в одной из квартир живет один из мушкетеров нашего отеческого кинематографа. Я действительно почти всегда видел у ворот этого двора стайку экзальтированных девушек, но никак не мог совместить это с популярным киноактером. А она все продолжала, что многие храмы превратили в руины, и что их строили знаменитые архитекторы Баженов, Щусев, Казаков, Бове и другие. Подводя итог историческому экскурсу по Б. Ордынке, она, как-то безапелляционно, заявила:
- Поверьте, придет время, и всё будет восстановлено.
В свою очередь и я ей поведал много интересного из истории Замоскворечья. Что Б.Ордынка так названа из-за того, что это был путь в Орду, а улица Пятницкая была так названа в честь сгоревшей деревянной церкви Параскевы Пятницы, стоявшей там, где расположен выход из метро станции Новокузнецкой. В разговоре с Тиной, не помню по какому вопросу, был затронут Балчуг и я ей рассказал, что правильное название этого места балчух, что в переводе с татаро-монгольского означало грязь. И это действительно было самое грязное место в Москве, прямо на въезде на наплавной мост через реку, по которому попадали на Васильевский спуск и затем на Красную площадь. На Балчуге был открыт первый в Москве кабак для опричников. Этого Тина не знала. А ещё я ей рассказал про Монетчиковые и Толмачёвские переулки, где некогда жили менялы денег и переводчики (Толмачи). И что на болотной площади был в своё время царский фруктовый сад. Нам с Тиной было интересно общаться, каждый из нас находил в сведениях собеседника очень интересные факты из жизни мегаполиса.
Слова Тины оказались пророческими. Я со своими внучками увидел возрожденную обитель, восстановленную Преображенскую церковь и церковь Святого Климентия. Во время наших бесед, я много раз спрашивал, кто она, где работает, предлагал ей встретиться, но неизменно получал отказ. Я даже решил, что она знает меня, иначе любопытство женщины перебороло бы все предосторожности. А тем временем наш случайный телефонный контакт плавно переходил в другую стадию отношений, всё более похожий на роман, который стремительно набирал обороты. Меня не устраивало в нём только одно – односторонняя проводимость наших телефонных разговоров. Я не знал, куда ей позвонить, а она всё с тем же упорством не давала мне номер своего телефона. В то время ещё не было номероопределителей, как не было и мобильных телефонов. За мою жизнь техника сделала гигантский скачок от патефонов, к музыкальным центрам, от динамика, в виде конусообразной тарелки, к цветному телевиденью, к видеомагнитофонам и компьютерам, более того, даже добралась до космоса. Пользуясь своим положением, я пытался через дежурный персонал нашей ведомственной АТС, узнать номер её телефона прямо во время сеанса нашей связи. Но проследить всю цепочку подключений наши телефонисты не смогли, так как на это требовалось разрешение компетентных органов, а их я не хотел напрягать таким вопросом.
Наши телефонные контакты проходили только после работы, и они становились всё чаще и чаще и разговоры в них приобретали совершенно другие аспекты взаимоотношений. Мы оба с нетерпением ждали обговорённых дат телефонных контактов и сами разговоры приобретали такую степень откровенности, какую никогда не встретишь при непосредственным общением мужчины с женщиной. Это был своего рода садомазохизм в эротическом плане. Трудно предположить, как бы мы вели себя при реальной встрече, но по телефону мы разрешали друг другу буквально всё. Нет, это не был секс по телефону, боже упаси. Это был какой-то эротический флирт, никогда не переходящий границы приличия. Но иногда мы возвращались в прошлое, и я читал ей стихи, она, в свою очередь, читала стихи знакомых ей поэтов, но они как-то не вписывались в канву наших отношений, и она оставила это занятие. Нам хватало, того что читал я. Это был мой период ренессанса. Стихи лились у меня, как хрустальный водопад, очищая наши души.
Прошел год наших телефонных общений, и порой мы опять, как в самом начале наших отношений, заканчивали разговор только под утро. За свои ночные разговоры мне приходилось перед женой оправдываться, выдумывая или командировки, или аварийные ситуациями на кабельных трассах.
- Плохо работаете, если так много аварий, - говорила мне жена, даже не подозревая о моей второй жизни.
За год общения мы многое узнали о жизни друг друга. Я собственно и не скрывал ничего из своей жизни, подробно отвечая на все её вопросы. Другое дело её жизнь - полная загадка для меня. И, тем не менее, у меня сложилось определённое мнение о её роде деятельности, она явно обреталась в музыкальном мире страны. То и дело в её разговорах проскальзывали реплики представителей элиты музыкального мира, кумиров эстрады, с которыми она была на короткой ноге. Она тщательно это пыталась скрыть, но это прорывалось совершенно нечаянно, и после каждой откровенной фразы она замолкала, или сразу переводила разговор на другие рельсы. Она очень не хотела, чтобы я её вычислил.
Спустя полтора года от начала наших контактов по телефону, она позвонила мне на работу, причём в начале рабочего дня, чего никогда не делала, и, спросив, могу ли я уделить ей несколько минут, она прочитала мне собственные стихи, на тему наших взаимоотношений. В них она напомнила, как я обещал влюбить её в себя при первом же разговоре, что она тогда посмеялась над этим, а сейчас подтверждает это. А потом, всхлипывая, сообщила, что больше не сможет мне звонить, но будет помнить до конца своих дней, и мечтать о невозможном, где бы она ни была на земном шаре. Последнее она как-то выделила голосом, из чего я сделал вывод, что она исчезает из страны. Всё это пронеслось в голове буквально за несколько минут, пока я шагал с внучками по Климентовскому переулку. Вспомнились её пророческие слова о возрождении святых мест и всё остальное, что произошло с нами. Всё это пролетело в мозгах с невиданной скоростью, высвечивая отдельные моменты так, что казалось, они произошли вчера, но, к сожалению, прошло уже более тридцати лет, но я до сих пор не могу забыть того, что испытал тогда, общаясь с прекрасной незнакомкой.
Примечание:
НУП (необслуживаемый усилительный пункт)
АТС (автоматическая телефонная станция)
ЦДУ (Центральное Диспетчерское Управление Единой Энергосистемы страны)