- Курить есть?
- Держи.
Я воткнул в землю лопатку и достал из кармана побитый жизнью портсигар.
- Бля, ну ты и пижон! – принимая от меня папиросу улыбнулся Серега. – Ты бы хоть что-нибудь стоящее там таскал, а то «More» галимые. Хуже только «Перекур», наверное!
- Не нравится, отдавай обратно!
- А вот *** тебе.
Я хмыкнул, глядя, как товарищ закуривает:
- Ну, тогда давай огня, не могу смотреть, как ты в одиночку травишься.
С пару минут мы молча сидели, дымя дешевыми цигарками. Небо совсем заволокло тучами, и складывалось впечатление, что вот-вот повалит снег. Вокруг, кроме копошащихся в грязи солдат, ни души – гражданские уже сутки, как все эвакуированы. Тишину нарушает лишь кому-то что-то доказывающий по рации взводный.
- Долго мы тут будем, не в курсе? – выкидывая окурок, спросил Сергей.
- А *** знает. Я не местный.
- Раз не местный, то копай дальше. Солнце еще высоко.
- Да его вообще-то и не видно…
- А проблемы негров шерифа не ебут. Говорю копать – копай!
- Сейчас переебу тебе по каске этой лопатой – по-другому заговоришь.
- Кишка тонка!
Так, переругиваясь, мы продолжили заниматься нелегкой «фортификацией». Точнее, рытьем окопа полного профиля. Не прошло и десяти минут, как мое предсказание сбылось – с неба посыпались крупные хлопья серого снега.
- С Рождеством! Боже, храни королеву! – захихикал мой сосед по окопу, я в ответ лишь хмыкнул. – На кой хрен мы тут? Все бои давно идут на периметре, населения не осталось. Сдался нам этот перекресток.
- Командованию видней.
- Вон и лейтенант что-то уже с полчаса кому-то объяснить пытается по «радийке»! Глупые пидоры в штабе никак не врубятся в ситуацию.
- И что сейчас за ситуация?
- Ситуация критическая, приятель! Я голоден и хочу трахаться.
- Ну, это да. Это просчет! Будешь еще курить?
Сергей кивнул. Мы вновь закурили.
- Гляди, сержант заметил. Сейчас слюной брызгать будет, - заулыбался я, заметив высунувшуюся из соседнего окопа рожу со шрамом на половину лица.
- Гусев, Федеров! Вас там совсем растащило? А ну, бля, сигареты покидали и копать дальше!
- Товарищ сержант, мы уже закончили! – и не подумав бросить наполовину скуренную «More», ответил Серый. – Сейчас докурим и камней натягаем!
- Я тебе сейчас натягаю! Бросай сигарету! Ты демаскируешь позицию!
Я посмотрел на товарища, тот слегка кивнул. Ну и черт с этим сержантом. Хренов рубанок. Придется выкинуть.
- Доволен? – спросил я, щелчком отправив в сторону бычок.
Заместитель командира взвода лишь бросил на меня злобный взгляд, после чего отвернулся. Ну вот, теперь настучит на нас взводному.
- Настучит ведь, - озвучил мою мысль Сергей.
- Да и *** с ним. Затрахало все, просто сил нет. Взял бы и переебашил этому мудаку прикладом.
- Он того не стоит.
- Гляди, лейтенант идет! Сейчас что-то будет.
Я оглянулся и увидел идущего в нашу сторону лейтенанта Крысова. Лицо офицера было перекошено крайней степенью недовольства, а рука лежала на кобуре со штатным пистолетом Макарова. Сперва я подумал, что виной такому поведению – мы, но это оказалось не так:
- Товарищи, я только что разговаривал с командиром роты, а затем и с командиром батальона. Приказ – сдерживать продвижение противника со стороны главной площади, но лично я считаю, что это полное дерьмо, – в этом весь лейтенант, ничего не скажешь. – Если этих тварей танки не удержали, то нам тем более ловить нечего. Поэтому я считаю нужным действовать следующим образом. Лежим тут до утра, а затем уходим к периметру. Сержант Минин, распределите сектора огня, проверьте у всех оружие.
- Есть, - ответил сержант.
Ну, вот и наступил вечер. Снег продолжал щедро сыпаться с небес, ветра практически не было. Взвод давно окопался и сейчас попросту бездельничал. Командир запретил покидать позиции, поэтому всем только и оставалось, что докуривать последние сигареты, да тихонько переговариваться. Сергей к этому времени расстрелял половину моего портсигара и норовил выклянчить еще одну папиросу, но я твердо решил экономить и не поддавался на уговоры:
- Антох, слышь!
- Чего хочу?
- А ты слыхал, что лейтеха про танки там говорил?
- Допустим.
- А поподробнее не в курсе?
Я помедлил, но все же решил рассказать:
- Прежде чем сюда свалить, я перетирал с одним танкистом в лагере. Так он мне рассказал, что их бронетанковая стояла где-то у центрального пункта эвакуации. Сперва все было тихо, а потом на них поперла какая-то хрень, типа густого тумана, и все, кто в него попадал, орали, как резаные. Танки начали ебашить в этот туман, а ему похуй, дальше прет! Тут и до машин дошел. Те, что в нем оказывались – замолкали тут же. Так всю роту и накрыло.
- А этот перец как жив остался?
- Да у него танк был какой-то особенный. Типа, от радиации защищен.
- Я думал, они все сейчас от нее защищены.
- А вот *** там было, как выяснилось.
- Так это что, ОЗК от этой фигни поможет?
Оба задумались, поможет ли общевойсковой костюм от опасного тумана, но эти размышления прервал удивленный возглас выставленного наблюдателя, рядового Лебедева:
- Вижу людей!
- Не ори, дятел! – тут же выглянул из окопа явно спавший все это время сержант. – Где?
- Вон, прямо по улице идут!
Мы уставились туда, куда указывал ошарашенный солдат, но ничего не увидели. Пустая улица, заброшенные дома, покинутые хозяевами машины, - ничего более.
- Ты че, охуел! Там нихера нет! – взъярился Минин.
- Да вы что! Вон же они! Идут прямо на нас! Руки тянут! Им же помощь нужна!
- Какие, бля, руки! Ты че мелешь, отец?
- Там же и дети, и девушки! – с этими словами Лебедев выскочил из окопа и бросился вниз по улице, да так быстро все это проделал, что никто ничего не успел предпринять.
- Стоять! На месте! Стой, бля, а то пристелю нахуй! Это приказ! – заорал сержант. Вскинув автомат, он прицелился в спину убегающему бойцу, который явно пребывал не в себе, но стрелять не стал. Сплюнул, опустил оружие.
На шум вылез лейтенант. Вмиг оценив обстановку, он взял ситуацию под контроль:
- Гусев, бегом за этим пидором! Остальные прикрывайте!
Сергей сокрушенно вздохнул, но ослушаться не посмел. Перекинув ремень своего АК-74М через шею, он выскочил из окопа и, виляя, побежал следом за удаляющимся наблюдателем.
- Я вам помогу! Сейчас! Парни, вы чего? Им помочь надо! – не оборачиваясь орал сбрендивший Лебедев.
Мы все внимательно следили, как Сергей стремительно настигал беглеца. Когда их разделяло метров тридцать, случилось что-то странное. Первый бегущий замолк и резко остановился, словно налетел на стену. Он просто замер без движения, глядя куда-то вперед. Сергей же сперва замедлил шаг, но потом тоже остановился, с сомнением оглядываясь на нас.
- Тащи его сюда, - выкрикнул лейтенант.
Сергей посмотрел на беглеца, затем вновь на нас и, перехватив автомат поудобней, приставными шагами пошел дальше. Секунды тянулись медленно, рука на цевье вспотела. С каждым мигом мной все сильнее овладевали дурные предчувствия.
Гусев, наконец, дошел до полоумного солдата.
- Лебедев! – позвал он, но ответа не последовало. – Что случилось?
- Да не медли ты! Тащи этого гавнюка сюда!
Сергей опустил руку на плечо беглеца и потянул на себя.
- Господи, - только и выдохнул я, когда Лебедев повернулся к нам лицом. Глаза бедолаги были широко раскрыты, не мигая, он смотрел ими прямо перед собой, из раскрытого рта стекала слюна.
- Что за ***ня! – Гусев стал пятиться назад. Безумца он держал на прицеле.
Резкий порыв ветра хлопнул дверью неподалеку расположенного магазина, буквально детонировав сложившуюся ситуацию: Сергей вздрогнул, палец его дрогнул на спусковом крючке, и грохочущая очередь в десяток патронов откинула неподвижного беглеца назад.
- Вот же… - услышал я позади шепот лейтенанта.
Наступила пугающая тишина. Молчал Сергей, стоящий с дымящимся Калашниковым над трупом товарища, молчал командир взвода, до белизны в суставах сжимая рукоять пистолета, молчал взвод, ошарашено глядя на жуткую сценку, только что разыгранную перед ними.
- Гусев, возвращайся! – это пришел в себя сержант.
Но тот лишь ошарашено смотрел на расстрелянного им же бойца.
- Гусев! – еще громче выкрикнул Минин.
Сергей вздрогнул и повернулся в нашу сторону. И по его выражению лица все сразу стало ясно. Не успел никто ничего сделать, как мой сосед по окопу приставил автоматный ствол к подбородку и спустил курок. Оглушительное эхо очереди разнеслось по округе. И вот уже перед нами лежали два мертвеца.
Надо было все-таки угостить его сигаретой...
- Что делать будем, товарищ лейтенант? – Минин впервые на моей памяти выглядел растерянным. Взводник как-то странно посмотрел на свой пистолет и ответил:
- Теперь уже ничего.
Сержант хотел сказать что-то еще, но не успел. Командир взвода лейтенант Крысин вскинул ПМ к виску и со словами «Честь имею!» выстрелил. Череп офицера разлетелся, словно переспевший арбуз. Я только и смог, что удивленно вскрикнуть. Что за ***ня здесь творится?
Но, как оказалось, веселье только начиналось. Не в силах произнести и слова, я наблюдал, как после лейтенанта покончил с собой сержант, затем пулеметчик с правого фланга, следом ефрейтор, с которым я вместе служил в учебке, и так, пока я и вовсе не остался один среди трупов, аккуратно разложенных в вырытые ими же ямы. Осталось только закопать.
- Осталось только закопать, - произнес я вслух и посмотрел в сторону трупа Гусева.
По улице в сторону наших позиций шла толпа гражданских, тянущих руки в призыве о помощи. Среди них были раненные, в том числе и дети. Женщины плакали, глядя на меня. Они не верили, что найдут тут того, кто им поможет. Они через столько бед прошли, столько всего повидали...
- Я сейчас, сейчас! – откидывая в сторону автомат, закричал я и, выбравшись из окопа, побежал на встречу толпе несчастных. – Я уже иду!..