Мой очередной звонок вновь провалился в пустоту. Как будто бы, человек на том конце провода в реальности не существовал. Оно и понятно – когда действительно хочешь сбежать от кого-то, всем вокруг кажется, что ты провалился в бездну неприятностей и проблем. Но, как по мне, его просто больше не существовало. Только не для меня. Только не в этом мире.
Сателла умерла около года назад. Тихо, спокойно, в постели. Вдали от меня, вдали от всех. Благие намерения всегда заводили своих хозяев в пучины проблем и многочисленных драм. Семь лет назад она рассказала мне о своей мечте. Сателла верила, что способна самостоятельно найти лекарство от эболы – опаснейшего в мире заболевания, распространённого в Африке. Клиника, в которой работала моя жена, запрещала отправлять своих медиков для исследования этой болезни. С работой были проблемы и перейти на другое место Сателле не представлялось возможным. Но она не сдавалась. Мечта уехать в Африку и проводить собственные поиски лекарства осталась.
Много лет мы откладывали деньги для поездки на этот жаркий континент. Я не горел желанием ехать туда, но Сателлайза жила этой мыслью. Человек, счастье которого основывается на счастье для других людей, всегда ищет способ совершить добро. Мне казалось, что Сателла была именно из таких, потому с её решением поехать именно в Африку я согласился практически моментально.
Сейчас, глядя в грязное окно своей спальни, я думаю лишь об одном. Эти капли дождя так упорно стучат по стеклу, словно стремясь пробить барьер, отделяющий меня от другого мира. Но у них не выходит. Даже природа не способна победить это сожаление. На улице вовсю царил туман. Невероятно редкое явление как по мне: ливень в тумане. Хотелось бы распахнуть это окно и полностью отдаться многочисленным каплям, промокнуть чистотой вечности безмерной природы вокруг. Но это невозможно. На подобное способны лишь сильные, или счастливые люди, а я не из таких.
Телефон не звенел, хотя моё ожидание затянулось на несколько часов. Он оставил меня также, как и Сателла. Разница лишь в том, что она не могла делать выбор. Эбола не оставила ей ни единого шанса. В один чудовищный день моя возлюбленная случайно укололась иглой пациента и навсегда лишилась всего. Она знала на что идёт и предусмотрела все ситуации. Я не видел тела. Его кремировали. В специальном бункере, который ей выделили на подобный случай. Таков порядок. И хотя все говорят, что она не мучилась перед смертью, я понимаю, что это не так. Некоторые люди умирают от эболы за секунды, некоторые за часы, а то и за недели. И лишь немногие способны чудом исцелиться – по-другому это назвать невозможно. Никто не говорил мне, сколько умирала Сателла. Наверняка, знание этого лишь еще больше разрушило бы меня.
Ливень усиливался, и капли дождя начали падать на землю вперемешку с небольшими градинами. Еще одна жалкая попытка пробить моё грязное оконце. Рядом со мной, на подоконнике, лежала котелковая шляпа пепельного цвета. Да, она принадлежала ему. Рассел первым сообщил мне о кончине жены. Он отвечал за её безопасность. Был её партнёром в исследованиях болезни. За последние несколько лет мы с ним крепко подружились. Полагаю, причиной этому послужила Сателла, но мне бы не хотелось так думать.
Когда бункер открыли, пепел, оставшийся от Сателлайзы, положили в урну, и Рассел благополучно довёз этот сосуд мне. Он кинул угрюмый взгляд на платье Сателлы, висевшее в коридоре, сказал короткие слова сочувствия и поспешно удалился, оставив меня наедине с прахом жены. Как раз в тот момент, когда мне больше всего нужна была его поддержка. И теперь я битый час пытаюсь дозвониться до него, но безрезультатно: похоже, человек напрочь отказывается принимать моё существование.
Внезапно в дверь постучали. Я поспешно встретил гостя и был весьма удивлён, увидев совершенно новое лицо. На пороге стоял парень моего возраста, полноватый, среднего роста с чёрными, как смоль, волосами.
– Не заметил, как вы подошли к дому из-за тумана, – начав разговор, я совершенно забыл про приветствие.
– Я безумно счастлив, что вы оказались дома! – гостя переполняли эмоции, – На улице такой сильный дождь, что моей одеждой уже можно полы мыть!
– Значит, вы просто хотели укрыться от ливня?
– Именно так. И я искренне благодарен, что вы согласились впустить путника! – его лицо сияло, как солнечный диск в безоблачном небе. Этот свет немного смутил меня.
– Боюсь, вам еще много времени придётся провести здесь. Ливень кончится не скоро.
– Если вы не возражаете, то я, конечно, останусь.
– Естественно оставайтесь. Дом огромный, а живу я здесь совершенно один. – последнее слово эхом раздалось у меня в голове.
– Вы выглядите очень грустно, мистер, – я впервые увидел у него расстроенное лицо. – Позвольте мне кое что сделать.
Парень достал из своей маленькой сумки тряпку, намочил её под краном и принялся мыть моё окно. Спустя несколько минут оно сияло также, как и тот, кто его мыл. К моему удивлению, туман был совершенно не густым и видимость мне портила грязь на стекле. Я смущенно подошёл к окну и потрогал его руками.
– Да, я вижу, что вам нравится, мистер! – восторженно заговорил парень. – Оконце ведь давно не мыли, судя по всему. Вот, чем-то да помог.
– Но зачем? – растерянно спросил я, как будто заранее зная ответ.
– Я счастлив, когда люди вокруг меня счастливы. А грустным вы теперь не выглядите, значит…
– Знаете, – я прервал его, поспешно взяв за руку, – оставайтесь у меня сколько хотите. Уверен, мы с вами подружимся.