В последнее время мужчины всё чаще и чаще сетуют на то, что современные женщины превратились в корыстных, алчных и самовлюблённых стерв. Уже проблематично найти такую женщину, которая умеет любить, ценить, заботиться и относиться к своему мужу с уважением. И вот сейчас я хочу нашим дорогим, любимым и уважаемым мужчинам показать - как любящая женщина постепенно и незаметно превращается в... "стерву".
Эпоха советских времён.
Светка, как любая другая девочка, прошла все этапы коммунистического воспитания: октябрёнок, пионерка, комсомолка, член партии, "Ударник коммунистического труда". Её так же, как и многих других людей советской эпохи, волновало выполнение пятилетки за три года. Она была всего лишь маленьким винтиком в одном огромном механизме под названием "Советский союз".
У Светланы всё как у людей: она прекрасный работник на производстве, её фотография украшает "Доску почёта", хорошо налажено хозяйство, и у неё приличная семья. И Света уже не помнит: кто и когда внушил ей, как и многим другим её соплеменницам, что "женщина должна входить в горящую избу и останавливать коня на скаку"? И она с раннего утра до поздней ночи крутилась как белка в колесе, не задумываясь над тем: "А почему, собственно говоря, женщина должна входить в горящую избу и коня на скаку останавливать, а не мужчина? А что тогда должен делать сильный пол?"
Она никогда над этим не размышляла, да и некогда было. Надо было успевать останавливать на скаку коней без отрыва от тушения горящих изб. Так её воспитали!
И Светка, закончив работу, бежит в магазин, чтобы отстоять огромную очередь за колбасой или куском мяса (в период повального дефицита накормить семью было довольно проблематично). Надо ещё заскочить в аптеку за лекарством, а в гастрономе купить капусту с картофелем для борща, и, прогибаясь под тяжестью сумок и авосек, забежать в детский сад за малышом. Придя домой, сразу же к "мартену" (к плитке). Начинается вторая смена: надо приготовить ужин, накормить детей и дорогого мужа; самой что-нибудь на бегу перехватить; уроки у старшего сына проверить; постирать кучу белья на доске (машинка сломалась); погладить то, что уже перестирано; приготовить отутюженную рубашку и брюки мужу; старшему пришить к форме белый и накрахмаленный воротничок, а младшему приготовить вещи на утро в детский сад. И Светка разрывается между плитой и пылесосом, стиральной и гладильной досками, между уроками одного отпрыска и купанием другого, и при этом она безмерно счастлива...
Счастлива, что у неё есть дети, и она реализовывает свой материнский инстинкт.
Счастлива, что моет полы, пылесосит и клеит обои потому, что у неё есть своё жильё, есть свой отдельный угол.
Счастлива, что её любимый супруг дома - рядом с ней. И неважно, что он лежит на диване с газетой при включённом телевизоре и не хочет проверять дневник у своего старшего сына, а младшему не желает починить сломанную игрушку. И неважно, что кран капает в ванной и полочка шатается - можно слесаря вызвать из ЖКО, а прибить полочку попросить соседа (он же плотник, ему нетрудно). А она потом соседу на зиму носки свяжет, ведь ещё не раз придётся обращаться к нему за помощью. Светка привыкла выкручиваться. И неважно, что она: и баба, и мужик. Это всё неважно! Важно только то, что он рядом, что ей есть о ком заботиться, есть за кем ухаживать. У неё всё, как у людей!
Светка так же, как и сотни тысяч других советских девочек, выросла на сказке "Золушка", и так же мечтала о прекрасном принце на белом коне. Но она, как и другие, никогда не задумывалась над тем, что ты при этом принце всю жизнь будешь Золушкой, и твоё место будет у плиты. Это неважно! Важно только то, что есть эта плита, и есть кого кормить.
Из детской комнаты доносится крик:
- Мам, я не могу задачку решить. Помоги!
Она, второпях моет мясорубку, вытирает руки о фартук и спешит на помощь. Глянув в учебник, Света быстро объясняет условие задачи и торопится на кухню - надо помешать пельмени, чтобы они не прилипли ко дну кастрюли. Остаток теста она прячет в холодильник - завтра будут вареники с капустой.
- Мам, - канючит младший, - у меня машинка сломалась, а папа делать не хочет.
Света бежит в зал и уводит малыша:
- Пойдём, я тебе что-то вкусненькое дам. Не мешай папе! Видишь, он отдыхает.
И она не задумывается над тем: "А от чего отдыхает её муж?". Он работает технологом в отделе, особо не напрягаясь, весь рабочий день перекладывает бумажки с одного места на другое. А она на стройке вкалывает штукатуром-маляром.
(Света педагог по специальности. Забросив свой диплом с высшим образованием, пошла на стройку зарабатывать квартиру. Муженёк же на ответственной работе, и жить в общежитии ему не пристало).
Она в сумку забрасывает сломанную игрушку, чтобы завтра на работе попросить мужиков её починить...
Прошло тридцать лет! Светлана и её муж на заслуженном отдыхе.
Но назвать это отдыхом очень сложно. Ей с утра надо съездить на дачу, вскопать грядки, посадить и полить рассаду. Нужно сбегать к старшему сыну и проводить внука в школу (он учится с обеда, а его родители с утра на работе). Потом скорее домой к плите, надо что-то приготовить, а затем бежать к младшему сыну. У него родились двойняшки. Надо погулять с малышами, постирать и перегладить кучу пелёнок. У невестки - кесарево сечение, ей нельзя напрягаться. И, приползая к вечеру домой, она падает в кресло и вытягивает отёкшие ноги.
- Ма-а-ать! Ты где? - слышит она голос мужа из спальни. - Помажь мне спину.
Светлана берёт мазь и идёт в спальню. У мужа, в результате сидячей работы, радикулит. Он лёг на живот и, приспустив трусы, приготовил поясницу для лечения. Она смотрит на это бесформенное тело и не может понять: "Кто это?!" Это и есть тот принц, которому она служила верой и правдой столько лет?! Зачем? Ради чего она так убивалась? Светлана садится рядом с мужем и у неё только одно желание: или придушить его, или лечь и умереть. Она бесцветным голосом говорит:
- Я не буду... тебе мазать... спину...
- Почему? - удивляется муж.
- Почему? Потому, что у меня болят ноги, и я не помню, чтобы ты хоть раз помассировал их; потому, что ты никогда не целовал мне руки и не говорил комплименты; потому, что ты не знаешь - какие цветы я люблю и какие духи предпочитаю. Ты забываешь поздравить меня с днём рождения, но с нетерпением ждёшь от меня подарка на свой день рождения. Я устала быть твоей прислугой.
- Ты что, дура? - возмущённо спрашивает муж.
- Да! Дура. Потому что прожила целую жизнь с человеком, который смотрит на меня и не видит; слушает и не слышит; находится рядом и не чувствует... Не чувствует, как мне плохо с ним. Я столько лет замужем, но что такое женское счастье - так и не узнала. Всю мою любовь и заботу ты принимал, как должное. Я... н е н а в и ж у тебя!
И Света, бросив тюбик с лекарством на постель, уходит из дома, хлопнув дверью. Муж, с трудом поднявшись с кровати, выходит на кухню и видит записку: "Я больше не хочу быть твоей Золушкой!"
Он весь вечер прождал жену в надежде, что она успокоится и всё будет по-прежнему. Но по-прежнему уже больше не было никогда.
Светлана, прогуливаясь по улицам города, вдруг ясно поняла, что сама превратила себя в загнанную лошадь, не умея любить и ценить себя. Её просто никто никогда этому не учил. Вся жизнь прошла у неё перед глазами: дом - работа, работа - дом. Вот и всё, что она могла вспомнить.
Домой она вернулась уже за полночь. Муж её ждал и не ложился спать:
- Дорогая, я не смог найти носки. Где они? И что у нас есть покушать?
Светлана холодно посмотрела на него:
- Носки на второй полке в твоём шкафу, а обед в холодильнике. И, если можно, постели себе на диване в зале. Я хочу спокойно выспаться без твоего храпа.
- Что не так? Ты можешь объяснить!
Светлана устало вздохнула:
- Ты слишком долго жил только для себя-любимого, а я слишком долго с этим мирилась.
Она зашла в спальню и плотно закрыла за собой дверь...