Раннее утро. Вчера, находясь под влиянием различных дум, о жизни, о судьбе, о своём месте в ней, заснул поздно, поспал несколько часов. Проснувшись, встал с постели, чувствуя себя отдохнувшим. В бодром настроении, с ощущением новизны, сложив, заранее приготовленные вещи и продукты на сутки, вышел из дома. Будоражит неизвестность, нетерпение узнать рабочую обстановку, людей. Понимая, что всё случится в своё время, сдерживаю себя, чтоб успокоить нахлынувшую волну. Выйдя на улицу твёрдой, уверенной походкой вначале, постепенно перехожу на спокойный шаг. Шагается легко, даже восторженно. В голове снова витают различные мысли. Вдаваясь размышлениям, ищу что-то! Наверное, то самое нужное, но пока не могу найти. Служба в милиции, манит перспективами. То ли это, что мне надо? Капелька сомнения вкрадывается иногда и даёт о себе знать. Природа чарует наступающими, весенними днями. Проходит несколько секунд, всё, снова становится на свои места. Образно можно сказать, чувствую в своей тарелке.
«Вся жизнь человека, как спортивный марафон, состоит из препятствий и этапов. Придя в школу, препятствием стало знание своего предмета и методика преподавания. После успешного преодоления препятствия перед завучем школы, пошёл на забег. Началась педагогическая практика. Очередной шаг, оформление на работу в милицию. Предварительно с проверкой на профессиональную пригодность по психологическим, интеллектуальным и физическим параметрам. Снова забег: предстоит напряжённая работа с трудностями и сложностями поставленных задач! Слово: «НЕ МОГУ, НЕ ХОЧУ», здесь не работает. Выполнять НАДО обязательно! Нужно быть предельно внимательным и сообразительным, чтоб исполнить поставленную задачу, чтоб быть достойным офицером милиции! Морально, готовый к испытаниям, осознано выбрав эту профессию, понимая все особенности не однозначной деятельности – сложности не пугают! Желание ищет пути, нежелание причины!»
«Что ожидает нового сотрудника в медвытрезвителе? В первую очередь, перед тем, как принять в свой коллектив, меня будут проверять, испытывать, смотреть, чем и как я дышу. Необходимо выбрать приоритеты. Основной контингент, пьяные граждане. Главное, рассудительность в своих действиях. Не идти на поводу у вытрезвляемых, проявлять терпение, делать своё дело. Бессонные ночи, среди посетителей, забота о них, контроль над соблюдением законности. Разные взаимоотношения в коллективе, начальниками, подчиненными, равными себе. Индивидуальный подход, умение находить общий язык с каждым сотрудником, является ключом к успеху. Решение возникающих проблем, на основе справедливости и принципиальности. Это, как экзамен перед собой. Это доказательство того, что ты чего-то в жизни можешь и стоишь. Ещё один шанс, проявить способности, показать свои лучшие качества на деле. Возможно, избавиться от комплексов, которые появляются у всех не удовлетворённых жизнью людей. Люди годами кропотливо работают на такой, не простой работе, добиваются успехов, строят свою жизнь, не теряя своего человеческого облика. И я, буду работать, как и все. Нужно ли что-либо, кому-то доказывать, или страховаться от неожиданностей? Главное, добросовестно относиться к выполнению служебных обязанностей, тогда всё получаться должным образом. В цепи происходящих событий, где каждый выполняет свой функционал, не должно быть ни обрывов, ни резких взлётов и падений. На этом, вокруг, звеном к звену, держится весь построенный мир. Этим живёт человек. По-другому, просто, быть не может!»
До службы в милиции, живя в армейской среде, обитая в военном городке, практически не знал про жизнь на гражданке. Какая она гражданка? Веря в человеческую порядочность, исключая отрицательные качества, был, по сути, наивен. Как глубоко тогда ошибался. Слепая вера, мне, дорого обойдётся. Но, это будет потом. А, пока, я, шёл, не спеша по военному городку к остановке, вдаваясь размышлениям.
Весенний воздух подбадривает. «Жизнь становится в стройную череду уклада, радужных надежд и особенностей повседневной работы. Главное, это удовлетворение от проделанного труда!»
Вы скажете, что удовлетворения от работы в медвытрезвителе не будет никогда. Находиться среди пьяных, одно сплошное мучение. Одновременно, вокруг вас: вонь, пьяный бред, испражнения, буйный нрав обитателей палат, непонимание со стороны алкоголика происходящих событий и отсюда неадекватные действия, прямая ненависть, угрозы, попытки суицида. Представили? И тут, срабатывает психологический аспект, особенности личности в повседневной среде обитания. Грязная работа не для нас. Ни кому не хочется оказаться на месте работника вытрезвителя и терпеть всё это. Тем более, на месте вытрезвляемого. Наше достоинство выше этого. Потому что, никогда не употребляли и не употребляем спиртного. Если и употребляем, то до такого состояния не доходим. Смотря на происходящие события, с вашей точки зрения, я, с вами соглашусь и скажу: «ДА!» Хотя, во многом, у нас, расходятся мнения.
А вы, посмотрите с моей точки зрения, под другим углом. Согласитесь со мной, что эти люди нуждаются в посторонней помощи. Своевременно оказанная помощь, очень часто не позволяет безвременно покинуть наш мир и отправится в иной. Если их бросить на произвол судьбы, многие погибнут: или замёрзнут, или их собьёт машина, из-за того, что они вывалились на проезжую часть, или попытались перейти улицу в неположенном месте, или отравились, от чрезмерного употребления алкоголем, мало ли ещё что. Замечу, всё будет происходить, и происходит среди нас, на наших глазах. Неприязненные отношения к пьяным, по вполне обоснованным причинам, вот что движет нами. Алкоголь – это зависимость, враг, яд, убивающий человека. Очень сложно в одночасье, заставить алкоголика бросить пить. Непредсказуемость ихнего поведения нас пугает, не хочется связываться. Понимая безнадёжность, мы, часто проходим мимо, видя пьяного человека на улице, успокаивая себя тем, что милиция поможет. В лучшем случае, нас хватает позвонить в дежурную часть и сообщить о данном факте. А работая в вытрезвителе, им вменено в обязанность. Каждый раз, работники этого звена, помогают пьяным людям, хотя бы сутки не пить эту отраву. Вытаскивают практически с того света, или не дают им туда уйти. Теперь, в таком ракурсе, деятельность медвытрезвителей, сразу обретает совершенно другой смысл и значение. Даже спасение одного человека, стоит очень многого. Думаю, вы с этим согласитесь. Я же не говорю, что это ваш родственник, который мог оказаться на месте умирающего. Вот и подумайте теперь что к чему.
За истекший месяц, природа полностью преобразилась. Недавно, пушистые перины снега, укрывающие землю толстым слоем, под яркими лучами палящего, ослепительного солнца, сильно исхудали. Теперь, выглядят грязно натянутой тряпкой, с проплешинами, на неровной поверхности окаменелой земли. Когда-то высокие гребни снежной гряды, вдоль дороги, отливающие белой синевой, осели. Смотрятся серо, полупрозрачными холмиками шлифованной поверхностью выемчатых, скользких боков. Всё это, потихоньку, капелька за капелькой, превращается в жидкость.
Стекая, талые воды, собираясь в низинах, образуют маленькие озёра. От большого количества скапливаемых вод, не влезая в образовавшиеся чаши, выплёскиваются и вырываются на свободу. Бегут по асфальтовой дороге, извилистым руслом, омывая ледяные берега. Словно горные речки, несутся к своей колыхающейся мечте. Преодолевая на пути, большие расстояния, натыкаясь на ледяные пороги, остовов из камешек, перекатываясь в припрыжку по асфальту, доходят до края дороги. Оттуда бросаются в бездну стылой канавы. Там, со звоном, падая, разбивая помехи земной твердыни, захватывая снежные массы, весело журчат в глубине. Неудержимо уносятся дальше. В их журчании есть какая-то затаённая, заманчивая радость свободы, силы, энергии.
В унисон, радует та, не видимая, неизвестная сила, которая скоро вырвется наружу и преобразит чудодейственным образом окружающий нас мир. Мир, в котором не будет холода ледяных пантомим. Почувствовав эту силу, бледные, нежные полоски, с маленькими зеленоватыми головками, вырвутся наружу из коричневых, блестящих скорлупок. Выпрямятся, и начнётся сказочное превращение в изумрудную зелень: листочки, цветочки, былинки. Всё это, начнёт привлекать к себе красотой и ароматами восхитительных запахов, пчёл и бабочек. Округа помолодеет. Начнётся период расцвета нежных трав.
Как только природа достигнет своей высокой цели, апогея красоты, минутно насладившись, пойдёт дальше осваивать новые рубежи, новые высоты, не менее, замечательные превращения, чем были до этого. Движение! В природе всегда существует движение. Безудержное, всеохватывающее, стремительное, воспламеняющая кровь, как этот ручеёк. В этом основной смысл всего живого. Царица, мать природа, устанавливает свои законы, подчиняет себе всех. Общая картина преобразования, является ярким примером, в котором каждая былинка меняет наши представления, не говоря уже о себе. Любой живой организм тянется к свету. Каждый человек, является дитём природы. Не зависимо от своего желания и возможностей, живёт по этим же законам и тоже меняется. Когда вам скажут, указывая на кого-то, что этот тип никогда не менялся и не меняется, не верте тому крикуну, который так говорит. Это ложь! Если живой, то меняется однозначно, меняется всегда, до самого последнего вздоха, не только физиологически, но и морально и интеллектуально. Постоянна только смерть! Только умерев, живой перестаёт своё движение! Уходит в бесконечность!»
Воскресенье, выходной день. Как и любой населённый пункт нашей страны, военный городок в это время пустынен. Все спят. Изредка, навстречу, попадаются люди в военной форме. Назначенные, ответственными в своих подразделениях, для контроля за соблюдением распорядка дня, дисциплины, проведения мероприятий, они торопятся в казармы. Смотря в след, ловлю себя на мысли: «Когда-то, я так же, каждый день, ходил на службу! Наделённый, должностными полномочиями командира подразделения, выполнял функциональные обязанности, решал боевые задачи. Следил за соблюдением дисциплины, порядка, правил и требовал выполнения от своих подчинённых. Так же торопился, живя в этом едином целом организме под названием армия. В человеке, кто хотя бы немного прослужил в Вооружённых Силах, армия на душе, оставляет неизгладимый след до конца своих дней. Можно спросить любого гражданина, каждый подтвердит правдивость, только что сказанных мной слов. У мужчины образ воина всегда живёт в крови. Недавно отделившись от этого организма, ещё нахожусь под тенями армейской жизни. Прослужив долгое время в боевых частях, не могу отделаться в одночасье. Иногда появляется желание пойти так же и заняться своим обычным делом. Но, я, не шагаю обычной тропой к КПП солдатского городка, а иду, совершенно в противоположном направлении! В армию, мне, дорога закрыта. Что они там будут делать? Живо, перед глазами предстаёт солдатский городок, со своим бытом, укладом и обитателями. Живущие по распорядку дня, как единый организм, подчинённые одной цели, защите нашей Родины, подразделения не отличаются друг от друга. Можно точно определить, чем занимаются, какие мероприятия проводятся в соединении. Вчера был субботник. Сегодня спортивный праздник: бег по пересечённой местности на три километра, в составе подразделения. Потом общее построение, награждение. После этого, разойдутся по своим казармам, и мероприятия продолжатся в расположениях войсковых частей! По собственному плану, вывешенному в казарме, завершат свой выходной день!»
«Совсем другое дело город. Человек, живущий в мегаполисе, индивидуальной жизнью, спрятавшись в скорлупку своей квартиры, подчинён только, общепринятым законам городского сосуществования. Объединённый по территориальному признаку, он, находясь в относительной свободе, сам, выбирает сферу деятельности, труда и интересов. И часто, всю жизнь идёт по этому пути. Каждый занимается, только ему присущим занятием, совершенно равнодушен занятиями соседа, если это не мешает ему жить спокойно, или не соприкасается в сфере предпринимательства. Это очень большой выбор разнообразия интересов, работ. В этом, особенность, сложность, заманчивость городского уклада. Наверное, каждого человека, особенно иногороднего, город манит своими товарами, заботами, людьми, строениями, огнями! Что это? Желание быть в гуще, ощущение чувства единения? Или поиск загадочных, головокружительных приключений? Познание окружающего мира, эстетическое воспитание своего возвышенного желания? Покорение непокоренных пространств и масс? Желание покататься на волнах лёгкой жизни и наживы? Я думаю, в первую очередь, неподдельный интерес! Город, это результат претворения творческой мысли в жизнь, наработанный многими поколениями архитекторов и строителей. Это кладезь ценностей, достижений работающих на людей. Всё, среди каменных строений, внутри них, интересно! И человек, подверженный гипнотическому влиянию идёт в эти огни, как мотылёк на пламя свечи! Попадая под магнетическое воздействие лёгкой жизни, часто, никогда уже не может вырваться из когтистых лап хищного города! Город заманивает, потом пожирает своего посетителя, огнями, развлечениями, искусственно созданными условиями жизни, навсегда отбирая способность выживать в естественной среде обитания! Жажда лёгкого выживания тянет любого, в эти огни. Человек, удалённый, оторванный от этих строений, снова и снова будет возвращаться, чтоб хотя бы ещё один раз ощутить чувство мнимой свободы! »
Дождавшись автобуса на остановке, в числе первых вошёл в полупустой салон. Знакомый водитель, приветливо пожал мне руку. После проверки билета, удобно усевшись в кресле, всю дорогу наблюдал за проплывающими пейзажами придорожных окрестностей. Ровный гул двигателя совершенно не мешал. Густые леса, лежащие ещё под снегом, около военного городка, при приближении к городу, редели. Снега становилось всё меньше и меньше. И вот, остались одни поля. Вдалеке, кое-где, маленькими островками, деревья, ветками печально махали уходящим машинам. Наш автобус, доехав до окраины города, нырнул под железнодорожный мост. Эхом отозвались стенки не длинного тоннеля. С другой стороны, вырвавшись из полумрака, идя на подъём, как на взлёт, разбрызгивая дорожную слякоть, автобус пристроился к первой городской остановке: «Липовая гора». После высадки пассажиров, неровно урча двигателем, тронулся с места, направляясь дальше, вглубь города. Незаметно быстро добрался до Велты. Выйдя из автобуса, по грязным тротуарам, спокойно дошёл до здания вытрезвителя и нажал на кнопку звонка, расположенного на уровне головы. Дверь открыл тот же старший сержант. Помятый, недовольный, натирая лицо ладонью, полусонно буркнул:
- Вам чего!
- Здравствуйте! Я новый сотрудник! Буду у вас служить! Приехал на свою первую смену! На стажировку! – уточни я.
- Здравствуй! А-а! Ну, да! Сергей Дурегов, водитель! – при этом щурясь, как от яркого солнца, разглядывая меня, протянул свою мясистую кисть для рукопожатия.
- Светлов Николай! – представился и несильно сжал в ответ.
- Проходи! Знакомься с остальными! – как прошлый раз кивнул головой вглубь коридора.
Войдя, в небольшое помещение дежурной части, прошёл до середины. За столом дежурного, сидел милиционер в звании прапорщика, примерно сорока лет. Аккуратная милицейская форма: галстук, рубашка и китель, контрастом отличался от остальных, одетых в клёпанку. В руках белели листы бланков чистых протоколов об административных правонарушениях. Он, легонько, ребром, постучал об стол и положил их на середину. Гладковыбритое, светлое, худощавое лицо, высоко поднятая голова, правильные черты, чуть заострённый нос, светло-русыми волосами. Сложив, как ученик на парте свои руки, подняв спокойный взгляд, внимательно посмотрел на меня.
Рядом, наклонившись над прапорщиком, держась одной рукой за края стола другой за спинку стула, стоял мужчина примерно 25-ти лет, в форме лейтенанта милиции. Чёрные, жирные, давно не стриженные волосы, зачёсаны направо. Не бритое, бледное, овальное лицо, создавало ощущение потрёпанного, сказочного героя печального образа. Тёмные круги под глазами показывали, что ночь выдалась для него, трудной и беспокойной. Полное, грузное тело, держалось на коротких, широко расставленных ногах. Мятые брюки, поперечными полосками в разные стороны, на изгибе штанин, светились мехами гармошки. Стоптанные ботинки, с изношенными каблуками и подошвой, выглядели плачевно. Он нервно поднял взгляд, блеснув карими глазами и замер в ожидании.
- Здравствуйте! Светлов Николай, новый сотрудник! Прибыл для исполнения своих служебных обязанностей! У меня первая смена! – осматривая помещение, присутствующих, обращаясь к ним, представился я.
- Ага! Значится это ты! Прибыл! Наталья Александровна нам говорила! Карпенко Алексей! – представился прапорщик бодрым голосом, взвалив на себя роль лидера и распорядителя, – Командир отделения! Параллельно исполняю обязанности старшины! В данный момент на должности дежурного! – и начал представлять находящихся в дежурной части, – Это лейтенант Кадышев Олег, сменившийся дежурный! – Олег кивнул головой, – Патрульный новой смены, Бондаренко Андрей! Будет с нами вместе работать! – Бондаренко, смотревший телевизор, повернул голову в мою сторону. Выставив вперёд подбородок, улыбнулся, показывая ряд красивых, ровных зубов. Разглядывая меня, подмигнул, – Далее Иван Мельков, сменившийся патрульный! – он показал на милиционера, по левую сторону от себя, в звании старшего сержанта.
Мельков, сгорбившись, равнодушно, сидел на лавочке. Опустив плечи вперёд, положил скрещенные руки на запрокинутое колено. У него голова повернулась ровным движением, как башня пулемётной установки. Посмотрел на меня, не меняя мимики. Без всякого задора и интереса, вяло пожал руку. Медленно так же отвернул голову. Смотря мимо, уставился в телевизор, который был подвешен на полочке под потолком, в углу, около стола медика. Он сидел неподвижно, совершенно не вникая в суть происходящего. Смотря на него, создавалось впечатление, что перед тобой сидит не живой человек, а механизм. Или можно было его спутать с восковой фигурой. Чёрные, как смоль волосы, такого же цвета пышные, широкие усы. Тёмно-бурые, смородиновые глаза блестели коричневым отливом. Смуглый цвет кожи. По внешнему виду, с дальнего расстояния, его легко можно было перепутать с азиатом. Но, если разглядеть вблизи, то округлые, славянские черты лица, стирали эти сомнения.
- Николай! – каждый раз, представившись, пожимал по очереди всем руки.
- Это наш Славик! Ме-дик! – указывая, акцентируя на последнем слове и улыбаясь, смотря на него, совершенно другим голосом, представил мне фельдшера.
- Привет! – сказав мелодично, махнул мне рукой серьезным выражением лица, с прыщами на щеках и вытянул для рукопожатия.
- Привет! – я так же пожал ему мягкие, слегка влажные руки. После рукопожатия, Славик сразу же отпустил голову и уткнулся взглядом в свои записи.
- С Серёгой, водителем, думаю, ты уже познакомился! Сегодня оперативки не будет! Юль Юльевич, предупредил заранее! – сказал Карпенко, обращаясь ко всем, – Андрей! – обратился дежурный, – Пока мы тут с Олегом разбираемся с протоколами, покажи Николаю его шкафчик, столовую! Пусть переоденется, осмотрится! Как переоденешься, спускайся сюда, буду вводить тебя в курс дела! – переведя взгляд, от Андрея, сказал мне. И тут же подняв голову, продолжил разговор с Олегом.
Андрей, спокойно выйдя из-за стола, засунул одну руку в карман брюк. В другой руке, накручивая на палец связку ключей, взглянув в сторону телевизора, совершенно не обращая на меня внимания, пошёл по коридору. При этом беззаботно, насвистывая мелодию какой-то песенки. На втором этаже, дойдя до середины коридора, по изношенному линолеуму, зашли в небольшое, неуютное помещение.
- Это наша столовая, кухня! – пропуская меня вперёд, изрёк мой проводник, придерживая одной рукой дверь, другую в кармане.
С левой стороны от окна, стояла большая электрическая плита с духовкой. На белом фоне новой плитки, вокруг конфорок, где больше, где меньше, красовались в несколько слоёв, выгоревшие коричневые кляксы высохшего варева. Наверное, готовя себе еду, горе повара, совершенно не следили за чистотой. Рядом стоял шкафчик со стеклянными, замасленными дверцами, с полным набором посуды. Половина из них не мытая, с остатками пищи, с застывшим жиром. На полках, во всех углах, валялись хлебные крошки. С правой стороны, напротив плитки, стоял старый, кухонный стол с перекошенными ножками, с электрическим чайником на нём. Вокруг несколько потёртых стульев. Рядом, неожиданно, неимоверно громко, вдруг затарахтел холодильник.
- Тьфу, ты, чёрт! Опять напугал! Ну, никак привыкнуть не могу! – воскликнул Андрей! – Этот холодильник, мы приобрели недавно за свой счёт, а то начальство ни как не может нам купить! Продукты портятся! Пусть старый, но зато работает исправно, морозит превосходно! – любовно глядя и поглаживая, хлопнул несколько раз по холодильнику ладошкой, мой провожатый, – А, вот плитку, Юлич привёз с УВД Свердловского района, говорит, начальство подарило на день Защитника Отечества! Теперь можно спокойно, и разогревать, и готовить!
- Плитка, это здорово! Молодцы, что купили холодильник! Ничего привыкнешь, если не успеет сломаться! – улыбнулся я.
- Так она ж тарахтит так сильно, что на первом этаже слышно! Нам сюда! Это комната отдыха! – и Бондаренко нырнул в проём, открыв дверь, рядом с холодильником.
- А, кто здесь отдыхает?
- Практически ни кто, кроме дежурного, если у него это получается!
- Что, холодильник не мешает? – улыбнулся я.
- Говорит, что нет! Спит, как сурок! Это ж пра-порщик! – сделав удивлённую мимику, с приподнятым пальцем, скривив губы, округлив глаза, заулыбался Андрей.
Это помещение, по размерам больше, чем кухня. На окнах висят огромные, длинные шторы, создающие полумрак. На всю стену, противоположной от окна, узенькие шкафчики в два этажа. Самые обыкновенные армейские шкафчики, которые стоят в каптерках у старшины роты. Там обычно, хранится парадное обмундирование солдат. Как они сюда попали неизвестно. На дверцах до сих пор, красуются армейские бирки. Остальное пространство занимают солдатские кровати с матрацами, подушками и одеялами. Одна постель аккуратно заправлена на армейский манер. Подушка с наволочкой, одеяло конвертиком, у изголовья белеет простыня. На душке висит полотенце. Эта кровать, на общем фоне, выглядит, как островок дисциплины и порядка.
- Это чья? – спросил я у Андрея, трогая одеяло на кровати.
- Эта прапорщика Карпенко!
Андрей, взял табуретку, поставил около одного из шкафчиков, отцепил ключ со связки, дал его мне:
- Вот, тебе ключи! Это будет лично твой! – указал рукой на шкаф, который находился наверху.
- Хорошо! Спасибо! – я взобрался на табуретку, открыл замок, – Эти вещи чьи? – доставая с полок тряпки банки, пакеты, спросил я.
- Всё что находится внутри твоего шкафчика, можешь выкинуть, если они тебе не нужны! Хозяин давно уволился! Вешалки оставь себе, они пригодятся! – предложил Андрей, присев на подоконник и накручивая на палец связку ключей.
- Мусорка где?
- На улице, за трезвяком! Спустишься по лестнице, с левой стороны, увидишь дверь! Она на щеколде, открывается легко!
- Хорошо! Спасибо! – Я взял тут же лежащий пакет, сложил туда.
- Скоропортящиеся продукты можешь сложить в холодильник! Не боись, ни кто не тронет! У нас с этим строго, особенно с Карпенко! Да, кстати! Ручку, чтоб писать, взял собой?
- Да, конечно! Наталья Александровна мне говорила!
- Когда переоденешься, возьми собой обязательно, не забудь! Писать придётся много! – и он так же, насвистывая, накручивая, с рукой в кармане вышел из помещения.
Я, быстренько переоделся, надел армейские брюки рубашку без погон. Сложенные в пакет продукты положил в холодильник. Когда спустился в дежурную часть, у всех, мой внешний вид, вызвал недоумение. Зелённая форма военного, явно не вызывала восторга:
- Коля! А что другой формы у тебя нет? – спросил удивлённо дежурный.
- К сожалению, нет! Я же в милиции не служил, только в армии! Знакомых милиционеров тоже нет! – покачал головой.
- Ладно! Сегодня ходи так! Надеюсь, всё обойдётся! К следующей смене я тебе принесу, подгоню что-нибудь из своих запасов! У меня, дома, есть старые, вполне приличные брюки и рубашка! Пусть лучше старое милицейское, чем армейское! В этой форме, ты будешь сильно отличаться от нас! Твоя задача, находиться в дежурке, не высовываться из-за стола, чтоб не было лишних недоразумений! А то контингент у нас бывает разный, отношение такое же! Увидев тебя в армейской форме, непонятно, как ещё себя поведут! Они же пьяные, непредсказуемые! Держи ухо востро! Могут, что угодно учудить! – подумав и осмотрев меня внимательно, сказал дежурный.
Началась моя первая смена в качестве милиционера. Сергей Дурегов с Андреем, покопавшись немного в машине, после вызова, по команде дежурного, поехали за пьяным и на патрулирование улиц. Мы, остались вдвоём. Славик ушёл к себе в кабинет медицинского работника и не высовывался, до первого привезённого пьяного. Я, прошёлся по всем палатам, ознакомился с нумерацией и названиями помещений. Придя в дежурку, внимательно прочитал основные документы, обязанности. Дежурный, на основе одного протокола, показал, как работать с ним, куда и что записывать.
- Лёш! Мне вот интересно, сколько человек должны работать в медвытрезвителе? – спросил, прочитав инструкции на стенде.
- Дежурный, фельдшер, помощник дежурного и милиционер, осуществляющий наблюдение за лицами, помещенными в палаты!
- И где они? Ещё кто-нибудь подойдёт?
- А подходить некому! Все, или отработали, отдыхают, или готовятся к смене, заступят завтра!
- Мы справимся?
- Хм! Придётся справляться! У нас другого выхода нет! На всех уровнях говорим о нехватке работников! Просим! Начальство наши проблемы знает! То, что в трезвяк ни кто не идёт, это факт! Так что, как-то так! Получается, я сегодня один! Ты же, всего лишь стажёр! И практически ничего по работе не знаешь! А я, на этом, не одну собаку съел, работаю больше всех в этой организации! Наработано путём проб и ошибок! Если не хочешь набить себе шишек, для начала, возьми на вооружение мой опыт! Я, конечно, не идеал для подражания, но то, что делаю, как делаю, срабатывает почти всегда! Меня, в своё время, так же учили, то же самое говорили! Действительно пригодилось! Этот опыт даже не мой, а предыдущих сотрудников! Главное, внимательно смотри, хорошенько запоминай, как говорю, что говорю и когда говорю! Это очень важно! С пьяными надо уметь разговаривать. Есть официальная процедура, есть свои наработки! Это всё надо совмещать! Необходимо знать, что, когда и как надо делать! Сегодня смотри, наматывай на ус, следующий раз, будешь делать сам, я только буду подсказывать! Освоишь, пригодится, не раз ещё спасибо скажешь! Чем раньше втянешься, тем лучше для тебя! Потом поможет избежать ненужных эксцессов! Освоив эти премудрости, возможно, что-нибудь подкорректируешь, для себя! Разработаешь свою тактику и будешь успешно работать! Главное не кипишовать! – и он печально улыбнулся.
- Хорошо Лёша! Я тебя понял! А кто будет смотреть за палатами, если мы будем находиться в дежурке? – снова спросил я.
- В основном фельдшер, мы с тобой в помощь! Будем обходить по очереди! Единственное, тебя попрошу, увидишь что-нибудь в палате, сам ничего не предпринимай! Категорически запрещаю: не входи внутрь, ни под каким предлогом, даже если попросят помощи! Сразу сигналь мне! Тут, иногда, такие номера откалывают наши алкоголики, Голливуд отдыхает! Поэтому, для начала, надо, обязательно правильно оценить обстановку, прежде чем что-либо предпринять! Твоё место здесь! – и он показал на стол, за которым сидел Бондаренко, – Будешь сидеть на телефоне, проверять данные! Если возникнет конфликт между милиционером и пьяным, или между пьяными, без команды в спор не вступать! Они иногда специально провоцируют, чтоб потом поиметь с нас деньги!
- Понятно! Ты мне главное покажи как, а там я уже соображу! Справимся! Мой, сэнсэй! – я широко улыбнулся, сделав небольшой поклон на японский манер, сложив перед собой ладошки.
- Всё! Замётано! Ловлю на слове! – он мне пожал руку и похлопал по плечу.
День прошёл спокойно. Лёша, пока было тихо, рассказал про работу дежурного, особенности, которые возникают при приёме пьяных. Так же рассказал подробно, порядок приёма, что, надо делать, что принимать, на что обращать особое внимание. До вечера, доставили несколько человек. Карпенко, выполняя обязанности, комментировал свои действия и действия каждого сотрудник, чтоб мне было понятно. После заполнения протокола, давал его мне, и я приступал к своей работе. Сначала звонил в справочную, уточнял паспортные данные, место и адрес проживания. Потом звонил, в милицейскую базу данных, выявлял, находиться ли данный гражданин в розыске, или нет. Так же проверял номерные вещи, находящиеся у пьяных при себе.
Вечернее время начался поток. Работа пошла, как на конвейере. Экипажи ППС доставляли, мы принимали, размещали, всё записывали в журналы, рапорта, протокола, справки. Наша машина привозила, разгружалась и снова по звонкам, вызовам, по маршрутам патрулирования. Очередной звонок по телефону. Кто-то дежурному ставит задачу. Он бросает трубку, хватает рацию:
- 831-ый, 831-ый, я Мыс, как меня слышите, приём! – говорит дежурный.
- Мыс, Мыс, я, 831-ый, слышу вас, 05, приём! – отвечает Андрей.
- Слышу 05! Коломенская 35! У дома, на тротуаре, лежит мужчина! Приём!
- Вас понял, Коломенская 35, у дома, на тротуаре! Приём! – повторяет Андрей
- Мыс, Мыс! Я, 831-ый! Приём!
- Мыс на приёме!
- Клиент наш! На борту! Едем на базу! Будут ли какие-нибудь указания ещё! Приём!
- Пока нет! Вас понял! Ждём! Конец связи!
По прибытию машины, я, как обычно, открывал входные двери. С патрульным и водителем, всех доставляемых, помещали в предварительную палату. И уже, оттуда, поодиночке, выводили в дежурную часть для проведения тестов. Фельдшер приступал к работе. После проверки, определения степени опьянения, принимал решение помещать, или нет данного гражданина. Если пьяный не мог самостоятельно раздеться, мне приходилось помогать в раздевании и сопровождать до кровати в палату, вместе с медиком. Дежурный открывал двери, мы, втроём, торжественно шествовали до заветной кровати. Укладывали обязательно на бок, чтоб вытрезвляемый не захлебнулся вовремя сна.
Как только доставленный перешагивал порог дежурной части, с этого момента начиналась видеозапись. Водитель брал камеру и записывал процесс приёма. Дежурный заполнял заранее приготовленный протокол. Патрульный, или доставившее лицо, заполнял протокол личного досмотра, писал рапорт. Фельдшер общался с пьяным. Он спрашивал фамилию, имя, отчество, год рождения, обнаружив что-нибудь на теле, записывал в журнал, комментировал, что нужно записать. Дежурный внимательно слушал и тоже записывал в протокол вслед за медиком.
Очередной раз, Славик, подошёл, к доставленному, осмотрел, спросил:
- Ваша фамилия, имя, отчество! Дата, месяц и год рождения!
- Ку-харь Ва-лен-тин Пе-тро-вич! - 1952 года рождения, 25-ого мая – сбиваясь, на каждом слоге, злобно смотря на медика, озираясь по сторонам, процедил гражданин.
- Где проживаете, прописаны, Валентин Петрович?
- Город Пермь, ул. К. Цеткин дом 21 квартира 282! – с трудом произнёс Кухарь.
- Есть какие-нибудь жалобы, может, болит что-то! Претензии!..
- А зачем вам!? – мотая головой, процедил мужчина и попытался встать, зажимая ладонь в кулак, чтоб ударить Славика.
- Валентин Петрович, отвечаем на вопросы! Уберите кулаки, а то придётся против вас применить резиновую палку! – чётко и внятно сказал медик, при этом, ловко схватил руку Кухаря и резко отпустил его по швам.
- Не болит! Претензий нет! – мужчина снова помотал головой, покорно подчиняясь и разжимая кулаки, при этом шевеля носом и играя скулами.
- Валентин Петрович! Успокойтесь! Привстаньте! Закройте глаза! Руки перед собой! Дотроньтесь до кончика носа правой рукой, теперь левой! Ноги вместе, руки перед собой! Приседаем! – повелительным тоном, выстреливал Славик слова, попадая точно в цель.
По тому, как Кухарь покорно, пытался проделать эти упражнения, видно было, что он здесь не первый раз и Славика знает хорошо. Пытаясь коснуться пальцем носа, он всякий раз приоткрывал один глаз, но у него всё равно не получалось.
- Валентин Петрович! Вы находитесь в средней степени алкогольного опьянения! До вытрезвления, останетесь у нас! Раздеваемся до трусов! Вещи складываем рядом на скамеечке! – резво продолжал фельдшер и отошёл к столу.
Стоя в метре от моего стола, он презрительно посмотрел на медика, потом на дежурного и уставился на меня:
- Э-й! – обратился он ко мне шёпотом, подойдя к столу, – Я не понял!? А ты почему зеленый? Ты кто такооой?! – он упёрся кулаками об стол и широко открытыми глазами начал сверлить меня. Дежурный с медиком, в это время заполняли, каждый свою документацию, переговариваясь между собой. Всё произошло быстро.
Стараясь не вступать в разговор, как меня предупреждал дежурный, я улыбнулся в ответ, отмахнувшись от него, наклонился, чтоб продолжить свою писанину.
- Ты что-о-о молчишь? Из-дева-а-а-ться надо мной?! – взревел Кухарь, встав в бойцовскую стойку, тут же нанёс прямой удар в подбородок через стол.
Я быстро ретировался: увернулся от удара, отклонившись назад, выскочил из-за стола. Кухарь развернулся в мою сторону, наотмашь, нанёс боковой удар. Я резко присел, пропуская кулак. Он, снова замахнулся, подняв руку, как молот над головой, хотел ударить сверху вниз. При этом отпустил левую руку, открыл часть лица. Я незамедлительно нанёс точный боковой удар правым кулаком в челюсть, и тоже встал в боевую сойку. Не ожидавший такого поворота, он не устоял на месте. Падая на правый бок, продолжал отмахиваться руками, словно вёл бой с невидимым противником. Упав, качнулся дугообразно, держа так же руки перед собой. Дежурный быстро вскочил, упёршись предплечьем мне в грудь, оттолкнул в сторону. Слава, подпрыгнул, завис над Кухарем, зажимая руки ему на груди. Откуда-то влетел Сергей Дурегов с Андреем Бондаренко. Андрей, к лежащему. Коленом сдавил грудь Кухарю, вытянул его руку и сделал болевой приём. Сергей, ко мне:
- Ты чё творишь!? С ума сошёл!? Ты почему его ударил! Тебе что жить надоело! – взревел водитель с перекошенным лицом, набросившись на меня кулаками. Между нами успел встать дежурный.
- Так он же попытался избить меня! Я что должен был подставляться под его удары!? – отодвигая дежурного, готовый схватиться с водителем, закричал я.
- Сергей, иди, занимайся своими делами! Мы здесь сами разберёмся! Ему же ни кто не говорил об этом! Коля успокойся! Сядь за стол! Звони! Пиши дальше! – стоя между нами, схвативший обоих за груди, выкрикнул дежурный. Видя, что мы не расходимся, не отпуская рук, тряхнул кулаками, – Ну! Долго так будете стоять! Не хватало ещё вашей драки здесь!
Дурегов, опомнившись, махнул рукой, опустил голову и вышел из помещения. Я тоже сел за стол, руки дрожали, писать не мог. Бесполезно повертев в руках ручку, в конечном итоге бросил на стол и скрестил пальцы. Кухарь, непонимающе смотрел на всех нас и вращал бешено глазами, больше не предпринимая никаких попыток, что-либо сделать. Теперь, Андрей и Славик отпустив его, встали над ним. Он, не шевелясь, лежал на полу. По команде дежурного, подняли, усадили на лавочку. Перед нами сидел совершенно другой человек. Кухарь, внимательно смотрел на дежурного испуганными глазами.
- Валентин Петрович! Вы только что упали! Что с вами?
- Я! Я, не знаю! – широко раскрыв глаза, мотал головой.
- Раздевайтесь! Такого мы вас отпустить не можем! Полежите, проспитесь! Завтра, мы с вами, снова поговорим! Вам понятно? – требовательно произнёс дежурный.
- Да! Да! Мне всё понятно! Я раздеваюсь! – он попытался расстегнуться, но у него ничего не получалось.
Ребята помогли раздеться и препроводили в палату.
Когда остались одни, Карпенко подошёл ко мне, наклонившись надо мной, спокойно, шёпотом сказал:
- Видна армейская закалка! Реакция есть! Но Коля, забудь про всё это! Здесь не армия, здесь милиция! Это очень большая разница! Тактику надо менять! Если этот факт выявится, тебе ничего не поможет! Ни кто не поверит, что ты защищался! От ударов надо уходить! Силу применять без причины нельзя! Только, при необходимой обороне, если это кому-то угрожает, или при крайней необходимости и то с оглядкой! В таких случаях надо применять боевой приём борьбы: загиб руки за спину! Я, потом тебе покажу, как это делается! Думаю, ты меня понял! И ещё! Запомни навсегда, здесь ты находишься не один! Мы тут единое целое и всегда помогаем друг другу! Ты, в этой системе новый человек, и некоторых порядков просто не знаешь! Поэтому такая реакция у Дурегова! А я в этой системе всю жизнь! Это, я, тебе уже говорил! Старайся сдерживать себя! Не подставляй других! За решетку попасть отсюда проще простого! Я не хочу загреметь под дембель, или лишиться пенсии вместе с тобой! Если хочешь наказать кого-нибудь, надо делать с умом! Потом я всё тебе по порядку, покажу, научу!
- Хорошо, Лёша! Я понял! Спасибо что разъяснил! Хотя ещё туго соображаю!
- Ничего! Со временем, всё встанет на свои места! Твоя зелённая форма для них, как красная тряпка для быка! Чего я и боялся! Форму полностью не обещаю, но брюки с рубашкой и с галстуком, у тебя точно будут! А про этот случай, что произошло здесь, никому не говори! Даже жене! Если ты не проболтаешься, то об этом никто не узнает! Что, что, а это, я тебе гарантирую!
Мне, стало не по себе, за свой опрометчивый поступок. Всё произошло так быстро, что даже не успел осмыслить последствия своих действий. Впредь будет наука. Был совершенно не готов к такому повороту событий. А если бы был готов? Что бы предпринял в такой ситуации? Я не успел ответить на свой же поставленный вопрос, как позвонили в дверь. Экипаж ППС привезли очередную партию пьяных и тоже стали интересоваться цветом моей формы…
Приём в горячем режиме, продолжался примерно да часу ночи. Каждый на своём месте, выполнял свою работу безоговорочно. Все работали, как чётко отлаженный механизм. Имея дело с пьяными гражданами, в таких случаях, любая задержка может обойтись дорого, для всего наряда. Наученные горьким опытом, это понимали все. После полуночи, стало спокойнее. Пьяных почти не стало. Волна схлынула. К 03:00 доставка пьяных прекратилась полностью. Разместив всех по палатам, когда они уснули, успокоились, практически, оставшуюся ночь, занимались заполнением протоколов, справок, журналов, подготовкой людей к выписке. Лёша писал быстро и размашисто, смерял, уточнял и снова записывал. Иногда, по его просьбе мы выводили нужного ему человека. Он задавал вопросы, уточнял данные, снова писали в протоколах. А мы, обратно заводили в палату.
Утром 5:30, когда всё сделали, дежурный назвал несколько фамилий, которых надо привести в дежурную часть и дать возможность одеться. Мы, с фельдшером, выводили каждого, по отдельности. Приводили в дежурку. Лёша разъяснял им суть происходящего, выдавал одежду. Они одевались, и далее препровождали в предварительную палату, для дальнейшего этапирования в УВД Свердловского района. Когда этот процесс закончился, Карпенко по телефону, вышел на оперативного дежурного УВД:
«Дежурный по медвытрезвителю, прапорщик милиции Карпенко, граждане готовы к отправке, прошу выслать наряд для сопровождения! Всего пять человек!»
Вскоре приехал милицейский УАЗ-ик, мы, снова всех вывели в дежурку. Лёша приготовил документы. Милиционеры из УВД проверили протокола, вещи, посчитали людей, вывели из здания, посадив в машину, уехали.
- Куда их? – спросил я.
- С ними будет разбираться дальше Начальник МОБ! Это нарушители, которые, помимо статьей: появление, или распитие спиртных напитков в общественном месте, нарушили ещё какую-нибудь статью Административного кодекса, или находятся в розыске!
Утром, примерно около 08:30, вывели Кухаря. Он, крупный, медленно, опухшим лицом, зашёл в дежурку, щурясь, стал присматриваться к дежурному:
- Валентин Петрович! Как себя чувствуем? Жалобы есть? – более дружелюбно, чем вчера, обратился Славик.
- Нет! Жалоб нет! Вот, только челюсть болит, видать вчера во сне упал! Или с кем-то подрался! – не обращая внимания на медика, тихим голосом процедил Кухарь.
Дежурный из подлобья посмотрел мельком на меня. Слава подошёл к нему:
- А вы разве ничего не помните из вчерашнего? – снова спросил Славик.
- Ничего не помню! А что вчера было? – глубоко вздохнув, спросил Кухарь.
- Вот я вас и спрашиваю! Ну ладно, нет, так нет! Значит, вы не помните? Давайте перейдём к вашей челюсти! Откройте рот! Теперь закройте! Пошевелите, влево, вправо! Прикусите! Так не больно? А так? А здесь? Ничего страшного! Радуйтесь Валентин Петрович, у вас челюсть не сломана! Кости целы! – потрогав, осмотрев, спокойно сказал медик.
- У нас все фельдшера с высшим образованием! Работают в больницах! Тут подрабатывают! Деньги, конечно не ахти какие, но всё же! Они своё дело знают! – шёпотом сказал мне дежурный, наклонившись к уху, через стол, – Всё одевайтесь! Валентин Петрович! Мы вас выписываем! – мягким голосом обратился к Кухарю дежурный, обратно усевшись за свой стол, – Коля! Выдай ему, пожалуйста, его одежду! Вешалка № 18! – попросил меня.
Я подошёл к вешалке, взял его одежду, положил рядом с ним на лавочку. Он недоумённо посмотрел. Одевшись, молча, подошёл к столу, забрать вещи, косясь на меня, шёпотом обратился к дежурному:
- Скажите? Товарищ прапорщик, почему он зеленый?
- Валентин Петрович! Не вникайте в наши дела! Просто оденьтесь и идите домой! Вас, наверное, уже жена потеряла! – спокойно ответил Лёша, не отвечая на вопрос.
- Я, в армии служил в ВДВ! Когда выпью, дурной становлюсь! Нужно обязательно подраться, показать свою силу! Скажите, пожалуйста! – не унимался Кухарь, – Я вчера ничего не вытворял? Может я ему порвал одежду, теперь он так выглядит? Если что-то было, вы уж простите меня! Если надо я компенсирую ущерб! Это я, только по пьяни, такой! – он стоял и умоляюще смотрел на дежурного.
- Всё нормально Валентин Петрович! Если бы вы нарушили закон, мы бы вас отправили в УВД Свердловского района, по хулиганке! Тем более, если бы накинулись на сотрудника милиции! Вы оделись? Вот и прекрасно! Получили все вещи, которые у вас были изъяты, при помещении вас в вытрезвитель? Если нет претензий, то распишитесь, и напишите здесь: «Претензий нет», снова распишитесь! Здесь распишитесь, то, что вам разъяснены ваши права! Вам всё понятно? Нужно ли что-либо, объяснить, рассказать, показать? Может, есть претензии к сотрудникам милиции? В отношении вас применялась физическая сила? Если да, то когда и где? – голос Карпенко действовал успокаивающе. То и дело, улыбаясь, виртуозно указывал, где надо расписаться. Он разговаривал мягко, нежно и этот голос влиял на наших посетителей гипнотически. Он, как музыкант, выводил каждую ноту, и показывал особенность этого звука. Голос звучал, то громко, то тихо, то нежно, то жёстко. И в этом слышалась особая красота тембра. Он был похож на артиста, который декламировал разученный текст. При этом смаковал своей особенностью.
- Нет, нет, всё в норме! В отношении меня физическая сила не применялась! Все вещи целы! Спасибо вам за заботу! – протестуя, замахал руками Кухарь, завороженный талантливой игрой дежурного.
- Ну, тогда! Если всё в норме, Николай, выпустите гражданина! – распорядился дежурный, улыбаясь широкой улыбкой.
После прибытия новой смены и приёма сдачи, обе смены собрались около кабинета начальника медвытрезвителя, старшего лейтенанта милиции Пенькова Юлия Юльевича. Вскоре появился сам начальник, черноволосый с вьющимися кудрями, не высокого роста, полноватый не старше 30 лет. Пройдя быстрыми шагами мимо нас, махнув рукой в знак приветствия, открыл ключами двери кабинета и вошёл внутрь. В коридоре тихо ждали приглашения. Прошло около пяти минут…
После того, как все расселись полукругом, перед столом начальника, он внимательно осмотрел нас:
- Антон! Застегнись! Не в курилке находишься, а в кабинете начальника! Сергей! После оперативки, подготовь машину! Через десять минут быть готовым! Кое-куда съездим, примерно на два часа! Надо будет помочь майору Беззубову! Всё как обычно! Ты меня понял? Прапорщик Карпенко! Найдите для Светлова форму! У нас здесь не армия и такая форма не приветствуется! – повелительном тоне указал старшине вытрезвителя. Как будто у него в арсенале был целый склад обмундирования. Потом обратился ко мне, – Вам, как можно быстрее освоиться, простажироваться и на самостоятельное дежурство! Не понравится, уволю! Да! Представляю всем Светлова Николая Евгеньевича, пришёл к нам из военных! Офицер! Будет у нас на должности дежурного! Наталья Александровна, под вашу ответственность! Расскажите, объясните, покажите! Разработайте план стажировки! Начальник отдела кадров требует в ближайшие дни! С этим всё! Переходим к оперативной части! Дежурный старой смены докладывайте!
Лёша встал с раскрытыми журналами, кратко доложил о проделанной работе за истекшие сутки, о доставленных, особенностях при несении службы, об оперативной обстановке. Начальник вытрезвителя, внимательно слушая, то и дело вмешивался в доклад, перебивая дежурного, разговаривал грубо. Покрикивая на милиционеров, обращаясь то к одному, то к другому, высказывал недовольство. Были поставлены задачи, на следующие сутки, новой смене и она приступила к выполнению служебных обязанностей. Мы, с Натальей Александровной, прошли в кабинет зама и детально обсудили прошедшие сутки, кроме того случая с Кухарем. Я расписался в журналах, получил план стажировки, задачи по изучению документации, для дальнейшей подготовки к аттестации.
Следующий раз, когда я заступил на смену, Лёша Карпенко, дал мне рубашку, брюки и погоны рядового. Он меня, шаг за шагом учил, как надо работать. Освоившись, более-менее с работой помощника, через несколько смен, из-за нехватки милиционеров, меня отправили патрулировать улицы Свердловского района города Перми. Теперь Дурегов, став моим наставником посвящал в тонкости работы патрульного милиционера. К тому конфликту больше не возвращались. Влившись в коллектив, стал полноправным его работником. В дальнейшем сдружились и забыли о старой ссоре.
Продолжение следует...