Помню тот день, когда мама отвела меня в школу познакомиться с обстановкой. Нас встретила моя первая учительница – Ольга Васильевна – строгая, но приветливая, с пышной, модной на то время причёской, подхваченной с одной стороны заколкой, в строгом костюме и белой блузке. Она провела нас по школе, показала спортзал и большой зал с роялем и сценой, на которой мне спустя 11 лет вручали аттестат и медаль, классы, парты – большие, чёрные. Меня за этой партой было практически не видно, чтобы положить руки на крышку, надо было их поднять высоко, подбородок от усталости сам укладывался на искорябанную поверхность, выкрашенную страшной чёрной краской. Посреди этого великолепия пряталась чернильница-невыливайка с фиолетовыми чернилами, куда мальчишки неизменно макали кончик моей длиннющей косы. В результате на школьном платье, аккурат в центре попы, красовалось огромное чернильное пятно, которое мама безуспешно периодически пыталась вывести. В конце концов, моя несчастная коса заняла место на моей умной головушке, переплетённая в бесчисленные корзиночки и укреплённая огромными бантами. Стоит ли говорить, что едва окончив седьмой класс, я тут же отрезала её, соорудив причесон из одной пряди для своей любимой куклы. Мама и няня ахали от восторга, пока до них не дошло, что я искромсала для этой сомнительной красоты свою отрезанную косу – предмет маминой гордости и моего мучения. Одно мытьё этого благолепия на кухне, в тазу, водой из шести чайников, с полосканием уксусом и последующим расчёсыванием после такого мытья всеми членами нашей квартиры!!!!!!
Как-то в третьем классе я сильно заболела: ангины преследовали меня всю осень и зиму, мне вырезали гланды и отправили на реабилитацию в зимний санаторий в Пушкино. Красота – сосны, ковры, сборная солянка из ослабленных детей всех возрастов, полная безнаказанность персонала и… вши! Я помню, как мы устраивали гонки этих вшей по столу, было ужасно весело, пока мама одной из девочек случайно не пробралась в этот санаторий, куда никого из родителей не пускали, увидела наши развлечения и устроила полный разгон с жалобой в Минздрав. Санаторий прикрыли, а меня привезли домой с колтуном вместо косы, кишащем вшами. Распутать его не представлялось никакой возможности, на семейном совете квартиры было принято решение постричь меня налысо. Я выла в голос от жалости и ужаса, но терпение и благоразумие тёти Фиры взяло верх: она зажала меня между ног и стала потихоньку, прядка за прядкой разбирать этот овин с живностью. Потом было мытьё керосином и прочее безобразие, но красота была спасена!